Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

– Да муха сука глазастая уставилась на меня как

– Господи муха ему помешала. Да что же я всю жизнь с тобой мучаюсь. Да что ты мне за наказание такое

– А ты не мучайся. Никто не заставляет. Иди вон, дверь открыта.

– Я иди? Да я то пойду. А что ж ты тут без меня делать то будешь. Ты ж борща себе налить не можешь. С мухами он тут воюет. Полководец хренов. Сидел вон бы уже тихо и не выступал.

– А ты мне рот не затыкай я и не таких обламывал.

–Ой, господи тоже мне об ломщик. Обломал, уже давно себе все. А туда же.

– А ты не очень то загибай. Я вон если надо ещё и не то могу.

Ой, Божичка, что ты там можешь полтора раза за год. Иди вон с мухами воюй. – Он отвернулся, губы надулись, глаза покрылись влажной плёнкой. Она подошла села рядом.

– Ну, прости. Я все утро его строгала там ещё работы невпроворот, а тут ты со своей мухой. Прости.

– А помнишь, я тебе сирень подарил?

– Помню, как не помнить. Такой букет. На весь дом запах был. А как ты мне предложение делал, помнишь.

– Да на колени встал, а пиджак то по швам и разошёлся.

– Ты потом весь вечер так и проходил. А как первенец то наш родился ты тогда всю ночь под роддомом простоял.

– Да.

– А как второй то заболел

– Да я тогда за доктором в район пешком пошёл.

– А помнишь, как я к маме уехала на три дня, а ты с ними остался.

– Не надо о грустном.

– Господи что тут творилось, когда я вернулась

– Ну ладно мы же потом все убрали

– Убрали, убрали… А знаешь, я ту сирень на всю жизнь запомнила. Ведь были букеты и до неё и после… Но этот букет я как сейчас помню. Как ты стоял с ним на коленях с разорванным по всей спине пиджаком, а глаза были потерянные и смотрели на меня как на единственную надежду. Я тогда сразу поняла, что все отходила в девках.

– Да чего только не было – Он взял её за руку. Они сидели напротив свадебной фотографии как два дерева, что посажены рядом. От прожитых вместе лет становясь только ближе.

Вселенная, которую ещё предстоит познать.

Машина вырвалась из тьмы леса, и выкатила к морю. Она зависла в пустоте песчаных дюн, уткнувшись колёсами в прибрежную полосу. Небо было ещё светлым. Солнце тонуло в волнах, окрашивая всё вокруг красным. Как только машина замерла, она сбросила босоножки, выскочила из машины и понеслась за солнцем, утопая ногами в ещё тёплом песке. Она бежала, разбрасывая, ногами, золото песка. Ветер развивал её волосы, а солнце тонуло в красных волнах. Ну, вот оно скрылось, и она упала на колени, там, где жёлтые барханы, становятся синими, и обретают подвижность. Она протянула руки в след солнцу, и запела:

«Звезды с неба падают бисером

Я сижу на окне под звёздами

Жду удачу, удача близится,

Нависает удача гроздьями.

Жизнь на Марсе, смерть на Юпитере,

На луне есть лунные кратеры,

А Гагарина зря обидели-

Принесли похоронку матери»

Он вынул из багажника топор и берёзовые поленья. – Смотри, смотри какой закат. – Она бежала к нему, показывая туда, где солнце роняло свои последние лучи, погружаясь в красное волнующееся море. – Смотри это словно зарево от взлетающей ракеты. Она уходит в космос, а за ней столп огня. Мощно, да?

– Да. Где будем делать костёр?

– Не знаю. Вот скажи мне, как такое возможно, что бы взять и создать ракету? Это ж её придумать нужно было?! Ты только представь себе.

– Это только кажется не возможным. Но если знаешь, как устроен двигатель внутреннего сгорания, то остальное уже не так непостижимо.

– Ну, ты только подумай, это ж надо было додуматься, как это?!

– Человек этим занимался. Я разложу костёр здесь? Здесь не так ветрено.

– Да, но всё-таки. Это нужно было только об этом и думать?!

– И при том не одному поколению. Это труд многих. Есть будешь? – Топор вошёл в полено, и оно раскололось.

– Нет, банан съем. Всё-таки это потрясающе.

– Это да, труд не рядовой. – Тонкие щепки легли на газету, спичка зашипела, пламя вспыхнуло, и газета захрустела, охваченная пламенем.

– А мне кажется, здесь нужно было иметь особенный дар, дар создать, что-то не постижимое.

– Возможно. – Огонь охватил щепу и перекинулся на поленья. Они затрещали, разгораясь в сгущающихся сумерках.

– Скажи, а ты веришь, в связь между людьми? – Она смотрела как огонь, обхватывает все поленья, становясь с ними единым целым.

– Не знаю, как тебе сказать?

– Скажи как есть.

– Это сложный вопрос…

– Только без философии.

– Если просто, то да.

– То есть если с одним человеком, что то происходит, то другой это чувствует?!

– Да.

– А почему это не со всеми работает?

– В смысле?

– Ну, вот с кем-то там, – Она показала на огни. – Это не работает, а с тем, кто тебе знаком, на оборот? Вот с тобой, например.

– Я думаю, что между близкими людьми возникают тесные связи, через которые, они чувствуют друг друга. На этот вопрос хорошо ответил Экзюпери.

– В маленьком принце?

– Да, и не только в нём.

– А ты всё у него читал?

– Да.

– Всё, всё?

– Всё.

– Какой ты умный и начитанный.

– Да, нет, – Сказал он, ощущая свою значимость. – Не такой уж я, и начитанный.

– Начитанный, начитанный, вон, сколько всего знаешь.

– Ну, хорошо. – Берёзовые поленья стали красными, и раскалёнными, как закат. Свет от них падал ей на лицо, и оно мерцало его оттенками. Она сидела, погрузившись мыслями в тепло костра, и казалось, не о чём не думала. Он поправил полено, красная искра отлетела от него и погасла во тьме.

– А как ты думаешь, Гагарин знал, на, что идёт? Или он просто так любил летать, что не думал о том, что может не вернуться.

– Я думаю, он понимал, на, что идёт.

– И всё-таки пошёл? Почему?

– Может быть, он понимал, что это один из самых важных шагов для человечества, и, что он оказался в числе тех, кто может его сделать. Как ты думаешь, мог он отказаться от этого, ради сохранения своей жизни?

– Нет, я думаю, он был смелым человеком.

– Вот потому он и оказался там. – Она посмотрела на небо – Смотри сколько звёзд.

– Море звёзд. «Ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду»

– Здорово сказал.

– Это не я.

– А кто?

– Экзюпери.

– Как он чувствовал небо. Ведь, что б так написать, нужно очень любить небо. Я думаю Гагарин, тоже очень любил небо. Потому и стал, первым человеком, ступившим на луну.

– Куда ступившим?

– На луну.

– Ты это где прочла?

– Нигде, это все знают.

– Я не знаю.

– Ну, вот есть хоть, что то, что ты не знаешь.

– Я хочу сказать, что никогда не слышал о том, что Гагарин был на луне.

– Вот, теперь и ты об этом знаешь.

– Послушай меня, только очень внимательно.

– Хорошо.

– Гагарин, никогда не был на луне.

– Ну, да, а кто там был?

– Там были Американцы.

– Да, ладно!

– Я не шучу, мне сейчас вовсе не до приколов. Я вообще не понимаю, как можно, прожить четверть жизни, и не знать таких знаковых вещей?

– А Гагарин тогда где был?

– Гагарин, был первым человеком, облетевшим земной шар, на космическом корабле.

– Что и всё?

– Тебе этого мало?

– Ну, мог бы хотя бы и на луну слетать. А так…

– Он стал для всего мира, тем, кто открыл дорогу в космос, всему человечеству. Он навсегда остался в памяти человечества первым человеком, облетевшим землю. Именно потому в песне поётся – «А Гагарина зря обидели, принесли похоронку матери» Потому что такие люди не умирают. Ты считаешь этого мало?! – Она отвернулась и стала смотреть туда, где в темноте шуршали волны о прибрежный песок. Ему стало не по себе, он подошёл и сел рядом.

– Ну, может, я и не знаю всего. Не всем же быть такими начитанными. Но зато, ты не знаешь, что вот здесь, – Она положила ладони себе на живот. – Сейчас, наш первый космонавт, впервые толкнул меня.

– Правда?! Можно мне, он потянул руку к её животу.

– Аккуратнее, с орбитой, она сейчас занята. – Она приложила его ладонь, к животу. – Вот здесь, чувствуешь?

– Да, такой маленький, но какой сильный.

– Может быть это она.

– Нет, что ты это он, так может толкать только настоящий мужчина.

– Много ты в этом понимаешь. Давай лучше послушаем. Ведь он сейчас с нами разговаривает.

Они сидели и слушали вселенную, в которой зарождалась новая, ещё не познанная ни кем жизнь. Угли костра светились теплом. Небо укрыло их тонким полотном, сотканным из звёздных нитей. А где то там, среди больших и малых созвездий, совершал свой первый полёт над землёй, Юрий Гагарин.

Лол, или осторожно, Лолита.

Я подобрал её на дороге. Ночью. Шёл дождь. Она стояла вся мокрая и совершенно одна. Ей было лет пятнадцать, шестнадцать, не больше. Как я мог проехать мимо? Впрочем, я часто думаю, после всего, что произошло, если вернуть всё назад, остановился бы я ещё раз? Или проехал мимо? И когда я думаю об этом, я понимаю, что подобрал бы её снова.

Итак, ночь, дождь, пустынная улица и она, в спортивной куртке, короткой юбке, с дыркой на чулке и размазанной по лицу косметике. Я остановился, она посмотрела в окно.

– Куда? – Спросил я.

– Туда где сухо и тепло. – Ответила она.

– Понятно, садись – Она села, на переднее сидение. Её волосы, были как пылающий в ночи костёр. Всякий раз они вспыхивали в темноте, когда встречная машина освещала их светом фар. Несмотря на накладные ресницы, размазанную косметику, лицо у неё было абсолютно детским. Она была похожа на куклу, которую вытащили из воды – Сколько тебе?

– Не боись, уже можно.

– Что можно?

– Всё можно – Она достала сигареты.

– Здесь не курят.

– Я в окно.

– Не в окно, не за окно, нельзя.

– Ладно, всё равно промокла – Она выбросила сигарету за окно.

– Так куда тебя вести?

– Всё равно.

– Что значит всё равно.

– А то и значит, что всё равно? – Она повернулась ко мне, положив ногу на ногу, оголив ещё до конца не сформированные, но уже красивые стройные ноги – А вези меня сразу к себе.

– Куда?

– К себе, ты, что на ухо туговат? Или испугался?

– А дома тебя не хватятся?

– Нет дома. Ничего нет.

– Что значит, нет? А родители.

– В Египте родители.

– Как в Египте?

– Да так.

– А ты?

– А я здесь с тобой. Ну что возьмёшь к себе, или мне опять под дождь идти?

– Давай я тебя домой отвезу.

– Я ж говорю, нет дома.

– Как нет.

– Так, ключи я потеряла. Дверь не открыть.

– Значит надо ломать.

– Ага, там знаешь какая дверь.

– Что ж теперь на улице жить.

– Ничего, неделя осталась. Через неделю вернуться и откроют.

– Так тебе, что идти некуда?

– Ну, ты поражаешь своей сообразительностью.

– Ладно, поехали ко мне.

– Наконец то, созрел.

Я привёз её к себе. А что ещё мне оставалось? Выгнать её на улицу. В конце концов, ничего плохого я ей не сделаю. Поживёт недельку и домой. Всё ж лучше, чем на улице.

– Входи. Там ванна. Я сейчас найду тебе, что-нибудь сухое – Уже год как я жил один. Жена ушла от меня, оставив кучу своих вещей. Я не выбросил их только потому, что мне сложно было это сделать. Я вообще предпочитал не открывать дверцу её шкафа.

– Ух ты, а жена не заругает.

– Нет. Она теперь ругает другого.

– Так значит, ты свободен.

– Значит так.

– Я скоро.

– Есть хочешь?

– Да.

Я пошёл на кухню, и, проходя мимо ванны, увидел её в отражении зеркала. Она была тонкая и хрупкая, с распущенными волосами, и маленькой аккуратной грудью. Она стояла напротив зеркала, глядя на меня своими широко раскрытыми, по-детски наивными глазами. Я с силой толкнул дверь.

– Чёрт, ты что не закрыла её?

– У меня клаустрофобия, я боюсь замкнутых пространств.

– Нужно было хотя бы предупредить.

– А зачем? Ты, что никогда голых девушек не видел?

– Видел, но это не значит, что я хочу на тебя смотреть.

– А что во мне не так? – Она высунулась из-за двери.

– Да закрой ты эту чёртову дверь – Я отвернулся.

– Как скажешь. А вообще подобное поведение мужчины может обидеть девушку.

– Всё закрыли тему. Яичницу с помидорами будешь?

– Да. И что-нибудь выпить.

– Я не пью и тебе не позволю.

– Какие мы строгие.

– Какие есть. Алкоголь разрушает человеческий организм, к тому же женщины более склонны к алкоголизму, чем мужчины.

– И т.д., и т.п. Всё это я уже слышала в школе. Не надо мне повторять.

Она вошла на кухню в розовом халате жены. Халат был немного великоват, но от этого она приобретала в нём, особый шарм. Она сделала вид, что не заметила моего взгляда, и медленно, прошла к холодильнику.

– Сам не пьёшь, а вино держишь?

– Это на случай, для гостей.

–Тебе не кажется, что сегодня именно такой случай?

– Так, возьми себе сок и отойди от холодильника.

– Зануда.

– Спасибо. Ешь, садись – Я стал, есть, стараясь не смотреть на неё.

– Может ты, развлечёшь девушку умной беседой?

– Когда я ем, я глух и нем.

– Может, скажешь, как тебя зовут?

– Леонид Андреевич.

– Лёня, Лёня, Лёнечка – Она толкнула меня ногой.

– Так, не балуйся.

– А моё имя ты не хочешь узнать?

– Хорошо как твоё имя? – Я посмотрел на неё. Она была похожа на лисёнка. Маленький, чуть вздёрнутый носик. Тонкие губы, и открытые чистые глаза. Да ещё когда она смотрела на меня, она дрожала мелкой едва заметной дрожью. Точно ей холодно – Так как твоё имя?

– Лолита.

– Нет, только не это. Я спрашиваю как твоё настоящее имя?

– Меня, правда, так зовут. Но если тебе не нравиться можешь звать меня просто Лол.

– Лол?

– Да кукла есть такая.

– Хорошо, пусть будет Лол.

– Вкусно, Лол?

– Отвратительно. Ты совершенно не умеешь готовить. Но, я займусь этим. Мужчина должен хорошо питаться. Иначе, у него не будет сил, ухаживать за своей женщиной.

– Так, женщина. Поели и спать.

– Как ясно и просто.

– Ляжешь в маленькой комнате. Всё, спокойной ночи.

Я ушёл к себе и сел за компьютер. Минут через десять вошла она.

– Стучаться не учили?

– А, что тут было такого, что я никогда не видела.

– Я не знаю, что ты видела, а мне неприятно, когда ко мне входят без стука.

– Хорошо Лёнечка, я буду стучаться.

– Во, первых Леонид Андреевич, во вторых, почему ты не спишь?

– А ты?

– Не отвечай вопросом на вопрос.

– Мне страшно, можно я побуду с тобой?

– Ладно. Только не мешай.

– Я буду как мышка – Она села на диван и уставилась на меня. Только я привык к её взгляду, как снова услышал её голос – А почему от тебя ушла жена?

– Зачем тебе?

– Интересно, почему люди расходятся?

– Это сложный вопрос.

– Я пойму.

– Полюбила другого.

– Она красивая?

– Да.

– А кто красивее я или она?

– Это не соизмеримо.

– Почему?

– Потому, что ты красива по своему, а она по-своему. И вообще, пришла без спросу. Сиди тихо, а то выгоню – Некоторое время было тихо, потом я снова был вынужден отвечать на её вопросы.

– А ты любил её?

– Да.

– А сейчас, любишь?

– Не знаю, думаю да.

– Дура, она у тебя.

–Рано тебе ещё судить о таких вещах.

– Да. А везти меня, к себе, не рано?

– Я, что должен был бросить тебя на дороге под дождём?

– Скажи ещё, что привёз меня сюда из сострадания. Знаем мы таких гусей. Говорит о сострадании, а сам, аж подпрыгнул, когда увидел меня в халатике, жены, на голое тело.

– Так, встала и пошла в свою комнату.

– Щас, я не собака, что б команды выполнять.

– Тогда я уйду – Я встал.

– Ну, прости меня Лёнечка. Я больше не буду.

– Хорошо – Я снова сел за стол и начал работать. Сначала было тихо. Слышно было, как она сопела в тишине, потом я опять был вынужден оторваться от монитора.

– Лёнь…

– Леонид Андреевич.

– Скажи, а ты мог бы полюбить меня?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты совсем не интересуешься мной. Неужели я такая некрасивая?

– Очень даже красивая, просто этот вопрос тебе лучше выяснять со своими сверстниками.

– Ты думаешь, я ещё маленькая? А у меня между прочим, уже всё было. И с мальчиками и девочками. Так что я уже вполне зрелая в этом вопросе. А если говорю с тобой, то это от того, что ты мне нравишься, и если ты захочешь – Она приспустила халат, оголив тёмную родинку на плече. Ты можешь стать ближе ко мне.

– Видишь, ли, это не происходит так быстро. Нельзя просто взять и броситься в объятия друг друга. Люди должны сначала, получше, узнать друг друга. А на это нужно время. И порой много времени.

– А сколько нужно времени.

– Не знаю, иногда на это уходят годы.

– Так долго?

– Зато отношения между людьми становятся настоящими. На всю жизнь.

– А у тебя с женой тоже так долго было?

– По всей видимости, недостаточно.

– Хорошо, давай, получше, узнаем друг друга.

– Согласен.

– Посиди со мной.

Я сел рядом. Она положила мне голову на колени и заснула. Я боялся побеспокоить её, и сидел, не шевелясь, стараясь её не разбудить. Пока не заснул тоже.

– К утру у меня болела спина. Было очень неудобно спать в полу-сидячем положении. Зато меня ждал королевский завтрак.

– Вставай, соня.

– Что случилось.

– Случилось утро нового дня. Теперь твоя жизнь в надёжных руках и я не позволю тебе начать день натощак.

– У меня сегодня выходной.

– Отлично, значит, проведём его вместе.

– Как вместе?

– Так, вместе. Умываться и за стол.

– Ты не была в прошлой жизни, сержантом в армии?

– Я в этой жизни была помощницей вожатой в лагере.

– Тогда встаю, поскольку другой альтернативы, для себя не вижу.

Я привёл себя в порядок и пришёл на кухню. Она сидела за столом и ждала меня.

– Садись, ешь.

– Что это?

– Пророщенная пшеница с морковью.

– Я не ем такое.

– Теперь ешь. Это здоровое питание. А тебе нужно быть сильным, что бы…

– Да, да я помню, что бы ухаживать за своей женщиной. Где ты это всё взяла?

– В магазине здоровое питание, пока ты спал.

– Я должен тебе деньги за всё это – Я потянулся к сумке.

– Нет, это куплено на твои деньги.

– Как, на мои деньги.

– Я взяла их у тебя в сумке.

– То, есть, как это ты взяла у меня деньги? Просто влезла ко мне в сумку и взяла?

– Конечно, ты мужчина, ты зарабатываешь, а я женщина я занимаюсь домом. Должна же я была приготовить тебе завтрак.

– Ты понимаешь, что нельзя без спроса лезть в чужую сумку?

– Не могла же я будить тебя из-за такого пустяка. И потом, что значит чужую? Разве я не твоя женщина? Разве у нас не должно быть общего бюджета?

– Слушай меня внимательно. Это, моя сумка. И ни кто кроме меня не имеет право совать в неё свой нос. Ты поняла?! И вообще кто тебе сказал, что ты моя женщина?

– Ты, разве не ты мне вчера сказал, что нам нужно время. Что бы наши отношения стали настоящими. Ну, а к сумке твоей я больше не подойду. И вот ещё, это чек, а сдача в сумке. Пересчитай, а то ещё скажешь, что я тебя обокрала.

Она заплакала и выбежала из кухни. Я понял, что перегнул. В конце то концов, она просто хотела накормить меня, а где ещё ей было взять деньги. Не красть же продукты в супермаркете. Я пошёл за ней.

– Ну, прости меня. Просто я уже довольно, долго живу один, и отвык от таких отношений. Давай попробуем сначала? Дай мне ещё шанс.

– Хорошо, но ты должен будешь съесть всё до конца. И попробуй сказать, что тебе не понравилось.

– Да я ещё добавки попрошу.

– И посуда на тебе. У меня маникюр, я не могу мыть тарелки.

– Ну, против такого обстоятельства не пойдёшь.

После завтрака мы поехали в зоопарк. Всю дорогу она держала меня под руку. И вид у неё был такой важный, будто она была участником некого таинства, доступного только посвящённым в него. И только когда мы вошли в зоопарк, она снова стала обычной девчонкой, которая носилась от вольера к вольеру и кричала мне, – Смотри, смотри какие они.

Потом мы ели мороженое. Пили коктейль. А потом пришли в кино. Она потребовала, что бы я непременно взял билеты в последний ряд. Когда я спросил зачем, ведь там будет плохо видно, она таинственно улыбнулась и сказала, а ты, что собираешься смотреть на экран.

Мы сидели одни в последнем ряду. В полупустом зале. И я не знал, что мне сделать, что бы избежать того, зачем, обычно ходят в кино девчонки и мальчишки её возраста. Впрочем, это был дневной сеанс, и показывали Гарри Поттера. Оторвать её от экрана не смогла бы ни какая сила. Лишь изредка она прижималась ко мне, когда на экране возникал Волендемор. Всё же остальное время она смотрела с таким увлечением, что исчезни я из зала, она бы не заметила этого.

– Знаешь, – Сказала она мне, когда мы вышли из кинотеатра – Этот Гари Поттер, удивительный, правда.

– Да.

– Он такой же, как ты, Умный, красивый и обходительный. Вы даже похожи с ним внешне, только тебе не хватает очков. А давай купим тебе очки.

– Зачем, я прекрасно вижу и без них.

– Ну, нет, очки носят не для зрения.

– А для чего?

– Для того, что бы выглядеть, умным, немного рассеянным и беззащитным, когда очки снимают.

– Нет, давай всё-таки обойдёмся без очков.

– Что ж, ты мне нравишься и без очков.

– Вот и хорошо.

– Слушай, а пригласи меня в ресторан.

– Нет.

– Почему? У тебя нет денег?

– Дело не в деньгах.

– А в чём?

– Видишь ли, девушек твоего возраста не водят по ресторанам.

– Почему?

– Ну…

– Ты боишься, что тебя обвинят в растлении несовершеннолетней?

– Что ты несёшь? Ничего я не боюсь. Где ты таких слов набралась?

– В школе проходили. Но ты не бойся, мы скажем, что я твоя дочь, и, что у меня сегодня день рождения.

– Нет, не стоит врать. Это неправильно.

– А если у меня сегодня, правда, день рождение?

– Нет.

– Ты не веришь мне?

– И сколько тебе?

– Неприлично задавать женщинам подобный вопрос. Но я скажу, мне семнадцать.

– Тебе семнадцать?

– Ты сомневаешься? А как же доверие друг, другу, ведь без него не построишь отношения.

– Ну, что ж это меняет дело. Пошли.

Мы заехали домой. Лол, одела, вечернее платье, жены, с открытым декольте, я костюм и в таком виде мы пришли в ресторан. Она шла с гордо поднятой головой, держа меня под руку. Она была безумно хороша в этом платье. А у меня было ощущения, что я обокрал кого то. И сейчас меня схватят за руку и закричат – Держите его. Мне казалось, что все смотрят на меня осуждающе. И когда мы делали заказ, официант подмигнул мне, и спросил – Что будет пить дама? Сок оборвал его я.

– И бокал шампанского – Сказала она.

– Для меня – Ответил я.

– Милый, ты же не пьёшь?

– Сегодня такой день, что я не могу себе отказать.

– Тогда два бокала – Сказала она, улыбнувшись так, что я понял, что проиграл этот раунд.

– Что ты делаешь – Зашипел я, когда официант удалился – Ты не будешь его пить.

– Конечно, милый, мы будем смотреть на него.

– Какого чёрта, и прекрати меня так называть.

– Как?

– Милый.

– Хорошо милый, только не злись – Официант принёс шампанское и, наклонившись ко мне, прошептал – У нас есть уютные номера на втором этаже. Не хотите.

– Нет, чёрт возьми. У моей дочери, сегодня день рождение, ей исполнилось семнадцать лет. Мы хотим просто его отметить, в тесном, семейном кругу. А вы лезете к нам со своими грязными намёками – Я сказал это так громко, что люди из-за соседних столиков посмотрели в нашу сторону.

– Ты слишком напряжён – Сказала она, когда официант отошёл – Выпей тебе станет легче. В конце, концов, мне исполнилось семнадцать. А при некоторых обстоятельствах, в этом возрасте можно официально вступать в брак. Она стукнула свой бокал, о мой, и отпила. У меня просто не осталось другого выхода. Не мог же я силой забрать у неё бокал.

Мы ужинали, и пили шампанское. Вскоре мне действительно стало легче. Мир вокруг меня уже не был столь враждебен. Я почувствовал, какую то свободу и даже начал шутить. Она смеялась и смотрела на меня своими чистыми как небо глазами. И мне было хорошо. Когда мы танцевали, она прижималась ко мне, и я слышал, как стучало её сердце.

Потом, когда мы вернулись домой, я потянулся рукой к выключателю.

– Нет, только не зажигай свет – Она посмотрела на меня. И я увидел, как свет с улицы, отражается в её наполненных нежностью глазах. Обними меня, пожалуйста.

– Я обнял её.

– Мне очень хорошо с тобой. Поцелуй меня – Её лицо было так близко, что я не мог не заметить её мелкой дрожи. Тонкие губы потянулись ко мне, и я почувствовал их аромат. Они пахли, так как пахнут первые ягоды земляники. И на вкус они оказались такими же свежими, и сладкими, как эта спелая, сочная, лесная ягода – Я хочу сегодня, стать твоей.