Здесь был я

Однако не бывает все только хорошо или только плохо. В Дублине, например, я, что называется, пришелся: мне предложили работу по специальности в том колледже, где в свое время получали образование знаменитейшие Бернард Шоу и Оскар Уайльд. Но не сложилось у меня с Ирландией, и главным образом потому, что я, к изумлению своего приятеля, уже лет тридцать назад свалившего за океан, хочу жить и работать в своей стране. Да и не отпускает Россия меня – ей нужны такие, как я. По мнению писателя Леонова, Россия нас не отпускает, потому что она питается нашими душами. Уж не знаю, питается ли, но на ПМЖ в другие края что-то не тянет. Помню, когда я сказал другу, что я хочу жить в России, но иметь возможность выезжать, куда и когда хочу, он откровенно рассмеялся, подразумевая этим, что типа хочу невозможного. И переселился мой приятель в Канаду.

Я там побывал. Канада оставляет своеобразное впечатление. Это большая страна, находящаяся, по словам местных с их местным образованием, «севернее Сибири», и гордящаяся наличием самой протяженной улицы. Но все это – и то, что «севернее», и то, что «самая» – повторюсь, по оценкам канадцев, которым так хочется быть «самыми» хотя бы в чем. Этой «самой» улицей является Yonge Street, начинающаяся у озера Онтарио, проходящая по городу Торонто и делящая его на две части, а дальше уходящая в леса, которые у нас назывались бы тайгой. Длина ее 1896 километров. Также одной из «самых» служит символ Торонто – CN Tower. В переводе на читаемый – канадский национальный тауэр, короче, телебашня высотой чуть больше 553 метров, или для внушительности 1815 футов. Это, конечно помните, как для мультяшного рептилоида, которого измеряли количеством мартышек и количеством попугаев. Использование последней единицы выглядело солиднее, потому как результатом было, не побоюсь этого числа, тридцать восемь попугаев, а не каких-то там пять мартышек.

Есть у них еще и Ниагарский водопад, признаваемый интернет-источниками «самым удивительным естественным разломом земной коры». Водный массив шириной в один километр падает с высоты пятидесяти метров, если что, и если не страдаете гидрофобией, то можно немного им восхититься. Хотя это не заслуга жителей страны, для прикола называемых канадонами, а явление природы. В культурном плане в этой заокеанской стране найти можно мало что, ну например, мемориальную надпись невдалеке от теле-тауэра, извещающую мимо проходящего, что на этом месте когда-то лоцировался дом, в котором в 1892 году родилась Мэри Пикфорд. Ее причислили к легендам немого кино – женщина снялась в 250 фильмах. А так чтобы особо, то никого не было и нет.

Все же нашлось за что заценить страну – за спокойную жизнь, за то что правонарушений на сто тысяч населения – обычно в этих количествах их оценивают – как-то маловато. Это одна из стран с наименьшим уровнем преступности. Занимает шестое место, а, на секундочку, описанная ранее Дания, – и того лучше – третье. Умеют жить дружно между собой: толерантные, несмотря, что многокультурные, съехавшиеся откуда только. Думаю, в таком уважении друг к другу и тем, кто окружает, они воспитаны с детства. Того более, уважают и любят ландшафт с его представителями, что позволяет братьям нашим меньшим – лисам, енотам, белкам, диким гусям – без ограничений разгуливать по городу, примерно как лебедям по дорогам Копенгагена. Здесь в который уже раз проявляется их западный дуализм – с одной стороны, любят диких и всех меньших до такой степени, что повсюду на коллективном геонаправлении запрещены цирковые представления с дрессированными, прошу простить за не совсем зоокорректный термин, «укрощенными» зверями – леопардами там разными, тиграми, медведями, человекоподобными также, львами с носорогами, кроме слонов. Вот слонов, пожалуйста, дрессируйте и демонстрируйте, а аквариумных рыбок ни в коем случае не помышляйте даже держать в сферических аквариумах. От сферического миросозерцания у рыбок портится зрение. То есть поместив их в круглый аквариум, вы нарушаете их права. Также вы нарушаете права диких зверей в цирке, заставляя их выполнять нелепые команды, как то: прыжки с тумбы на тумбу, через горящий обруч, пляски под музыку, открывание пасти с последующим помещением в оную головы дрессировщика без последующего ее откусывания. На слонов нарушение прав не распространяется – эти гиганты самой природой предназначены для выполнения команд, пусть и несуразных, как команда «сесть». Это действие, как мне кажется, ни один природо-обитающий слон никогда в своей жизни не предпринимал и не предпримет, поскольку не нужно ему этого. Вместе с тем, все так, как я описал.

С другой стороны, следя за соблюдением прав диких животных, там отчего-то нередко отказывают домашним в таком праве, как медицинское обслуживание, а именно квалифицированное ветеринарное лечение. Приведу пример. У моей знакомой, можно сказать приятельницы датчанки Мариты жил кролик, такое потешное вислоухое коричневое создание по кличке Фредди. От неудачного движения это безответное существо сломало ногу, то есть одну из своих лапок. Марита всё бросила и немедленно отнесла питомца к ветеринару. Тот без лишних телодвижений и лексических единиц сказал, что в подобных случаях с подобными же животными они не предпринимают врачующих действий, а тупо усыпляют пациента. Марита расплакалась, однако поверила сказанному этим эскулапом. Точнее было бы назвать его коновалом или еще точнее lepus interfectorem, убийцей кроликов, это если не по латыни, а по-простому, по-русски. Короче, усыпили несчастного Фредди.

Как-то безрадостно у них по временам получается по отношению к нашим меньшим-то.

Домашние животные для меня часто были индикатором локальной принадлежности их хозяев. Еще в Париже много лет тому я понял, что с просьбой указать дорогу или расположение либо чего, надо обращаться к человеку с собакой. Этот человек – он или она – явно живет где-то в близко расположенном жилище и знает где что находится или в каком направлении пойти, чтобы попасть. Это правило обычно срабатывает, как это было в том же Париже не один раз, в Дублине тоже, но вот в курортной Барселоне ошибочка вышла: дама с собачкой оказалась не принадлежащей к местному урбо-населению и незнакомой с интересующим меня маршрутом перемещения. Она была, как и я, отдыхающая, но с питомцем на курорте. С тем вместе, я не отказываюсь от выведенного мною правила о локальной принадлежности гуляющих с собаками. Дамочка в Барселоне – это как раз то исключение, которое подтверждает общее правило. Вот бабушка с собакой в Дублине – очень удачно, что они в то время гуляли, хотя собака была невоспитанная, лаяла и скулила, пока мы разговаривали – была реально проживающей ‘на районе’. Она единственная, кто мне указал, где находится дом Бернарда Шоу, ирландского драматурга, автора так любимого у нас «Пигмалиона». До нее на мои просьбы отвечали без претензий «не знаю» или, как один из опрошенных дублинцев сказал, «да вот же он», указывая на питейное заведение под названием Bernard Shaw Bar – «бар Бернард Шоу». Смех, одним словом. Бабушка, несмотря на нескончаемые протесты ее собачки, подробно рассказала, куда идти, чтобы попасть к искомому зданию. Его я нашел. Да, это здание. Не более того. Нет там никакого музея, который мне так хотелось, чтобы был. На стене прикреплена табличка, на ней читается, что Бернард Шоу родился здесь в 1856 году. Ладно хотя бы так – с табличкой, как и на доме по Уэстланд-роу, в котором в 1854 году родился Оскар Уайльд. Ему посвящена еще и скульптура в центральном саду, наискосок от дома.

Невероятно, но я лично посетил и утверждаю, что он есть – музей Джеймса Джойса, писателя-создателя жанра «поток сознания». Но он не исторически-биографический, как было бы у нас, с мебелью, посудой, другими предметами, которыми пользовался или нас уверяли бы, что пользовался писатель. Это литературный музей, что тоже интересно и заслуживает хвалебных отзывов, потому что подобные музеи в том геонаправлении и полушарии – вообще-то редко встречаемый культобъект.