Фаербол на палочке

Даня повернул голову к Никите, но тот как обычно ничего волшебного не заметил. Старший приятель стоял рядом и продолжал накручивать самого себя.

– Ты только посмотри на их мерзкие улыбки, – ворчал он. – Не знаю, чего в них больше – лжи или фальши. А вот тот еще рыскает, словно ищейка. Наверное, журналист. Будет наши истории записывать. Потом позорить на весь мир.

В зале действительно появился шестой гость, которого Даня не сразу увидел. Это был мужчина средних лет и среднего роста, с обычной фигурой и довольно всклокоченной прической, которая неряшливо смотрелась на фоне великолепия северной аристократии.

Да и одежду этот гость выбрал под стать – темно-серые джинсы, кофейного цвета пальто и бежевая водолазка. Лишь его шея была обмотана ослепительно-белым шарфом, который мужчина, впрочем, быстро снял и засунул в карман. На плече у него висел вместительный баул, будто журналист не из редакции приехал, а вернулся из долгого похода.

В отличие от других гостей, этот мужчина выглядел хмурым, чем сильно мешал сиянию других посетителей, лучезарно улыбавшихся не столько детям, сколько сновавшему рядом фотографу – седьмому взрослому гостю, возникшему в актовом зале. Даже отсюда, с противоположной от входа стороны, чувствовалось недовольство и плохо скрываемая напряженность журналиста, временами переходившая в презрение. Его глаза рыскали по залу и очень внимательно изучали каждого ребенка.

Прочитать в его взгляде какие-то мысли Даня не смог. На миг ему даже показалось, что этот странный мужчина тоже владеет волшебными навыками, но тщательно это скрывает и взвешивает каждую мысль с одному ему понятными значениями веса и пользы.

К большей части детей он остался равнодушен. К тем же, кто вызвал хоть какой-то его интерес, мужчина подходил. Но как-то медленно, осторожно, будто опасался расплескать самого себя. И, заглядывая в глаза, кивая и подбадривая, задавал свои вопросы.

В руках у мужчины была пластмассовая, небольших размеров коробочка, которую он подносил к собеседнику.

– Наверное, измеряет магическое поле и ищет одаренных, пока остальные фоткаются, – пробормотал Даня, продолжая наблюдать за журналистом.

После короткой беседы и улыбки, притворность которой выдавали равнодушные холодные глаза, журналист быстро менял собеседника. Его слегка сутулая спина уже не замечала гаснущей в детских глазах робкой надежды, прикрытой фальшивой, заученной за многие встречи со спонсорами, наивной улыбкой.

Впрочем, когда журналист подошел к Никите, приятель, несмотря на злость, кочевряжиться не стал. Быстро, сжато, по-деловому и скучно ответил на вопросы, натянув на лицо слегка беззаботную гримасу. С каждым новым визитом спонсоров эта маска давалась Никите всё легче и лучше, будто тот брал уроки у самого Станиславского.

Потом мужчина медленно и словно нехотя повернулся к Дане. Помолчал, собираясь с мыслями. Взгляд скользнул по детской фигуре, затем схлестнулся с глазами мальца – у Дани они были редкого янтарного цвета. В них журналист смотрел долго, будто пытаясь разглядеть в мутной глубине что-то очень важное. Но вместо вопроса на лице мужчины появилась лишь вялая, извиняющаяся улыбка. Взгляд расфокусировался. Не задав ни одного вопроса, он засунул руку в баул, вынул оттуда какой-то плоский предмет и протянул его малышу. Это оказалась пачка самых простых фломастеров. Затем мужчина встал и пошел дальше.

Даня даже растерялся. Хотя подарок он принял, но «спасибо» успел пролепетать лишь удаляющейся спине.

– Самое время слинять, – шепнул в ухо Никита. – Сейчас нас никто не хватится.

– Куда? И зачем? – расстроенно промямлил Даня. Игнор со стороны журналиста не был самым серьезным ударом за сегодня, но упал еще одной каплей в его черную картину мира.

– На склад! Подарков сейчас – море. Сможем спокойно изучить, а что нужно – раньше всех попросить у директрисы. Пока все изображают подросшую куколку Лялю, у нас будет всё, что нужно для веселого Рождества!

Никита спародировал стандартного несостоявшегося волшебника, который с пустой улыбкой кивает и кланяется.

Даня нерешительно, но всё же кивнул. Мальчики незаметно выскользнули из зала, словно были прилежными адептами магии тени, и растворились во мраке коридора, быстро и без шума прикрыв за собой дверь.

Глава 3. Кирпич вместо магии

Здание школы, в которой учились мальчики, напоминало крепость, превращенную за несколько сотен лет в конгломерат разного рода построек – как современных, так и донельзя архаичных. Для путников, которые смотрели издалека, весь комплекс походил на небольшую гору с выступами скальной породы. Она рассекала на два рукава широкую реку, выглядывая из воды словно войско богатырей Черномора, приглядывающее за округой.

Те счастливчики, которые сумели подобраться ближе, видели массивные стены, сложенные из камней разных размеров и покрытые мхом и лишайником. Такое сочетание создавало ощущение мощи и великой тайны, узнать которую было дано лишь избранным.

Стены образовывали неправильный ромб, углы которого были укреплены парными башнями, разнесенными друг от друга метров на тридцать. Высокие и узкие, те вздымались к небу, словно наконечники копий, угрожая пронзить облака, если те вздумают обрушиться вниз. Острые верхушки украшали флюгеры с защитными символами. Здесь были и архангелы с мечами и трубами, и летящие драконы, крылья которых развевались по ветру, издавая при этом низкий утробный гул, и вполне безобидные в такой компании каркающие во́роны и пляшущие медведи.

В домах и усадьбах, спрятавшихся за такой защитой, тоже возвышались башенки, но поменьше. Над ними развевались флаги, и те почти никогда не опадали, поскольку посередине реки постоянно дул крепкий ветер.

Фасады строений были соединены сложными и запутанными, словно лабиринт, галереями. Их украшали барельефы со сценами из мифов и легенд разных эпох и народов. Некоторые из них представляли собой магические символы, другие – фигуры святых. А третьи – и вовсе современных героев: космонавтов, врачей и пожарников, а также воинов, вернувшихся из разных горячих точек.

Над главным входом висел огромный герб, вырезанный из бежевого мрамора, в структуре которого преобладали вкрапления оксида железа и лимонита. Благодаря этому, вставший на дыбы пардус в центре герба, что держал в передних лапах раскрытую книгу, казался удивительно живым и натуральным. Он внимательно взирал на проходивших учеников, и каждый из них испытывал неловкость, если не выучил урок или слишком плохо вел себя.

Стилизованные под бойницы и защищенные чернёными железными решетками, окна в домах придавали комплексу ещё более угрюмый вид. Крышу покрывала черепица настолько древняя, что местами она поросла травой и кустарником. Спонсоры не раз предлагали её починить, но Болотникова со свойственной ей дипломатичностью всякий раз убеждала их в том, что делать этого не нужно.

– Это прекрасная маскировка, – уверяла она. – Именно благодаря ей наш комплекс кажется никому не нужным грубым камнем, непригодным для того, чтобы настроить дорогих вилл и коттеджей.

По рассказам старшеклассников, которые уже слышали Даня с Никитой, в Средние века островом владел маг с очень странной специализацией – Кликуша, то есть прорицатель, который считал достойными своего дара только предсказания катастроф и различных печальных событий.

Несмотря на свою репутацию, он мало походил на грозного пророка. Его портрет, который висел в актовом зале, был, скорее, комичным, чем устрашающим. На нем был изобрежён невысокий, худощавый мужчина с растрепанными волосами. Дети в прошлом называли такую прическу «взрыв на макаронной фабрике». Его соломенные волосы порхали над головой, словно художник трудился во время урагана.

Да и одежду Кликуше подобрали под стать: мешковатый кафтан, расписанный аляповатыми символами и значками из давно утраченных гороскопов, значение которых знал разве что местный библиотекарь. На ногах мага были изношенные и давно нечищеные сапоги, явно пережившие не одну магическую битву с мышами.

При этом, по преданиям, человеком Кликуша был, в общем-то, не злым, даже добрым, хоть и немного эксцентричным. И пострадал от чужого коварства.

У него был волшебный перстень, доставшийся в наследство от одного из предков – действительно сильного ведуна, побочного сына одного из братьев Вещего князя. Перстень этот помогал Кликуше предсказывать будущее, меняя цвет в зависимости от того, насколько точно маг оценивал грядущие события.

Однажды знакомая лесная ведьма подарила Кликуше котенка – рыжего, покрытого таким множеством черных пятнышек, будто он был не котом, а божьей коровкой. Кликуша взял котенка к себе, назвал Яриком, кормил и очень к нему привязался, начал его баловать и учить. Тот рос, довольно быстро перегнав всех дворовых кошек, и в конце концов превратился в самого настоящего леопарда.

Ярик был благодарен за ласку и слушался Кликушу как собака – с поправкой, конечно, на своевольность кошачьих. Тогда связь между волшебным и животным миром еще не разорвалась окончательно, и мужчина с котом стали крепко дружить. Вместе путешествовали, сражались. Кликуша настолько доверял другу, что даже сумел обучить его нескольким заклинаниям, научив мурчать и шипеть в правильных интонации и ритме. И однажды им удалось вместе освоить формулу, которая открывала порталы в параллельные миры.

Кликуша стал богат как крез, накопил денег, купил остров и сумел построить огромный замок – тот самый, где сейчас располагалась школа. Нанял десятки слуг, чтобы те присматривали за владениями. Однако пока мужчина расцветал, Ярик дряхлел, пока в конце концов не занемог и не стал только лежать и есть самую мягкую пищу.

Сам Кликуша ничего не понимал во врачевании и разослал по всем окрестностям объявления с просьбой спасти друга, обещая за это всё, что попросит спаситель. И однажды на пороге появилась та самая ведьма, которая и принесла леопарда еще котенком. Но вместо лечения она предложила Ярику молодую замену, а из старого друга Кликуши – сделать чучело. Прорицатель в гневе прогнал ведьму, и та затаила обиду. Однако поначалу она ничего не сказала, а подарила нового котенка бесплатно, уверив, что старый и новый подружатся, и один станет учить другого. Правда, новичок был не рыжим, а полностью черным. Кликуша подумал-подумал и в конце концов согласился.

Нового котенка назвали Блейдом. Он был так же любознателен, как Ярик, совал свой маленький носик в каждый угол и очень полюбил сидеть у Кликуши на коленях. Характер у котенка был своевольный. Изучать магию он был не склонен. И пару раз на добро даже ответил агрессивной атакой – цапнул предсказателя довольно серьезно, до крови, но в целом старался быть полезным и даже послушным. Особенно за всякие лакомства и свежую рыбку, которую очень любил.

Однажды маг решил поразмять ноги и прогуляться на рынок за продуктами. И если раньше он обязательно брал с собой в поездку Ярика, который мог и скрасить дорогу, и защитить от разбойников, то юного Блейда он брать не захотел, положившись на силу слуг и охранников. Когда же Кликуша вновь открыл ворота в свой замок, тот был пуст. Ни любимчика Ярика, ни слуг, ни лошадей уже не было. На дворе и в комнатах были разбросаны вещи, здесь и там подсыхали бурые лужи и пятна.

Кликуша бросился в сокровищницу. Та поначалу смотрелась нетронутой. Он открыл крышку са́мого тайного сундука, и под ней было по-прежнему достаточно золотых и серебряных монет. Вот только волшебного перстня не оказалось. Тот сгинул вместе со всеми домочадцами замка.

Рядом лежал распахнутый фолиант – с его записями заклинаний, открывавших проходы по параллельным мирам. Часть страниц была вырвана, в том числе – та, где он записал историю обучения леопарда. Посреди правой страницы краснел кровавый след огромной кошачьей лапы.

Буквально на следующей неделе у местного князя должно было пройти состязание предсказателей. Среди обязательных участников был заявлен и он, и та самая ведьма, которая приносила котенка. Она давно исподволь оспаривала его верховенство в этом тонком направлении магии, но впервые решилась это сделать публично. Мало того, ведьма неожиданно для всех потребовала устроить дуэль, где предлагала предсказать, кто родится у князя, жена которого была на сносях. И тот, кто ошибется, должен быть подвергнут самой суровой каре – обезглавлен.

Кликуша хотел отказаться, но князь его устыдил, будучи уверенным, что тот легко победит наглую ведьму. Пришлось согласиться. Совершив все известные ему ритуалы, маг твердо заявил, что ребенок будет мужского пола. Да и князь очень жаждал наследника. У него уже родилось пять дочерей, и по теории вероятности следующим должен был стать именно мальчик.

Ведьма засмеялась, воздела руки к небу и на всю площадь, где проходил магический турнир, прокричала, что Кликуша ошибся. И маг это понял практически сразу. Ведь в этот момент на руке ведьмы он увидел свой собственный перстень, а у ноги соперницы – Блейда. Тот, как тогда показалось Кликуше, хитро и нагло скалился.

Через неделю жена князя разрешилась от бремени. Однако мало того, что шестой ребенок оказался девочкой, так та еще практически сразу же заболела и пребывала на грани жизни и смерти, из-за чего ее даже не успели покрестить по местным обычаям. Ведьма пообещала спасти ребенка – при условии, что княжна навсегда покинет родительскую семью и станет ее ученицей. А Кликуше наконец-то отрубят голову, несмотря на все его былые заслуги перед родом князя.

Правитель вынужден был согласиться. Кликушу схватили и казнили. Силы тот был невеликой, да и боевых заклинаний при такой специализации в его арсенале было не много.

Его замок запечатали, а отмель, открывавшую к нему дорогу, срыли. Пятьсот лет прошло, прежде чем остров снова привлек волшебников. Один из них купил старые стены и отстроил штаб-квартиру для могучего ордена, который сражался с прорывами инферно.

Еще через триста лет была проложена насыпная дамба и построен мост, ставшие сухопутной связью с внешним миром. Строители применили самые современные на тот момент методы – укрепили основание сваями, использовали специальные смеси для прочности насыпи. А маги поставили на службу водяных духов, обитавших в глубине реки. Те согласились помочь, но потребовали взамен ежегодных жертвоприношений в виде редких растений и минералов. Каждые пять лет на берегу реки проводился специальный обряд, а дамба и мост были защищены множеством магических барьеров и ловушек. Говорят, на отдельных участках дороги даже установили специальные амулеты, способные вызвать торнадо, которые сметут любого, кто попытается пройти без приглашения.

Лишь в прошлом веке, когда проходы из инферно наглухо запечатали, замок перестроили: стилизовали под старинный монастырь, покрыли крышу черепицей, а в бойницах установили оконные рамы с цветными витражами, причудливо освещавшими внутренние холлы в дневные часы. В итоге весь комплекс передали школе.

Днем здесь слышались детские голоса, но в вечернюю пору периодически появлялись призраки из прошлого. Были среди них и те бедолаги, кто погиб в пасти, не сохранив имущества хозяина. А старшеклассники уверяли Даню, что раз в год обязательно появляется и сам Кликуша и строго наказывает тех, кто плохо учился или предал друга.

Всё это вспомнил сейчас Даня, когда они вместе с Никитой оказались в начале длиннющей анфилады, уходящей далеко в темноту. Несостоявшемуся магу огня стало не по себе, но страх довольно быстро отступил. К его облегчению, с дальнего конца коридора потянулась тонкая полоска света, как будто маяк в море, полном рифов, и начиналась она как раз в том месте, куда им и нужно было попасть – в помещении склада, где обычно сгружались подарки спонсоров.

– Удачно, – потер руки Никита.

– Угу, – кивнул Даня. Ему было стыдно признаваться в том, что он боялся темноты. Вырванная у мрака полоса позволила сохранить лицо.

Однако свет практически сразу повел себя странно. Он начал хаотично пульсировать. Даня тут же вспомнил про древнюю легенду и схватил своего товарища за предплечье.

Никита ни в какую магию не верил и всегда посмеивался над потугами Дани. Но так, незлобно – чтобы не обидеть. Он же видел, как страстно верит в это приятель, и решил: пусть кто-нибудь другой возьмется разрушить его иллюзии.

Старший товарищ приложил палец к губам и не спеша двинулся к заветной цели. Он старался не выходить на светлые полосы и ступал осторожно и медленно – чтобы ни один скрип или шорох не выдал его движения. Даня следовал за ним – вздрагивая каждый раз, когда за очередным проёмом анфилады начинали мерещиться жуткие призраки.

Не сговариваясь, мальчики пошли след в след, будто по минному полю. Даня старался ставить ступню аккуратно, на внешнее ребро – так учил Никита. Тот был настоящим докой в тайных проделках и периодически наставлял младшего приятеля по этой части.

– Странно, – шепнул Никита. – Кто-то пролез на склад. Но все взрослые сейчас в актовом зале.

Оказалось, не все. Большая тень заслонила свет, и мальчики, как две мышки, юркнули в тень. За их спинами что-то возмущенно зашелестело – Даня задел ветви дикого винограда, кадка с которым оказалась в нише, где они попытались спрятаться.

Никита про себя чертыхнулся. Он сам совершенно забыл, что Болотникова распорядилась расставить горшки вдоль всех стен, и не напомнил об этом Дане. В этих широтах даже дикий виноград никогда не вызревал, оставаясь кислым и терпким. Но ей нравилось, как его кисти благородно смотрелись на фоне серых невзрачных стен средневековой крепости. Лунный же свет, преломлённый цветными витражами в окнах, и вовсе создавал атмосферу новогоднего праздника в те редкие вечера, когда небо не заволакивало тяжелыми хмурыми тучами.

Тень на складе сдвинулась в сторону, снова освободив пространство для света. Мальчики разом выдохнули и на цыпочках подошли поближе. Никита предупреждающе поднял ладонь, заставляя Даню замереть на месте, а сам заглянул внутрь.

Посередине просторной комнаты спиной к ним стоял человек, шириной плеч соперничавший далеко не с самым маленьким шкафом. Грива черных волос волнами спадала на плечи. Правда, красивой эту прическу назвать не поворачивался язык. Волосы давно не мыли, и, сбившись в толстые жгуты, они жирно блестели в свете электрических ламп.

На мужчину был накинут мятый черный халат, даже на спине покрытый разноцветными пятнами краски. Обычно эту тряпку носил завхоз, чтобы не запачкать свою одежду.

Довольно быстро Даня понял, что мужчина в комнате не один. Ближе к окну шла какая-то движуха. Коробки, в которые обычно упаковывали подарки от спонсоров, поднимались в воздух, перемещались за фигуру завхоза, а потом, после чавкающего звука, исчезали одна за другой, словно их пожирало невидимое глазу чудовище. Резкий электрический свет ослеплял, и понять, кто или что таскает эти коробки, Никита не мог.

– Бери эти жезлы вихря. Да, с таким серьезным Пегасом. А еще вон ту коробку – с амулетами света, с эльфами в круге, – командовал грубый, сиплый бас завхоза.

Те коробки, на которые он указал, также поднялись в воздух, сместились и исчезли. Завхоз щелкнул пальцами, и практически сразу – будто по мановению волшебной палочки – на их месте появились точно такие же. Даже штамп конкретного спонсора был тем же самым.

– Так и знал! – яростно прошипел Никита, когда вернулся в тень.

– Что знал? – не понял Даня.

– Что, что? Кто-то ворует наши подарки! И возглавляет эту банду завхоз!

– Наш завхо-о-оз? – удивился Даня и сделал это настолько громко, что Никита даже испугался. Быстро шикнул на младшего приятеля и приложил палец к губам. Затем пару мгновений прислушивался, но на складе продолжалось движение, а это значило, что писка Дани не услышали.

– Да. И ему кто-то помогает.

– Кто?

Никита недовольно осмотрел товарища. Однако в темноте он увидел лишь наивные глаза.

– Домовой, блин.

– Домовой? – снова удивленно воскликнул Даня. Никита гневно сверкнул глазами, но потом выдохнул. Слабости приятеля он знал. Тот был слишком наивен, да и чересчур добр. А еще отчаянно верил в чудеса. Сам же Никита в свое время и рассказал ему про домовых. Поддавшись на уговоры, он согласился с тем, что они очень добрые и хорошие – нужно лишь уметь общаться и вовремя подкармливать. Но сейчас он был уверен: даже Даня догадается, что Никита шутит. Воровство в таких масштабах за домовыми не водилось ни в одной сказке.

– Ты уверен? – спросил Даня.

Ответить Никита не успел. За приоткрытой дверью снова прозвучал голос завхоза:

– Так, еще пару коробок зеркал грёз и, пожалуй, хватит. Наглеть не будем. Завтра продолжим. Днем приедут новые спонсоры – на этот раз из Челябинска. Они обещали подвезти пару ящиков свитков исцеления. Я отберу ещё что-нибудь на продажу.

Ответ мальчики не расслышали. Резкий порыв ветра на улице прошелся вдоль корпуса школы. Да такой сильный, что витражи на втором ярусе негодующе завибрировали.

– Карачун пролетел, – неприятно засмеялся завхоз. – Сейчас его время. Деда Мороза не будет целых три дня.

Он зашелся каркающим, неприятным кашлем.

Витражи продолжали дрожать, а в коридоре вдруг заплясали страшные тени. Даня вжался в стену, а потом схватил Никиту за руку и потянул, словно боясь его потерять. Старший приятель резко стряхнул ладонь младшего и снова заглянул в щель.

Завхоз подошел к пустым коробкам, встав боком к мальчикам. Через минуту на его лице расплылась улыбка, и назвать ее приятной Никита и Даня вряд ли смогли бы.

– Карачун силен и зол, но справедлив, – произнес завхоз. – Знает, кого наказать, а кому дать шанс.

Завхоз погладил рукой коробку, а потом слегка её толкнул. К удивлению Никиты, та не оказалась пустой. Лишь первый сантиметр она прошла легко, но потом будто отяжелела.

– Подарочки, подарочки, – как-то даже мечтательно проговорил завхоз. – Будут деткам сюрпризики.

Из-за коробок вышел горбун и что-то буркнул. Истопник и подручный завхоза, противный и жадный старик, когда-то по молодости, как рассказали Дане старшие товарищи, промышлявший магией кулака, подошел к окну и полез на мороз. Завхоз закрыл на ним фрамугу и повернулся к выходу. Никита скользнул в тень и замер, надеясь, что Даня догадается сейчас не задавать ненужных вопросов. Тот молчал и, кажется, от страха даже перестал дышать.

Через несколько секунд распорядитель казенного имущества детского приюта вышел в темноту, быстро прикрыл дверь, почему-то не заперев её на ключ, как он обычно это делал, и направился по своим делам. Шаги довольно быстро стихли, будто завхоз свернул в один из ближайших поворотов. Его дальнейшие действия прикрыл вой вьюги, разыгравшейся за окнами.

Пару минут Даня и Никита сидели в полной тишине, не решаясь самим себе объяснить то, что они сейчас увидели. Потом старший приятель пошуршал чем-то в кармане, но практически сразу же вытащил руку и хлопнул себя по лбу.

– Вот я балбес, – зашипел он и придвинулся к двери. – Замок-то вскрывать не придется. Этот олух забыл его закрыть!

Через пару мгновений мальчики попали в помещение.

– Свет не включай, – задумчиво произнес Никита. – У тебя в темноте зрение хорошее, посмотри, что привезли.

У Дани действительно было почти кошачье зрение. Он не раз фантазировал, размышляя, какой же силы талант в нём всё ещё спит, если даже полностью лишённый магии он видел ночью почти как днем. Правда, полет мысли заканчивался до обидного плохо – кто-нибудь обязательно его пинал или тормошил. И мечты оборачивались слезами, пока он не подружился с Никитой, который почему-то решил его опекать. Наверное, полагал будущий волшебник, тот тоже увидел в нём скрытый талант и хотел оказаться поближе к успеху, когда тот раскроется.

Даня легко узнал одну из коробок – по красному дракону, который скалился на боковине. Сейчас, почти в полной темноте, он больше походил не на гордого ящера, собратья которого украшали гербы многих благородных домов этого мира, а на смертоносную мамбу, которая прямо сейчас подстерегала добычу рядом с детскими игрушками. От полного ужаса отделяли лишь легкомысленные крылышки, которые прилепили этой змеюке, но она оставалась по-прежнему самой опасной тварью, которую знал Даня.

Мальчик напрягся. В темноте этот змей казался совсем недружелюбным и даже опасным. Захотелось отступить и убраться подальше. Однако соблазн заполучить содержимое коробок пересилил страх, ведь в таких привозили самые важные для начинающих магов огня предметы. Прежде всего – учебные палочки для формирования фаерболов. Совсем недавно мальчик истратил последнюю и думал, что попытки придется надолго прекратить. Теперь же, когда он увидел эту коробку, надежда снова проснулась в его сердце. Ведь последний опыт почти удался. Во всяком случае, теперь в это верилось гораздо легче.

– Надо вскрыть коробку и прихватить пригоршню этих прутиков, – сказал он самому себе. – Утром, когда обычно вскрываются подарки, будет легче выпросить их у Ведьмы, пока никто не прознал, и продолжить опыты. Это шанс! Подобрать то самое заклинание, которое активирует такой капризный шарик огня.