скачать книгу бесплатно
– Разрешаю исправить ошибку. Верните девушек наверх, а сами бродите в темноте по уши в ледяной воде хоть до конца света. Будьте уверены, мы не скажем, где вы находитесь, чтобы никто не испортил ваш замечательный отпуск, – вмешалась Нина.
– Хватит ссориться.
– У меня нет сил! Ног я совсем не чувствую. Мне кажется, что их у меня вообще нет, – прошептала Галка.
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, синяя? – дурашливо пропел на ухо Пашка.
Галка с досадой оттолкнула его, прошипев непечатное выражение.
– Давайте немного отдохнем, – скомандовал Андрей. – И никакой нецензурной лексики, Хранитель сказал, что подземелье этого не прощает.
Привал был испорчен тем, что сначала Галка, а затем Нина захлюпали носами. Вскоре редкие всхлипывания перешли в тихий плач.
– Не надо отчаиваться! Еще не все потеряно. Мы обязательно выберемся, – попытался подбодрить их Пашка.
Но его слова имели прямо противоположный эффект: плач стал громче.
– Никогда нам не выбраться отсюда! Я так и знала, что этим все закончится! Угораздило же меня с идиотами связаться, – истерично взвизгнула Галка.
– Не могу я здесь больше! Отправьте меня наверх или пристрелите на месте! – вторила ей Нина. – Мамочка, забери меня отсюда!
Пашка попытался унять истерику, но махнул рукой и сел подальше.
– Здесь и так сыро, а тут вы еще со своими слезами.
Он устроился рядом со Светланой, с удовлетворением отметив, что та не плачет.
– О чём ты думаешь?
Ответа Пашка не получил и спросил:
– Рыжий, как ты думаешь, почему она молчит?
Андрей отнёсся к его словам на удивление странно. Он подошел к девушке, двумя руками взял её за плечи и сильно встряхнул. Светка по-прежнему оставалась неподвижной, безучастно глядя перед собой. Парень несколько секунд смотрел на неё, после чего неожиданно для всех дал такую пощёчину, что она свалилась с камня, на котором сидела. Девушка негромко всхлипнула, а потом глухо зарыдала, сотрясаясь всем телом.
– Ты что? Что она тебе сделала? – возмутился Пашка. Он подошёл ближе и всем своим видом выразил готовность защитить Свету.
– У неё тихая паника. Я привёл её в чувство, – пояснил Андрей, устало возвращаясь на прежнее место.
– А что это такое? – заинтересовались парни.
– Тихая паника – ощущение крайней беспомощности, безысходности и обречённости. Человек прекращает сопротивление и сдаётся на милость победителя. В данном случае – обстоятельств.
– И что в этом опасного? Сидел человек, молчал, никому не мешал, как те плаксы, – недоумевал Пашка.
– Один инструктор предупреждал, что такая глубокая и резко выраженная депрессия напоминает самоубийство. Человек продолжает автоматически выполнять раз начатое занятие, а внутренне он как бы холодеет. Иногда это происходит в прямом смысле слова. Деморализация столь сильна, что человек лишается всех своих защитных сил. Останется невредим или получит травму – ему не важно, всё решает время и случай.
– Мы все были в состоянии паники, когда случился обвал.
– Желание бежать в случае опасности – это нормально. Люди могут в панике бросить всё то, что в походных условиях приведёт к суровым последствиям. Это активная паника. Но тихая паника страшнее, она вызывает дефекты в мышлении. Если человек надолго остается в таком состоянии, он не выживет.
– Почему?
– Как говорил инструктор, когда тихая паника зайдет слишком далеко, не помогают даже старания друзей. К тому же, это состояние заразно и легко передается остальным.
Покосившись на всхлипывающую Светку, Пашка пожал плечами и спросил молчавшую Альку.
– А ты почему не плачешь?
– Я пошла в пещеру добровольно, – пожала плечами Алька.
Вадим не видел её выражения лица, но ему показалось, что девушка улыбается.
– Черепицею шурша крыша едет неспеша?
– Крыша у меня на месте. Нам сейчас ничто не угрожает. Для паники нет оснований. Глупо тратить силы на отрицательные эмоции, – спокойно ответила Алька.
Терзавшая её несколько часов головная боль, прошла, оставив на память лишь ощущение вяжущей пустоты и тяжести. Настроение девушки улучшилось. После испытанного ужаса во время камнепада, когда она лежала, брошенная всеми, и мысленно прощалась с жизнью, эмоции теперь существовали как-то отдельно от неё. Она смотрела на события отстранённо, будто все это происходило не с ней. Кроме того, внутренний голос уверял, что все закончится хорошо. Голос был очень убедителен и оптимистично настроен.
Алька отметила про себя, если «сдвиг по фазе» происходит постепенно, к этому можно привыкнуть. «Хорошо, что голос в голове явный оптимист, мне часто не хватает позитива», – думала она.
– Конечно, наши блуждания здесь не повод для беспокойства. Не так ли? – ехидно поинтересовался Пашка.
– Не понимаю я тебя. Когда у девчонок истерика от страха, ты недоволен, а когда нет, пытаешься напугать. Где хвалёная мужская логика? Ты ведь тоже не бегаешь взад, вперед по пещере, не рвешь на себе одежду, хотя не знаешь, где выход, – ответила Алька.
– У программистов с логикой всё в ажуре. Даю справку: чем больше структура программы соответствует её логике, тем ниже профессиональный уровень программиста. А по поводу паники, я – мужчина, мне нельзя хныкать, – с достоинством ответил Пашка.
– Хватит дискутировать, – вмешался Андрей. – Всё, плаксы, подъем, а то от слез отсыреют батарейки.
Пройдя по галерее сотню другую метров, остановились перед развилкой.
– Что будем делать? – спросил Павел.
– Может, пойдем направо? Кажется, там туннель слегка поднимается. Кроме того, он несколько шире, – задумчиво сказал Андрей.
– А развилку пометим, чтобы не заблудиться, если по какой-либо причине надо будет вернуться, – предложила Нина и добавила: – я читала об этом в книгах.
– Хороший совет, – доставая из кармана тюбик с краской, сказал Андрей.
Пока он рисовал стрелку на правой стене туннеля, Вадим, обвязавшись веревкой на случай, если не сможет выбраться самостоятельно, залез в небольшое отверстие. Вскоре раздался плеск воды и его приглушенная ругань, затем он крикнул:
– Спускайтесь осторожней, внизу вода.
– Опять вымокнем, – тоскливо протянула Галка.
– Чего ты боишься? На нас и так сухой нитки нет, – усмехнулся Павел.
Поскольку в лаз нужно было вползать на животе, у входа создалась очередь. Туннель сначала шел вверх, но затем резко сужался и круто срывался вниз. Когда дошла очередь до Альки, она втиснулась в щель и, подталкивая головой ботинки впереди ползущего товарища, с усилием продвигалась вперед.
Вскоре почувствовала себя крепко зажатой стенками лаза. Развернуться из-за узости прохода было невозможно. Хотела вернуться, но куртка задралась, под нее быстро затекла пара ведер жидкой глины. Оптимизма новые ощущения не добавили.
Подавив легкую панику, Алька проталкивалась вперед по скользкой глине, двигалась потихоньку. Но вскоре ей даже пришлось протянутыми вперед руками тормозить, чтобы снизить скорость движения. Сделав еще один рывок, несмотря на предупреждение Вадика, въехала головой в ручей. Встав на ноги и оглянувшись, поняла, что при осторожном траверсе, купания можно было избежать.
– Все мы сильны задним умом, – вздохнула Алька, выжимая одежду.
В воде по очереди побывали почти все. Повезло Нине, съехавшей в ручей до того, как из него вылез Пашка.
После сложного спуска развязали связку рюкзаков и тронулись в путь. Шли долго, стараясь пройти как можно больше. Когда девчонки стали спотыкаться и падать, решили передохнуть. После ревизии припасов настроение в группе резко ухудшилось.
– Давайте запретим разговаривать на темы, касающиеся еды. Это только разжигает аппетит, – сказал Вадим.
– Точно, а то мысли о еде, вернее, об её отсутствии, убивают надежду на спасение.
– Ты прав, Заяц, нам нельзя терять надежду. Как говорил великий Френсис Бэкон: «Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин».
– Мы же договорились, что не говорим о еде, а ты, Рыжий, тут целых три раза подряд напомнил, – упрекнула его Галка.
– Как это три раза?
– Считай сам: про завтрак – раз, про ужин – два!
– А третий?
– Фамилия у твоего умника съедобная. Ясно? – догадался Вадим.
– А о чем же еще говорить? О политике, что ли? – поинтересовалась Нина.
– Давайте о политике, – поддержала Алька. – Говорят, у них бывают такие обеды дипломатические. Ой! – зажала она себе рот.
– Если не можете говорить ни о чем, кроме еды, молчите, – усмехнулся Вадик.
В следующий переход включили все имеющиеся в наличие фонарики. Несмотря на постоянную чистку, встряхивание и постукивание о стены, контакты покрылись ржавчиной. Свет был тусклым.
Скрывшийся ручей появился вновь и повел их от камня к расщелине, от бассейна к каскаду, пока ребята не оказались в узком колодце. Горе-кладоискатели на себе почувствовали, что липкая грязь может оказаться почти непреодолимым препятствием. Им пришлось приложить много сил поднимаясь по мокрым скользким стенкам колодца. Часто, отвоевав несколько метров труднейшего подъема, руки срывались, и человек съезжал вниз в жидкое месиво.
Наконец, помогая друг другу, им удалось одолеть склон и выбраться наверх в каменный туннель. К этому времени каждый из них превратился в ходячий ком глины. Ребята были чудовищно грязны, их волосы слиплись в однородную массу. Пришлось остановиться, чтобы почиститься.
– Господи! За какие же грехи нам все это? – простонала Галка, пытаясь вытряхнуть из волос комья глины. Длинные, когда-то ухоженные волнистые волосы, заплетённые в толстую косу – предмет особой гордости, – спутались и походили на грязную засаленную веревку, норовившую обвиться вокруг шеи. Она повернулась к Альке и сказала:
– Клянусь, как только выберемся из этого кошмара, пойду в церковь и поставлю огромную свечу за спасение. Только не знаю, какому святому ставить. Подскажешь?
– Нет, – пожала плечами та. – Поставь свечку возле иконы всем святым, они сами как-нибудь разберутся.
– Шутишь? А я тебя серьезно спрашиваю, – возмутилась Галка.
– Волк, они уже в религию ударились, – прошептал Пашка.
– Пусть ударяются хоть в мистику, лишь бы не плакали, – размазывая грязь по лицу, ответил Вадим.
– Надо идти. У нас будет время привести себя в порядок. Кроме того, девочки, хочу вас успокоить: слой грязи меньше одного сантиметра – это не грязь, – пошутил Андрей.
– А если больше? – буркнула Нина.
– Сама отвалится.
– Точно, Рыжий. Чем больше грязи, тем ширше морда! А чем ширше морда, тем сплоченнее наши ряды, – вспомнил Пашка избитую туристическую поговорку.
Нина махнула на остряков рукой и побрела вслед за Андреем.
– Батарейки почти сели, что будем делать без света? – вздыхала Светлана.
– А если сделать факелы? – предложила Галка.
– Из чего? – обернулся к ней Вадим.
– Из лишней одежды, – не задумываясь, ответила девушка.
– Хотелось бы узнать, где ты возьмешь лишнюю, а главное сухую одежду?
– Хватит болтать! Надо идти пока фонарики светят, – прервал их Андрей.
– А потом что будем делать? – спросила Нина.
– Выберемся! У нас есть запас свечей.
Товарищи по несчастью медленно шли по галерее, ощетинившейся остриями сталактитов, сказывались усталость, скудость освещения, голод, трудный маршрут. Большую часть пути ползли. Когда выбивались из сил, Андрей разрешал короткий отдых, затем вновь поднимал группу.
Никто не знал, сколько прошло времени. Устав ползти на четвереньках, путешественники, как только им представился случай, свернули в просторный туннель. Пройдя с десяток метров, вышли к большому водоему. Ни рябь, ни волны не колебали воду, отражавшую слабый свет фонаря, блики от которого попадали на потолок, а оттуда опять на воду, искажая дно. От игры призрачного света озеро казалось пугающе бездонным.
Несговариваясь, вернулись в предыдущую галерею, где в небольшом тупичке, примыкавшем к длинному узкому туннелю, расположились на отдых. Не так давно им опять пришлось испачкаться в жидком глиняном месиве, но мыться в холодной воде озера никому не хотелось. Измотанные, промокшие, грязные, голодные, подавленные и теряющие надежду люди рухнули на холодный каменный пол. Сухари, несмотря на жесточайшую экономию, кончились. Большой фонарь почти не давал света. Путь, лежащий впереди, был полон неожиданностей.
Пашка решил поднять настроение друзей и пропел:
– Тяжела и неказиста /Жизнь простого программиста. /Ну а если не простого, /Интересна и понтова!
– Может, уймешься? И без тебя тошно! – пихнула его в бок Нина.
Путников охватило чувство апатии, полнейшего безразличия ко всему происходящему. Спустя короткое время они ощутили тяжесть, давление и какое-то сверление в височной области. У всех возникло огромное желание покинуть это место. Но идти сил не было. Сидели, прижавшись друг к другу, стараясь не думать, что их ждет впереди. И тут послышался звук, похожий на чей-то тяжелый вздох, затем еще один.
– Что это? Я такого никогда не слышал, – сказал Павел.
– Он с той стороны откуда мы пришли. Что это?
– Тебе, Вадим, интересно, вот пойди и узнай, – проворчала Светлана.
– Кажется, похолодало. Меня знобит, – поежилась Галка.
– А меня знобит все время, что я нахожусь здесь, – недовольно ответила Нина.
