скачать книгу бесплатно
– Андрей, а что будем делать с Галей? Вдруг она опять захочет в пропасть? – взволнованно спросила Алька.
– Не спускайте с неё глаз, постоянно разговаривайте, отвлекайте от мрачных мыслей. Можете рассказывать анекдоты.
– Я знал множество смешных историй, забавных случаев и анекдотов, а сейчас ничего на ум не приходит, – растерянно пробормотал Павел.
Буран стих также внезапно, как и налетел. Из-за тяжёлых туч выглянуло солнце, согревая продрогших и утомленных людей. Стряхнув с себя снег, друзья по несчастью стали спускаться. Но оказалось, что глубокий снег коварен: то один, то другой проваливался по колено, а то и по пояс. Им приходилось откапываться, прежде чем сделать очередной шаг.
Вадим самостоятельно идти не мог. Галя или садилась на снег, или стояла, если ее не тянули за руку.
– Надо что-нибудь придумать, так мы не спустимся. Под снегом могут быть трещины, – мрачно произнёс Андрей.
– Алька, ролики наденешь? – зло спросил Вадим, – быстрее всех спустишься, костер разведёшь, ужин приготовишь.
– Сядем на рюкзаки и съедем вниз? – вдруг предложил Пашка.
– Заяц, ты подумал о Вадиме и Гале? У меня идея: надуем лодку и съедем на ней, – сказал Андрей.
– Мы же шеи сломаем, экстремал несчастный. Тебе мало моей ноги?
– Если спускаться на своих двоих, точно что-нибудь сломаем, – отозвался Андрей.
Подготавливая яхту к спуску, Павел с нежностью погладил резиновый бок лодки и сказал:
– Кто надо мной смеялся? Моя верная «Айгюль» уже дважды спасала наши шкуры!
Лодка оказалась первоклассным средством передвижения по заснеженному склону. Но лишь в сумерках замерзшие молчаливые и подавленные люди вернулись в лагерь.
Вадим осторожно уложил ногу на рюкзак и приказал:
– Мальчики за дровами, девочки – сервируйте!
– Раскомандовался. Прямо капитан невольничьего судна. И так всю дорогу тебя тащили. Я даже рук не чувствую.
– Капитан Джон Сильвер, вернее, Окорок, – хихикнул Пашка.
– А ты, Чёрный Пёс, если хочешь получить спиннинг обратно, поищи подходящую крепкую палку, – огрызнулся Вадик, поглаживая ногу.
– Где я в такой темноте найду палку? Подожди, Волчище, до завтра.
Развели костер. Попили горячего чая и немного согрелись. Все молчали, понимая, что застряли они здесь надолго.
– Рыжий, расскажи, что-нибудь? – попросил Павел, когда молчание затянулось.
– Хорошо, – согласился Андрей. – Однажды группа альпинистов шла довольно высоко по карнизу. У одного парня в расщелину упал рюкзак. Ему прицепили страховку. И он спустился за рюкзаком. Через некоторое время подергал страховочный трос. Его подняли, а парень – седой! Его спрашивают, что там увидел, а он ничего не говорит, только трясётся.
В расщелину полез второй турист: охота ему узнать что там. Обрыв страховки – веревка, как ножом срезана.
Надо уйти с этого гиблого места, но в расщелину полез третий альпинист – фотограф. Тот благополучно вернулся. Подняли его, а он говорит: «Я не понял, что такое там было, надо проявить пленки».
Приехали домой. Он пленки проявляет, целый день не выходит. Ребята сломали дверь. Он на крюке висит, а в тазу кучка сожжённых снимков и плёнок.
– Я думал, что ты расскажешь нечто более оптимистичное, – выразил общее мнение Павел.
– Хватит болтать глупости, нам и так страшно, – глухо сказала Нина.
***
Прошел месяц. Вадим из-за перелома надолго вышел из строя, а Галя и Света умудрились обморозить руки. Но человек ко всему привыкает. Постепенно их быт налаживался. Они сложили из валунов небольшой домик, похожий на первобытную пещеру, В одной половине разместились девушки, в другой – парни. Территорию вокруг лагеря обнесли невысокой каменной оградой. Рыба ловилась легко и в большом количестве, а топливо можно было найти в избытке, но они считали, что это их временное жилище.
– Никогда не думала, что придется жить в каменной избушке, – скептически оглядев новое жилье, сказала Нина.
– Разве ты не знаешь, что все на свете интерьеры начинаются с пещеры? Здесь много плюсов: планировка свободная и можешь въезжать сразу, не нужна ни ипотека, ни прописка, ни помощь родителей, – съязвил Павел.
Ребята пытались найти дорогу из долины, но безуспешно. Сокращению количества вылазок в горы способствовали истории о Черном и Белом спелеологах, которые во множестве знал Андрей.
– Какой ты физик, ты – сказочник! – подсмеивались над ним, но всё равно каждый вечер просили рассказать что-нибудь интересное.
– У меня есть одна поучительная история. Рассказать? – спросил однажды Андрей.
– Для кого поучительная? – поинтересовалась Нина.
– Для всех и каждого, кто общается с природой на её условиях. Итак, один инструктор водил детишек в горы. Было у него там любимое место и любимый прикол. Приводит он группу на чудесную полянку, ставит лагерь и всех ребят выстраивает на линейку.
– Какая красота! Ничего не портить, цветы не рвать, по нужде ходить к ущелью. Если вдруг кого на полянке застану, заставлю всё, что нагадил, съесть.
Все расходятся. Вечером инструктор с помощником открыли банку кабачковой икры, вывалили её под кустик и прикрыли бумажкой. Наутро общий сбор.
– Так. Я вас вчера предупреждал? А это чьё? – и к ближайшему парню. – Твоё?
–Да Вы что?
Инструктор на глазах у всей группы подходит к кучке, обмакивает в неё палец и пробует на вкус.
– Врёшь! Твое.
Эффект стопроцентный: после этого полянка всегда оставалась девственно чистой, – под дружный хохот друзей закончил рассказ Андрей.
– Очень смешно. А на кого ты конкретно намекаешь, не на нашего ли Зайца? – поинтересовалась Нина.
– А что сразу Заяц? – вскипел Пашка.
– Только после твоего дежурства на камбузе ничего не найдешь. Только ты постоянно оставляешь бардак: посуда не убрана, возьмешь что-либо в руки, потом от рыбьей чешуи приходится отмываться. После твоего пребывания на кухне, надо сначала внимательно осмотреться. Я уж не говорю о рыболовных крючках! Ходишь по лагерю, как по минному полю,– возмущалась Нина. – Я права?
– Я с тобой полностью согласна и хочу добавить, что боюсь, когда вижу какую-либо нужную вещь в руках нашего великого волшебника, у которого всё к чему он прикасается чудесным образом исчезает. Лучше уж всё делать за него, чтоб потом не было мучительно больно из-за отсутствия необходимых предметов, – язвительно сказала Галка.
– У нашего Зайчика выработалась защита от любой деятельности на кухне. Я бы даже сказала, что ты, Заяц, готов на всё готовенькое.
– Точно, Нин, это на работе они программисты, а дома исключительно пользователи, – поддержала подругу Галина.
– Интересно, почему все программисты носят безразмерный свитер и потёртые джинсы? – внесла свою лепту в разговор Светлана.
– Так ведь у них работа такая. Сиди себе за «клавой» да лениво тычь в кнопки. Для чего смокинг-то? – усмехнулась Нина.
Всегда добродушный Пашка не выдержал. Вскочив на ноги, громким голосом возмущенно закричал, активно жестикулируя:
– Поясняю для дилетантов: «клава» – это устройство ввода. И прежде чем, как ты выразилась, лениво тыкать кнопки, следует проделать много работы. Протянуть сеть по этажам здания и кабинетам, прикрутить на каждом этаже патчпанель с коммутаторами, завести это всё на один внутренний роутер, собрать от одного до десяти серверных стоек, между делом обжать пару-тройку десятков сетевых шнуров, заодно продумать будущее расширение сети с добавлением новых офисов безболезненно для текущих, – язвительно сказал Павел, затем глубоко вдохнул и продолжил: – Всё это требует долгих часов и дней работы с отверткой и плоскогубцами, ползаний по фальшпотолкам с проводами в зубах и ковыряния в серверной стойке. Именно поэтому рабочая одежда админа свитер и потёртые джинсы. И все это не потому, что я не слежу за собой, а потому что необходимо следить за сетью. Только после этого вы, простые пользователи, можете беззаботно воткнуть свою рабочую машину в настенную панель, а я буду сидеть за клавиатурой и настраивать почту. И уж от тебя, Ниночка, я не ожидал такого незнания специфики работы админов. Впрочем, я забыл, что с тебя взять? Хотя ты почти три года у нас работала, а тебя всё равно уволили за профнепригодность.
Нина от возмущения задохнулась.
Не давая ей опомниться, вмешался Вадим.
– Это нечестно! Все на одного. Можно подумать, кроме Зайца, все остальные живут по законам фэн шуй.
– Точно, Волк, что они на меня накинулись? – обрадовался поддержке друга Павел. – Учтите, девочки, согласно рекомендациям этого самого фен шуя, булыжник, упавший на северную сторону головы, нарушает баланс энергий Инь-Янь.
Андрей снисходительно улыбнулся, теребя рукой рыжую бородку. Он единственный из парней не стал кромсать волосы маникюрными ножницами, а обзавёлся густой окладистой бородой и пышными усами. Покачав головой, он произнес:
– Слушая вашу болтовню, я думаю, что надо срочно что-то делать. У нас складывается просто плачевная ситуация. Все разговоры свидетельствуют о быстрой деградации. Каждый пытается кого-нибудь уколоть, унизить или даже оскорбить. О групповой сплоченности и говорить не приходится. Мы перестали следить не только за внешним видом, но и за собственными мыслями, а это первый симптом разложения в группе.
– Не понял, поясни.
– Пожалуйста. Однажды мы три дня шли без продуктов. Сбились с пути, вот они и кончились раньше времени. А тут у одного парня день рождения. Ему исполнилось шестнадцать. И мы подарили ему четыре кусочка рафинада – всё, что у нас было. Я таких счастливых глаз никогда ни у кого не видел. А спустя месяц довелось мне быть на другом дне рожденья, у сына нового русского. Отец подарил ему последнюю модель крутой тачки, так вот на его лице по-прежнему оставалось скучающее пресыщенное выражение.
– Что ты этим хочешь сказать, Рыжий?
– Наша группа слишком мала, чтобы позволить роскошь деградировать. Ученые давно установили: без контрастных переживаний даже самые приятные чувства теряют свою ценность. Ничего негативного нельзя держать в себе, так как неотрефлексированные переживания вредны. Нам всем необходимо целенаправленно искать пути формирования позитивного настроения.
– Ну-ка, Рыжий, колись, что задумал? Ты в последнее время такой молчаливый,– поинтересовался Вадим.
– Разрабатываю план по антидеградации коллектива.
– И как ты это делаешь? – комически поднял брови Пашка, скопировав движение Андрея, подергав свою крошечную бородку.
– С помощью трех действенных психологических механизмов: сублимации, десенсибилизации и рационализации, – уверенно произнес Андрей.
– Поясни для нас убогих, – хмыкнула Нина.
– Нет проблем! С помощью первого механизма – сублимации – предстоящую сложную ситуацию следует вытеснить из сферы оценочно-эмоциональной в сферу оценочно-деятельностную.
– И только?
– Нет, нужны второй механизм десенсибилизации – чередование положительных и отрицательных эмоций – и третий – рационализация – тренировка отсутствия волнения перед началом важного дела.
– А ты случайно не заметил, Рыжий, что мы давно уже не дети. У всех имеются опыт, знания, желания, мечты. А ты вот так просто, не поинтересовавшись нашим мнением, под одну гребенку подводишь всех к какому-то одному тебе понятному результату. Давай спросим остальных членов нашего коллектива, хотят ли они этого? – вкрадчиво поинтересовался Вадим. – Скажи, Заяц, ты хочешь, что бы тебя делали счастливым с помощью сублимации, десенсибилизации и рационализации?
– Мне этот бред нужен, как кобыле пятый хвост! Дома учили уму разуму: надо жить так-то и так-то. И здесь умник доморощенный учит. – Павел помолчал и добавил: – Если ты, Рыжий, деградируешь, сам себя и дрессируй. Я понятно излагаю? И, Рыжий, заранее предупреждаю, чтобы ты на мне свои дурацкие опыты не ставил, а то в ухо дам, ламер виснутый! Я могу даже составить некролог, в котором объясню, что причина твоего столь раннего ухода – тяжелейший приступ IQ, – поднимаясь, закончил он.
– Нет, интеллект аффекту не товарищ! – тяжело вздохнул Андрей.
***
Слушая истории, рассказанные ребятами у костра, Алька захотела написать новую сказку. Желание было так велико, что девушка каждую свободную минутку старалась уйти из лагеря и побродить в одиночестве. Она и раньше любила побыть одна, а теперь стала замечать, что часто «выпадает» из реальности: не слышит вопросов, может сказать что-то невпопад или сделать не то, что от неё ждут.
В нескольких часах ходьбы от лагеря Алька набрела на очень красивое место, которое назвала Солнечной Долиной. Когда туда приходила, то с восторгом смотрела на величественные горы, напоминающие важных старцев, с гордостью носящих свои снежные шапки, на приносимую ветром голубую рябь озёрной воды. В редкие сказочно сладкие минуты уединения в Алькиной голове, как в кино, мелькали кадры фильма, рождалась забавная история о девушке, попавшей, как и она, в непривычно-странный мир. Нет, это была не сказка, скорее романтическая повесть о попаданке: «Кому же ещё сочинять повесть о человеке, заброшенном неизвестно куда, как не мне, находящейся неизвестно где? – думала она. – Сюжет классический: с магией, средневековьем и нашим современником, вернее современницей. А имя? Надо что-нибудь оригинальное, например, Флора».
И захватив с собой тетрадь, которую на автопилоте когда-то вложила в дневник, скрылась из лагеря, сказав, что пошла за хворостом. В Солнечной Долине устроилась у ласково журчащего ручейка и бережно погладила тетрадку, после чего на первой странице шариковой ручкой написала заголовок: «Приключения Флоры-травницы и ее друзей». Долго думала прежде чем написать фразу мелким убористым почерком, так как тетрадь была слишком тонкой, а придуманная история – обещала быть длинной.
ГЛАВА IX
Приключения Флоры-травницы и ее друзей
Все сказки от были.
Н.К. Рерих
– Так вот ты какая, – хмыкнула девушка с редким именем – Флора. Но что поделаешь, если твои родители – ботаники! Не в смысле зануды, неудачники, нет! И мать и отец были успешными ландшафтными дизайнерами, что в настоящее время считается престижной профессией. После «Тимирязевки» родители Флоры организовали семейную фирму по приведению в цивилизованный вид дачных участков людей, не имеющих ни желания, ни таланта работать на земле.
Когда родилась дочь, имя было выбрано единодушно – Флора.
– Меня вот только забыли спросить, – ворчал иногда их отпрыск. – Вам бы самим такое имя, на котором все окружающие оттачивают остроумие: «Милочка, а где твоя сестрица Фауна».
Время шло. К своему имени она привыкла – как-никак прожила с ним почти двадцать лет – и не позволяла его сокращать. Теперь оно стало предметом гордости, поэтому не отзывалась ни на Леру, ни на Лору, ни на Фло. Этому способствовали рассказы о дедушке Флоре Валерьяновиче.
Она составила представление о нём со слов матери: невысокий, худой, но очень бодрый и жизнерадостный человек с густой светло-русой шевелюрой и мудрыми голубыми глазами; ей говорили, что она похожа на дедушку. Флор Валерианович был известным травником, способным распознать и вылечить многие болезни, потому что, как утверждали злые языки, был колдуном. Его заметки с описанием лекарственных трав и рецептов давно перекочевали на рабочий стол девушки, ей очень нравилась фармакология.
Флора Фёдоровна Корсакова уверенно стояла на ногах. Так считала она, так считали ее родители. За плечами было три курса ветеринарной академии. Всё свободное время она проводила в зоопарке, где с удовольствием совмещала и должность помощника главного ветеринара, и конюха, и обслуживающего персонала. Героические попытки родителей привить дочери любовь к садоводству не увенчались успехом, её интересовали создание лекарств и лечение животных.
Главный ветеринарный врач зоопарка, по совместительству ангел-хранитель и работодатель, Сергей Сергеевич не одобрял её увлечения фармакологией. Он бубнил, что уже есть разработанные и давно апробированные алгоритмы лечения, есть лицензированные лаборатории, где изготавливают лекарства опытные провизоры, поэтому нечего фантазировать. Флора старательно избегала споров на эту тему, но продолжала собирать травы, составлять микстуры и испытывать их действие на себе, что тщательно скрывала и от родителей, и от Сергея Сергеевича.
Несмотря на то, что жизнь Флоры была насыщенной и разнообразной – учёба, работа, научная деятельность, – родители постоянно беспокоились.
– Когда ты повзрослеешь и перестанешь отгораживаться от окружающего мира? Годы летят быстро, надо создать семью, а не прятаться в вольерах и клетках за спинами непарнокопытных и млекопитающих.
– Вам хорошо! Вы – счастливые люди. Любите друг друга, в восторге от своей работы и почему-то считаете, что так должно быть у всех. Я тоже хочу быть счастливой. Любимое дело нашла, осталось только встретить человека, которому буду интересна я и моя работа.
– Поэтому ты никуда не ходишь и ни с кем не встречаешься?
– Какие мои годы? Вы уже записали меня в старые девы?
– Посмотри на себя! Ты маленькая, хрупкая, тебе нужен человек, который будет защищать и оберегать.
– От чего оберегать? От кого защищать? Вы тоже не гулливеры. Не так ли, мамуль?
Когда семья собралась в столовой, начался традиционный разговор о планах на предстоящий день.
– Сергей Сергеевич недавно звонил, сообщил, что ваш новый провизор – очень приятный молодой человек – на тебя с интересом поглядывает.
– Это тот, который руки не знает куда девать? Думаю, он теперь будет смотреть в противоположную сторону, – усмехнулась девушка.
