Ершистый рокЪ ынд роллЬ, Часть 4: «Ерши»

– Не, что вы такое говорите? Все исключительно ярые почитатели бардовской песни! – ёрничал Миха. – Да и мы сами такие же ценители, как девяносто процентов тех, кто здесь был! Кто из вас у какой-нибудь сцены отирался? Барда видел-слышал хоть одного? Я вот с Виктором хотя бы Дроздова послушал!

– А как же! Вон, позавчера, Игорь Викторович полдня провёл у второй сцены, правда, с храпом и кверху попой! – продолжил шутливым тоном Леший.

– Вот кто, оказывается, среди нас истинный ценитель! – засмеялся Дизель.

– Игорь Викторыч, как это ты на такой жаре? Да ещё и под такой шум? – со стёбом спросила Бомба.

– Так не трезв же был, – с серьёзным угрюмым видом отвечал Игорь Викторович.

– А нам есть чем похвастать! Мы с Лешим двух таких тёлок из Омска помяли! – перевёл разговор в другое русло Дизель.

– Да ладно, не хвались! – притормозил его Леший. – И насчёт Омска они скорее всего соврали. Забыл тебе сказать, я их потом в другом лагере видел, там они затирали, что из Калининграда. А на самом деле, похоже, это тольяттинские шалавы. Я их сегодня приметил направляющимися к электричке в сторону автограда. Странно было бы в Омск или Калининград из Тольятти ехать.

– Шут с ними. Неплохо ж развлеклись, – не мог успокоиться Дизель.

– Пап, а когда вернёмся домой, ты мне топор купишь? – спросил Опоссума Виктор.

– Твоей маме такая новая игрушка явно не понравится, – ответил сыну Миха.

– А я придумал, куда его прятать буду! В подпол, под матрац или к собаке в будку.

– А консервные банки тебе кто покупать будет? Мама?

– Нет, что ни говорите, а «Груша» своей сути не утратила, на неё по-прежнему съезжаются люди, желающие видеть чуть шире, чем вид из собственного окна. Знаете, я вам так скажу: Грушинский – как Интернет, каждый в нём найдёт то, что ищет. Кто-то едет попьянствовать на свежем воздухе под луной и под гитару, кто-то приключений словить, как наш Леший, кому-то новые знакомства и сексуальное рандеву, а кто и авторскую песню послушать, а может даже и лауреатом фестиваля стать! – поделился вслух своими мыслями Гривнев.

– Да, Игорь Викторович, наверное, ты прав! – поддержал его Демидов. – А я вот о чём думаю, надо нам свой собственный мото-рок-фест делать. В Толстовке. Я и название придумал – «Мотодетонация»! Подкорректируем трассу, так чтобы она, с одной стороны, народу у сцены не мешала, а с другой – вся хорошо просматривалась.

– Опять наполеоновские планы, – усмехнулся Игорь Гривнев.

– А что, он может! – в противовес высказалась Бомба.

– Почему я? – возразил Вольный Опоссум. – Мы! Такое в одиночку не осилить, основателями фестиваля будут «Ерши»! И это поднимет нас на новый уровень! Создадим фест всероссийского масштаба, да что там всероссийского – мирового! Чем Толстовка хуже Вудстока21?

– Кто за? Принято единогласно! – игривым тоном задал вопрос и сам на него ответил Президент Драйв Мото Братства и уже вполне серьёзно продолжил: – Опоссум настоящий гигант мысли! Завтра собираемся в Толстовке, и сразу за дело. Плюс совершенствоваться в управлении мотоциклами, чтоб в грязь лицом не ударить. У кого возражения есть?

– Разумеется, нет!

«Ерши» дружно идею Батьки Вольного Опоссума поддержали.

Карт

И то, что было, набело

Откроется потом.

Мой рок-н-ролл – это не цель

И даже не средство.

Слова: Михаил Карасёв,

исполнение: «Би-2» и Юлия Чичерина

Едва выпал первый снег Опоссуму приспичило ехать за картом в Большущую Глушь. Он, как будто специально ждал этого дня, раньше-то за ним съездить ну никак не получалось.

А может и впрямь, некогда было?

Сначала разгульное и полупьяное лето, затем осенний гряземес, всё дела, заботы…

После «Груши» к «Ершам» примкнуло ещё три человека: Фэнтази-Разгильдяйка, Сильвер и Мопс, и всех их нужно было обучать. Опять же дела амурные: у Мишки с Фэнтази завязались отношения, они стали жить вместе. А женщины на то и женщины, чтоб забирать часы и эмоции.

Много сил и энергии отняла подготовка к так и не состоявшейся «Мотодетонации». Времени попросту не хватило, хотя задел был сделан. Репетиционная база «Перегруzz» обещала помочь с аппаратурой, а вот из чего собирать конструкцию сцены оставалось вопросом открытым. Не всё гладко складывалось и с группами: «Единица Силы» и «Антиминор» Мишке отказали, а Алина Шиза сначала участвовать в фестивале согласилась, но потом, узнав, где планируется его проведение, ехать в Толстовку побоялась. Зато своё железобетонное согласие дали «Амрита» и «БарбиКены», да и Сашка Черкасов с подбором групп обещал подсобить. Исходя из сложившихся обстоятельств, проведение «Мотодетонации» было решено перенести на следующее лето. Собственно, ради этого «Ерши» и собирались посетить Тольяттинский Snow Dogs, чтоб себя показать и народ на свой мото-рок-фест пригласить.

– Зачем нам этот карт? Мотоциклы же есть! – уже по пути в Большущую Глушь спрашивал Опоссума Леший, сидя у него за спиной на заднем сиденье «Минска».

– На мотоциклах все будут, а с картом мы сможем выделиться. Наша главная задача – народ на «Мотодетонацию» привлечь! – озвучил свой резонный довод Михаил.

– Время ты, конечно, выбрал. Холодно же!

– Не ной, не скули, это закалка! А как же в январе в Тольятти поедем? – только и посмеялся в ответ Батька Вольный Опоссум.

– Всё же надо было карт давно привезти, ещё когда у тебя машина была цела, – не унимался Леший.

– А, не напоминай! Мы и мотоциклом всё распрекрасно сделаем!

В конце августа со двора у Демидова угнали его старую ржавую «семёрку». Что было удивительно даже для самого Михаила, так то, что он по этому поводу не особо и расстроился. «Значит, сейчас она нужна кому-то больше, чем мне» – рассудил он в тот злополучный день. В милицию об угоне Опоссум, конечно, заявил, но не в надеже, что её найдут, а чтобы снять с учёта и подстраховаться на случай, если угонщики, не дай Бог, чего-нибудь набедокурят.

До места назначения доехали без особых приключений, если не считать за приключение то, что и Коваль, и Демидов чертовски продрогли. Мороз продолжал крепчать.

– Я думала, вы на КамАЗе приедете, – отпаивая горячим чаем гостей, слегка удивлялась Мишкина мать.

Месяц тому назад, на радость матери, Миха устроился на работу в «ВЭМ»22 водителем. Его туда Леший позвал, сказал, что есть вакантное местечко водилы КамАЗа, вахту электриков возить, да и словечко за Демидова он может замолвить. Сам Коваль в «ВЭМе» производственную практику проходил, а потом там и работать остался наладчиком, совмещая работу и учёбу, его туда отец устроил. Отец у Сергея занимал должность декана Самарского политехнического университета, а Политех был основным поставщиком инженерных кадров на «ВЭМ», так что связи-подвязки кое-какие имелись.

– Мы б с удовольствием, так кто ж его даст-то? Мой напарник сегодня на нём трансформаторы повёз, да и выезд КамАЗа только с разрешения генерального, а это очень серьёзно, здесь даже Серёга с его связями не поможет! – посмеялся Мишка.

На следующий день Сергей и Михаил проснулись рано. На улице минус десять, по дорогам метёт позёмка. Несмотря ни на что, как и запланировали, отмашку дали в пять утра. Карт с неисправным двигателем прицепили тросом к «Минску». Мотоциклом управлял Опоссум. Леший рулил картом, сидя на его заднем бампере, потому как сиденье на картинге отсутствовало напрочь.

Поехали полями в объезд постов. Жёсткая, подмёрзшая колея заставляла картинг подпрыгивать на каждой маломальской кочке.

– Жаль, что у меня задница не железная, – сетовал на свою нелёгкую участь Леший.

– Терпи! Куда ж теперь деваться? Зачтутся нам наши страдания! – как мог, поддерживал Президента Батька Вольный Опоссум. – Погоди чуток, вон до того поворота доедем и передохнём.

Остановились.

– Да, зябко, – шутил-прикалывался Опоссум, интенсивно растирая ладони и поднося их к лицу, чтобы согреть дыханием.

– Какой там зябко! Полнейший колотун! – не воспринимал юмора дрожащий как цуцик Леший. – Вроде бы и утеплились, а так х-х-холодно.

– Дизелю позвони, что он там, едет к нам на подмогу? – вернулся к наболевшему вопросу Демидов.

– Да я, пока мы ехали, уже раз двадцать его набирал. У него телефон отключен, – с досадой ответил Коваль.

– Посмотрим. Может, объявится. Время есть. Пока ещё до города допилим.

Немного попрыгали, побегали, по десять раз отжались, разогрелись слегка и снова в путь.

«Минск» еле тянул на третьей, да и четвёртая была ни к чему, Леший на такой скорости не выдержал бы. Ехали долго, с частыми остановками. Часам к десяти утра на горизонте показались очертания Самары.

Предпоследняя перед городом дорожная кольцевая разязка, гибддэшники здесь по обыкновению не дежурят, у них стационарный пост на следующей. «Ну вот почти доехали. Совсем чуток осталось» – только успела мелькнуть мысль в Мишкиной голове, как тут же прилетела другая: «Сглазил». Дело в том, что в этот момент на обочине кольца он заметил патрульную машину. Сворачивать уже было поздно, да и некуда. Чем ближе подъезжали к гаишникам, тем больше и больше округлялись от удивления глаза Михаила: навстречу им, почти в лобовую, без жезла, усилено жестикулируя руками, бежал какой-то высокий милицейский чин. (Мишка это определил по каракулю23 на его голове). Опоссум вынужденно остановился.

Полковник милиции был в парадной форме. «Сегодня же День милиции» – вспомнил Мишка. «Может, у них рейд какой, может своих пьяных за рулём пасут?» – размышлял-успокаивал себя Демидов (сейчас ему лишаться водительских прав было совсем ни к чему, это было бы равнозначно тому, что потерять работу). Полковник, глядя на прицепленную к мотоциклу раму на колёсах, был удивлён не меньше:

– Это что за пепелац из «Кин-дза-дза»24 на дороге? – с юмором и совсем не агрессивно спросил он.

– С Днём советской милиции! – поприветствовал его Михаил.

– Спасибо. Вот правильно, «советской»! (слово «советской» его явно растрогало).

– Это картинг, самый что ни на есть настоящий! Правда, он не совсем на ходу, – отстучал зубами слегка подледеневший Леший.

– Вижу, что не на ходу, а зачем он вам вообще сдался?

– Сделаем, переберём. Мы новый мотоклуб, будем заниматься ликвидацией технической безграмотности среди молодёжи, пацанов к армии готовить! – выдал, почти отрапортовал Михаил первую пришедшую на ум мысль.

– Дело хорошее! Не пьянство и не наркомания. Но буксировать мотоциклом нельзя!

– Знаем, что нельзя. У нас другого выхода нет, мы потихонечку.

– Это ж сколько вы так потихонечку тащите?

– Сто двадцать кэмэ.

– Сто двадцать километров?! Вот даёте! Это же сколько постов вы проскочили?

– А мы их в объезд. А когда ещё темно было, так в ста метрах стороной проталкивали, – признался Миха.

– Ну, допустим, я вас сейчас отпущу, а дальше-то как потащите? Смотрю, и тормозов на вашем картинге тоже нет.

– Да нам чуть-чуть осталось. Вон до остановки дотянуть, а там погрузим его в автобус. А мотоцикл следом своим ходом поедет.

Полковник ещё раз критично посмотрел на карт, на прыгающего и дрожащего Лешего, потом на Опоссума, изо всех сил делавшего вид будто бы он не замёрз.

– Ладно, давайте, но только аккуратненько, – сжалился он.

– Спасибо! Счастливо отдежурить! С праздником, ещё раз!

(Полковник даже документы не проверил. Хотя в этот раз с документами был порядок: у Демидова имелись и права, и свидетельство о регистрации на мотоцикл, и даже бумаги на двигатель, что стоял на карте. Не было только документов на раму картинга, но это уже такая мелочь.)

– Дизель по-прежнему в отрубе?

– Игнорит, чудило. Гудки проходят, а трубку не берёт! – обижался на Дизеля Леший.

– Разберёмся как-нибудь. Помчали, остался последний рывок! – подбодрил его Миха.

В автобус карт затащили довольно резво, подсобили мужики, те что стояли на остановке и тоже ждали этот же маршрутный номер. Но как быстро осуществили посадку, столь же быстро и высадку, причём сразу, не отъехав и на сантиметр. Нервный и крайне недовольный водитель категорично потребовал картинг вынести из салона, отказавшись ехать. Те же самые мужики помогли выгрузить карт обратно.

До следующего автобуса Опоссум и Леший топтались на остановке битый час. Пронизывающий насквозь ветер пробирал до косточек, они мёрзли, но не унывали. Дизель на связь так и не вышел.

Повторный заход был удачнее, в этот раз грузить карт помогали пассажиры. Леший с картингом поехал в город на автобусе, он отогревался. А для Михи приключения ещё не закончились, ему предстояло проскочить пост ДПС.

Демидову вспомнилась армейская мудрость, гласящая, что «прямая линия, проходящая через сапог начальника, всегда длиннее кривой, проходящей мимо его сапога». Основываясь на этом умозаключении, Опоссум благоразумно решил не испытывать судьбу и поехал в объезд. Путь его лежал по низменной левобережной стороне реки Самары, через заливные луга, испещрённые затонами, старицей реки и озёрами. Несмотря на то, что объездная тропа Михаилу была хорошо знакома, сюрпризов на ней можно было ожидать всяческих. Кроме всего прочего, на этом пути Демидову предстояло преодолеть вброд хоть и небольшую, но порой очень коварную речушку Подстепновку, протекавшую здесь параллельно Самарке. Лишь благодаря божественному провидению все опасения Вольного Опоссума о возможных препятствиях оказались напрасными, объезд милицейского поста прошёл легко как никогда.

Тем временем Леший приехал в город, не без помощи отзывчивых пассажиров выгрузил из автобуса карт и теперь уверенно шагал по тротуару в сторону Мишкиной квартиры. Картинг он тянул за собой на верёвочке, словно большую игрушечную машинку – совсем как в детстве, только вот усилия требовались разные, но ведь и мальчонка уже подрос!

Опоссум подоспел вовремя, Лешему даже ждать его особо не пришлось. Они вдвоём, кряхтя и матерясь, затащили картинг в квартиру.

К капитальному ремонту карта приступили незамедлительно, не откладывая дело в долгий ящик. В тот же день разобрали его до голой рамы и тут же, прямо в квартире, подварили, а затем и покрасили её. Старт капитальному ремонту и техническому совершенствованию картинга был дан.

К вечеру объявился Дизель, он промычал что-то маловнятное, суть которого была такова: вчера он превысил свою допустимую меру принятия алкоголя и потому слегка проспал. Ну как слегка? Вместо семи утра проснулся в восемь вечера, да сразу и не сообразил, что это закат, а не рассвет.

В порядок раму привели быстро, дальше было сложнее, но интереснее. Ежедневно каждую свободную минуту Мишка возился с узлами и агрегатами картинга, настраивая, отлаживая и подгоняя их.

Игорь Викторович где-то добыл все необходимые подшипники, как на заднюю ось, так и на передние ступицы, включая рулевой механизм. Новый двигатель для картинга Опоссум снял с одного из своих мотоциклов, подобрав максимально рабочий.

– Мишка скоро женится на этом своём картинге, – сетовала на Опоссума Фэнтази, когда Вольный Батька ушёл на работу, делясь своими переживаниями с Людмилой.

Прежние квартиросъёмщицы у Мишки давно съехали, но свято место пусто не бывает – появилась новая. С начала осени в квартире они жили втроём: одну комнату снимала квартирантка Людмила – студентка железнодорожного института, приехавшая в Самару из Пестравки; в другой комнате обосновались Опоссум и Фэнтази-Разгильдяйка; в зале был размещён мото- гараж-мастерская.

– Сохнешь по нему? – сочувствовала Надежде квартирантка. – Внимания не хватает?

– Уже две недели всё время сидит и ковыряет в зале его. Проснётся, поест и к карту. Потом на работу. Придёт с работы и снова к нему. Про выходные я вообще молчу, – продолжала негодовать Фэнтази.

– Такая наша женская доля. Любишь – терпи! – тяжело вздохнула Людмила.

Типичный вечерний разговор Вольного Батьки и Фэнтази того периода выглядел так:

– Достал ты с этой своей машинкой возиться! Совсем меня не замечаешь, – высказывала свою претензию Опоссуму Фэнтази-Разгильдяйка.

– Надюха, не истери, всё я тебя замечаю. А картинг – знала б ты, какой это перспективнейший и интереснейший предмет!

– Ну конечно! Лучше б в кино сходили, – продолжала выказывать недовольство Фэнтази.

– Знаешь, если всё выгорит, мы на «Сноу Догсе» такое «кино» покажем! Будем иметь своё лицо! Карт придаст нам незабываемой индивидуальности, мы с ним как с джокером в руках!

– Не заметил ты ни мои новые чулочки, ни причёску…

– Да заметил я, заметил! Ты разве перед сном не почувствовала? А сейчас я думаю, как на картинге несколько «детских болячек»25 устранить.

– Я вот налысо постригусь, ты даже не заметишь! – гнула свою линию Фэнтази.

– А что, давай! Я неординарность люблю. А сейчас извини, не мешай, мне надо подумать, куда рентабельнее кнопку включения-выключения зажигания и рычаг КПП26 вывести.

– Лысую с тоннелями в ушах любить будешь?

– Вот глупая баба, зануда – буду! Может, подскажешь мне, как бензобак крепить, чтобы его не вырывало и не раскрутило и чтоб бензин не плескало, а главное – чтобы он самотёком легко шёл и коротко, и чтоб шланг пилоту не мешался, – подшучивал над Фэнтази Миха, на самом-то деле довольный повышенным вниманием к себе, но не подавая вида.

На следующий день Фэнтази-Разгильдяйка действительно постриглась налысо. И всерьёз задумалась о тоннелях в уши.

Карт испытывали в городском дворе. В связи с тем, что использовать его планировалось не на ровном асфальте, а на грунтовке (с её обилием кочек и неровностей) и амортизаторы на картинге конструкцией не предусмотрены, Опоссум, предвидя будущую большую вибрацию во время езды, не стал устанавливать тормоза на картинг в принципе, предполагая, что от постоянной тряски трубки всё равно будут периодически обрываться, а это лишние хлопоты и потеря времени. Поэтому для остановки картинга заблаговременно глушили двигатель. На малых скоростях приноровились это делать так, чтоб карт докатывался как раз до того места, где нужно остановиться, а если инерция была велика, то картинг тормозили болид-заносом27, иногда круговым. Если б не отсутствие тормозов, то по результатам капитальной переборки картинга можно было бы поставить «отлично», а так только «твёрдую четвёрку», возможно даже «с плюсом».

В самые что ни на есть настоящие крещенские морозы, вдвоём на «Чих-Пыхе», Леший и Батька Вольный Опоссум поехали к месту проведения моторалли «Snow Dogs» заранее, чтобы арендовать для «Ершей» жильё под ночлег на время слёта.

Мотоцикл всегда привлекает внимание зевак, выделяясь в общем потоке автомобилей. Лютой зимней стужей он притягивает взгляды тем более, в такие дни мотоциклисты на дороге явление редкое.

Обратила на них внимание и ГИБДД. Когда Опоссум и Леший уже почти доехали и плотина Волжской ГЭС была позади, патрульная машина, включив сирену и проблесковые маячки, сорвалась с места с обочины встречной полосы и, пресекая дорогу наперерез, преградила «Чих-Пыху» проезд.

Сквозь обледеневшие стёкла гаишников в салоне автомобиля видно не было, сами они смотрели на мир через две меленькие щелочки (напоминавшие собой триплексы БМП), очищенные напротив их глаз. Выходить из машины милиционеры не торопились.

Распахнулась дверь, и на заднее сиденье патрульной машины плюхнулся получеловек-полуснеговик, припорошенный снегом от вихревых потоков встречных и попутных автомобилей, вокруг его лица был обмотан шарф, покрытый от дыхания инеем:

– Здорово, служивые! – задорно поприветствовал сидевших в машине Батька Вольный Опоссум. – Что, печка не работает или бензин экономите?

– А вы отмороженные что ли? Случайно не пьяные? Самим-то не жарко? – посыпались вопросы.

По внешнему виду казалось, что гибддэшники замёрзли больше, чем Михаил, который с довольным видом, чувствуя себя хозяином ситуации, сидел теперь у них в салоне.

– Нет, не пьяные. Едем на зимний мотослёт. «Сноу Догс» называется. Слыхали о таком?

– Давай не болтай, показывай бумаги на своё чудо техники!

– Зря вы так скептически о нём, это продукт отечественный, не какой-нибудь китайский! Мотоцикл надёжный и простой в эксплуатации. За всю дорогу ни разу нас не подвёл, всё в полном соответствии с проявленным к нему техническим вниманием! А документы сейчас покажу, достать только надо…

Мишка принялся копаться за пазухой, и первое, что он вынул, была чёрная резиновая галошина:

– На, подержи! – запросто, почти машинально Опоссум сунул её в руки недоумевающему милиционеру.

(Как галоша оказалась за пазухой? Предыстория проста: в пути Мишкины валенки помельчали, значительно уменьшившись в размере. То ли сжались от холода, то ли, что более правдоподобно, шерсть дала усадку от повышенной влажности. В результате одна галоша где-то незаметно соскочила. Когда Мишка это обнаружил, то снял с валенка и вторую, для симметрии, но выкидывать не стал, а сунул себе за пазуху. «На розжиг костра пригодится», – подумал он тогда.)

– Во, права! Щас и техпаспорт откопаю… – Опоссум продолжал рыться в глубинах своих одеяний.

В это время в милицейской рации прошуршало что-то невнятное, но призывное, потому как, услышав сообщение, гибддэшники заторопились:

– Ладно, не ройся. Забирай свою галошу, и давайте валите отсюда потихоньку! Смотрите, только аккуратно!

– Спасибо! И вам удачи! – распрощался, ещё не до конца поверив в своё очередное везение, Демидов.

Снять жильё в селе Жигули у местных оказалось проблематично. Стучались в каждый дом, выражая готовность взять в аренду хоть баню, хоть предбанник, но везде следовал категоричный отказ.

– Знаю я, как вас называют! – подозрительно осмотрев Лешего и Опоссума с головы до ног, молвила колоритная, доживающая свой век старушка.

– Как, бабуля? – спрашивал её Леший.

– Бейкеры! – неожиданно выдала она, сопровождая свой ответ известным жестом с выставленным средним пальцем, и захлопнула дверь перед самым носом визитёров.

– Во бабуля жжёт! – усмехнулся, поделившись с Опоссумом эмоцией, Леший.

– Да уж. Погнали дальше, а то через пару часов стемнеет.

Когда они уже были готовы впасть в отчаяние из-за бесполезности и неудачности вылазки, напоследок неожиданно подвернулся вполне приемлемый вариант. Это был полуразрушенный, недостроенный, неотапливаемый дом, с крышей, но без дверей и окон. Его согласилась сдать молодая семья, приехавшая сюда из города для изучения паранормальных явлений. Организация, которую они здесь собой представляли, выкупила это строение и соседний дом (в котором они как раз и жили) под размещение своей лаборатории в дальнейшем.

– Окна закроете целлофаном, двери байковыми солдатскими одеялами – это мы вам дадим. Прокинем сюда электрический кабель, под обогреватели. Обогреватели сами привезёте. Деньги ваши пойдут на поддержку научных изысканий. И давайте так: мы вам не мешаем, но и вы ведёте себя как культурные люди. Окей?

– По рукам! Договорились.

Передовой отряд «Ершей» в составе Лешего, Опоссума и Дизеля выдвинулся на электричке, загрузив в неё: картинг, двое санок, обогреватели, кое-что из посуды (ложки, вилки, кастрюли), пару рюкзаков с провиантом (хлеб, картошка, сало, спирт) и какое-то количество самых разных тёплых вещей (от фуфайки и свитера до подштанников и шерстяных носков).

И всё бы хорошо, да не тут-то было, судьба подбросила им новые испытания: подъехав к Жигулёвску, машинист электропоезда объявил, что это конечная остановка. «Ерши» до места назначения не доехали четыре станции.

Деваться некуда, выгрузились. Почесали затылки, подумали. Прикрепили к картингу двое санок «паровозиком», разместили скарб, уселись сами и на первой-второй передаче через весь город Жигулёвск (с его подъёмами и светофорами) поползли в сторону трассы федерального значения М-5 «Урал»28.

Через семь регулируемых перекрёстков выехали к дачному массиву, а там из-за плохо чищенной дороги картинг «караван» тянуть не смог, мощи маловато.

– Дач здесь не так много, не такой уж он и большой, этот массив, вполне пешком можно дойти, – рассуждал-делился мыслями Опоссум. – Давайте так: вы с санками пешкодралом, а я на карте. Выйдем на М-5, там легче будет.

– Вот засада, так засада! – негодовал Дизель. – Зачем вообще этот карт с собой взяли?

– Ну да, без картинга-то сейчас ведь легче было бы, – усмехаясь, ёрничал Леший. – Зачем-зачем? Припрёмся на «Сноу Догс» – сам увидишь! Главное, чтоб после дач было почищено.

– Должно быть очищено, там же трасса! – с уверенностью подвёл итог Батька Вольный Опоссум. – Чё разглагольствовать-то, давайте за дело.

Медленно карт ехать не мог, он сразу буксовал в снежной кашице, особенно на подъёмах, а вот с разгона носился резво, закладывая виражи и выделывая выкрутасы. Мишка, взлетев на очередной пригорок, останавливался и ждал, пока Леший с Дизелем дотянут санки в гору.