Дневник Угасания

Мы чувствуем одиночество только когда теряем кого-то. Изначально одинокий человек не чувствует себя одиноко, он привык к этому состоянию, ему комфортно быть наедине с собой, но как только он обзаводится кем-то, проводит время в компании, ему становится интересно, он может сам не подозревать, как начал этим дорожить и бояться это потерять. А как только происходит разлад, связи начинают угасать, ставшие друзьями люди отстраняются, пропадает то, что одинокий человек так начал ценить, появляется чувство одиночества. Он понимает цену отношений и знакомится с болью потери. Эта пустота затягивает его, радость пропадает из жизни, одиночество сжирает изнутри. И единственное, что может исцелить и заглушить боль – стать снова нужным.

Мне вдруг стало не о чем писать, как и предсказывал, начинается выгорание. Однако проблема не только в этом, я чувствую, что еще могу писать, просто вариативность тем моих текстов оставляет желать лучшего. Все, о чем я пишу это собственные проблемы, боль и страдания. Не уверен, что мне есть, что обсудить помимо этого. Вернее, может и есть, но я не знаю, что. М-да, какой я жалкий.

"""""""""

Его мягкая поступь была еле слышна в белом коридоре. Проходя мимо больничных палат, он вел себя спокойно, спокойным взглядом наблюдая за людьми в палатах, многие спали, ведь это была середина ночи, другие ворочались в кровати, пытаясь уснуть, но что-то мешало им, возможно, это был непривычный звук больницы и аппаратов, может шум за окном от проезжающих машин, может им было некомфортно из-за отсутствия близких людей рядом.

Большинство посетителей ушли, остальные плакали или просто с уставшим видом сидели в коридоре, им тоже тяжело, так же, как и пациентам, может даже тяжелее, ведь приходится наблюдать за тем, как страдает тот, кто им важен. Ему всегда было непросто наблюдать эту картину, как они мучатся, когда приходят в больницу.

Дойдя до очередной палаты, он остановился, вдохнул и взялся за ручку двери. Прежде ему приходилось говорить плохие новости, но в этот раз он чувствовал себя иначе, в груди болело от собственной беспомощности и обиды.

–Привет, Альтейа – сказал он, войдя внутрь палаты, где в приглушенном свете на больничной койке лежала девушка. Она лежала с головой укрывшись одеялом и не двигалась. Сквозь приоткрытые шторки пробивался лунный свет и падал на белое одеяло, внизу виднелись теплые огоньки, освещающие проезжую часть. Свет в квартирах выключен, многие уже уснули. В палате царила тишина, прерываемая тяжелым дыханием.

–Как твои дела? – мужчина пододвинул стул поближе к кровати и присел, в ногах появилась тяжесть после долгого дня, если бы он мог, то уснул бы прямо здесь. Не получив ответа на свой вопрос, он продолжил, – Я знаю, что ты не спишь, до того, как войти я видел, как ты смотрела в окно. Это непросто, но нам нужно поговорить. – девушка не реагировала на его слова.

–Не буду тянуть, ты все и так понимаешь. Ты едва пережила ту аварию, тебя сбил грузовик на огромной скорости, ты получила тяжелые травмы, – мужчина тяжело вздохнул – Мы провели несколько операций, сделали все, что современная медицина может позволить, ты будешь жить столько, сколько предписал Бог, однако, ходить ты больше не сможешь, повреждения позвоночника оказались критичны, все, что мы смогли, не допустить полного паралича ниже головы. Ты останешься в больнице, пока не срастутся сломанные ребра, кости левой руки и не пройдешь курс реабилитации. Я здесь для того, чтобы помочь тебе восстановиться насколько это возможно, – он остановился, перевел дыхание и сказал – и чтобы проследить, что ты не навредишь себе.

В палате снова наступила тишина, девушка перестала так тяжело дышать, она высунула руку из-под одеяла, взяла его за край и сдвинула с лица.

Ее глаза блестели в темноте, как две еле видные звезды на ночном небе, казалось, что ей было безразлично все, что он только что сказал, она даже пыталась улыбаться, однако внезапно из глаз полились слезы, стекая по уголкам глаз вниз, попадая в уши, мешая слышать, а затем капали на простыню, образуя мокрое пятно. Рот скривился, изображая улыбку, уголки губ дрожали. Настолько явная боль на ее лице не сравнима ни с чем, все ее тело дрожало, лицо неконтролируемо корчилось, выражая ужасные страдания; сломанной рукой, заточенной в гипс, она скинула одеяло с себя и начала бить себя по лицу, разбивая губы и нос в кровь. Мужчина вскочил со стула и схватил ее за обе руки, прижав их к кровати, не давая ей ударить себя вновь. Она пробовала кричать, но не смогла издать ничего, кроме болезненного кашля и хрипа. Все ее тело содрогалось, пытаясь двинуться, она хотела убежать, скрыться, чтобы никто ее не видел и никогда не нашел. Он крепко держал ее, со временем чувствуя, как сил начинают покидать ее тело, она перестала бороться.

–Тише, девочка, тише – она вновь услышала его глубокий, мягкий голос. Он отпустил ее руки, отодвинулся и сел на край кровати, смотря ей в мокрые глаза, из которых беззвучно текли слезы.

–Тебе больно, ты хочешь, чтобы это все оказалось сном, чтобы это все закончилось, но, увы, это новая реальность, в которой ты живешь – он взял с подноса необходимые предметы и медикаменты пододвинулся к ней и убрал кровь с лица, его руки работали привычно четко и мягко, не доставляя боли, взгляд сфокусированный на ее ранах, изредка поднимался на ее глаза. Она не сопротивлялась, кажется, она не чувствовала ничего кроме душевных страданий, спутанные мысли все не могли собраться в кучу. Закончив обрабатывать повреждения, он поднялся, подошел к окну и открыл форточку – ты хочешь умереть, я знаю это и не могу позволить совершить то, что ты задумала. Я помогу тебе, дам выбор.

Его серьезный, полный усталости и боли взгляд был направлен на нее. В ее глазах его образ расплывался из-за слез, она не могла разглядеть его лица, было видно лишь светлый силуэт напротив раздражающих и таких знакомых огней города. Не имея сил отвернуться, она тяжело прохрипела:

–Закройте шторы и проваливайте.

Мужчина улыбнулся, повернулся к окну и посмотрел на город, спокойно горевший в ночи и ждущий рассвета. Яркие вывески, изредка проезжающие машины, высотки, отдаленные тусклые районы – такая знакомая картина. Задернув шторы, он развернулся и, как и раньше, мягкой поступью пошел к выходу. Взявшись за ручку двери, он обернулся и снова посмотрел на ее лицо.

–Я зайду утром, отдохни – Легкая улыбка не сходила с его лица.

Выйдя из палаты, он подозвал медсестру к себе.

Девушка неподвижно лежала на кровати, закрыв лицо не загипсованной рукой. Боль от нанесенных себе ран начала появляться, заставляя отвлечься от мыслей. Слезы перестали течь, мокрая простыня казалась холодной и неприятной. Она слишком устала, тяжесть наполняла ее тело. Забывшись, девушка провалилась в глубокий, спокойный сон.

Пробивающийся через, каким-то образом открытые шторы, яркий солнечный свет падал мне прямо в глаза, заставляя проснуться и отвернуться, чтобы наконец продолжить свой сон. Приоткрыв глаза и недовольно хмурясь, я развернулась спиной к окну и укрылась одеялом с головой. Давно уже не было такого, когда солнечный свет будил меня утром, обычно за него это делали проезжающие машины или придурки, орущие под окном. Стоит отметить, что ощущать тепло на лице очень приятно, пожалуй, это лучшее ощущение, которое я испытывала за последние несколько дней, или может, недель. Закрыв глаза и почувствовав тянущую в сон тяжесть, я начала снова засыпать, это так приятно, когда ты можешь просто провалиться в бессознательность, ничего не будет тебе мешать, никто не будет орать под окном, можно просто насладиться тишиной и спокойствием.

–Альтейа, доброе утро – мягкий, знакомый голос раздался неподалеку. Черт, а я ведь думала, что смогу спокойно отдохнуть, вот ведь. Может просто проигнорировать?

–Пора просыпаться – Сука, видимо, проигнорировать не получится. Кто же ты, падла, которая мешает мне спокойно выспаться?

Высунувшись из-под одеяла, я посмотрела в ту сторону, откуда шел голос. Глаза еще не до конца слушались и мне было тяжело сфокусироваться, а свет, бивший из окна, слепил и заставлял жмуриться.

–Оставьте меня, я хочу спать – мне показалось, что это прозвучало достаточно прямолинейно, чтобы от меня отвязались

–Прости, я не могу, сегодня начинается твоя реабилитация, нам нужно многое сделать. К тому же ты проспала больше 12 часов, сейчас уже обед – Возле окна стоял высокий, темноволосый мужчина средних лет, он выглядел уставшим. Скрестив руки и облокотившись о стену, он смотрел в мою сторону. Многодневная щетина, белый халат, бейдж с именем – очевидно врач. Я попробовала прочитать его имя, но он был слишком далеко, чтобы рассмотреть буквы, к тому же, я все еще не до конца проснулась.

Отойдя от окна, он обошел мою кровать и сел напротив на стул, возле различной аппаратуры. Мне стало видно лучше, и я смогла разглядеть черты его лица. Он сидел, скрестив ноги и держа в руках какой-то биндер с бумагами, его взгляд был направлен на меня. Такие красивые глаза, видела подобное лишь однажды, теплые, добрые, манящие и завораживающие серебристые глаза, они поблескивали и играли со мной. Он улыбался, так непринужденно и спокойно, морщинки в уголках его глаз и рта только подчеркивали внешнюю мягкость и доброту.

Я приподнялась в кровати и сдвинула одеяло, не отрываясь от него. Мне стало не по себе от собственных действий – я пялилась на врача с утра пораньше в таком-то состоянии, к тому же, мне сейчас совершенно не до этого.

–Что вам нужно? – Наверное, этот вопрос прозвучал глупо. Он не переставал улыбаться.

–Как ты себя чувствуешь? – Такой спокойный голос, я почувствовал себя странно, будто он говорит со мной, как с ребенком

–Нормально. – Я ответила холодно.

–Что-то болит? Голова? Лицо? Руки? Может, грудь? – Он спросил, непрерывно смотря мне в глаза. Я вдруг вспомнила, что случилось вчера вечером, до того, как я отрубилась. Черт, как стыдно и непривычно, у меня не было истерик с того самого дня, хоть это и было не так давно, вроде бы. Я не помню, когда это было, как же так. Может последствия удара? Временная потеря памяти? Может и так. В любом случае, почему я вчера так поступила? Избить себя – на меня не похоже.

Собирая по кусочкам события вчерашней ночи, я с содроганием вспоминала то, что сказал мне этот врач. Дыхание остановилось, слезы вновь начали появляться, а в горле застрял отвратительный ком, мешающий говорить. Я выжила для того, чтобы жить так? Сознание помутилось, я не могла собраться в кучу, чтобы понять происходящее. Я не могу в это поверить.

Взгляд переметнулся от его лица к моим ногам, укрытым одеялом. Я сбросила его, выкинула прочь.

–Нет! Это невозможно! Этого не может быть! – Я прохрипела эти слова, уставившись вниз. Руки сами потянулись, чтобы проверить, что мои глаза меня не обманывают, я схватилась за правую ногу, чтобы проверить ее, но руки просто прошли насквозь. Там не было ничего. На месте моей правой ноги не было ничего, кроме бедра. Ниже была лишь белая простыня кровати. Взгляд перекосился, я хотела закричать, проснуться от этого кошмара, но ничего не вышло. В ужасе взглянув на левую ногу, я ожидала увидеть лишь простыню, однако, нога была полностью на месте. Секундное облегчение заставило слезы литься из моих глаз, но все тут же прошло, когда я попробовала согнуть ее в колене. Она не двигалась, а лишь лежала мертвым грузом на кровати, Я попыталась еще раз, но ничего не вышло, пальцы не слушались, а я ничего в ней не чувствовала.

Моя голова упала, смотря куда-то вниз. Я закрыла лицо руками, чтобы никто не видел, как я плачу. Ненавижу, когда кто-то видит меня такой. Но это было бесполезно, я просто зарыдала навзрыд, я кричала, хрипела, захлебываясь в слезах, я задыхалась, не могла успокоиться. Это просто ужасно. Мне не хотелось видеть ничего, кроме темноты, в которую я погрузилась, закрыв глаза. Не слыша ничего, не чувствуя ничего, кроме боли, пронизывающей мое тело, я хотела, чтобы это все закончилось, хотела умереть.

Рука упала мне на плечо, я почувствовала ее тепло и тяжесть. Под ней мне казалось, что я просто ничтожна, такая маленькая, не способная сделать ничего, девочка. Я хотела, чтобы эта рука раздавила меня, словно ничтожное насекомое, но она все не давила сильнее, наоборот, стала казаться легче, теплее и приятнее. Я подняла красное, опухшее лицо и посмотрела на него. Он все еще улыбался, но мне не было противно от этого, это не была лицемерная улыбка превосходства, это была улыбка поддержки и сожаления. Он смотрел на меня, его взгляд говорил о чем-то, что я не могла понять, но это точно не было плохим.

–Я здесь, чтобы помочь – Такой успокаивающий голос ввел меня в ступор, я перестала реветь.

–Почему так? – Не имея возможности собрать мысли в кучу и сформулировать вопрос, я сказал первое, что пришло в голову.

–Во время аварии ты ехала на очень большой скорости, полностью нагруженный грузовик сбил тебя, ударив в правую переднюю часть мотоцикла, задев твою ногу, раздробив все кости до колена и фактически оторвав ее от тела. В теле застряли крупные осколки метала и пластика, оторвавшихся от деталей мотоцикла и машины, большинство просто оставили порезы, но один из них проткнул легкое. Ты пролетела около 10 метров, жесткое приземление и удар об асфальт привели к множественным переломам и, главное, критическому сдвигу позвонков, что вызвало паралич. Шлем и экипировка спасли тебя от мгновенной смерти. Проведя операцию, мы заменили поврежденное легкое на искусственный аналог, так же исключили полный паралич тела, однако левая нога пока что не может двигаться, правая потеряна навсегда. Кроме того, твои переломы будут срастаться в течение минимум месяца, а на теле остались крупные шрамы от осколков и разорванной кожи.

Он говорил спокойно и размеренно, чтобы я могла все понять и составить картину происходящего. В один момент стало очень страшно, однако я больше физически не могла плакать и истерить. Я приняла аварию относительно спокойно, самое страшное – ее последствия. Все еще продолжая обрабатывать информацию, у меня появились вопросы:

–Что будет дальше?

–Тебе нужно пройти реабилитационный курс, восстановить возможности тела, так же мы проверим насколько хорошо работает новое легкое.

–Что с левой ногой?

–Как я и сказал, пока что, ты не можешь ей управлять, однако, прогнозы неплохие, после курса ты, вероятно сможешь ей пользоваться.

–Сколько я буду здесь находиться?

–Мы сможем выпустить тебя через 3–4 недели, или когда будем уверены, что тело работает нормально, в течение этого времени ты будешь ежедневно работать с реабилитологом, проходить тесты и сдавать определенные анализы. После этого тебе еще нужно будет посещать больницу несколько раз в неделю, чтобы делать упражнения.

–У меня нет столько денег.

–Часть лечения покрывает страховка, другую часть покрывает страховая твоего поручителя.

Я вздрогнула и с непониманием посмотрела на врача. Он выглядел очень спокойно, отвечал на все мои вопросы прямо и без классического врачебного сожаления, мне это нравилось. Терпеть не могу, когда кто-то притворно сожалеет.

–Поручитель? Кто это? У меня никого не осталось, кто мог бы…

Я не успела договорить.

–Я знаю, после того как тебя привезли, больница проверила все твои близкие контакты и не смогли ни с кем связаться. – Он нахмурился, однако его глаза все так же игриво блестели – нашелся человек, который согласился покрыть оставшуюся часть расходов.

–Кто? – Я была в недоумении, у меня нет никого, кто мог бы сделать такое. Хотелось бы посмотреть в глаза тому человеку, который играет в героя, и которому я теперь должна. Ненавижу это чувство долга, когда кто-то загоняет тебя в тупик и не дает право выбора.

–Я поручился за тебя

Тело резко обмякло, сердце начало биться чаще, злость и обида наполнили меня вновь. Я посмотрела ему в глаза. Его улыбка перестала быть доброй, я видела ее наглой и высокомерной.

–Выметайтесь.

На его лице читалось непонимание, улыбка медленно начала сходить, он все смотрел на меня. Я сжала руку в кулак, не могла смотреть в его мразотные глаза.

–Выметайтесь!

Голос сорвался, я была в ярости.

Он поднялся со стула и пошел к выходу, взявшись за ручку он развернулся и сказал:

–Я зайду позже

Я не хотела слышать его, не хотела видеть, этот человек вызывал отвращение, он тот, кто загнал меня в угол, тот, кто решил, что имеет право решать за меня, тот, кто сейчас стоит рядом и лицемерно улыбается, понимая, что я ему должна. Мне было обидно.

–Пошел нахуй отсюда, мразь!

Я схватила со стоявшего рядом подноса первое, что попалось под руку и метнула в его сторону. Бутылочка с какой-то жидкостью попала в стену и лопнула, разбрызгав содержимое вокруг. Стены, пол, его халат стали мокрыми. Он больше не улыбался, лишь смотрел грустным и уставшим взглядом, а затем молча вышел из палаты.

"""""""""""

"""""""""""

Девушка сидела на больничной койке, вглядываясь в лежащее на полу одеяло. Тело болело, словно по нему проехались катком, бьющее из окна солнца раздражающе слепило, его тепло больше не воспринималось как что-то приносящее радость. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме боли потери и предательства, возникшие в голове воспоминания об аварии лишь подстегивали и заставляли кровоточить старые душевные раны. Она думала о том, что заставило ее ехать так быстро, куда она торопилась. Взгляд давно перестал показывать какие-либо эмоции, слезы перестали течь, лицо стало спокойным и даже безразличным. Она вновь взглянула на свою потерянную ногу, она смирилась, ее жизнь состояла только из потерь и боли последнее время. "Пора бы и привыкнуть" – Подумала она.

В сердце неожиданно дрогнула, девушка вдруг вспомнила одну важную деталь, которая имела место в ночь аварии. Она переменилась в лице.

–Нет-нет-нет!

Взгляд начал метаться по комнате, ища хоть какой-то помощи.

В другом конце палаты она заметила инвалидную коляску, которая была приготовлена на будущее. В голову ударил адреналин, боль перестала мешать. Собрав все оставшиеся силы, девушка наклонилась к полу, уперлась в него целой рукой и медленно сползла на пол, подтягивая за собой не слушающуюся ногу. Оказавшись на полу, она начала ползти к тому месту, где стояла коляска. Гипс и бинты мешали нормально двигаться, ей приходилось опираться на единственную руку, чтобы двигаться вперед. Ребра болели, они все еще были сломаны, взглянув на себя, она увидела красное пятно на своем белом больничном халате. Швы на груди разошлись, кровь медленно сочилась из раны и пачкала одежду.

С трудом добравшись до коляски, она залезла в нее спиной вперед, оперившись на всю ту же руку. Усадив себя и подобрав болтающуюся конечность, она направила коляску к выходу.

Выбравшись из палаты, бегая взглядом вокруг, она пыталась найти выход. Заметив вдалеке лифт, к которому уже подходила какая-то старушка с мобильной капельницей, девушка со всех сил вцепилась в колеса и начала толкать себя в ту сторону.

Казалось бы, всего лишь метров 50 отделяли ее от лифта, но чувствуя боль в каждой клеточке своего тела, не имея возможности бежать или хотя бы полноценно пользоваться обеими руками, она старалась изо всех сил. Сломанная рука не могла крутить колесо так же быстро, как здоровая, в груди болело от напряжения, голова раскалывалась, будто по ней бьют молотом, дышать становилось тяжелее с каждым толчком, она начала задыхаться.

–Постойте! – Она прокричала с хрипом в голосе, это все, на что была способна.

Старушка, не успев зайти в лифт, обернулась и увидела, как молодая, искалеченная девушка с окровавленным халатом толкала коляску, пытаясь догнать ее. Она зашла в лифт.

"Черт, бабка, глухая что ли?" – Сделав последний рывок, она подкатила к лифту, его дверцы были открыты, бабушка держала кнопку открытия дверей и смотрела на нее с таким добрым взглядом сожаления и понимания.

–С-спасибо – Неловкая тихая благодарность, больше сил не было

–Не за что, родная – Она улыбнулась – Тебе куда?

–На выход

Старушка удивилась, но нажала кнопку нулевого этажа, сама же вышла на втором, переде тем, как покинуть лифт, она обернулась в пол тела и дрожащими, но растянутыми в улыбке губами, сказала:

–Будь осторожна, девочка.

Дверцы лифта закрылись, и он поехал вниз.

–Не обещаю, бабуль. – Альтейа прошептала это, запрокинув голову назад и уставившись в потолок.

Тихий звон разбудил ее, дверцы лифта раскрылись и ждали, пока она покинет его. Собравшись с силами еще раз, она тяжело выехала в фойе. На удивление, здесь было не так много народу, как это обычно бывает в больнице, несколько посетителей и пациентов общались друг с другом, на ресепшене сидела пара администраторов, в дальнем конце коридора из одной двери в другую прошел врач.

Направив коляску к выходу, она медленно поехала в его сторону, стараясь не привлекать особо внимания, если врачи или обеспокоенные пациенты заметят ее, то наверняка положат обратно в палату, а сейчас ей нужно было наружу. Проехав мимо стойки регистрации, она направилась прямиком к выходу, осталось преодолеть всего десяток метров.

Подъехав к наружной двери, она услышала позади чей-то голос, показалось, будто кто-то окликнул ее. Сейчас нельзя было отвлекаться. Автоматические двери наконец открылись, она вылетела наружу. Свежий воздух ударил в лицо, шум города бил по ушам и мешал сконцентрироваться. По оживленной улице впереди бежали люди, они торопились, бежали по своим делал, машины неприятно двигались в пробке, изредка сигналя друг другу. Она и не понимала, насколько было тихо в больничной палате. Оказавшись на улице, она будто попала в другой мир, где правит хаос. Быстро оглянувшись по сторонам, она поняла, где находиться, до нужного места можно добраться за 10 минут, передвигаясь пешком, однако будучи в коляске, это будет тяжелее и дольше. Голос в голове твердил, что добраться туда необходимо, неважно, как это будет тяжело, однако тело отказывалось двигаться. Неожиданно накатила тяжесть, ее бросило в жар, голова начала кружиться, она пробовала глубже дышать, но все было бесполезно – перед глазами становилось темно, она перестала слышать звуки вокруг, медленно проваливаясь в спокойную темноту. Последнее, что она услышала, как чей-то мужской и пара женских голосов кричали, прежде чем она смогла разобрать слова, темнота поглотила ее до конца.

Раздражающий писк больничной аппаратуры заставили ее проснуться. Приоткрыв глаза, девушка попробовала понять, где находится. Она отлично помнила, что отключилась, вероятно из-за потери крови и сильного перенапряжения, сейчас, скорее всего лежала в палате интенсивной терапии.

–Черт, ну вот опять – Прохрипела она и зажмурилась, заставляя себя очнуться.

Из угла комнаты раздался знакомый мужской голос:

–Дура, что ты там делала?

–Пошел к черту – Она не удивилась оскорблению, ей было плевать, все, что она хотела – убраться отсюда, чтобы никто ее не нашел.

–Ты едва выжила, тебе подарили второй шанс, а ты решила просто так его угробить? – Судя по голосу, он злился

–Расстроился, потому что твоя игрушка решила не отдавать долг? – Ее голос прозвучал ехидно

В палате на несколько секунд наступила тишина. Она была уверена в своих словах.

–Ты мне ничего не должна, я помогаю по просьбе твоего друга.

Она вздрогнула и открыла глаза.

–Какого друга?

–Ты знаешь о ком я

Недоумение на ее лице становилось все чище, она смотрела на врача не моргая, пытаясь понять, врет ли он ей, или может ей просто снится происходящее. "Но зачем бы он врал?" – подумала она. Вздрогнув и очнувшись от поглощающих воспоминаний, она приподнялась в кровати и уставилась на мужчину, он был все так же уставшим, но не переставал по-доброму улыбаться.

–Где мотоцикл?

–Из-за него ты сбежала из больницы?

–Где он?! – ей натерпелось получить ответ на вопрос, увидев это, он вздохнул, посмотрел ей в глаза и ответил:

–После аварии я отвез его к себе в гараж, восстановить его будет стоить огромных трудов, если вообще получится.

–Я хочу посмотреть

Он заметил, как в ее глазах появился огонек.

–Я отвезу тебя, когда восстановишься и перестанешь угрожать собственной жизни, а до тех пор ты останешься в больнице и только попробуй еще раз сбежать. Я обещал ему, что помогу, когда тебе понадобится помощь, буду относиться к тебе так, как это делал бы он и я сдержу данное обещание несмотря на все твои протесты. Если понадобится, привяжу к койке, поняла меня?

Он был серьезен, кажется, ему это действительно важно. Взгляд стал суровым, губы перестали дразнить и улыбаться. Она почувствовала, как что-то давит на ее душу.

–Правда привяжешь? – впервые за несколько недель она улыбнулась.

–Глупая – мужчина поднялся со стула и подошел к ней.

Он прошелся взглядом по показателям мониторов, затем перевел внимание на девушку.