Контракт для привидения

– Раздражает? – она приподняла бровь.

Я опустил плечи.

– Нет.

– Утомляет? – она задрала нос.

– У меня много работы.

– Ты это уже говорил.

Я почувствовал, как в ней что-то изменилось. Не объяснить, но невидимая волна печали коснулась меня, прилипнув к коже.

Мне нужно больше работы. Чёрт, надо было просить у Прохорова два проекта. И без фармацевтики.

Я потёр переносицу.

– Могу я изгнать тебя или как?

Арина ахнула.

– Хочешь от меня избавиться?

Она не злилась, а казалась потрясённой. Мои пальцы замерли над клавиатурой. Ой-ой. Насколько мстительны привидения?

– Ну, тебе не повезло, – она скрестила руки. – Мы связаны. Ты застрял со мной, как я с тобой.

– Прошу прощения? – мой тон почти повторил её.

– Как арендатор ты не подарок. Мы могли бы вести замечательные беседы, выбери любую тему – я изучу и обсужу. Но нет, ты весь день пялишься в ноутбук и жалуешься на прогулки.

Я вытаращил глаза.

Арина фыркнула и скользнула к окну.

Я вернулся к ноутбуку, но разум не давал сосредоточиться.

– Вообще-то, выход есть, – сказала она.

Я поднял взгляд. В стекле отражалась гостиная, но не Арина, хотя она стояла у окна.

– Я здесь в ловушке, – её голос стал тише, печальнее. – Могу выйти только на задний двор, до забора. Не могу его пересечь. У меня есть этот дом и вечность в нём. Вечность безделья. Быть никем.

Мне не нужна была волна грусти, чтобы ужаснуться. Я всю жизнь старался выжать из неё максимум. Каково иметь бесконечное время, но знать, что ничего не имеет значения?

– Но я верю, есть способ уйти навсегда. Двинуться к Великому Запределью.

Я молчал, не желая прервать неуместным замечанием.

– В восьмидесятых тут жили Танечка и Анатолий. Последний хорошо ухаживал за садом. Хотя они сажали там кое-что, от чего печенье было… расслабляющим.

Ох.

– Я пыталась наладить контакт. Не очень получилось. Они решили, что дом с привидениями, из-за моих перемещений предметов. Я даже писала помадой на зеркале… – Арина пожала плечами. – Каллиграфия сложна для привидения. Я только напугала их. Танечка начала искать способы изгнания и принесла книгу. Казалось, она была уверена, что это сработает.

– Но ты всё ещё здесь, значит, не сработало?

– Дело не в том. В день, когда Танечка принесла книгу, полиция… узнала про ингредиент печенья. Танечка едва вошла с книгой, как Анатолий выгнал её, сказав, что надо бежать. Книга осталась в машине…

– За забором.

– Точно.

– Значит, мне нужно найти такую же книгу.

– Есть проще способ, – Арина подплыла ко мне. – Танечка не вернула книгу, и Анатолий сказал, что оставит её в городской библиотеке как пожертвование. Она может быть там.

– Предлагаешь мне её найти? – я моргнул. – Но я думал, ты не хочешь уходить. Хочешь болтать и… – я махнул рукой.

Арина вздохнула.

– Я здесь давно. Многое видела, но не увижу мира за забором. Если это мой шанс уйти, я должна попробовать, – её голос дрогнул, но она покачала головой, будто собираясь. – И тогда мне не придётся торчать тут с тобой.

Она слабо улыбнулась, и я ответил тем же.

– Звучит великолепно.

– Отлично, – она казалась собранной.

– Великолепно, – я встал и потёр руки. – А теперь расскажи, как выглядит моё спасение.

Глава 14

Максим

Городскую библиотеку найти было легко. Я припарковался неподалёку, надел солнцезащитные очки для маскировки и направился к солидному зданию из серого кирпича.

Ранним утром городок был тих, а в библиотеке – почти безлюдно. Я не хотел задерживаться, мечтая о мире без Арины. План: зайти, взять книгу, уйти. Я подошёл к библиотекарю – женщине средних лет с аккуратной химической завивкой, в белой блузке и чёрной юбке.

– Здравствуйте, – я начал с обаятельной улыбки, всегда смягчавшей людей. – У вас есть раздел о привидениях? Проклятиях? Что-то в этом духе?

Женщина подняла голову, поджала губы и прищурилась.

– В библиотеке очки снимаем.

Я огляделся.

– Нигде нет такого правила.

– Я говорю: нет очкам в библиотеке.

Я вздохнул, снял их и демонстративно зацепил за воротник рубашки.

– Так, секция привидений?

Её глаза сузились ещё больше. Она меня не узнала, правда?

– Вон там, – почти рявкнула она, указав на три разные полки, и вернулась к древнему компьютеру.

Поди разберись. Но раздел о привидениях у них был.

Глава 15

Арина

Я расхаживала по гостиной. Обычно я укрывалась в музыкальной шкатулке, чтобы успокоиться, но сейчас не знала, когда вернётся Максим, и хотела быть здесь с книгой.

Всё моё нематериальное тело трепетало от мысли о движении вперёд. Я не могла сидеть на месте. Это была хорошая нервозность – я хотела покинуть этот мир. Ещё два дня назад я этого не осознавала, но теперь всё обрело смысл.

Я была на полпути к Великому Запределью. Скоро, возможно, присоединюсь к душам там. Больше не буду одинока. Умирать естественно. Быть привидением – нет.

На улице остановилась машина. Шаги, ключ в замке, поворот – Максим вошёл, прижимая что-то под мышкой.

– Ты её достал?

– Ты очень счастливое привидение, – он поднял книгу и положил на кофейный столик.

Он нашёл её. Настоящее чудо. Тонкий томик в тёмно-фиолетовом вельветовом переплёте, с золотым ромбом на обложке. Именно такой я её помнила.

Максим сел на диван, положив книгу на колени.

– Думаю, знаю, что ты ищешь.

Он листал пожелтевшие страницы быстрее, чем я ожидала. Книга не была старой, но, похоже, износилась за десятилетия в библиотеке. Даже бездействие оставляет след… на предметах и людях.

– Вот, нашёл.

На правой странице был заголовок «Контракт на переход» с чертой под ним. Я читала жадно.

Если человек-привидение примет согласие и выполнит его условия буквально, ему будет разрешено пройти в Великое Запределье и жить в мире вечно.

– По-моему, тут подвох, – сказал Максим. – Будто тебе что-то впаривают.

– Да, мир.

– Арина…

– Я уже мертва. Что может быть хуже?

Его взгляд встретился с моим, в нём мелькнула мягкость. В неловкой тишине, впервые за дни, я не знала, что сказать, и опустила глаза на книгу.

– Вот условия, – мой голос слегка дрогнул, и я откашлялась. – Просветить кого-нибудь… Это я могу. Наверное, просто рассказать тебе что-то новое. Согреться… Ты разведёшь огонь, я постою рядом. Простить.

Я запнулась на последнем слове. Прощение. Я уже проходила через это – с семьёй, с собой. Думала, это освободит меня.

Может, Максим прав, не доверяя книге.

– Арина? Что-то не так?

Я взглянула на него, но не смогла удержать зрительный контакт и вернулась к контракту. И тут увидела последнее условие.

Починить что-то сломанное.

– Ничего. Это глупо. Не сработает.

– Почему? – спросил он.

– Починить что-то сломанное. Машину? Я не могу. Могу касаться предметов с усилием, но не чинить. Это точная работа. Привидения только ломают.

– Да, обычно так, – Максим постучал по подбородку. – А если условия понимать иначе? Просветить – привидения гасят свет. Согреться – вы ассоциируетесь с холодом. Простить – вами движет месть.

Я вздрогнула, но он был слишком увлечён теорией, чтобы заметить.

– А починить сломанное – потому что вы ломаете. Умно, шутка это или нет.

– Рада, что тебе весело, – я встала, прошла сквозь журнальный столик и уставилась на книжную полку. – Зачем давать надежду и отнимать, делая условия невыполнимыми? Спорю, я не смогу и согреться. Не чувствую ни тепла, ни холода. Это несправедливо.

– Арина…

– Да, знаю. Я глупо поверила, дала тебе ложную надежду. Прости, но я проведу остаток вечности в музыкальной шкатулке, чтобы не мешать.

– Я хотел сказать, это ещё не всё.

Я замерла на полпути к коридору.

– Там мелкий шрифт, – его глаза блестели, как у ребёнка в кондитерской.

Ну конечно, он обожает мелкий шрифт.

– В контракте для привидений – мелкий шрифт?

– Он везде есть, – он указал на крошечный текст внизу.

Мне пришлось напрячь глаза, чтобы разобрать:

Призрачный индивидуум (ПИ) может передать контракт другому, призрачному или не призрачному индивидууму (ПНПИ), завладев ПНПИ только после того, как ПИ завладел контрактом, но до выполнения условий. Как только ПНПИ выполнит любое условие, контракт не может быть передан обратно ПИ. ПНПИ выполнит условия от имени ПИ. Никакие льготы контракта не распространяются на ПНПИ.

– Так многословно, – сказала я.

– Это и есть мелкий шрифт, – Максим положил книгу на стол. – Оставлю открытой, если решишь заняться своим… делом, – он покрутил руками и ушёл на кухню.

Я медленно подплыла к книге. Не думала, что в призрачном существовании можно столько чувствовать за день: раздражение, ожидание, счастье, отчаяние. Но эти эмоции лишь подчёркивали, что я никогда не пролью слёз в грусти и не обниму в радости. Не почувствую, как бьётся сердце.

Может, Великое Запределье притупляет чувства. Это было бы чудесно.

Из кухни доносилось пыхтение и бульканье кофемашины. Максим снова варил кофе. Он был одержим им. Я не понимала его – и не только в этом.

Обычно он резок, но порой проглядывала доброта. Будто он мог менять поведение, становясь тем, кто нужен клиенту. Но он помогал мне, и, получив задачу, казалось, был полон решимости её выполнить.

Мне нужен кто-то, чтобы уйти из этого мира. Кто лучше мужчины, который хочет, чтобы я ушла?

– Максим? – я начала тихо, но повторила увереннее: – Максим!

– Да? – он выглянул из кухни.

Я заломила руки и кивнула себе. Что хуже – он откажет, и я спрячусь в шкатулке?

– Выполнишь контракт от моего имени?

Глава 16

Максим

– Ты хочешь, чтобы я стал твоим представителем? – я прислонился к дверному проёму. – Серьёзно? Этот контракт выглядит мутно.

– Думаешь, всё, что в книге, – чушь?

Здравый смысл подсказывал, что так и есть. Но неделю назад я сказал бы то же о привидениях. По крайней мере, я мог вернуться к привычному – анализу правил.

– Во-первых, он отвратительно составлен. Называть это контрактом – оскорбление. Нет половины пунктов: условий расторжения, разрешения споров, формулировки размытые, стороны не определены! Кто оказывает услуги? Какой-то… – я взял книгу и открыл первую страницу, ища имя автора. – Бабинец Н.В. Вы серьёзно? Наверняка это псевдоним для её…

Я замолчал, услышав хихиканье Арины.

– Прости, – сказала она. – Сегодня я эмоционально нестабильна.

– Рад, что я такой забавный, – я вздохнул. – Я к тому, что этому контракту нельзя доверять.

– Если он фальшивый, нам нечего бояться, верно? Он не навредит ни мне, ни тебе, – она скользнула по комнате. – Но, если он настоящий, я не могу упустить шанс только из-за пары недостающих пунктов. И помочь мне можешь только ты.

Больше некому помочь.

Давно я не слышал такого от клиентов. Последнее время я работал с крупными заказчиками, для которых такие слова – лишняя персонализация. Но иногда их приятно слышать.

В каком-то смысле Арина была клиентом. Клиентом, от которого я хотел избавиться. Это был выход – так почему я сопротивлялся?

– Допустим, я согласен, – сказал я неохотно. – Как это будет выглядеть? Подписать что-то? Чёрт, тут даже нет места для подписи, вот о чём я…

– Эта часть оговорена, – Арина слегка улыбнулась. – Привязка. Сначала я завладею контрактом, потом тобой. Просто.

– Завладеешь мной…

– Ничего страшного. Как с любым предметом.

– Сплошная объективация, – пробормотал я.

– Сначала я подпишу контракт. Смотри, ничего не случилось.

Прежде чем я успел возразить, Арина положила руку на страницу и исчезла. Страница издала низкое жужжание, как фоновый шум компьютера, и Арина появилась снова.

– Видишь, безобидно.

– Э-э… – я указал на страницу.

В пустой строке под заголовком появилась надпись: Арина Александровна Репина, выведенная витиеватым курсивом.

Арина взвизгнула.

– Получилось!

– Как ты это сделала? – я не верил своим глазам.

– Обычный спиритический трюк привидения, как с предметами, – она посмотрела на меня с надеждой. – Теперь нужен мой ПНПИ.

Я отступил.

– Мы ни о чём не договорились.

– Но…

– Ты не будешь мной овладевать.

Если бы нужно было просто подписать – ладно. Без юридической силы эта страница ничего не значит, с подписью или без. Но мысль, что Арина войдёт в меня, как бы это ни выглядело…

– Тогда, – Арина упёрла руки в бёдра, – раз я не выполню контракт, останусь здесь. Мы ещё о многом не говорили. Знаешь, в детстве у нас не было туалетной бумаги. Она существовала, но мама использовала такую штуку, и, о, кстати, она была парфюмированной. Танечке нравились ванильные салфетки, хотя, если подумать, я их не преследовала, не то чтобы я часто завладевала туалетной бумагой, это было бы странно…

– Ладно, – я поднял руки. – Расскажи про завладение.

– Это займёт секунду. Может стать холодно, но вреда не будет.

– Сможешь мной управлять? – я поморщился.

– Не буду, – она говорила спокойно и искренне. – Верь или нет, но я не мечтаю играть юриста. Туда и обратно. Быстро.

Я сел и пролистал контракт. Никакой дополнительной информации. Сплошная призрачная чушь. Арина права: если контракт фальшивый, я, как ПНПИ, ничем не рискую. Она будет разочарована, но я предупреждал. Её проблема. Если настоящий – я лишь исполнитель, без последствий для меня. Плюс это даст шанс выполнить условия.

Я глубоко вздохнул.

– Хорошо. Делай своё дело.

– Правда? – Арина прижала руки к груди. – Отлично, давай. Обещаю, быстро и безболезненно.

Она села рядом и осторожно протянула руку к моему лбу. Сердце заколотилось, тревога нарастала, но, как только её пальцы коснулись меня, она исчезла. Моё сердце успокоилось. Ощущение было, будто меня окунули в ледяную воду, но холод был под кожей, распространяясь по телу. Разум оставался ясным, кричал запаниковать, но паники не было. Я чувствовал себя одурманенным, зрение затуманилось.

Арина появилась на диване и со свистом выдохнула.

– Как ты?

Я моргнул и покачал головой.

– Нормально.

Одурманенность и холод исчезли. Хм. Не так уж плохо.

– Слава богу, – Арина обмахнула лицо. – Я никогда этого не делала.

Я подпрыгнул.

– Что?!

– Ну, я не завладеваю людьми.

– Ты вошла в меня, не зная, правильно ли это делаешь?

– Это базовое владение. Думала, сработает. И сработало – смотри!

В контракте имя Арины сместилось вверх, а под ним появилась надпись: Переводное лицо – Максим Владимирович Александров.

– Ты меня обманула, – прошептал я.

– Не лгала. Сделала быстро и безболезненно, как обещала. Просто не сказала, что это впервые.

Я покосился на книгу, но мысли были не о тексте. Она права. Она применила мою тактику – подала правду так, как ей выгодно. Я бы даже похвалил, если б не боялся спровоцировать пятнадцатиминутную речь. Хватит этой чуши на сегодня, пора за работу.

– Максим? – Арина наклонила голову, привлекая внимание. – Спасибо, – тихо сказала она.

Связан я контрактом или нет, физически разницы не чувствовалось. Но осознание, что я помог, было… приятно.

Глава 17

Арина

Я не спала, но в музыкальной шкатулке, слушая тихую колыбельную, время текло быстрее.

К сожалению, шкатулка всё ещё была в моей старой комнате.

Многие воспоминания поблекли, но комната оставалась яркой в памяти. Неважно, что её переделывали десятки раз. Мою кровать сменила кровать племянника Николая, потом другая – с лоскутным одеялом, делавшим комнату уютной, будто брат Саша хотел стереть все следы меня. Шкаф, туалетный столик, умывальник – всё выбросили и заменили. Чудо, что шкатулку не тронули. Или проклятие.

Но сегодня, несмотря на изменения, я смотрела на комнату с надеждой. Максим начнёт выполнять условия, и скоро я буду свободна. Я скользила по коридору, напевая и кружась. У двери гостиной вошла, вернулась, вошла снова – и так трижды. В этот момент Максим вышел из кухни.

– Доброе утро! – я повернулась, села на диван, но тут же вскочила от нетерпения. – Готов приступить?

– Ты про свою призрачную работу, не мою настоящую, – Максим отпил кофе. Это объясняло его хмурость.

Он включил ноутбук. Я сжала кулаки за спиной. Вчера вечером, в знак доброй воли, я оставила ему сюрприз.

– Что за… – Максим наклонился к экрану и прищурился на меня. – Что, чёрт возьми, ты сделала?

– Просто проверила твой отчёт и исправила пару ошибок. Например, «метоксихлордиэтиламинометилбутиламиноакридин».

– Но это не всё, да? Тут целый вывод, который я точно не писал.

Я не знала, как ему это удалось – я стояла, он сидел, – но он смотрел сверху вниз. Я откашлялась.

– У тебя были проблемы с исследованием. Я просмотрела документы, изучила информацию и отчёт, чтобы сохранить твой стиль. И… – я заломила руки.

– Я сказал, что помощь не нужна, – его голос скрипел, как точильный камень.

– Я хотела помочь, чтобы у тебя осталось время для моих задач, – я сделала несколько быстрых вдохов, сдерживая возмущение. Этот человек сводит с ума. – И почему ты так злишься?

– Потому что это моя работа, и я не люблю, когда её делают за меня.

– Я ничего не отнимаю, я помогаю! – моё спокойствие улетучилось. Я хмыкнула и отвернулась. – Прости. Если позволишь, я верну всё как было.

Я шагнула к ноутбуку, но Максим прикрыл его рукой.

– Ладно, – сказал он. – Хоть я и не одобряю твои методы, работа сделана… – он страдальчески вздохнул. – Хорошо. Очень хорошо. Спасибо.

Я засияла внутри. Вот каково быть полезной? Но, не желая дразнить его эго, хлопнула в ладоши.

– Можем приступить к заданиям?

– Думаю, да. Что первым?

Я взглянула на книгу, открытую на странице контракта.

– Как насчёт просветления?

– Хорошо, – он слегка улыбнулся, или мне показалось? – Для просветления я должен рассказать интересный факт?

– Пожалуй. Давай.

Максим почесал подбородок.

– Вот! В Испании в 1540 году судили моль. Её обвинили в порче гобелена. Суд признал насекомое виновным и приговорил к отсечению головы. Решение – судебная ошибка, настоящими виновниками были личинки.

Он скрестил руки, явно гордясь собой.

Я моргнула.

– Чувствуешь себя просветлённой?

– Факт интересный, – ответила я. – Но, может, не очень поучительный?

– Тогда не знаю! – он встал. – Что просветляет? Женщины теперь голосуют?

– Максим, я знаю, что творится в мире. Я привидение, но не оторвана от реальности.

Я опустилась на диван.

– Может, из-за моего статуса я плохой объект. Не могу стать просветлённой.

– Или это не работает, потому что ты – призрачный индивидуум, ПИ. Нужен третий, независимый от контракта человек.

Он взъерошил волосы, сел и открыл ноутбук.

– У меня есть кандидат.

Он щёлкнул несколько раз, раздался звон, и послышался голос:

– Максим Владимирович, здравствуйте. Могу помочь?

– Олег, хватит быть секретаршей, – сказал Максим.

Я наклонилась. На экране – молодой парень в очках с растрепанными тёмными кудрями.

– Кто это?

– Это… – Максим осёкся и покачал головой. – Олег, у меня необычный запрос. Сейчас расскажу факт.

– Ты странно говоришь, – шепнула я.

– Знаю. Перестань, – шепнул он в ответ, а затем громче: – У Беляева есть причуда. Когда ему приносят папки разного цвета, светлые должны быть сверху, тёмные – снизу. Если одного цвета – вместе. И если на столе стоит кофе, папки кладут слева, чтобы он не пролил его на документы.

– О, мне нравится этот Беляев, кем бы он ни был, – сказала я.

Максим проигнорировал и продолжил:

– Ну, как?

Я не поняла, к кому он обращается, но Олег, слегка заикаясь, ответил:

– Полезно, Максим Владимирович. Очень полезно.

– Можешь сказать, что почувствовал себя просветлённым?

– Ну, да, я бы сказал, просветлённым.

– Отлично! Тогда вернёмся к работе. Хорошего дня.

Максим завершил звонок и закрыл ноутбук.

– Олег – мой помощник. Помощник адвоката. Теперь он тот, кого я просветил.

Я посмотрела на контракт. Ничего не изменилось.

– Может, мне снова завладеть им, чтобы условие закрепилось?

Я так и сделала, задержавшись в странице на пару секунд для прочности связи, но, вернувшись, увидела, что ничего не изменилось.

– Возможно, нужно выполнить все условия, чтобы увидеть эффект, – сказал Максим.

Я прикусила губу.

– Наверное. Просто хотелось бы знак, что мы на верном пути.

– Давай, – он постучал по коленям и встал. – Попробуем ещё. Как насчёт починить что-нибудь?

Глава 18

Максим

– Где-то тут шутка, – я ввинтил лампочку, постучал по ней и слез со стула. – Сколько адвокатов нужно, чтобы поменять лампочку?

Арина, не отвечая, смотрела в книгу.

– Пока ничего.

Я включил свет.

– Лампа работает, свет горит. Ты сломала, я починил.

Я подошёл и проверил контракт.

– Мы сделали, как написано. Если это чего-то стоит…

– В чём ты и сомневался…

– …то должно сработать. Это паранормальный контракт, но не значит, что он должен быть образным, – я правда это сказал? – Сроков исполнения нет. Я выполнил хотя бы одно условие.

Даже если просветление Олега не сработало, я «согрелся» тремя способами: пробежкой, у печки и горячим кофе. Плюс простая починка – половина дела сделана.

Лучше бы это сработало. Я потратил 167 минут. Знал ли этот чёртов контракт, сколько времени я ему уделил?

Конечно нет. Это бумага. А призрачная болтовня снова сводила меня с ума.

– Кажется, это не работает, – Арина потёрла лоб. – Мы выполнили половину условий, но я не чувствую разницы. Разве я не должна исчезать или становиться отстранённой?

Я хмыкнул и пошёл на кухню за кофе.

– Вот что сделаем. Завтра еду в город – в селе нет доставки продуктов.

Мне нужно уединение, и я его получу.

– Попробую просветить кого-нибудь в городе. Может, сломаю и починю что-то без твоего участия. Возможно, из-за твоей роли в контракте паранормальные силы считают, что мы жульничаем.

Прохоров и Беляев меня бы не узнали.

– Звучит отлично. А остаток дня?

– Работать, – я налил остатки кофе в кружку и вернулся в гостиную. – Надо сдать жалобу на шестьдесят две страницы по клиническому исследованию.

Контракт меня раздражал. Хотелось результата. Победы. Арина отлично справилась с исследованием – фантастически, – и на миг я задумался, не попросить ли её помощи снова. Но нет, сделаю сам. Разве не в этом смысл – спастись от скуки?

– Понимаю, – Арина улыбнулась, но глаза остались грустными. – Не включишь телевизор? Давно не смотрела, а книги для преследования кончились.

– Конечно, – я включил. – Нормально?

– О, «Королева бензоколонки»! Не знала, что это ещё показывают! – она вскрикнула, и телевизор загудел.

– А, ты имела в виду смотреть, завладевая им паранормально.

Я неловко постучал по колену. Теперь не выключить, пока Арина не выскочит. Несколько секунд я смотрел, как девушка бегает по заправке, улыбнулся и вернулся к работе.

Глава 19

Максим

За стойкой библиотеки сидела та же женщина, в другой, но всё такой же чёрно-белой одежде.

– Возвращаю, – я подвинул призрачную книгу через стойку, внимательно следя за её реакцией.

Очки я снял, чтобы не дать повода для жалоб. Сегодня не брился – щетина помогала маскировке в городе.

Но главное – я вырезал контракт из книги. Лучше, чтобы библиотекарь этого не заметила. Как школьник, избегающий вызова к доске, я огляделся, притворяясь, что изучаю полку «Новые поступления», и краем глаза следил за ней.

Она взяла книгу, поджала губы, пролистала и отложила.

– Ещё что-то? – спросила усталым голосом.

Пора уходить, но книги… Я повернулся с вежливой улыбкой.

– Вообще-то, да.

Через пятнадцать минут и пять проверок через плечо – нет ли ищеек с камерами? – я направился в универмаг. Внезапно тёплый аромат свежей выпечки потянул к другому зданию на главной улице.

Пекарня. Витрины ломились от добра: хлебные палочки, булочки с корицей, с джемом, круассаны, черничные кексы, один с шоколадной начинкой… Когда я последний раз был в настоящей пекарне? В детстве рядом с домом была одна, и на карманные деньги я всегда брал булочки с кремом.

Мне нужны продукты. Тут хлеб, наверное, лучше, чем в магазине.

Колокольчик звякнул. Пусто, только женщина за стойкой в белом фартуке, уткнувшаяся в газету. Не поднимая глаз, она пробормотала: