Для кого закон не писан. Хроника четвертая

– Ох! – крикнул Варт и выпрыгнул из кресла. – Бежим!

Но, запутавшись в пледе, сын лакея тут же и рухнул у дверей, выводящих на балкон.

Дон Педро же, точно завороженный, смотрел, как из черной тучи выскользнула огромная тень не то птицы, не то целой летающей тюрьмы. Животное было громадным: тень от размаха крыльев закрыла собою весь замок. У зверюги были змеиная голова на длинной шее и обтекаемое брюхо с четырьмя когтистыми лапами. А длинный хвост с огромным шипом служил этой твари рулем на крутых виражах.

На шум падения и крики в спальню ворвались солдаты. Секунда – и охрана появилась в дверях игральной залы. Сквозь прозрачные, зарешеченные двери балкона Херо хорошо был виден стражникам.

– Беги! – надрывался Варт, воюя с пледом, с трудом высвобождаясь из смешного плена.

Но дон Педро словно и не слышал. Он казался зачарованным.

– Дракон. – прошептал Херо. – Настоящий, живой… Не может быть.

Дальнейшие события разворачивались с невероятной скоростью.

Крылатая тварь рыкнула, спикировала к балкону, подхватила дон Педро когтями и тут же взмыла в ночное небо.

Охранники вырвались на балкон, споткнулись о Варта и рухнули вниз. Правда, надо отдать должное: алебарды, с которыми стражники так и бежали от своего поста, взметнулись в момент падения и обе впились в тело дракона.

Но, все-таки, Херо похитили!

Над городом ударил набат. Охрана замка пустила в небо стрелы, но все без толку. Замок вспыхнул сотнями огней. Из спален повыскакивали слуги и дети – все как один в дурацких ночных колпаках. И все нервно спрашивали друг друга, что стряслось на этот раз. Паника нарастала. Всем казалось, что крысы вернулись.

Но стража вышла к людям и объявила, что не случилось ничего страшного, просто похищен наследник.

Тем временем граф ворвался в пустую спальню и накинулся на солдат.

– А вы где были? – ревел Хулио.

Охранники растерянно топтались на месте.

Но тут вперед выступил Варт. Мальчик справедливо полагал, что если сейчас гвардейцы заикнутся о драконе, то в пылу гнева граф не поверит им, очень сильно расстроиться, и может даже казнить под горячую руку.

– Херо просил меня выйти с ним на балкон. Дону Педро было плохо, его мучили кошмары. А потом из тучи вылетел дракон. – спокойно и обстоятельно разъяснил сын лакея. – Мне было холодно, и я кутался в плед. Увидев змеюку, я закричал дону Педро, чтобы он бежал, а сам запутался и упал. Прибежали стражи, запустили в дракона алебардами, но не убили: уж очень большим оказался зверь.

– Сбылось проклятие Декабрео. – выдохнула Изаура, вбежавшая в этот момент в зал для игр и услышавшая рассказ мальчика. Бедная женина так и рухнула в обморок, прямо на руки едва подоспевшего мужа.

Придворные безмолвствовали. Да и что можно было сказать в такой ситуации?

Легенды утверждали, что драконы очень любили похищать принцесс. Уж, для какой такой надобности – неизвестно. Но чтобы эти змии проклятые и мальчишек таскали, тем более даже не принцев, а всего лишь графских отпрысков – тут крылась какая-то зловещая тайна.

Или Изаура сама была незаконной дочерью короля; или она согрешила в молодости с августейшей особой; и, соответственно, уже у самого Херо по венам текла царская кровь.

А еще, можно было предположить, что Херо и не мальчик вовсе, а какой-нибудь упырь или, вообще: переодетая девчонка, скрывающаяся принцесса. В общем, как ни крути: ерунда какая-то получается!

Вот такой неудачный день рождения выдался у дон Педро.

А вот в Радикулии цифру «13» давно отменили. У них в Королевстве ни на одной улице нет такого дома: за двенадцатым номером всегда следует четырнадцатый. Вот у кого учиться-то надо было уму-разуму! Праздновали бы этой ночью четырнадцатилетние наследника, глядишь: никакого дракона, может, и не было бы.

Часть третья

повествующая об интригах и кознях королей и чародеев,

о замысле Изауры, о разоблачении угрина Уркесюка,

и о принятии благородного идальго Херо дон Педро в ряды Всемирного Дворянского Муссонского Ордена Продвинутой Молодежи имени великого Орда

Глава 1

Херо принудительно путешествовал в драконьих лапах вниз головой. От этого начинало тошнить. И сколько дон Педро не пытался различить во мраке погоню рыцарей, – ничего не получалось.

Возможно, не было этой самой спасательной экспедиции. Какая-нибудь сентиментальная принцесса на месте юного графа уже раз десять бы потеряла сознание, но Херо был не таков.

Драконьи когти зацепили только одежду, так что никаких кровавых ран и ссадин не было. Лапы похитителя были сложены лодочкой: когтями внутрь, как разжатый кулак, и мальчишка воспользовался этой анатомической особенностью позорного змея.

Дон Педро ухватился руками за фаланги драконьих пальцев, подтянулся на весу, отцепил одежду и тяжело упал внутрь этих самых лап, в центр этого специфического кулака. Все это далось ценой невероятных усилий.

Дон Педро рухнул внутрь ладони или ступни, Херо так до конца и не понял, что это такое. Он даже испытал тихую радость, ведь, как бы там ни было, но вывалится из разорвавшейся одежды, чтобы разбиться о скалы – перспектива не самая приятная.

Кожа на ногах дракона была специфической: жестковатой, как доски, но лежать здесь было можно.

Пусть полет проходил не со всеми удобствами, но зато страх пропал. Конечно, дракон мог в любое мгновение вывернуть лапу в другую сторону, и тогда: прощайте жизнь и комфорт.

Но что-то подсказывало юному графу, что именно эта рептилия ни за какие сокровища мира не уронит своей добычи.

А, кроме того, Херо, на всякий случай, придерживался руками за чешуйки змеюки, так, на всякий случай.

Полет длился долго. В пелене облаков и под покровом ночи, трудно было понять, куда это судьба, в виде крылатого чудища, заносила дон Педро.

Однако, когда первый испуг прошел, мальчишка отметил, что от дракона вовсе не воняло. А это означало: либо – змеюка была призраком, либо – у драконов существовали нормы этикета. Предпочтительнее, конечно, встретиться с воспитанным гадом, нежели упасть с высоты, когда фантом внезапно рассеется при первых лучах солнца. Но тут уж не угадать.

Херо всегда мечтал о дальних странствиях, о захватывающих дух приключениях, о подвигах. И вот мечты стали явью. Приключение началось. Но то, что его, наследника графства Хренжуйского, вот так запросто украли из родового замка, – было очень уж унизительно.

Во-первых, куда смотрела охрана?

А во-вторых, ни фига себе шуточки: это Дурьсинею должны были уволочь или принцессу какую-нибудь! Что, это дракон совсем ослеп? Что потом в обоих королевствах говорить будут? Слухи поползут, например, что наследник графской короны – переодетая девочка, или: еще хуже, что дон Педро – не мужественный.

В общем, мучили мальчишку философские раздумья, прямо-таки вселенского размаха. Раньше, еще с полгодика назад, в подобной ситуации дон Педро стал бы изо всех сил драться за свою рыцарскую честь. Ну, колотил бы дракона по пальцам, попытался бы добраться до живота и вспороть его. Но это только мечтать хорошо, а жизнь вовсе не так романтична.

Вот, попал мальчишка в плен, и что-то сразу ему расхотелось злить дракона. Да и какой смысл рубить сук, на котором сидишь, колотить лапы, которые тебя несут над пропастью?

«Прилетим, а там будет видно». – мудро решил Херо. И это была не трусость. Просто, очутившись в лапах волшебного змия, мальчишка неожиданно осознал, что легенды об отважных рыцарях, рубящих головы драконам налево и направо – сплошное враньё.

Одному рыцарю в принципе, такого зверя не осилить. Да и десятерых хорошо обученных бойцов, пожалуй, будет маловато. Ведь, если дракон еще и огнем плюется, то ничего с ним без военной хитрости не сделать.

И, вообще, если это чудовище умеет говорить и думать, то лучше с ним дружить, нежели воевать. Как это взрослые сами не смогли додуматься до столь очевидных истин? Хотя, опять же: дружба – дружбой, а поди-ка, прокорми такую тушу, если она ненароком в гости явится!

Херо и сам не заметил, как убаюканный собственными мыслями, уснул.

Скажи дон Педро кто-нибудь, что он сможет спать в когтях дракона, – Херо бы ни за что не поверил. Но жизнь, особенно, если тебе только что исполнилось тринадцать лет, это такая странная штука, в которой возможно всё.

Солнечный луч крался по щеке и щекотал нос. Дон Педро завозился, проснулся и, вдруг вспомнив о вчерашних событиях, подскочил, точно ошпаренный.

Можно было предположить, что дракон принесёт любого пленника либо в гнездо, высящееся на высоком горном плато, либо в пещеру, заполненную золотом. Но вокруг не было ни гигантских желторотых птенцов, ни сокровищ.

Херо проснулся в самой обычной дворянской кровати на перине из лебяжьего пуха. Но замок был чужим, странным. Возможно, вовсе и не Костоломским, и даже не Радикульским!

А вокруг – ни души! Ни вчерашнего дракона, ни свирепых разбойников, ни благородных рыцарей, закованных в кандалы, ни дюжины зареванных принцесс. Нет, это было совершенно не похоже на логово приличного дракона.

Не медля, не раздумывая ни секунды, дон Педро вскочил на ноги. Точно: это – не родной замок! Как был в одежде, так и остался. Слава богу, что хоть в плену пижамы не выдают!

И, отставив мысленные шуточки, мальчишка первым делом обследовал помещение.

Так: окна не зарешечены. Странно, они что, воров не боятся? Правда, стена отвесная, а внизу – ров, в котором, наверняка, симпатично расставлены рогатины на медведя. Если сорвешься с веревки – каюк! Ни какой доктор потом не поможет. Да и руки еще не зажили – по канатам-то ползать.

Дон Педро с сожалением осмотрел забинтованные ладони: ах, как все некстати!

Стены же самой комнаты были увешаны огромными холстами с портретами гордых царей, а вовсе не драконов. Правда, были здесь и странные скалистые пейзажи. И свет, падавший в окна, казался каким-то особенным, волшебным.

Первая из трех дубовых дверей оказалась закрыта. Херо попытался рассмотреть, что там, в другом помещении, но какой-то умник придумал закрывать замочную скважину с той стороны. А с собой не оказалось ни ножичка, ни прутика. Даже обидно!

Зато вторая дверь поддалась легко. Сердце мальчишки подпрыгнуло от нечаянной радости, и тут же рухнуло в пятки: это могла быть ловушка! Петли оказались смазаны. Дверь распахнулась бесшумно, словно приглашая войти.

Несколько мгновений любопытство Херо боролось со страхом. И все же, молодость победила. Дон Педро просунул голову внутрь и сощурился.

Во второй комнате царил мягкий полумрак, влажный утренний туман стелился здесь, точно на заливных лугах. И даже чудилось хриплое ржание лошадей, слышался плеск воды, доносились запахи резеды, ромашки, чабреца и прочих трав. Чудно.

Дон Педро полностью протиснулся внутрь, не рискуя сильно распахивать дверь, и сделал шаг вперед. Радостно затрещали сороки, но впереди простирался молочный туман.

Конечно, в нормальном замке такого быть не могло. Но кто сказал, что драконы способны обитать в замках людей? А портреты на стенах могли быть ворованными.

Хотя, что известно о драконах, кроме того, что ими хорошо девок пугать? То-то и оно! А вдруг драконы – это просто оборотни. Днем: люди, а ночью – змеи позорные? Тогда понятно, почему портреты соседствуют с горными пейзажами, а архитектура дворца явно не соответствует человеческим потребностям.

Хотя, чего тут думать? Здесь действовать нужно, причем: немедленно! Эх, была, не была! И Херо шагнул в туман.

Дверь, естественно, как и всегда в подобных случаях, подло заскрипела и смачно захлопнулась.

«Колдовство!» – понял дон Педро.

Петли были смазаны гусиным жиром, а значит, скрипеть не могут. По логике. Значит, по замку бродит нечистая сила и, желая всех запугать, развлекается, как может.

Но такого храброго рыцаря, как дон Педро не устрашить! Не выйдет! Ни у кого и никогда!

И Херо смело… бросился наутек. Сначала мальчишка ринулся к двери и скромно постучал в неё кулаками и ногами, очень вежливо при этом попросив:

– Откройте, гады!!!

Крикнул так дон Педро, а в ответ – тишина. Тихо в комнате пустой. Лишь стены дрогнули, штукатурка слегка осыпалась, да зловещий смех сотряс воздух; а в остальном, – все спокойно, как на курорте. И музыка раздалась: такая чарующая, нежная, словно бешеные обезьяны лупили в тамтамы.

Но Херо некогда было наслаждаться искусством, он понял, что попал из огня, да в полымя. Нужно было бежать. Надо было спасать ноги, и руки, и голову, пока со всех сторон не показались какие-нибудь злые колдуны, которые варят из непослушных мальчиков суп.

Конечно, это все сказки, про суп, специально для пятилетних оболтусов, но, попав в зачарованное место, мигом можно уверовать во что угодно.

– Ой! – сказал дон Педро и побежал в туман.

Просто, мальчишке ничего другого и не оставалось.

Комната казалась безразмерной. Она словно бы раздвинулась до бесконечности.

Конечно, в нормальном замке, так быть не могло, но Херо чувствовал, как по коленям бьет полевая трава, слышал, как при его приближении смолкают кузнечики. Это была полная иллюзия настоящего мира. Все было в точности, как за Свинярой.

Однажды, лет в восемь, дон Педро сбежал из замка, чтобы сходить с Вартом и со всей «Черной кошкой» в ночное. Ох, весело было!

Всю ночь палили костер, варили уху из припасенной заранее рыбы, травили охотничьи байки и страшные сказки про гоблинов, которые вылезают из подземелий и сортиров. Страшно было, аж дух захватывало! Особенно, когда среди рассказа вдруг ухал филин. Дрожь пробирала от макушки до самых пяток.

Правда, потом Херо еще три года боялся ходить в сортир по большой нужде по вечерам. Туалет-то был не в замке, а у защитной стены. К нему вела каменная дорожка, освещаемая по ночам факелами. Вроде бы, чего бояться? Мудрые мастеровые для маленького дон Педро оборудовали удобное мягкое сиденье, но от этого было только страшнее.

Наслушавшись рассказов про гоблинов, Херо все время испытывал панический ужас. Ему казалось, что из смрада, из этой самой дыры, в которую сливают отходы, тянется грязная мохнатая лапа, которая хочет схватить Херо за голый зад и утащить в подземное царство.

Бр-р-р!!! Жутко и противно!

Днем Херо даже заглядывал в эту страшную дыру, но отходная яма была необычайно глубокой, и все тонуло во мраке. Вот где ужас-то!

Сейчас, убегая неизвестно от кого, дон Педро чувствовал, как к нему возвращаются дурацкие детские страхи. Нет, не гоблин из сортира. Это было похуже. Неизвестность – вот что страшнее всего!

И тринадцать лет, оказывается, не так уж и много, когда тебя похищают драконы и когда с шумом захлопываются за спиною магические двери! Какое там, к чертям, мужество!

– Кхе-кхе! – раздался глумливый смех. Казалось, звук идет со всех сторон. – Куда это вы так торопитесь молодой человек?

И туман разом рассеялся.

Херо остановился, перевел дыхание и огляделся.

Вот тебе и раз! Комната, конечно, была просторной, но не бесконечной. От закрытой двери метров на двадцать вперед вела странная дорога. Да, на ней росли травы. Но вот треск кузнечиков и пение отсутствующих птиц доносились из стен. А сама земля, на которой стоял Херо, была огромной лентой, движущейся при каждом шаге. Получалось, что все это время дон Педро топтался на месте, точь-в-точь, как белка в колесе.

Да, подобное мог придумать только механик, а не маг. И от этого стало немного стыдно. Что ж, вполне могло оказаться, что и дракон был не настоящим и даже не колдовским фантомом. Ведь не пахло от змея живым теплом!

Впереди, то ли на троне, то ли на какой-то очередной колдовской машине сидел парень. Нет, не ровесник, а постарше. Лет двадцати. Взгляд у этого человека был жесткий, точно удар хлыста. Каштановые волосы длинные, как у девчонки, да еще и вымыты и напомажены. Манжеты, рюшечки, тьфу! Наверное, король. Тем более, что на голове красовалась то ли диадема, то ли настоящая корона. Да еще на этом парне был странный плащ: изнутри огненно-красный, а снаружи – черный бархат. В общем, жуть! Приснится такой правитель ночью: лопатой не отмахнешься.

– Ты почто боярыню обидел, смерд? – в глазах и в речи местного короля промелькнул сарказм.

– От смерда слышу! – не растерялся Херо.

– Что? – взревел владыка тайной комнаты, и аж подскочил на своем странном, зеленом троне.

А то сооружение, что служило королю вместо кресла, дрогнуло, загудело и поехало. Ну, так и есть – какая-то техническая штучка. Или, все-таки, кто-то живой?

У трона не было ног, но были колеса, которые вращали по кругу шипастую ленту. Так эта махина и двигалась. Король сидел на голове механической зверюги. А еще у этого монстра из башки торчал длинный нос, как у страшного зверя елефанта.

Бабах! Нос чудища окутался дымом, и из него вырвалось пламя. Дракон?! Виверн?! Колдовство?! Механика?!

Не все ли едино?… Огонь пронесся над головой, но Херо уже упал вниз и зажал уши руками.

Бабах!!!

Потом лязг утих. Херо недоверчиво приподнял голову и отнял от ушей ладони.

Трон остановился. Из головы чудища выглянул странный чумазый человек и сконфуженно отрапортовал:

– Это, Степан сегодня не с той ноги встал. Товарищ капитан, будьте человеком, прикройте нас, если что, перед майором.

– Ладно. – буркнул король. – Ждите пока.

Херо глядел на это чудо и никак не мог понять: спит ли он, или весь мир давно сошел с ума. Так не бывает, не должно быть!

Но король уже спрыгнул со своего зверя и сам (без сопровождения свиты!) направился к дон Педро.

Херо, понимая, что ничего страшного с ним больше уже не случится, опасливо поднялся и исподлобья принялся рассматривать незнакомца.

– Ты кто есть, боярин?

Херо услышав странное слово, не понял, то ли его обидно обозвали, то ли похвалили. Пришлось дежурно улыбнуться и сказать:

– Я – Херо дон Педро, наследник графства Хренжуйского, подданный Костоломской и Радикульской корон.

– А-а-а… – протянул местный владыка и, оглядев Херо с головы до ног, обронил:

– Так это ты и есть: знаменитый идальго, рыцарь Дурьсинеи?

– Ну… – помялся дон Педро. – В рыцари меня еще не посвящали. Только с 14 лет можно рукоположить в рыцарское звание.

– Вот как? – черные брови незнакомца взлетели вверх. – Вот урод! Ну, и кого он мне опять подсунул?

– Чего? – тихо спросил Херо.

– Да так, ничего. Вассал тут у меня один проштрафился. Тебя это ни коим образом не касается… Ах, да, чуть не забыл. – король протянул для пожатия загорелую сильную руку. – Очень приятно, царь.

Херо, как и положено, упал на одно колено и поцеловал королю кончики пальцев. От ладони пахло духами. Точно: король!

– Ох, не люблю я этого, особенно, с некоторых пор. – проворчал незнакомец. – Я – Эдвард, законный и единственный наследник плайтонского престола. Борюсь с узурпатором Сведенрегом за независимость своего народа. То, что мы случайно встретились, это – указующий божий перст.

– Ничего себе: случайность! – не удержался от негодования дон Педро. – Меня дракон похитил!

– Ну, так ведь именно мы этого дракона и победили.

Крыть было нечем: дон Педро совершенно не помнил, как он попал в этот странный замок. Вот что значит крепкий здоровый сон!

А в это время в Хренжуйском родовом замке шел военный совет. Все были в сборе. Высылать погоню ночью было занятием бессмысленным, хотя бы потому, что дракон взмыл вверх, а куда он свернул за облаками – лишь одним богам ведомо.

Сейчас же, на рассвете, сразу после бессонной ночи, граф Хулио сидел в кресле и нервно барабанил пальцами по подлокотникам.

Гумбольдт стирал пальцем пыль со стола и хмурился.

Уркесюк шевелил губами, похоже, матерился то ли про себя, то ли опять про какого-то Мерлина.

Изаура ходила от окна к окну и театрально заламывала руки. А что ей, бедной, еще оставалось делать?

– Надо разослать всюду герольдов! – без особой надежды внесла очередное предложение Изаура.

– Или сборщиков налогов. – проворчал Уркесюк.

– Да, милая, это ни к чему. – Хулио потер лоб. – Я думаю, вести уже разлетелись по обоим королевствам. – Сейчас нужно либо отправить один большой отряд, либо несколько маленьких, но – в разные стороны.

– Сир. – Гумбольдт задумчиво пожевал ус. – Вы же знаете, что если сильный отряд нападет на след дракона, то это – счастье, а четыре горстки солдат, посланные в разные стороны, – только удесятеряют шанс на поражение. Нам, в любом случае, не угадать.

– Но ясновидящих здесь нет, не так ли? – нервно хихикнул угрин и вперился взглядом в бывалого солдата.

Гумбольдт лишь пожал плечами и сделал шаг в сторону.

И тут в дверь постучали.

– Войдите! – разрешил Хулио.

На пороге показался бледный Варт.

– Ваша Милость, – припадая на колени перед графом, сказал сын лакея, – не велите казнить, велите слово молвить.

– Говори.

– Ваша Милость, разрешите мне отправиться вместе с войсками. Мы с Херо дон Педро – друзья. И по моей вине его похитили.

– Твоей вины здесь нет! – раздраженно махнул рукой граф.

Правитель хотел даже немедленно отослать мальчика к родителям, да вдруг задумался.

Хулио неожиданно понял, что дети нынче взрослеют рано: акселерация, правильное питание и занятия на свежем воздухе очень этому способствуют. Разреши граф сейчас Варту участвовать в походе, и – обретет верного слугу в будущем и обожателя в настоящем.

– Ладно. – сказал Хулио. – Ты поедешь с одной из четырех поисково-спасательных групп. – В конечном счете, нам понадобятся и герольды и гонцы, чтобы держать связь.

«Вот пройдоха! – подумал Уркесюк о Варте. – И у кого только научился. – Побольше бы мне самому таких друзей, как этот Варт, глядишь, и победил бы в предыдущей войне».

Глава 2

Иван Сусамин, простой деревенский мальчишка, сидел на дороге и строгал себе свирель из ветки ивы. Холщовая рубака была залита молоком и испачкана грязью. Котомка, одетая лямкой через плечо, сиротливо болталась где-то за спиной. Лицо паренька было сосредоточено и серьезно.

Вообще-то, Иван был пастухом без роду и племени. Жил тем, что сердобольные девки наливали ему за работу молока, да давали с собою краюху хлеба. У Сусамина была своя хижина, построенная на опушке леса: то ли военный блиндаж, оставленный со времен Тридцатилетней войны, то ли заброшенная разбойниками землянка.

В деревне Простоквашино, где Ванька пас коров, поговаривали, что Сусамин был без царя в голове, потому что больше всего на свете он любил родину и государя Костоломского.

А еще Сусамин верил, что жизнь, отданная за царя и отечество – самая праведная из всех возможных. В общем, был Ванька сельским дурачком. Сидел себе спокойно, ножичком ерунду всякую строгал, отдыхал: выходной сегодня ему устроили. Как вдруг: шум, гам, топот лошадиный и скрежет зубовный.

Сусамин голову поднял: глядь, а бежать уже поздно. Стоит перед ним целое войско. Один старик с грязною бородою, тоже, видать из сирот, раз давно немытый и нечесаный. А за ним, как жар горя, тридцать три богатыря.

Не то, чтобы Ванька их сосчитать мог, просто, ему так показалось. А морды у вояк, и в самом деле были красные: наверное, аж в Простоквашино их было видно. Может, солдаты из бани шли.

Но, скорее всего, просто жажду недавно утолили, потому что глаза у всех мутные, косые. А у начальника этой армии и вовсе взгляд был злой, обиженный: того и гляди, кинется, и свирель отнимет.

– Это что деревенька? – громовым голосом возопил старец, и его карие глаза мотнулись вокруг орбит.

– Дык, наше Простоквашино. – честно признался Иван и подумал: «Не нашенские они, раз ничего не знают. Ну, все, сейчас бить будут».

А богатыри ничего: зевают, мух ртом ловят. Совсем, как деревенские. Притворяются, что никакие они не захватчики, но Сусамин быстро смекнул, что хотят эти гады его отчизну на триста лет в ярмо маврам отдать.

А еще, наверное, их всех хлебом не корми, дай только царя убить. Вон морды какие! Раньше, небось, все в каменоломнях работали, да надоело им, бунтарский дух в них проснулся, записались в армию, чтобы чужого государя жизни лишить. Семи пядей во лбу не надо, чтобы разгадать этот хитрый план. Сусамин, вон, сразу обо всем догадался.

А предводитель, старичок-то, нервничает, ногти обкусывает, сморкается, пристально на Ваньку смотрит.

– Чего надо-то? – рассердился Сусамин. – Ежели вы к царю, то не знаю, где он живет!

– Гляди-ка! – буркнул один из богатырей. – Живой партизан, а я уж думал, они все повымерли давно, вместе с папонтами.

– Р-разговорчики в строю! – прикрикнул на болтуна старик и елейно так принялся Ваньку умасливать. – Да на фиг мне твой царь не нужен, и вся Костоломия вместе с Радикулией, хрен бы их побрал! А вот не слыхал ли ты про дракона чего-нибудь?

Ха, не слыхал! Да Ванька сам этого дракона видел. Подлый зверюга. Летает редко, все больше в облаках прячется. Бывало, да не раз, схоронится этот зверюга за горой, один глаз из-за поворота торчит. Сусамин пасет коров, пасет, да устанет, только приляжет, хвать, а тут – дракон! Чистенький такой всегда, как басурманин проклятый. Взгляд у змеюки – добрый, ласковый. Огнем ни разу ничего не попалил. Просто: хвать очередную корову купца Троекурова – и в кусты. Поди, за эдаким гигантом побегай!