Ёкай

скачать книгу бесплатно


Соня, еле удержавшая испуганный возглас, обернулась. Старуха стояла в другом конце коридора, как раз между поворотом к кухне и распахнутой дверью в бывшую Стёпину комнату.

– Понятно, – произнесла она, отметив с радостью, что голос не дрожит. – Извините, я просто что-то подошла…

Девушка смешалась и замолчала, опустив голову.

– Да смотри, смотри, Сонюшка! – махнула рукой пенсионерка. – Ты же мне как родная.

Соня кивнула, но предпочла эту тему не развивать. Вслед за бабкой она прошла на кухню. Там тоже мало что изменилось, разве что паутины под непомерно высоким потолком стало больше, да прибавилось грязных потёков на газовой плите.

– У меня тут не богато, ты уж не сердись, – болтала Екатерина Меркуловна, усаживая нежданную гостью за стол. – Я сама сладкое-то не ем уже, Стёпа вот не ходит, так что пряники и то держать не для кого… Знала бы, что ты заглянешь – так хоть в магазин бы сходила, или Дашеньку вон попросила бы. Она у меня была сегодня, прибралась, порядок навела.

– М-м-м… – протянула Соня и со сомнением оглядела кухню.

Квартира вовсе не выглядела прибранной. Кто-то недавно прошёлся мокрой тряпкой по полу, разводы ещё были видны, но так и не удосужился вымести пыльных кроликов из углов. Похоже было, что Екатерина Меркуловна не видит грязи. А соцработница, надо думать, нагло этим пользовалась.

Разговор потёк сам собой. Соня больше молчала, изредка вставляя междометья, но толком даже не слушала свою пожилую собеседницу. Солнце клонилось к закату, тени сгущались, и девушка с каждой минутой всё яснее понимала, что не чувствует уюта. Квартиру как будто что-то выстудило, выдув из неё всё, что обычно характерно для обитаемого дома. Квартира была мёртвой.

Соня вздрогнула, когда её руки коснулась сморщенная старческая лапка.

– Соня? – произнесла Екатерина Меркуловна. – Ты чего, уснула?

Девушка улыбнулась.

– Задумалась что-то. Простите.

– Я говорю, жалко, что вы тогда со Стёпкой-то разбежались. Красивая пара из вас была. А так, глядишь, он и не… И не…

Старуха отвела глаза и замолчала. Соня пожала плечами, не зная, что ответить, и произнесла:

– Мне, наверное, уже пора идти.

– Как? Уже уходишь? – вскинулась пенсионерка. – Время-то ранее ещё, да и ты только пришла!

Она вдруг бросила взгляд за окно, где солнце уже лежало красным брюхом на крышах домов. Соня прищурилась, глядя на бабку. Она что, испугана? Что могло так внезапно вызвать у неё страх?

– Мне до дома ещё далеко добираться. Я же переехала отсюда, помните?

Девушка говорила осторожно, тщательно подбирая слова. Потому что поняла: то, что она принимала за страх, страхом вовсе не являлось. Это было безумие. Сердце забилось в груди у Сони, застучало, отдавая лёгкой болью, прямо под горлом.

– Так я и говорю! – моментально сменила тактику Екатерина Меркуловна. – Куда ты одна, да по темноте? У нас тут неспокойно бывает, ой, неспокойно, Сонюшка…

Девушка слегка растерянно покачала головой. Она не знала, как себя вести в подобных ситуациях. Никто и никогда не учил её, как убеждать полусумасшедших старух.

– Екатерина Меркуловна, мне правда пора идти! – произнесла она твёрдо. – Я и так засиделась у вас.

По крайней мере, она постаралась, чтобы это прозвучало твёрдо. Но на пенсионерку фраза не произвела никакого впечатления. Вместо того, чтобы отпустить гостью с миром, она вдруг наклонилась, навалившись грудью на стол, и ухватила Соню за руку. Лицо её скривилось, рот перекосило на левую сторону, и она захрипела что-то невнятное. Девушка вскрикнула, больше от отвращения, чем от испуга, и рванулась в сторону двери. Рукой задев чашку, опрокинула её на пол. Сладкий чай выплеснулся на потёртый линолеум, осколки разлетелись в разные стороны.

– Пустите меня! Пустите! – выкрикнула Соня.

У девушки подкосились ноги. Она вскочила со стула, но чуть не рухнула прямо в липкую лужу. Нахлынули воспоминания. Глумливо ухмыляющийся Стёпа, за руку волокущий её на кухню. Пьяный, раскрасневшийся, потный. Кричащий собравшейся на кухне компании, с которой связался незадолго до того:

– Ща всё будет, пацаны! Тёлка моя к нам пришла!

И тут же – одобрительный пьяный вой:

– О-о-о, ща косорылую накуканим! Давай сюда, китаёза!

Соня рванулась что было сил. Адреналин с шипением ударил в кровь. Она спасалась от Степана, от гогочущих пьяных ублюдков, от полоумной старухи… Хватка у неё на запястье разжалась. И тогда, около пятнадцати лет назад, и в настоящем времени. Заскорузлые пальцы царапнули мягкую кожу, но и только.

Плача и тихо подвывая, Соня добежала до прихожей.

– Стой, Сонюшка! – гортанно выкрикнула бабка, едва не рухнувшая на пол.

Её босые пятки застучали по старому рассохшемуся паркету.

– Стой, Со… Со…

– Стой, сука! – зарычал в далёком прошлом Степан.

Тогда было проще. Она даже не разулась, когда зашла в гости. Сейчас же – замешкалась, торопливо вдевая ноги в ботинки.

– Он опять придёт! Опять придёт! – захрипела Екатерина Меркуловна.

Старуха была ужасна. Она походила на насекомое. Ужасное гигантское насекомое, никак не желавшее расставаться с добычей.

– Не пущу тебя! – завопила бабка и, отпихнув Соню в сторону, схватила в охапку куртку девушки. – Не уходи! Не хочу одна!

Соня обо всё догадалась. Старуха боялась прихода своего внучка, пьяницы и насильника. Зачем он придёт? Выколачивать пенсию?

– Отпустите!

Девушка набросила сумку на плечо и вцепилась обеими руками в воротник куртки.

– Пустите меня! Имейте совесть, в конце-то концов!

Но старухе плевать было и на совесть, и на то, что девушка хотела уйти. В уголках её рта пузырилась тягучая слюна, зрачки сузились, а костлявые пальцы сжались так сильно, что дряблая кожа на костяшках побелела.

– Придёт опять! – заголосила бабка. – Придёт! Помоги мне, Сонюшка! Помоги!

Соня дёрнула куртку. Потянула её на себя. Всё без толку. Она попыталась вывернуть запястье Екатерины Меркуловны, но та словно окаменела, не желая расставаться с добычей.

– Помоги-и-и-и… – выла сумасшедшая. – Помоги-и-и-и… Он придёт опя-а-а-ать… Сегодня!

Соня вскинула в голову. Чёрная злоба вскипела в душе. Она уже почти ощутила, как её кулак врезается в дряблые губы, как он сминает старое лицо, уже почти видела алую кровь на грязном полу… Но так и не сделала этого. Разум обогнал тело.

– Вы мне не помогли, когда я вам рассказала, как ваш внучек меня чуть не изнасиловал вместе со своими дружками! – выпалила она прежде, чем сообразила, что говорит.

Но это было правдой. Она помнила. Все прошедшие годы. Помнила и Екатерина Меркуловна. Она отстранилась от девушки, медленно разжимая пальцы. Соня, не дожидаясь, пока старуха придёт в себя, с силой дёрнула за воротник и, наконец, освободила одежду из лап бабки. Рукава всплеснули в воздухе. Прижав отвоёванную вещь к себе, она дрожащими руками открыла замок – собачка всё так же заедала – и выбежала в подъезд.

– Соня… – слабым голосом проговорила старуха. – Сонюшка, я…

Но девушка не слышала. Прикусив губу, чтобы не разрыдаться, она бежала вниз по лестнице, всё ещё прижимая к груди куртку.

*

Екатерина Меркуловна прикрыла дверь медленно и осторожно. Едва слышно щёлкнул язычок замка.

Вот и всё. Соня ушла. А она снова осталась одна. Нет, не так. Она осталась один на один.

Безумие, так быстро нахлынувшее на старуху, медленно отступало. Вместе с ним уходили и силы. Опираясь рукой на стену, пенсионерка присела на низкую табуретку напротив зеркала. Взглянула на своё мутное отражение.

Лицо мертвеца. Под тонким стеклом она видела покойника. Сколько она ещё проживёт? Он приходит по ночам, как по расписанию. И каждая из них может стать последней. А Соня… Эх, Соня!

Взгляд старухи привлекло что-то красное, виднеющееся в зеркале. Она наклонилась, чтобы разглядеть поближе, и сообразила, что это самое что-то лежит прямо возле её ноги. С трудом повернувшись, протянула руку и пошарила по полу.

Глиняный красный кругляшок не пришлось долго искать. Подслеповато щурясь, старушка поднесла находку к глазам. Ну и жуткая вещица… Какая-то рожа, не то кричащая, не то смеющаяся. Глаза выпучены. С каждого бока по три бусины деревянные. Неужто Соня обронила? Не иначе…

Екатерина Меркуловна повертела глиняную безделушку в руках. Совсем не похоже на Сонюшку. Слишком… злая вещь. Злая? Старушка нахмурилась. Нет, злой эта штуковина не была. А вот опасной – возможно.

Она потёрла лоб, удивляясь собственным мыслям. Это же просто игрушка. Брелок какой-нибудь. Почему она пытается определить его характер?

– Старость не радость…

Екатерина Меркуловна сунула находку в карман кофты, которую носила даже летом, и пошлёпала на кухню. Нужно было прибрать осколки и вытереть лужу. Даже если сегодняшняя ночь станет последней – квартиру нужно держать в чистоте.

Ритуалы

Даже несмотря на то, что Дарья знала наизусть весь текст, требующийся для ритуала, она всё равно обратилась к книге, пока Степан готовил в комнате всё необходимое. Текст, лежащий перед девушкой, был написан на японском. Непонятные иероглифы чёрными жуками расползались по бумаге, и понять их строгую логику не представлялось возможным. Но понимать и не требовалось – прямо рядом с аккуратными вертикальными столбцами азиатских символов были от руки написаны звуки, им соотвествующие.

– О… И… Де… Нет, не так. Дэ… – шептала девушка, раздувая щёки и тщательно артикулируя. – О и дэ… Так, блин. О и дэ…

Её палец скользнул к следующему столбцу, и она продолжила:

– Кё… Кё… Ко… Вот! Ко… Ро… Су… Ага.