Плюс-минус двенадцать. Сборник рассказов

– Что у тебя с собой было? – опер ухватил звукача за ворот и подтащил к себе.

– Э… Чего? Это… Ну было там… Ленка домой… Узнать, чего тут у вас… – бессвязно забормотал не на шутку перепугавшийся Герман и вдруг рявкнул: – Дрон, фу, я сказал!

Андрей вытаращился на него.

– Так, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Слушаем меня внимательно. А то я начну нервничать. Значит, сейчас вы двое берете ее под ручки и ведете ее наверх. До третьего этажа. Идете так, чтобы я вас слышал. Затем ты, – он упер палец в грудь Германа, – сопровождаешь ее в класс, садишься рядом и развлекаешь анекдотами. Чтобы не скучала. Понял? – Тот с готовностью закивал, в честь чего был немедленно отпущен из цепких лап милиции. – Народ пусть не разбегается никуда, сидит на месте. Теперь ты. – Андрей перевел взгляд на Влада: – Ты стоишь у лестницы и смотришь, как он ведет ее в класс. Стоишь так, чтобы я тебя слышал. Потом возвращаешься сюда. Ясно?

– Никак нет, – ответил Влад честно. – Фигня выходит, товарищ начальник. Как это – стоять, чтобы ты меня слышал?

– Разговаривай. Читай стихи. Пой что-нибудь. Громко и с выражением. Ясно?

– Угу…

– Все, – Андрей уселся за стол, хлопнул по столешнице. – Вперед!

– Раскомандовался, понимаешь… – пробормотал Герман, взявши Снежану под локоток. – Видала, а? Ну… Как ты относишься к творчеству Феллини?

– Терпеть ненавижу.

Андрей побарабанил пальцами по столу и слегка подвис. Как перегруженный компьютер. Потому что опер опером, но дальше-то что? Разве действительно стол обследовать…

Он прислушался. Топота и бормотания своих – бывших, вроде бы – одноклассников слышно уже не было. А ведь, казалось бы, указания были даны вполне четкие!

– Ау-у-у! – заорал Андрей на всю школу.

– А? – отозвался Влад несколько испуганно. – Ты чего орешь?

– Вас не слышу!

– Так нормально все… А что делать-то?

– Пой! Сказано же…

И Андрей выдвинул верхний ящик стола, когда Влад вдруг заорал:

– Вечер наступает медленнее, чем всегда-а-а! Утром ночь протухает как звезда-а-а!

– Нда… Голос-то у тебя, может, и есть… – пробормотал Андрей, разглядывая лежавшую в ящике книжку.

Книжка была в черно-оранжевой обложке и носила название «Брошенные машины». А чего про них писать? Вон у нас в каждом дворе по одной как минимум. Стоят и гниют. Чушь какая-то…

Второй ящик был пуст. А в третьем с полдюжины тараканов устроили явно несанкционированный митинг – завидев представителя власти, они прыснули в разные стороны. Андрей отшатнулся и передернул плечами.

– Бр-р-р! Вот вспомни о них – и на тебе…

Пение меж тем стихло. Андрей снова поднял голову и приготовился заорать.

– Ну, чего у тебя тут? – спросил Влад, подходя.

– Книжка…

– Интересная?

– Не знаю. И тараканы.

– Интересные?

– Было.

– Негусто что-то

– И не говори. – Андрей открыл дверцу тумбочки справа и заглянул внутрь. – И туфли еще.

– Женские?

– Фетишист. Судя по запаху – мужские. И тут еще ящичек…

Андрей выдвинул ящичек, заглянул внутрь и нервно облизнул губы.

– Ну?! – спросил Влад, которому показалось, что пауза несколько затянулась.

– А посмотри…

Влад склонился над столом и небезопасно изогнул шею.

– Ну, кошелек, – сказал он и перевел взгляд на Андрея.

– Портмоне, – поправил тот мрачно.

– Ну и что?

– Ты знаешь, как я решил ментом стать?

– Черепно-мозговая?

– Нет, – ответил Андрей, дернув щекой. – У меня в одиннадцатом классе портмоне сперли. Здесь, в школе. Очень тогда разозлился.

– И?

– Портмоне сперли, – повторил Андрей. – Вот это вот самое.

– Шутишь?

Влад протянул руку, взял портмоне – чуть потертое, коричневое, похоже, из настоящей кожи, расчерченное на клеточки и украшенное стилизованными зверушками, – открыл его и заглянул внутрь.

– Пусто, – разочарованно заметил он, сунул палец в кармашек для мелочи и, высоко подняв брови, выудил оттуда картонный кругляшок с нарисованной на нем большеглазой девчонкой в бикини. – О… Твое?

– Ага, – Андрей вгляделся в кругляшок и неловко усмехнулся.

– И… тут написано что-то…

– Где?

– Да внутри… Блин…

Андрей, глядя, как побледнел приятель, отобрал портмоне и тоже заглянул внутрь. Прищурился, разглядывая стершиеся печатные буквы.

– «Петр Ч.» – прочитал он.

– Вот так, – Влад поморгал. – Сам не смог – кошелек прислал…

– Портмоне…

– Теперь уже пофиг.

Петр Чухонцев умер летом две тысячи третьего. Говорили: сел себе в метро на лавочку – и больше не встал. Сердце.

– Так портмоне-то мое!

– Хорошо. Верю. Твое. Даже если он и спер… А дальше?

Андрей откинулся на спинку стула, бросил кошелек на стол и бессильно свесил руки.

– Не знаю, честно говоря. Есть что предложить?

– Ну, насчет этого, – Влад кивнул на их находку, – давай молчать. Пока нам лишняя мистика ни к чему. И так… А насчет остального – выбираться. Например, все-таки через окно второго этажа. Там любой по решетке спустится.

Андрей с сомнением покачал головой.

– Может, в кабинет к директору наведаемся? Там ключи есть. – Подумал и поправился: – Должны быть. И будь другом, принеси-ка мне оттуда, – ткнул пальцем вверх, – нож. Потолще.

Снежана оглянулась на перекрикивающегося с Андреем Влада и поежилась.

– Ты чего? – спросил Герман.

– Испугалась, – помедлив, ответила она. – Там, внизу, мне показалось, что Андрей у нас того, – и шевельнула пальцами свободной руки у виска.

– Не бери в голову. Ну, дурит человек, работа у него такая…

– Дурить?

– Нет. Дурить – это хобби. Для разрядки А работа нервная.

– И не только работа…

Тут оба вздрогнули – Влад запел.

– Ой, – сказала Снежана, картинно хватаясь за сердце, – ну нельзя же так!..

Они дошли до класса. Герман пропустил Снежану вперед, потом, поскольку она встала истуканом, внимательно оглядывая собравшихся в классе людей, обогнул ее, подошел к столу, наполнил чей-то стакан портвейном, залпом осушил и плюхнулся на стул, вытянув длинные ноги.

– Ну, как там? – спросила Лена.

– Да никак! – отозвался Герман. – Заперто. На замки, засовы и решетку еще, черт бы ее подрал. Там наш следователь обер упал намоченный… нет… опер уполномоченный… да. Нами. Короче, следствие ведется. Приказано сидеть тут и не разбегаться. Ух, страшен, черт!..

– Кто?

– Да Андрон наш. Как схватит, как вскомандует!.. Бр-р-р, – и передернул плечами.

– Девочки-мальчики, – тихо сказала Снежана, – а где Сережа?

– Который? – удивилась Анечка и хихикнула.

– Ну, Сережа… Он еще колбасу резал…

Юля встала, подошла к Снежане, молча заглянула в глаза.

– Ты чего, – Снежана отступила на шаг.

– Он умер ведь…

– Когда?!

– Лет семь назад… Кажется. А колбасу я резала… Той вон лесопилкой. Чуть без пальца не осталась…

Снежана потерянно оглянулась. Неловко села на стул рядом с Германом, уперлась локтями в колени, сцепила пальцы, уткнулась в них лбом.

– Снежк… Ну ты чего? – спросила Лена. – Расстроилась? Ну вот… Гер, налей ей, а?

– Налей, Гера, налей, – поддакнула Снежана. – А заодно скажи, с кем мы с тобой разговаривали. И кто мне наливал штрафную, когда я только вошла? Если помнишь, конечно.

– С тобой мы разговаривали, – пожал плечами Герман, протягивая девушке наполовину наполненный стакан. – О жизни. А наливал тебе Тимур, вроде бы…

Потом взглянул на Тимура, подмигнул тому – и умолк, задумавшись.

– Точно, – кивнул Тимур. – По-македонски, с двух рук, водку с соком. Кажется, с персиковым…

– С апельсиновым, – машинально поправила Снежана, махнула стакан вина и добавила: – Вот и с Андреем внизу то же самое было.

– Не то же, – начал было Герман, но Снежана только скривилась:

– Молчи уж! А то ты видел… Это как раз перед тем было, как ты к нам чуть не загремел.

– Так что они себе думают? – спросила Юля.

– Кто?

– Влад с Андреем и Андрей с Владом!

– Не знаю. Меня, видишь ли, выпроводили. Если бы этот бестолок не приперся, может, и не выпроводили бы, и разузнала бы больше… Да Герман же сказал! Сидим, не разбегаемся, ждем результатов расследования. Ясно только, что заперты мы хорошо. Качественно.

Тимур встал.

– Сидим?! Хрен там!

– Ладно тебе, Тимыч, – сказала Лена. – Нормально сидим…

– Ты, между прочим, домой собиралась.

– Ну да. И сижу, как видишь, и ничего… Официант, блин! Всем шампанского! За чей-нибудь счет…

– Вот и сиди!

– Тимур, – Яна вцепилась ему в рукав, – подожди, правда, ну куда ты?

Тот побагровел. Подавил желание вырваться. Тихо сказал:

– Пусти.

– Тим…

– Ч-ш-ш. Все. Я спокоен как слон. Пойду посмотрю в окно. Во двор, – добавил он, упредив возможные вопросы. – Все. Больше никуда. Честно.

– Я с тобой, – Яна встала.

– В сортир тоже со мной пойдешь?

– Нет. В туалет со мной пойдешь ты. Как тогда, помнишь? – Тот отвел глаза, и Яна рассмеялась: – По-омнит. Пойдем…

– В туалет?

– Ну да. Сколько можно уже, в самом деле?

Выйдя из класса, Тимур и Яна подошли к окну и выглянули во внутренний двор школы. Яна по-прежнему держалась за его руку.

– Боишься?

– Ну… Фильм ужасов, правда?

– Нет, – ответил Тимур хмуро; у него было ощущение, что кто-то уже такое сегодня говорил. – А если и да, то это скучища какая-то. Кто это смотреть будет?

Яна фыркнула:

– Успокоил… Ты смотри, и впрямь решетка. Я уж думала – шутят…

– За такие шутки…

– Ну как, насмотрелся?

– Ну… Вроде.

– Тогда пойдем.

– Куда?

– В туалет же.

– Ты серьезно, что ли?

– Ну да. Стесняешься? Тогда ты не стеснялся.

– Дурак был…

– Это понятно. Все вы такие. А ты представь, что я – маленькая такая собачка. Тяф-тяф, у-у-у. – Собачку Яна изобразила очень похоже. – И ее надо выгулять.

– Н-ну, пойдем.

В женский туалет Тимур заглянул первым. Постучался на всякий случай, открыл дверь, вошел, проверил, нет ли кого-нибудь. Мотнул головой:

– Все чисто.

Яна хихикнула:

– Это ты меня кем-то не тем представил. Договаривались же собачкой.

– Что я, зоофил, что ли?

– Вот это-то меня и волнует…

– Ладно, хватит шутить. – Тимур отошел к входной двери, прислонился спиной к стене рядом с рукомойниками, скрестил руки на груди. – Я тут постою.

– Спасибо.

Девушка скрылась за одной из перегородок. Зашуршали спускаемые брючки. Тимур поморщился. Лучше уж и правда собачкой представить, а то так неизвестно до чего еще додумаешься.

Снаружи, из коридора, раздались шаги. Кто-то быстро приближался к ним, с силой впечатывая каблуки в покрытый линолеумом пол. Тимур выглянул из-за двери.

– Ни хрена себе! – вскричал Влад. – Опять ты за свое?

Тимур снова смутился.

– Блин, ну все все помнят… Нет, Яна попросила посторожить.

– В смысле?

– Фильм, говорит, ужасов.

– Да? Вот и Ирка тоже…

– Ирка?

– Ну… Оговорился. Снежка, наверное. Много их тут.

– Тим, кто там? – крикнула Яна.

– Никто… В смысле, Влад…

– Ну спасибо! – громко прошипел тот.

– А-а. И что там?

– Выходи, расскажу, – отозвался Влад. – Только оденься, пожалуйста.

– Слушаюсь, – раздался шум спускаемой воды. – Тим…

Тимур оглянулся. Яна осторожно продвигалась по стеночке. Нащупала раковину, открыла кран, сполоснула руки, протянула влажную ладошку:

– Руку дай. Забыла тут все.

– Сейчас.

Тимур взял ее за руку, помог выйти. Влад придерживал дверь, старательно избегая смотреть девушке в глаза.

– А где Андрей?

– Ждет меня внизу. Попросил нож принести.

– Зачем? – удивилась Яна.

– Кабинет директора вскрыть.

Девушка присвистнула.

– Проникновение со взломом? Ну-ну…

Они подошли к классу и столкнулись в дверях с Юлей. Та по очереди оглядела всех троих, наткнулась на стеклянный взгляд Яны – и молча осела на пол.

– Держи, – запыхавшийся Влад подбежал к Андрею, подпиравшему стену директорского кабинета.

– Ну как они там?

– Да ничего. Юлька вон в обморок грохнулась.

Андрей так и замер с ножом в кулаке.

– Это что ты им такого наговорил?

– Да не я. Ты нож-то опусти, чувак!.. Это она все никак к Яниным протезам не привыкнет.

– Протезам? – Андрей вскинул брови.

– Ну глаза у нее!..

– А, да… Конечно… Ладно, поехали.

– Надеюсь, очень уж больших неприятностей не будет, – пробормотал Влад.

– Тебе жалко?

– В каком-то смысле…

– Нет, тебе для родной школы денег жалко? – ненатурально удивился Андрей, отдирая косяк. – Подкинешь им деньжат, купят новую дверь… мемориальную, с табличкой… с именной… Оп!

Замок щелкнул. Андрей дернул за ручку и едва не упал, когда дверь вдруг распахнулась.

– Да не то чтобы жалко, – протянул Влад.

– Ну и хватит тогда.

Андрей вошел в кабинет, щелкнул выключателем и огляделся. Некоторые вещи не меняются. Большие шкафы с толстыми, набитыми бумагами папками стояли у левой стены. Напротив них находился стол секретаря со старой, наверняка еще десятилетней давности персоналкой, дешевым принтером и гробом-ксероксом. А шкафчик с ключами висел у самой раскуроченной двери. Разумеется, тоже запертый. Андрей, пробурчав что-то на редкость неразборчивое, заглянул в ящик секретарского стола – и тут же обнаружил маленький блестящий ключик, лежавший на каких-то документах.

– Вот! Хоть что-то…

Он открыл шкафчик.

– Ну как?

– Сейчас… Ага. Вот от выхода! – Андрей схватил колечко с ключами. – Пойдем.

– Стекла бить?

– Нет. Да там до замка на решетке хрен еще дотянешься. И дверь наружу… Вылезем на козырек, я спущусь вниз по решетке и открою что надо.

– Угу…

Влад потянул зачем-то на себя дверь директорского кабинета. Дверь была железной, ее бы они так легко не открыли – но она вдруг подалась, и Влад машинально заглянул внутрь.

– Дрон!..

– А?

– Смотри…

За столом директора сидел, положив голову на стол, человек в форме охранника. Сидел, похоже, давно и вставать больше не собирался вообще.

– Так. Тихо. Пока – тихо.

Андрей быстро прошел в комнату. Запашок… Оглядевшись, он взял со стола листок в клеточку, ухватил им телефонную трубку, поднес к уху.

– Не работает. Пойдем. Здесь потом будем разбираться. Опергруппой. Сначала надо всех вывести.

Ломать ничего не пришлось. Андрей распахнул окно, выбрался на козырек, лег на живот, спустил ноги и принялся нащупывать какую-нибудь перекладину, на которую можно было бы поставить ногу. Когда это уже почти удалось, он не удержался.

В полете его развернуло – в застрявшей между прутьями решетки ноге громко хрустнуло – и Андрей треснулся головой обо что-то очень твердое.

Сколько он пролежал в отключке, он не знал. Открыл глаза и уставился на асфальтного цвета небо. На голову что-то давило. Не сразу, но сообразил, что машина перевернулась и он сейчас глядит на дорогу.

– Надо выбираться…

Собственный голос доносился до него откуда-то из далекого далека. Андрей неловко отстегнулся, попытался высвободить ноги – и закричал. Левую щиколотку пронзила боль. Неужели сломал? Шевельнул ногой и почувствовал, как слезы потекли по лицу куда-то вверх. Лоб защипало.

– Надо выбираться, – повторил Андрей.

Ему кое-как удалось открыть дверцу и высунуться наружу. Пахло бензином. Плохо. Достаточно искры – и… Впрочем, это все-таки не кино. Может, обойдется без спецэффектов.

Над ним склонилась Света. Ее некрасивое лицо было серым и каким-то безжизненным. Наверное, тоже сильно ударилась… Губы девушки беззвучно шевелились.

– Не слышу, – сказал Андрей и огляделся.

Машина лежала на разделительной полосе трассы. Было темно. Несколько фонарей не работали. Где-то на востоке скоро должно было вставать солнце… Где, сориентироваться Андрей не мог. Кажется, там, куда он ехал. Там становилось все светлее. Он потянулся к Свете, та потащила его на себя, посмотрела налево, раскинула крестом руки…

Громадная фура, не попытавшись ни затормозить, ни даже просигналить, снесла девушку с дороги. Кузов повело – и наступила ночь.

Влад повернулся в сторону окна. Кричал кто-то? Может, Андрюха полез один без страховки, пока он тут малую нужду справляет? Влад быстро застегнулся и выскочил из туалета.

У окна, выходящего на козырек над подъездом, стоял кто-то, вытянув шею и глядя во двор.

– Андрей! – крикнул Влад, подбегая.

Остановился. Схватил человека за плечо. Тот повернул к нему бледное, странно знакомое лицо, сказал:

– Андрей упал…

Тут глаза человека расширились, и он молча, без замаха вогнал Владу в живот столовый нож.

Владу удалось подняться по лестнице до третьего этажа, но стоило ему выйти в коридор, как силы иссякли. Он молча повалился на пол, слабо шевеля ногами, словно все еще куда-то шел, и прошептал напоследок:

– Вот же глупость-то… Так напороться…

Юля вздрогнула, резко, как марионетка, которую дернули за ниточки, села и распахнула голубые глаза.

– Ты как? – Снежана стоявшая рядом на коленках, положила ей руку на плечо.

– Спасибо. Нормально. Хорошо, еще одна училка среди нас оказалась. – Юля закрыла лицо руками и произнесла невнятно: – Извини, Ян. Я с непривычки…

– Да я и сама привыкла не сразу, – откликнулась Яна беззаботно.

Во всяком случае, так это звучало.

– Ладно… Куда это я шла? А, помню… Я сейчас.

Снежана встала. Юля подобрала ноги, ухватилась за протянутую Снежаной руку, поднялась и чуть не свалилась опять, запутавшись этими ногами в том, на чем лежала.

– Ой, елки-палки… – Она схватилась за голову. – Все плывет… Что это там?

– Где? – спросила Снежана.

– Да под ногами.

– Моя безрукавка, – проворчал Герман.

Юля поспешно, зацепившись все-таки напоследок каблучком, сошла с безрукавки.

– Спасибо.

– В следующий раз предупреждай, когда падать будешь, – Герман поднял безрукавку, критически осмотрел отпечатавшиеся следы туфель, удовлетворенно кивнул. – Сойдет. Потом еще маркером обведу…

Юля двинулась к двери.

– Эй! – крикнула Снежана. – Ты куда?

– В туалет.

– Компанию составить?

– Э… Нет, спасибо. Я лучше сама.

Юля вышла из класса, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и еще некоторое время постояла, приходя в себя, пока мочевой пузырь не напомнил о себе. Хорошо, хоть во время обморока не обмочилась.

– Все-все… сейчас…

Перед глазами все расплывалось. Надо же, очки забыла… Но возвращаться в класс Юле не хотелось. Она едва не ощупью нашла ручку двери туалета, вошла внутрь и направилась к окну. Подошла к парапету, наклонилась, посмотрела вниз. Поправила выбившийся из прически локон. Внизу были люди, и являться к ним растрепанной было бы просто неприлично.

Девятый этаж… Раз плюнуть.

Герман уселся на стол, задумчиво повертел в руках поднятые с пола стильные очечки в тонкой оправе. Прикинул, кому бы они могли пойти. Впрочем, почти всем девчонкам идут очки. Почему – черт его знает. И кстати, кто-то сегодня об этом уже спрашивал.

– Что будем делать, девочки? – спросила Анфиса.

– А что? – буркнул не входивший в разряд «девочек» Герман, глядя на Анфису сквозь очки, держа их в вытянутой руке.

– Скучно, – ответила та.

– А я говорил – давайте что-нибудь другое включим…

Анфиса подошла к Герману, уперла кулачки в бедра, наклонилась к нему и сделала строгое лицо:

– Ну?! И что же дальше?

– А я-то сразу чего?..

Анфиса глубоко вздохнула, развернулась спиной к Герману, огляделась:

– Так и будем тут сидеть?

– А что делать? – Лена пожала плечами.

– Ты что-то предлагаешь, Анфис? – спросил Герман, отложив в сторону очки.

– Может, все-таки сходим вниз? – Анфиса оглянулась через плечо, отступила к столу так, чтобы не оказаться у Германа на коленях, села, вскрикнула: – Ай! Блин, – она возмущенно посмотрела на соседа по столу. – Балда!

– А что я-то?

Анфиса подняла искривленные очки, оставшиеся без одного стеклышка. Левая дужка поболталась чуть-чуть и тоже отвалилась.

– Это что? – грозно спросила она.

– Ну, твоя голова всегда в ответе…

– Тьфу на тебя. Как ты их носить-то будешь теперь?

– А что я-то? – повторил Герман. – Они же женские.

– Да? Это кому мы так удружили?

Герман задумчиво огляделся, пытаясь припомнить, кто из девчонок мог быть в очках. Снежка отпадает. Яна? Аналогично. Анфиса носит, но темные. Может быть, Света?

– Свет! – крикнул Герман, забирая очки у Снежаны и поднимая их над головой. – Не твое случайно?

Та подошла поближе, взяла искореженные очки в руки и недолго думая нацепила на нос. Сощурилась, придерживая одной рукой и изображая из себя строгую учительницу.

– А к доске у нас идет… Герман Волин!..

– Никуда Герман Волин не идет. Герману и тут хорошо.

Он потянул носом воздух и недовольно покосился на Анечку, которая безмятежно красила ногти черным лаком.

Никем не замеченная, Яна выскользнула из класса. Надо было как-то сосредоточиться, но среди всей этой пустопорожней болтовни это было, мягко говоря, непросто. Она брела, ведя указательным пальцем правой руки по стенке. Что-то не так. Что-то они все упускают из виду. Что-то очень… важное? В том-то и дело, что важное. Она наткнулась на косяк дверь соседнего кабинета, нашла ручку, подергала. Заперто, естественно.

Когда она потеряла глаза? Недавно, кажется. И все равно, у Яны вдруг возникло такое ощущение, что эти свои стеклянные шарики она носит буквально с рождения.

Еще одна дверь. Девушка машинально нажала на ручку, дверь открылась – и откуда-то изнутри вдруг раздался тихий смешок.

– Кто здесь? – спросила Яна.

– До пенсии еще тридцать лет… или пятьдесят? – пробормотал знакомый голос.

– Сережа?

– Ладно, согласен. Пусть будет сорок.

– Сережа, ты?

Еще один смешок. Истерический.

– Надо же, не дотянул какие-то жалкие сорок лет… В масштабах истории – даже человеческой… что это в масштабах истории, а?

– Сереж?

– Не мешай… Не видишь, разговариваем.

Яна скрипнула зубами.

– Не вижу! Ты что, заблудился?

– А что? Не хочу, – ответил Сергей слабеющим голосом.

– Не дури. Пойдем. Ты где?

– Хочу играть, – сказал он едва слышно. – Уходи. Поздно уже…

– Говори со мной! – крикнула Яна. – Сережа, говори, слышишь?

Ответа не было. Яна прислушалась, осторожно шагнула вперед – и тут же ударилась ногой о парту. Ощупала столешницу. Парта стояла поперек прохода. Яна со злостью толкнула ее, та немного сдвинулась и врезалась еще во что-то.

– Что за шутки?!

Черт возьми, ну неужели все-таки шутки? И до того, как они с Тимуром смотрели в окно, она тоже…

Они с Тимуром смотрели!.. Яна горько рассмеялась. Надо же. «Смотрели». Вот бы ей и сейчас тоже «посмотреть», где тут этот дурень прячется. Присесть, заглянуть под стол… Надо же ему было так кабинетом промахнуться. Они же наверняка шумят на всю школу.

Тимур выскочил из класса, сжав кулаки. Ну вот зачем ей было сбегать? И, главное, как? Ни одна скотина не заметила! Он метнулся было прямо, но тут же вернулся и сунул голову в женский туалет.

– Яна! Ян! Ты тут?

Тишина. Со злостью грохнул дверью, посмотрел вдоль коридора в сторону лестницы – и сдавленно выругался. Дверь кабинета русского языка была чуть приоткрыта. Подбежав к ней, он понял, что Яна – или кто-то другой, но тоже с женским голосом, – наверняка там, внутри.

Распахнул дверь, рявкнул:

– Янка, черт тебя дери! Ты чем тут занимаешься?

Девушка вяло бродила по лабиринту, которым для нее стал класс из-за не пойми кем и как расставленных столов. Она повернула в его сторону лицо и улыбнулась:

– Черт, пожалуй, не надо. Пойди сюда.

Тимур обогнул пару парт, перескочил третью и встал перед Яной.

– Ну?

– Сядь, пожалуйста, на пол. Вот здесь.

Парень опешил.

– На фига?

– Я прошу.

Он вздохну. Послушно сел и глянул снизу вверх.

– А теперь, – продолжила Яна, – посмотри, нет ли кого под столами.

– С ума сошла, – пробурчал Тимур, ползая на карачках. – Теперь я у нее собачка…

Яна наклонилась, неловко погладила его по спине.

– Хороший, хоро-оший… Ну что?

– Да нет там ничего. Или я не понимаю, что искать.

– Человека одного.

– Нету. – Он встал и отряхнул руки. – Человека – нет.

– Точно?

– Да. Пойдем к остальным…

– Зачем? – Яна подалась к нему, обнимая за шею. – Может, ну их?

Тимур не привык обниматься с незрячими девушками. Бессмысленно-пристальный взгляд холодных зеленых глаз, направленный сквозь него, сбивал с толку и нервировал: казалось, Яна смотрит на кого-то за его плечом. Но тут она закрыла глаза, встала на цыпочки и прошептала:

– В следующий раз надо будет надеть туфли на шпильке…