Мой (не)любимый дракон

Лично мне она нигде не мешала. Я ведь не собиралась ни перед кем оголяться. Но Блодейна, стерва такая, посчитала иначе: пригвоздила меня при помощи чар к лавке, а потом еще и дара речи на время лишила. Когда я начала орать благим матом и грозиться Мабли, споро намазывающей меня густой, липкой дрянью, что то же самое проделаю с ее волосами.

Пока интриганки, не посоветовавшись со мной, превращали мое временное пристанище – тело этой трусливой соплячки – в храм гармонии и красоты, его светлость выносил мне мозг и испытывал на прочность мое терпение. Каждое утро призывал к себе в кабинет, где часами зудел о том, как надлежит вести себя невесте наследника при дворе. Дескать, в столице я буду представлять не столько себя, сколько весь славный род Сольверов – один из древнейших родов Сумеречной империи, основатели которого сражались бок о бок с первыми тальденами.

Приходилось сидеть в кресле, смиренно сложив на коленях холеные ручки, и слушать занудные разглагольствования папеньки. А ночами тащиться в храм Претемной Праматери и, словно ягненок, отданный на заклание, ложиться на высеченный из камня холодный алтарь, испещренный непонятными загогулинами-знаками. Лежать как дура или мумия, без саркофага, не шевелясь и не издавая звука, пока жрецы, облаченные в бесформенные хламиды, водили вокруг меня хороводы, призывая богиню наполнить чресла алианы, избранной Хранителем, какой-то там особой силой. Вот только не уверена, что надрывные завывания этих фанатиков, больше смахивавшие на вопли дворовых котов с ближайшей помойки, могли увеличить шанс появления на свет наследника.

Все мое естество противилось беспределу, что творился вокруг меня и со мной. Но протестовать было бессмысленно. Тем более что это могло навредить моим близким. Немного успокаивала мысль, что его великолепие вполне может остановить выбор на другой невесте.

Что будет означать мой проигрыш для семьи – еще предстояло выяснить. Но, надеюсь, Блодейна не отпетая негодяйка. Не станет же она вредить Леше или, не дай бог, маме с бабушкой, если я вылечу с конкурса? Я, конечно, буду стараться, но не факт, что мы с господином Герхильдом найдем общий язык.

Утром перед отъездом со мной пришли попрощаться сестры. Обнимая и целуя, желали удачи и изъявляли надежду когда-нибудь свидеться снова. И при этом так натурально грустно вздыхали… Как будто сами не верили своим словам.

Это наводило на нехорошие размышления.

Блодейна, партизанка, на мои вопросы отвечала уклончиво либо вообще морозилась. Как будто не понимала, что там, в Ледяном Логе, я быстренько выясню, что не так с этим Скальде. Может, рассчитывала, что, стоит мне оказаться в драконьем логове, как оттуда я уже не сбегу?

Что ж, это мы еще посмотрим… Пока же оставалось только строить догадки и ежиться от собственных предположений относительно возможных дефектов тальдена.

Мабли помогла мне обрядиться в платье из бледно-голубой парчи. Спереди оно было слегка присобрано, открывая край щедро расшитой серебром нижней юбки, своей белизной сочетавшейся со вставкой на тугом лифе. Серебряные украшения овивали тонкую шею и изящные запястья. Обвешивать себя золотом дозволялось только замужним дамам.

Разделив мне волосы на прямой пробор, Мабли уложила их в виде двух валиков, после чего нахлобучила мне на голову атур – головной убор, окутавший лицо невесомой голубоватой вуалью. Вот так я обзавелась симпатичными, обтянутыми шелком и обильно осыпанными жемчугом, «рожками». Довершали образ сказочной принцессы темно-синяя бархатная накидка на меху, перчатки в тон и отороченные мехом теплые сапожки.

Я смотрела на свое отражение, не в силах отвести восхищенного взгляда. Хрупкая загадочная нимфа – иначе и не назовешь. Не знаю, что думает обо мне Скальде Герхильд, но лично я себе очень нравлюсь. Налицо нарциссическая любовь.

– Ваша утонченность, экипаж уже подали.

В комнату вернулась Мабли и скромно замерла у стены, сложив перед собой ладошки, как будто во время молитвы.

Последний взгляд, брошенный на оправленное в резную раму зеркало, и прекрасная незнакомка в зазеркалье подарила мне улыбку, немного грустную и задумчивую.

Ну что ж, Аня-Фьярра-Мадерика Сольвер, готова побороться за ледяное сердце сказочного принца?

Я не была готова. Но ни Блодейне, ни князю до моих сантиментов не было никакого дела. А потому оставалось только пожелать себе удачи, подмигнуть себе же задорно (не уверена, что его отмороженности придется по душе невеста с постной физиономией) и, запахнув накидку, последовать за Мабли к новому и, надеюсь, очень непродолжительному этапу моей жизни.

* * *

– Еще один отбор!

Игрэйту хотелось рычать и крушить все вокруг. Вот только в Кристальной пещере крушить особо было нечего. Разве что посбивать в порыве гнева ледяные наросты, которыми за долгие столетия обросли каменные своды давным-давно позабытого людьми и магами места – храма Леуэллы.

Тальден вглядывался в голубоватую дымку, затянувшую пространство. Озирался нервно, щурясь от вспыхивающих то тут то там отблесков льда. В кристальной толще магу виделось лишь собственное отражение: перекошенное злостью лицо и взгляд, потемневший от гнева.

– Где ты, тагры тебя подери?! У нас был уговор! Ты обещала помочь! Леуэлла!!!

От крика, эхом отскочившего от стен, земля под ногами дрогнула, и Игрэйту почудилось, будто острые ледяные иглы нацелились на него, готовые пронзить сердце мага в любую минуту. За то, что осмелился нарушить покой священного места.

– Ну чего разорался?

Снежный вихрь пронесся по пещере, покружил вокруг тальдена и осыпался на землю белым крошевом, у самого подножия подернутого морозными узорами алтаря.

Игрэйт зажмурился от пронзительно-яркой вспышки, а когда открыл глаза, увидел перед собой древнее божество – снежного духа. Леуэлла сидела на жертвеннике, кокетливо закинув ногу на ногу, и поигрывала так и норовившей соскользнуть с изящной ступни хрустальной туфелькой.

– Пусть я и Древняя, но ведь не глухая же.

– Ты обещала, – скрипнув зубами, повторил маг.

Снежная дева неопределенно хмыкнула. Подковырнула перламутровым ноготком ледяную корку на камне, и по той, разветвляясь, побежали трещины.

– А разве я не сдержала слово? – захлопала белесыми ресницами, отчего серебристая пыльца осыпалась на бледные щеки девушки. – Или год назад Ледяной Лог не пополнился еще одной статуей? Мальчишка, да и вся Адальфива, уверены, что это убийственная сила Герхильдов превратила Мавену в ледяную скульптуру.

– Скоро начнется новый отбор, – мрачно перебил Древнюю гость.

Леуэлла безразлично пожала плечами:

– Не моя проблема. У нас было разовое соглашение.

– Но ты должна мне помочь!

– А вот это ты зря… – Холодные и как будто прозрачные глаза девы опасно сверкнули. – Запомни раз и навсегда: я ничего никому не должна. Так приспичило править Сумеречной империей – вызови Скальде на поединок. А не виляй хвостом перед ним, как преданная собачонка, довольствующаяся объедками с императорского стола!

Игрэйт все-таки поддался недавнему порыву и глухо зарычал. Дернулся к снежному духу, но успел поймать в кулак лишь горсть снега, тут же растаявшего на ладони. Мгновение, и вот уже чистый, словно звон хрустального колокольчика, голос звучит из другого конца пещеры:

– Осторожней, Игрэйт. Не забывай, кого ты призвал. Ты ведь не хочешь, чтобы я рассердилась?

Тальден почувствовал, как холодок побежал по спине – это призрачные руки Леуэллы легли ему на плечи. Бесшумно обойдя колдуна по кругу, снежная дева, лаская, кончиками пальцев очертила абрис его бледного, напряженного лица. Прикрыв глаза, подалась вперед, желая коснуться уже изрядно посиневших губ мага смертоносным поцелуем.

Сбросив оцепенение, Игрэйт отшатнулся, а Леуэлла громко расхохоталась, и от этого заполнившего пещеру пронзительного звука со сводов, терявшихся в чернильной тьме, посыпались ледяные осколки.

– Какие же вы, смертные, скучные. Трусливые. Так боитесь рисковать собственной шкурой. А зря. Мне говорили, я хорошо целуюсь.

– Поверю на слово, – хмуро буркнул тальден и вернулся к интересовавшей его теме. – Помоги мне в последний раз. Я щедро заплачу.

– Чем же? Жизнью еще одной невесты? Так другой у тебя пока нет.

– Чем угодно! Назови цену! – запальчиво выкрикнул маг.

Леуэлла поджала посеребренные инеем губы:

– Хм, надо подумать… А пока я буду думать, ты отправишься в Ледяной Лог.

– Но…

– Не «но», а «как вам будет угодно, о, моя премудрая покровительница»! Ты – ближайший родственник Герхильда, а значит, второй после него претендент на Сумеречный престол, так? Так. Значит, тоже вскоре обязан жениться.

– Это Скальде уже почти труп. – Игрэйт не заметил, как при этих словах по губам его скользнула улыбка. – Моя же магия меня не убивает. – Тальден не спешил связывать себя священными узами брака, потому и отдал без сожаления снежному духу алиану, с которой год назад обручился. За это Леуэлла «позаботилась» о Мавене, которая благодаря стараниям Древней и дня не пробыла императрицей.

– Хочешь править?

Игрэйт настороженно кивнул.

– Тогда делай то, что тебе говорят! Каждому отбору предшествуют месяцы подготовки. Скажи, что желаешь присмотреться к алианам, отобранным Скальде. Старейшины не станут возражать. Наоборот, обрадуются возможности совместить два отбора и подобрать ари не только потенциальному императору, но и его возможному преемнику.

– А если ни одна из алиан мне не подойдет?

– Молись Претемной Праматери, чтобы подошла. А впрочем, лучше не вспоминай лишний раз эту стерву.

Леуэлла снова уселась на алтарь, на котором когда-то, много веков назад, люди оставляли ей свои подношения. Миновали столетия, паломники забыли дорогу к священному храму на вершине скалы, как позабыли о снежной деве и других Древних. Отреклись от них. Не подпитываемые молитвами, боги исчезли с лица земли. И если бы не призыв тальдена, она так и оставалась бы в небытие.

– Хорошо, допустим, подойдет, – не догадываясь о сумрачных мыслях духа, согласился Хентебесир. – Ну женюсь я. И что тогда?

Леуэлла закатила глаза.

– И все-то тебе надо разжевывать… Императрица, как это водится, не переживет брачную ночь. Скальде обезумеет. Если не от переизбытка силы, так от чувства вины. А если и эта смерть оставит его равнодушным, мы сами поможем ему обезуметь. И все. – Блеклые губы духа растянулись в зловещей улыбке, обнажая маленькие острые клычки. – Герхильда убивают дольгатты, а тут ты – сильный тальден, да еще и счастливо женатый. Старейшины перед тобой на коленях валяться будут, умоляя, чтобы согласился взвалить на себя бремя правления империей.

– А мне нравится твоя идея! – потирая руки в предвкушении скорой победы, воскликнул колдун.

– Еще бы, – хмыкнула снежная дева.

– А что же с оплатой?

Мгновенную радость поглотили иные чувства: настороженность и беспокойство.

– Милый мой мальчик, я не потребую от тебя ничего такого, что ты не сможешь мне дать, – промурлыкала Леуэлла.

Послав магу воздушный поцелуй, от которого у Игрэйта мороз побежал по коже, Древняя взметнулась снежным вихрем и исчезла в глубинах горного храма.

Глава 5

Я не хотела уезжать.

Не то чтобы мне было жалко расставаться с фальшивыми отцом и сестрами и ведьмой-шантажисткой. Просто ноги не несли к повозке, запряженной четверкой белых, как заснеженные пики гор, лошадей. Красивых – ничего не скажу. Но, увы, крылатых.

А я полетов до чертиков боюсь. И воздушному транспорту предпочитаю наземный. Лучше поваляться денек-другой с книжкой в поезде, чем за пару часов домчать на самолете. Тем более что еще от полета с драконооборотнем не отошла.

Карета, с виду как будто сделанная из стекла, выглядела довольно хрупкой. Того и гляди, от одного порыва ветра потрескается или, еще хуже, развалится. Кони и вовсе не внушали доверия. Как-то уж больно нетерпеливо потрясали серебряными гривами, громко фыркали и выбивали копытами искры из припорошенного снегом камня. К таким и приблизиться страшно. Не то что позволить унести себя в заоблачные дали.

– Что-то мне уже расхотелось замуж…

Чувствуя, как начинают дрожать коленки и выбивают чечетку зубы, я повернула обратно. Но не успела сделать и пары шагов по направлению к замку, как предусмотрительная наша, схватив меня за руку, потащила назад к сомнительной прочности экипажу.

– Перестань трястись!

– Мне страшно!

Голос тоже дрожал, наверное, из солидарности с телом.

– С фальвами тебе нечего бояться. Это зачарованные животные, единственное задание которых – доставить тебя в Ледяной Лог. – Распахнув дверцу кареты, Блодейна, дама не только властная, но и весьма крепкая телом (нынешней хрупкой мне с ней точно не справиться), впихнула меня в недра экипажа. Наклонилась, сделав вид, будто заботливо поправляет тяжелый шлейф моего платья, и просветила: – Не пройдет и часа, как будешь в столице.

Или, скорей, туда прибудут мои бренные останки, потому как душа к тому времени трусливо смоется. Это сейчас она в пятки ушла, а стоит этим самым фальвам взмыть в небо, как мы с ней распрощаемся навсегда.

– Не забывай, – принялась за свои страшилки ведьма, – от того, как будешь себя вести, зависит не только твое будущее, но и…

– Не бойся, о муже я не забыла. И сделаю все, лишь бы отсюда выбраться!

Несмотря на холод, коловший кожу, щеки запылали, и по венам потекло пламя гнева. Поддавшись сиюминутному порыву, я с силой захлопнула дверцу прямо перед носом противной бабы и демонстративно отвернулась. Уж лучше любоваться высокими замковыми стенами, выраставшими на фоне затянутых туманной пеленой гор, нежели лицезреть гримасу недовольства на лице этой стервы.

Не успела Блодейна отойти, как к экипажу приблизился мой псевдопапенька в щедро подбитом мехом плаще. Тоже попрощаться и тоже понаставлять.

Покончив с сентенциями, его светлость поднялся на ступеньку кареты, привстал на носочки и коснулся моего лба сухими губами.

– Ты, главное, себя сохрани, милая. А станешь императрицей или нет – дело десятое.

Надо же! Первые проблески заботы за все то время, что нахожусь здесь! Быть может, я бы расчувствовалась и даже обняла князя, вот только его просьба сохранить себя вновь заставила забеспокоиться.

Погруженная в переживания, даже не заметила, как Ритерх вернулся к дочерям.

В карету скользнула Мабли – единственная моя провожатая, полагаю, приставленная ко мне не столько прислуживать, сколько надзирать. Ведь пообещала Блодейна, что станет бдеть до последнего и с меня глаз не спустит. И я нисколько не сомневалась, что так и будет.

Последнее, что запомнилось – это как «родственники» и высыпавшая из замка челядь, улыбаясь, машут руками. Некоторые даже, растрогавшись, пустили слезу и зашмыгали носами. Или же причина в насморке – неожиданно начавшейся эпидемии.

А потом карета дернулась, чиркнув стальными колесами по мощеной дороге. Я вжалась в обитую красным бархатом спинку, расчерченную на ромбы золотыми нитками. Трусливо зажмурившись, принялась вспоминать молитвы, вдруг почувствовав искреннее доверие ко всем православным святым. На всякий случай и Претемную Праматерь упомянула. Готова была кому угодно молиться, лишь бы помогли добраться до Ледяного Лога живой и и невредимой.

Даже кучера для нас пожалели. И пусть потом папенька не серчает, если не удастся мне сохраниться!

Мабли легонько тронула меня за руку.

– Ваша утонченность, с вами все в порядке?

Не без усилия, но все же открыла глаза. Странно, но не было ощущения полета. Казалось, карета зависла в воздухе. Я ожидала, что нас начнет бросать в воздушные ямы и мотылять из стороны в сторону. А ветер, насмехаясь над моим страхом, будет жонглировать этим стеклянным шаром.

– Взгляните, как красиво!

Девушка чуть отодвинула занавеску, на которой золотились цветочные узоры. Светло-зеленые глаза Мабли сияли восторгом, на губах играла улыбка ребенка, впервые оседлавшего пони.

– Может, чуть позже…

– Если чуть позже, пропустите самое интересное, – резонно заметила служанка. – Говорят, нет ничего прекраснее, чем Хрустальный город с высоты драконьего полета.

Сглотнув застрявший в горле комок, я разрешила раздвинуть занавески полностью и присоединилась к созерцанию красоты.

Сердце едва не пробило грудную клетку. Сначала зашлось от страха, потом – от восторга. За окном снежинки сражались с неистовыми порывами ветра, не то завывавшего, не то стонавшего в заоблачной вышине. Внизу под нами простирались горы, величественные и прекрасные. Долины, изрезанные лентами дорог, и темные точки не то городов, не то небольших селений, подернутые дымкой тумана.

А вскоре нашим глазам открылась поистине сказочная картина – имперская столица во всей своей красе. Хрустальный город. Теперь я понимала, почему его так назвали. Светлые с голубоватым отблеском здания сверкали на солнце и издалека действительно казались хрустальными. Искрящийся снег шапками укрывал покатую черепицу крыш. Улочки и палисадники перед маленькими, как будто пряничными, домами, площади и скверы – все казалось таким ажурным, нежным, воздушным.

– Как же красиво! – с благоговейным трепетом выдохнула Мабли, умилительно сложив на груди ладошки.

Хорошая, в общем-то, девушка. Отзывчивая, добрая. Но имеется у нее один существенный недостаток – Мабли душой и телом предана Блодейне.

– Ой! А это Ледяной Лог! Я его раньше только на картинках в книгах видела!

При виде замка ощущение, что попала в сказку, пусть и не очень добрую, только усилилось. Подозреваю, что под толщей льда скрывался камень. Но со стороны императорская резиденция казалась и впрямь построенной изо льда.

И если мой экипаж, тоже немного подмороженный, выглядел совершенно ненадежным, то от Ледяного Лога буквально веяло силой и мощью. А еще холодом. Таким же пронзительным, как и от его хозяина, Скальде Герхильда.

Величественно и гордо вздымались в небо ледяные башни, пронзая своими острыми шпилями гущу облаков. На самой широкой, центральной, прямо над массивным балконом сиял серебром императорский герб – дракон, разметавший в воздухе крылья.

Описав круг почета над замком, мы, постепенно снижаясь, полетели дальше.

– Я думала, нас ждут в Ледяном Логе.

– По традиции, сначала невест наследника приветствуют горожане возле ратуши. И только потом появляются его великолепие и старейшины, чтобы забрать алиан в замок.

Я занервничала. Не ожидала, что появление невест будет обставлено столь помпезно. Вид площади перед ратушей, наводненной галдящей толпой, заставил меня заерзать на месте.

Никогда не любила быть в центре внимания. Психовала перед семинарами, а уж после защиты диплома и вовсе приходила в себя несколько дней, сидела на строгой диете из валерьянки и ромашкового чая.

Как оказалось, мы чуть припозднились. Остальная команда невест уже выстроилась на плацу (извиняюсь, на затянутой синей тканью сцене) и, великодушно улыбаясь, помахивала благодарной толпе изящными ручками в теплых перчатках.

Истинные эсселин. В каждой чувствовалась порода.

Не сдержавшись, тихонько присвистнула. А у Скальде губа не дура. Все девушки были диво как хороши. И я вдруг поняла, что борьба за сердце наследника окажется не из легких. Скорее, как на ринге поединков без правил.

Зря Блодейна все это затеяла. Чему я там могла научиться за две недели? Я не эсселин, не алиана. Можно сказать, иностранка, прочитавшая по диагонали брошюру для любопытных туристов.

– Секундочку, вуаль.

Невесомая дымка растаяла перед глазами – это Мабли откинула полупрозрачную ткань и ловко закрепила ее над моими «рожками». После чего первая выскочила из кареты и помогла спуститься мне. Но на сцену не повела. Пришлось топать самой. Подниматься по ступенькам под громкие рукоплескания горожан и холодно-оценивающие взгляды соперниц. А потом еще добрых четверть часа, стараясь подражать остальным девушкам, улыбаться счастливой толпе и приветственно махать ручкой.

И вот, когда у меня уже скулы свело от слащавых улыбок, благодарные зрители вдруг замолчали. Почтительно расступаясь, стали кому-то кланяться. Памятуя о том, как должны приветствовать подданные своего властителя, я опустилась в низком реверансе. Скромно потупилась.

Правда, смирения моего хватило ненадолго, от силы на пару секунд. Любопытство взяло верх, и я, не сдержавшись, подняла глаза. Чтобы встретиться с пристальным и холодным взглядом главного виновника этого торжества.

Его великолепие возглавлял шествие. Мужчины, что следовали за ним, были все как на подбор седовласы, в возрасте почтенном, если не сказать – преклонном. Готовые в недалеком будущем отбыть в вечность. С лицами, хранившими совершенно одинаковые выражения – величественно-надменные.

«Старейшины», – догадалась я.

В отличие от эрролов, которые длинными, с меховыми опушками мантиями смахивали на членов клуба ценителей шуб, наследник не выпячивал свою значимость и не демонстрировал высокомерие. По его непроницаемому лицу вообще было сложно что-либо прочесть.

Как-то в разговоре о тальденах сестры упомянули, что магия рода накладывает отпечаток на характер ее носителя. Из того, что услышала и прочитала сама, сделала вывод, что в Огненных магах бушуют страсти. В то время как Ледяным свойственна холодность. Они ко многому безразличны.

А Блодейна хочет, чтобы я во что бы то ни стало влюбила его в себя.

Сердце тоскливо заныло. Чем дольше смотрела на Скальде, тем отчетливее понимала, что проще из камня высечь огонь, чем растопить лед в сердце отмороженного колдуна.

Еще сестры, хихикая и краснея, шушукались о том, что его великолепие настоящий красавчик. Что ж, они и здесь оказались правы. Хоть тальден однозначно и не мой типаж (для меня идеал красоты – это мой Леша), приходилось признать, будущий император приковывал к себе взгляд.

Скальде был высок, широкоплеч и статен. Длиннополый плащ наследника развевал ветер, открывая его как будто высеченную из камня фигуру. Леша у меня субтильный, со спортом особенно не дружил. В то время как господин Герхильд явно любил потягать железо – неважно, мечи или гантели.

Маг излучал такую мощь, такую властность, что я, как и тогда во время обряда, снова почувствовала себя букашкой. Крошечным насекомым. Его драконье великолепие окружала незримая, но весьма осязаемая аура силы, и эта сила давила на меня, угнетала. Заставляла опускаться все ниже и ниже в реверансе.

Рядом с Лешей мне было комфортно, спокойно. А присутствие Скальде лишало тех крупиц душевного равновесия, что еще оставались.

Вельможный жених по очереди подходил к невестам, тоже, кажется, с трудом боровшимся с волнением и желанием пасть пред ним ниц в глубоком обмороке.

Вот ведь сногсшибательный мужчина. В прямом смысле слова.

Будущий правитель приветствовал каждую избранницу вежливой, но совершенно ничего не выражающей улыбкой. Потом что-то говорил девушке, и на губах у той тоже расцветала улыбка, застенчивая и вполне искренняя.

Одарив вниманием одну претендентку, маг подходил к следующей.

Пока его великолепие отпускал комплименты по порядку номеров всем алианам, я была вынуждена подсчитывать падавшие на носки моих сапог снежинки и не смела разогнуться. От долгого пребывания в неудобной позе затекли ноги, руки и все остальное. Чувство раздражения начало стремительно брать верх над волнением. Быть может, Фьярра и привыкла по полчаса корячиться в реверансах. Я же такой выдержкой не обладала.

В какой-то момент поняла, что все, сейчас неуклюже растянусь на сцене на потеху публике. Желая избежать конфуза, выпрямилась. Оставалось надеяться, что его великолепие не расценит это, как проявление неуважения с моей стороны. А если и расценит – сам виноват. Ползет как черепаха. Да и вообще, нефиг так долго языком чесать с номером восемь.

Не успела расправить плечи, как в меня стрелой метнулся хищный взгляд холодных серых глаз. Дракон сразу же потерял интерес к бледнолицей брюнетке, отчего та обиженно поджала губы и недобро на меня покосилась. Тальден тоже выглядел недовольным. Смотрите-ка! Хмурится. Значит, все-таки небезнадежен. Какие-то эмоции может испытывать, пусть даже и отрицательные. И чего, спрашивается, тогда придуривается…

Маг поравнялся со мной. Глядя с высоты своего немалого роста, спросил:

– Вы всегда так пристально разглядываете мужчин?

Улыбку зажал. Или же на восьмой претендентке они у него просто закончились.

– Только тех, за которых планирую выйти замуж, – пошутила я, пытаясь разрядить обстановку. Она вокруг нас была немного наэлектризована.

– И много у вас таких?

Наследник заломил бровь, явно не оценив мое чувство юмора. Шуток не понимает. Плохой знак.

Этим он окончательно выбил меня из колеи. Потому и ляпнула, не подумав:

– Пока только вы.

Почувствовала, что меня начинает подташнивать и колотить.