скачать книгу бесплатно
После этого любая свободная минута использовалась мальчишкой на освоение инструмента и обучение извлекать из него те звуки, которые однажды заворожили ребенка.
С того года он обрел свое истинное имя – Дудка.
Принцесса с трудом выбралась из кресла, положила руки на плечи Капитана, тот положил свои на ее бока. Так они потоптались несколько минут, потом опять сели за стол на свои места.
Бал продолжался.
– Артур, – Капитан неспешно потягивал вино из своего бокала, – сегодня вспоминали с Шерифом, как он жил в Городе. Ты же тоже там несколько лет прожил?
– Что спрашиваешь? Сколько можно об одном и том же?
– А о чем еще? Все уже обсуждали.
Артур тяжело вздохнул:
– Да. Я там пять лет прожил у сына, когда сильно заболел.
– А потом? – не унимался Капитан.
– Потому вернулся. Когда выздоровел.
– Почему?
– А что мне там делать? Там все для молодежи, там все другое, а я здесь прирос. Куда ж от корней.
– А я никогда с Берега не уезжал, – задумчиво сказал Капитан. – Поэтому и спрашиваю, хочу понять, смогу ли жить в другом месте?
– А ты попробуй, – предложил Шериф.
Дудка тихо наигрывал, стоя в дальнем конце зала. Он уже был далеко, там, где рождается музыка, как обычно, выпал из общей компании.
– Поздно уже пробовать. Вот, Шериф, как ты думаешь, если Дудку увезти в Город и дать ему инструмент, он поймет, что уже не на Берегу?
– Не знаю. Может, и не поймет. Я так думаю, он себе еще один Берег нашел. Видишь, бродит по нему один без нас. Для него все остальное просто синтетика.
– Думаешь, для него музыка – это Берег?
– Думаю, да.
– Выходит, у него два Берега.
– Выходит.
– Повезло.
Сидели долго, беседуя на темы, которые уже давно знали наизусть, но внимательно вслушивались в слова, будто слыша их в первый раз или пытаясь найти в них ранее не уловленный смысл. Им было хорошо друг с другом, гораздо лучше, чем по отдельности. Компания позволяла твердо стоять на Берегу, верить, что еще не пришло время его покидать.
Уже в ночи они, спрятав трап в кустах до следующей пятницы, разбрелись по своим домам, двери в которых никогда не запирались, чтобы, если что…
Капитан проснулся, с удивлением отметив, что солнце уже встало – давно так крепко и спокойно не спал, да и настроение было какое-то приподнятое, волнительное, старик не узнавал себя.
К Шерифу не пошел, а сразу отправился к Принцессе:
– Привет. Чем помочь?
Принцесса имела большое хозяйство: единственная на Берегу держала коз, возделывала внушительный огород, да и виноградник у нее был самый богатый. Капитан всегда удивлялся, как это она при своей комплекции и неповоротливости все успевает?
Большое хозяйство ей досталось в наследство от Индейца, который был, пожалуй, самым зажиточным жителем тогда еще большого поселка. Крыша их дома была самой большой, на ее устройство ушло вдвое больше черепицы, чем можно было предположить.
– Чего вдруг? – удивленно посмотрела женщина на возникшего в дверях Капитана.
– Помочь хочу. Мы же теперь муж и жена, как бы.
– Как бы? Это точно. Шутка все это было.
– Нет. Я не так думаю. Я же клятву дал. Клятвы нельзя в шутку давать, я в этом уверен, я это знаю.
– Что ж ты раньше-то ее боялся дать? – она с нескрываемым любопытством смотрела на него.
– Хочешь правду?
– Давай, – она присела за стол. – Садись, муженек. Поведай.
– Я честно скажу, боялся я, что не выдержу, не сдержу клятву. Жизнь-то тогда вся впереди была, можно ли было так надолго зарекаться. Нельзя клятву нарушить, а как же быть, если припрет. Вот о чем я тогда думал.
– Дурак ты был, вот что я тебе скажу. А теперь не боишься?
– Теперь уже и не успеть, чтобы нарушить, – старик часто заморгал, не выдержал пристального взгляда Принцессы.
– Дурак ты, хотя тебе можно и спасибо сказать.
– За что?
– С Индейцем у нас очень страстная любовь вышла. Кто ж знал? Но так вышло. Как бы с тобой получилось, теперь никто не узнает, а как с ним получилось, я знаю. Это было прекрасно, думала, так и не бывает. Так что твоя трусость мне счастье принесла. Вот как!
Помолчали.
– Ладно, что о былом, – вздохнула женщина, – ты ж, поди, голодный, как всегда. Садись, сейчас завтракать будем, а потом пойдем, надо сарай поправить, раз уж вызвался.
Все выходные они работали в сарае, укрепляли прогнившие стены.
В понедельник утром Капитан первым делом, когда вылез из постели, прошел на кухню, достал деревянную шкатулку, вытащил деньги, спрятал в карман и заспешил к Принцессе.
– Сегодня пикап приедет. Давай список, что купить надо?
– Ладно, пиши.
Закончив диктовать, она протянула ему кошелек.
– Не надо, у меня есть, – Капитан направился к двери, провожаемый изумленным взглядом Принцессы.
Таща назад тяжелые пакеты с продуктами, он еще с крыльца услышал стоны и причитания, бросил пакеты, рванулся в дом.
Принцесса лежала на полу у подножья лестницы, ведущей на чердак, из-под задранной юбки торчала опухшая, посиневшая нога.
– Что? – выдохнул Капитан, падая на колени рядом с женщиной, приподнял ее голову. – Что с тобой?
Сквозь стоны она ответила срывающимся на всхлипы голосом:
– Соскользнула… Хотела стропила править… Сорвалась… Нога…
Капитан попытался ее сдвинуть с места, подтащить к постели, но понял, что сил не хватит:
– Полежи, я сейчас, – выскочил из дома, поспешно, задыхаясь, заковылял в сторону дежурной части.
Вдвоем с Шерифом им с грехом пополам удалось затащить Принцессу на кровать. Притащили кусок доски, тряпками и ремнями прикрутили ее к сломанной ноге.
– В Город надо, в больницу, – безапелляционно заявил Шериф, – сейчас патрульную вызову.
– Нет, нет, я сам, я должен сам, – шептал Капитан.
– Что сам?
– Я сам отвезу, так быстрее будет. А то пока они сюда, потом назад, я в один конец быстрее. Я же сколько шофером на «Золотом» отработал, я мигом. У тебя же была машина. Где она?
– Там, – Шериф махнул рукой в сторону окна, – на парковке у дальнего отеля.
У него был старый, ржавый FIAT. Еще в восьмидесятые ему за отличную службу предоставили право купить машину вне очереди. Долгие годы автомобиль был гордостью Шерифа – материальным символом его нужности и признанности. Но прошло время, внук требовал, чтобы машину убирали на дальнюю площадку – не смущать отдыхающих, не вписывалась она в современный облик Берега.
– На ходу?
– Да, но бензин на донышке.
– У Индейца в сарае горючка есть, еще от баркаса.
– Так дизель же был у него.
– Там два бака, я видел вчера. На одном написано – дизель, на другом – бензин. Беги за машиной, а я сейчас наберу, приготовлю. Быстрее, видишь, мучается бедная.
Шериф ушел, а Капитан, пометавшись по дому в поисках тары, выбежал на улицу, потом в сарай. Там нашел и ведро, и старый шланг. Набрал бензина, вернулся в дом, поставив ведро у дверей.
– Как ты? – наклонился над Принцессой.
– Больно. Ты бы забрался наверх… Там я начала… Ослабила стропилину, боюсь сорвется… Она справа, увидишь. Закрепи, а то не ровен час…
– Сейчас, сейчас, не волнуйся.
Капитан забрался по лестнице на чердак, с первого взгляда определил, о чем говорила Принцесса, заторопился, нога соскользнула с балки перекрытие, и вся тяжесть тела старика пришлась на старую доску потолка.
Доска протяжно взвизгнула, срываясь с крепивших ее гвоздей, полетел вниз в комнату, одним концом опрокинула ведро, вторым влетела в камин, подняв облако искр, разбрасывая раскаленные угольки.
Огонь радостно накинулся на дверь и стены, по занавескам устремился к потолку.
Когда Капитан скатился по лестнице вниз, горели уже потолок и три стены, огонь подбирался к четвертой – той, где было окно.
– В окно, окно… – задыхаясь шептал старик, пытаясь стащить Принцессу с кровати, но привязанная к ноге доска прочно застряла между прутьями спинки кровати.
– Уходи, Капитан, я в окно не пролезу, да и не стащишь ты меня, – ее голос звучал спокойно и уверенно. – Уходи, успеешь.
– Нет. Сейчас доску отвяжу, подожди.
– Уходи, – она отталкивала от себя мужчину. – Уходи. Это все.
Капитан прекрасно понимал, она права. Ему не стащить ее тело с кровати, не затащить на подоконник, путь к двери загораживала плотная пелена огня, дышать становилось все тяжелее.
Прекратив борьбу, мужчина лег рядом с женщиной, обнял:
– Закрой глаза. Я рядом. Закрой, не смотри на огонь, он не успеет, сначала упадет крыша.
– Уходи, – шептала она.
– Нет. Я дал клятву, у меня нет времени ее нарушить. Я рядом. Закрой глаза. Не бойся, я рядом.
Капитан оказался прав, прежде чем огонь добрался до двух стариков, рухнула тяжелая черепичная крыша – символ достатка и благополучия, и в этот день еще две человеческие души покинули Берег.
Не торопитесь скрещивать пальцы
1.
Кем я являюсь, точнее сказать, чем я отличаюсь от подавляющего большинства людей, я узнал, когда мне уже исполнился двадцать один год и я учился на третьем курсе университета.
Произошло это сентябрьским воскресным вечером на веранде бабушкиной дачи в Комарово.
Бабушка – это чудесный человек, который воспитал и вырастил меня, родителей я почти не помнил, они погибли, когда мне было три года.
Самый мой родной человек в тот вечер была очень сосредоточена, серьезна, непривычно немногословна, делала долгие паузы между фразами, а порой и их частями, обдумывая, подбирая каждое произнесенное слово, внимательно следя за моей реакцией.
Начала она издалека, рассуждая, что все люди разные, наделены непохожими, а порой и несравнимыми способностями, что нельзя всех причесать под одну гребенку, что человечество – это не какая-то масса, а множество неповторимых индивидуальностей…
– Ба, к чему ты эту лекцию затеяла? – наконец не выдержал я.
И тут она решительно перешла к методу «шоковой терапии»:
– Я ведьма, – ответила тихо, мягко, но очень уверенно.
Шока не получилось, я не сдержался и хохотнул, глядя в знакомое, добродушное лицо, испещренное мелкими морщинками. Но лицо это оставалось совершенно серьезным, бабушка выжидала, давая мне возможность повеселиться, но постепенно понять, что со мной не шутят.
– Ты, Вадик, должен был родиться девочкой, – продолжила она, когда даже улыбка сползла с моего лица, – но родился ты. И ты получил в наследство наш дар… Дар общения со Вселенной. Дар требовать и добиваться от нее исполнения своих желаний. Не знаю, есть ли разница реализации этого дара у женщин и мужчин… Ты первый в нашем роду мужчина наделенный… – она замолчала, вглядываясь в мое лицо, на котором, видимо, начали проступать признаки шока, я просто верил ей, а это меня пугало.
