скачать книгу бесплатно
– Спи, я покараулю.
Царевич внимательно на неё посмотрел.
– Думаешь раджа нападёт?
Волчица фыркнула.
– Не думаю, Вася, а знаю. Поэтому спи, держа меч. И, когда я тебя разбужу, руби, не мешкая. Чуть промедлишь – Калисингх наведет на тебя такой паралич… В общем, что объяснять? Ведь ты уже испытал.
Царевича передернуло.
– Да уж… Будь спокойна, Ева, врасплох он меня не застанет.
– Вот и хорошо. Спи. – Волчица прилегла у костра, чутко поводя ушами.
Василий прилег на плащ и моментально заснул как убитый. Ну, еще бы! Они с императором Лао протрепались всю прошедшую ночь напропалую. Когда ж было выспаться?
В кронах деревьев шелестел ветер, уютно потрескивал костёр. Василию привиделся полупрозрачный раджа Калисингх, с ухмылкой выползающий из императорского кувшина. «Сейчас, – хихикнул раджа, – омолодим твоего папашу!» Царевич схватил меч. «Сдохни, гадина!» – Он рубанул колдуна по шее. Потом еще раз и еще…
Василий пробудился, ощущая себя стоящим на ногах. В руке его был меч.
– Сдохни, гадина! Сдохни! – услыхал он собственный голос, а рука продолжала рубить раджу.
Тут он очнулся окончательно. Костёр почти догорел, светились лишь угли. С меча капала кровь, а у ног Василия… у его ног межала изрубленная волчица.
– Боже правый… Ева! – Меч выпал из руки царевича, ноги его подкосились, и он рухнул на колени, обнимая мертвого зверя. – Как же это?… Ева… Что я натворил?
Внезапно ему померещилось, что волчица шевельнулась. Царевич отпрянул. По шерсти волчицы точно ветерок прошёл, тело ее вдруг вспыхнуло ослепительным светом. Василий невольно прикрыл рукой глаза, и в этот момент чей-то серебристый голосок произнес:
– Не называй меня Евой! Сколько раз тебе… – тут голос запнулся.
Царевич открыл глаза.
Перед ним, на волчьей шкуре, сидела девушка. При свете зари ее густые волосы до плеч отливали золотом, а глаза… глаза синели, как небо. И была девушка так прекрасна, что прямо дух захватывало.
– Ох! – только и вымолвил Василий.
Девушка недоверчиво себя оглядела.
– Неужели получилось? – обрадовалась она, вставая на ноги. Одета она была своеобразно: светлое платье с коротким рукавом дюймов на десять не доходило ей до колен. На ногах девушки красовались туфельки на высоком каблучке, а ее голые ноги были такими потрясными, что…
Василий смущенно отвел взгляд.
– Странное, однако, одеяние, – буркнул он.
Девушка развела руками.
– В Европе такая мода. – Она поправила рукой волосы. – И ни одного зеркала за сто верст!
Набравшись храбрости, царевич окинул ее взглядом.
– Не холодно? – спросил он.
– Слава Богу, лето, – отмахнулась девушка. – В чем была, в том и заколдовал, козёл!
– Раджа? – уточнил Василий.
– Он, подонок!
– Так и думал. Я давно догадался, что ты заколдована.
Девушка присела к Василию на плащ и положила голову на его плечо.
– Знаю, что догадался. Мне так хотелось все тебе рассказать… Но тогда бы я до конца своих дней осталась в облике волчицы.
Царевич ободряюще ее обнял.
– Расскажи сейчас, если не трудно.
– Ничуть, милый. Я была манекенщицей, работала в Париже. И однажды…
– Что такое манекенщица?
– Ну, как тебе объяснить?.. Профессия, вроде, такая. Прохаживаться перед публикой в разных платьях, чтоб дамы знали, чему подражать. В этом деле я была, без похвальбы, лучшей. Кстати, – отстранившись от Василия, девушка посмотрела ему в глаза, – ты даже не спросил, как меня зовут.
– Прости, – смутился царевич, – я так обалдел, что… Как тебя зовут?
– Ева, – хихикнула девушка.
– Что ж ты тогда…
– Ну знаешь! Если б тебя превратили в волка и звали при этом Васей…
– Понял. Рассказывай дальше.
Ева вновь прижалась к его плечу.
– Однажды этот урод, раджа Калисингх, увидел меня на подиуме и втюрился по уши. Слал мне корзины роз, осыпал бриллиантами и устраивал фонтаны из шампанского. Вино такое, шипучее.
– Знаю. Продолжай.
– Короче, у него совсем чердак съехал. Выходи, говорит, за меня замуж. Я ответила: ха! ха! ха!.. Кстати, фехтовальщик, ты собираешься на мне жениться?
– Разумеется. Приедем – и сразу под венец. Продолжай.
– В общем, раджа заявил мне, что отказа не потерпит. А я говорю: пошел ты… чурка! В то время я еще не знала, что он собой представляет. Тем более, что я и сама немножно ведьма. Думала, отошью его…
– Погоди. Что значит «немножко ведьма»?
– Вась, немножко значит немножко. Не бери в голову: я хорошая.
Царевич улыбнулся.
– Не сомневаюсь. Продолжай.
Ева чмокнула его в щёку и с возмущением произнесла:
– В итоге этот кобель поставил мне ультиматум: либо я лягу с ним в койку, либо…
– Что-о?! – взревел Василий. – Да я этого гада!.. Ох, он мне еще попадется!
– Успокойся, милый. Я послала его, знаешь, куда?
– Куда?! Мне жутко интересно!
– Сядь, пожалуйста. Царскому сыну таких слов слушать не полагается.
– Чепуха! Я еще похлеще слова знаю!
– Значит, сам догадаешься, куда я его направила. – Ева погладила Василия по щеке и вздохнула. – Только вышло мне это боком. Однажды, на презентации новой коллекции, этот скунс подсыпал в мое вино какой-то порошок. Стоило мне лишь глотнуть, как я превратилась в волчицу. Видел бы ты его самодовольную рожу! «Ходить тебе в этом облике, – пробормотал он мне на ухо, – пока тот, кого ты полюбишь, не зарубит тебя мечом. Но, если ты поведаешь ему о моем заклятье, останешься зверем до конца дней своих». А затем – представь, каков мерзавец! – как вдруг заорет: «Полиция! Полиция! Здесь волки!» Еле ноги унесла. И с тех пор по лесам скиталась.
Василий обнял ее и прижал к груди.
– Клянусь, он за это заплатит!
Ева всхлипнула.
– Вот такое было заклятье. А ты, задница, не хотел со мной сражаться.
Царевич задумчиво на нее посмотрел.
– Интересно, а если б я был волком… ты смогла бы меня зарубить?
– Да, – кивнула Ева, – когда ты всю дорогу пялился на эту Кусику.
Они рассмеялись и поцеловались.
Когда солнце показалось над верхушками деревьев, Василий посадил Еву впереди себя на коня и отправился в путь.
– Домой? – улыбнулась Ева.
Царевич покачал головой.
– Сперва за братьями.
Ева нахмурилась.
– Ох, не нравится мне это.
Царевич показал ей большой палец.
– Они вот такие ребята!
– Что-то сомневаюсь.
– Брось. Когда вы познакомитесь, твои сомнения развеются.
И они поскакали обратно, к замшелому камню на перекрестке дорог.
Тем временем братья дожидались решения своей участи, надеясь на благоприятные перемены в судьбе. И Бертольд, скуки ради, из трактира забрел в игорный дом навестить Арнольда. За чаркой вина они стали изливать друг другу душу.
– До чего обрыдло, – жаловался брату Арнольд. Он сильно похудел и потому выглядел еще более долговязым. – Сидишь тут, ждешь… только и развлечений, что мух на стене давить.
Бертольд сочувственно закивал. В отличие от старшего брата он значительно поправился и лоснился, как сытый поросенок.
– Трескать мне подгорелое жаркое! – вздохнул он. – Не жизнь, а каторга!
Братья сидели в комнате Арнольда за столом, уставленным снедью, и вино лилось у них рекой.
– Тебе-то грех жаловаться, – с укором произнес Арнольд. – Стряпаешь там свои гениальные супы…
– Ну да, гениальные! – сердито перебил Бертольд. – Васька попробовал да сплюнул! Соли, говорит, не хватает, а специй чересчур! Это он – мне!
– Так и заявил? – изобразил возмущение Арнольд.
Бертольд ударил себя в грудь.
– Глотать мне фасоль без подливы! Но ты-то, брат, чем не доволен? Живешь на всем готовом. Ешь, пьешь – все оплачено…
– Оплачено, говоришь?! – подскочил на стуле Арнольд. – А известно ли тебе, что Васька распорядился выдавать мне на игру червонец в неделю и ни копейки больше?
– Да ну?! – изумился Бертольд. – Тебе же этот червонец – просто тьфу!
– А я о чём?! Я ему прямо в глаза сказал: «Ну, стервец! Ты у меня дождёшься!»
– А он?
– Повернулся ко мне жопой и слинял!
Очевидно, братья долго еще могли бы вспоминать свои обиды, но внезапно в их запертой комнате, прямо из воздуха, появился какой-то тип в пестром одеянии и с чалмой на здоровенной башке. В одной руке он держал хрустальный шар, в другой – бытулку вина. И лицо его выражало такую лютую злобу, что у обоих царевичей сердца ушли в пятки.
– Приятно сознавать, господа, – сказал он с гадкой ухмылкой, – что у нас с вами общий враг. Но будьте уверены, с вашей помощью я завтра же с ним разделаюсь.
Арнольд пролепетал:
– Э-э… то есть, в смысле…
– А-а… чтоб меня! – прокашлялся Бертольд.
