Слёзы молодости. Из памяти. Из сердца. Из жизни

Разглядев фото, Юнеса рассмеялась.

– Тебе правда нравится эта фотография?

– Да.

– Нет, – Юнеса капризно вытянула губы в гримасу и с сердито нахмуренными бровями сказала: – Я здесь просто ужасно вышла. Смотри, какой кривой рот!

– А по-моему, ты вышла здесь очаровательной. Вот посмотри, – он нагнулся так, чтобы им обоим была видна фотография. – Ты улыбаешься и эта улыбка непринуждённая, как и сейчас. У тебя открытые плечи и это очень тебе идёт. – Джастин забрал фотографию и медленно положил её на стол. Юнеса хлопала ресницам, безуспешно пытаясь сообразить, куда их занесло. А Джастин продолжал: – Ты очень притягиваешь к себе и даже когда ты далеко, я чувствую аромат твоих духов, твоей молочной кожи… чувствую сладковатый вкус твоих губ… а если ты рядом, то непременно хочется вновь вкусить всю эту благодать.

Он прикоснулся к её губам, затем прикоснулся к ним вновь, а когда убедился, что Юнеса не сопротивляется, прильнул к ним в опьяняющем поцелуе.

Юнеса понимала, что поддалась слабости и дала волю чувствам. Но зачем? Неожиданно внутренний голос прошептал ей: «Юнеса, будь сильной. Не позволяй обмануть себя, иначе это приведёт только к страданиям».

И она оттолкнула его.

– Нет, Джастин.

– Но почему?

– Это в прошлом. Я больше не хочу попасть в твой капкан. Не хочу быть обманутой. Прости. Я лучше пойду спать.

– Да! – вспыхнул Джастин с досады. – Иди! А наутро не забудь поплакаться в жилетку своему Джею Си.

Юнеса остановилась в дверях, затем развернулась на одних пятках и, прищурив глаза, как это обычно делает Ник, выпалила:

– В таком случае, ты иди и целуй своих шлюх! – и гордо вздёрнув подбородок, вышла из библиотеки. Но у лестницы Джастин поймал её за руку и резко развернул к себе. Юнеса едва могла справиться с паникой, но брыкания только осилили хватку.

– Так я и буду делать, – с ненавистью сказал он и грубо впился в её губы, за что получил хорошую пощёчину. А всё так прекрасно начиналось.

Юнеса подобрала сумку, туфли и убежала наверх.

«Зря, Джастин. Очень зря».

***

Джулия

Еще никогда в своей жизни Джулия не чувствовала себя такой подавленной. Она стояла, крепко сжимая лямки кожаной сумки, и смотрела на друга, не моргая, сожалеющим взглядом.

Дункан лежал перед ней на больничной койке большой, сильный и в то же время такой беспомощный, беззащитный. Голова перебинтована, веки неподвижны, бледные губы, почти белые, были закрыты. Губы, к которым она случайно успела прикоснуться. В уголках век набухли слезы – она быстро заморгала, стараясь втянуть их обратно. Он жив, убеждала себя Джулия, сглатывая отчаяние. Врачи сказали, что вскоре он очнётся, на что, возможно, потребуется время… А если нет? Если он не очнётся?

Джулия вдруг вспомнила, как ударилась о тёмную воду. Тогда она была на краю пропасти, но никто не толкал её вниз. Как же все-таки не справедлива жизнь. Дункан оказался на грани не по собственной воле. Его организм боролся, но сам он не в силах себе помочь. Джулия чувствовала, что он нуждался в ней так же, как и она в нем в моменты, о которых вспоминать не хотелось. Так грустно было осознавать, что она не может прыгнуть за ним в эту тёмную бездну и вытащить так же, как он её когда-то.

– Но я здесь, – еле слышно прошептала она, и на миг показалось, что он отреагировал на её голос. Дрогнули уголки губ, и щеки словно обрели слабый румянец. – Ты меня слышишь, Дункан? – продолжала она. – Я знаю, что слышишь. Я здесь, чтобы сказать тебе – борись. Ты такой сильный и ты выдержишь, я верю в тебя. Мы еще так много должны сказать друг другу… – её голос дрогнул. Она посмотрела на приборы, которые помогали следить за его жизнедеятельностью. Пикающие сигналы свидетельствовали о том, что с пациентом все в порядке. – Без тебя я сломаюсь, – вновь сказала она. – Никто не сможет проникнуть так глубоко в суть моих душевных переживаний, никто не поймёт так, как ты. Да, и даже Брайан. У меня есть муж, но и он не способен видеть мои слабости. Ты нужен мне…

Джулия понимала, что слова бессмысленны и всеми своими надуманными значениями рассыпались в никуда. Но от того, что она могла их произносить, становилось легче. Не зря же она оставила Стивена со Скоттом, воспользовавшись моментом, когда Ричи уехал по делам. Взяла такси и, никому ничего не сказав, приехала в больницу. Просто, чтобы сказать все это, надеясь, что хоть как-то поможет.

– Наверное, для этого и нужны друзья, – вслух произнесла она, затем замолчала, склонилась над его лицом и тихонько коснулась губами лба.

Рядом стоял стул, и Джулия присела на него, не в силах больше держаться на ногах.

«Скоро он проснётся», – сказала она себе и положила голову на локоть, опершись о край койки. В палате было тихо. Сигналы не нервировали, а наоборот, придавали сил. Джулия не заметила, как задумавшись, начала поглаживать каждый палец Дункана поочерёдно – от большого к мизинцу и обратно. Она так долго сидела, что стала засыпать.

Внезапно Джулия очутилась на озере. Мягкий тёплый ветер ласкал кожу лица, раздувал в стороны непослушные волосы. На самой вершине скалы сидел Дункан. Он писал, и Джулия не сомневалась, что в руках у него та сама тетрадь в кожаном переплёте. Изредка он бросал взгляд вдаль, на уходившее в бесконечность небо.

– Дункан! – позвала его Джулия.

Он услышал и махнул ей рукой. Джулия почувствовала неискромётный прилив энергии, и счастье заполнило её изнутри. Вот же он – жив и здоров! Быстрым движением Джулия сняла босоножки и ступила на холодный песок, чувствуя, как в нежную кожу врезаются мелкие острые камушки. Она побежала к скале, чтобы поскорее оказаться с ним рядом, чтобы попросить больше не пугать её так.

БЫТЬ РЯДОМ. БЫТЬ ОПОРОЙ.

Именно это их объединяло, связывало, не отпускало. И было ясно, что оба нуждались друг в друге. Дункан ждал её на том самом месте, откуда она упала, и предчувствие опасности внезапно остановило её. Резко свернув, она побежала в воду. Он упадёт, и она спасёт его! Спасёт! На озеро упала тень от силуэта, стоящего на вершине Дункана. Он развёл руки в стороны, словно готовясь к полёту. Неизвестно откуда появился страх, но она должна была побороть его. Она умела плавать. Умела… Она должна спасти его. Должна!

СПАСТИ!

СЕЙЧАС!

ПОКА НЕ ПОЗДНО!

Джулия открыла глаза. Ничего не изменилось, аппараты продолжали монотонную работу, в палате стоял запах антисептика. Только разжав пальцы, Джулия поняла, как крепко сжимала руку Дункана во время сна. Ладошка стала влажной.

Джулия покачала головой и подумала, приснится же такое. Взгляд застыл на спящем Дункане. А снится ли что-нибудь ему?

Джулия слишком расслабилась, сон отпустил не до конца, поэтому она не сразу услышала за спиной движение. Это был шорох подошвы, от которого она вздрогнула и обернулась. На неё смотрели глаза женщины. Взгляд, как у разъярённой дикой кошки – Ким. Как давно она здесь?

– Проснулась наконец-то, – сказала Ким и вальяжно прошагала к койке, где лежал Дункан. – Ты словно мамочка его, так уютно пристроилась…

Джулия молчала.

– Мне никто не сообщил, – вновь заговорила Ким. Джулия чётко различила в голосе обиду, хотя Ким хорошо маскировала её. И девушку можно было понять. Дункан – её молодой человек и ей обязаны были сообщить.

– Прости, – вставая, сказала Джулия. – Всё произошло так… быстро. Мы вчера были слишком потрясены, чтобы думать.

– Если бы Ли мне не позвонил, то никто бы этого не сделал. Ты должна была это сделать, я так полагаю, раз Дункан твой близкий друг. Ещё вчера!

Открыв рот, Джулия на несколько секунд замерла, не в силах вздохнуть или пошевелиться. Эти слова прозвучали, как упрёк. Именно так Джулия расценила твёрдый тон Ким.

– Ты права, – сказала Джулия, – я не позвонила, потому что всё произошло у меня на глазах и… – взгляд метнулся к Дункану, затем вернулся к Ким. – Это шок.

– Ладно. Иди! Тебя ждёт муж и ребёнок. Я останусь здесь.

И эта девушка называет себя невестой Дункана? Джулия никак не могла взять в толк, что Ким больше волновали в этот момент совсем иные вещи. Ни слезинки в глазах, ни намёка на боль. В то время, как душу Джулии разрывала пустота и плач, готовый вырваться наружу горькими слезами. А что чувствовала Ким?

Ничего не ответив, Джулия взяла сумку и почти уже вышла из палаты, когда Ким крикнула в спину:

– Странная у вас дружба!

Джулия повернулась на месте.

Ким смотрела на Дункана, но слова были явно обращены ей.

– Странная?

– Да, – она пожала плечами и повернула голову к Джулии. Их глаза встретились. – После знакомства с тобой стала замечать, что в наших с Дунканом разговорах слишком часто всплывает твоё имя.

– Ты всё неправильно…

– Между вами что-то есть?

У Джулии дар речи пропал. Это ещё к чему? На миг она вспомнила о том мимолётном поцелуе, но он ведь ничего не значил. Да и не поцелуй то вовсе! Дурачились и врезались губами. А зная Дункана, Джулия была уверена, что он уже забыл о том происшествии. Ким вряд ли в курсе об этих вещах.

– Нет. Между нами ничего нет, Ким. Мы всего лишь друзья, – ответила она и хотела уйти, но последнее слово останется за ней. – На твоём месте, я бы молилась, чтобы Дункан жил. Здесь не место для ревности, – с чувством произнесла она, гордо подняла голову и покинула палату.

Слёзы настигли её позже.

***

Брайан

– Локстон, к тебе пришли! – раздался голос из глубины пустого коридора.

– Наконец-то, – обрадовался Брайан. – Я уже думал, что Ник обо мне забыл.

– Это твой адвокатишка опять пришёл?

Брайан остановился и угрюмо посмотрел на соседа.

– За что ты так ненавидишь адвокатов?

– А ты как думаешь? – бросил Сэм, отведя глаза в сторону.

– Это мой лучший друг, и он должен сообщить мне новости. Моя сестра родила пару месяцев назад.

– Локстон, ты идёшь? Или я отменю тебе свидание!

– Иду, иду! Развопился, – чуть тише сказал Брайан, накинул рубашку и вышел.

В наручниках его повели по тёмным тюремным коридорам, мимо камер, куда попадают неблагоразумные люди, как считал Брайан. Но он уже привык к этому месту. Пришлось привыкнуть, ведь деваться всё равно некуда.

Но что это? Его ведут вовсе не туда, где обычно проходят свидания. В голове собрался рой мыслей. А что, если никто к нему не пришёл? Что, если это какое-то наказание, и чтобы он не сопротивлялся, придумали такой вот предлог? Однако за что его наказывать? За все дни, что Брайан провёл в тюрьме, его поведение оставалось хорошим.

Они поднялись по лестнице и дошли до фанерной двери, перед которой ему сняли наручники, затем пихнули внутрь.

Брайан остановился посреди комнаты, в недоумении оглядывая пустое помещение. В углу стоял маленький продавленный диван, а рядом стол. Брайан нахмурил брови, уставившись на три кружки и чайник, в котором, судя по выходящему пару, был кипяток. Кто же эти люди, раз для них чай не пожалели? Помня, где находится, Брайан старался не удивляться ничему и вести себя пристойно.

Через пару минут вошел Ник – через другую дверь, ведущую в соседнюю комнату.

– Ник? Что происходит? Я не понимаю…

– Успокойся, Брайан. Я приготовил для тебя сюрприз, а для этого необходимо было уединение, – он покачал головой туда-обратно, быстро моргая. – Пришлось заплатить кое-кому. Не тебе ли знать, как это делается!

Брайан вздохнул и сел.

– Обещал прийти сразу после родов Джулии.

– Прости, но, к сожалению, было не до тебя.

– Конечно!

– Пойми, все так непросто…

Но Брайан не стал слушать и перешёл прямо к мучавшему вопросу.

– Как там Джулия? Как племянник?

– С ними все хорошо. Парня Стивеном назвали.

– Стивеном?

– Да, – грустно улыбнулся Ник. – Там целая история. Но, – он надул щеки, чтобы выдохнуть огромный поток воздуха, затем хлопнул в ладоши. Пора переходить к главному! – Джулия сама тебе все расскажет.

– Да уж… и когда это будет?

– Сейчас!

– Что?

– Сейчас! – Ник открыл дверь, через которую он сам вошел, и оттуда возникла Джулия. Яркая, чуть похудевшая после родов, в красивом летнем платье. Каштановые локоны игриво ниспадали на плечи. А рот переливался алмазным блеском, благодаря помаде.

Брайан не знал, плакать ему или смеяться. На его лице появилось выражение растерянности.

– Вот, значит, для чего здесь три кружки, – буркнул он.

Джулия долго на него смотрела, не веря своим глазам.

– Брайан, – выдавила она его имя. В глазах блестели слезы. Она сделала шаг, и он раскрыл навстречу руки.

Брайан держал её в объятиях и рыдал, рыдал, как беззащитный ребёнок, понимая, какую утрату нёс в этом мире. И пока сестра прижималась к груди, ощущение покоя не покидало его. Заботливая женская рука поглаживала его отраставший на голове «ёжик», согревала душу своим терпением. Брайан посмотрел на довольную физиономию Ника. Он – настоящий друг, и Брайану грех в этом сомневаться.

– Джулия, тебе не стоило приходить в это ужасное место, – мягко сказал он, стараясь заглянуть ей прямо в глаза.

– Ужаснее – не видеть тебя все эти месяцы. Не знать о тебе ничего, быть в неведении.

– Ну, тихо, не плачь, – успокаивал её Брайан и сам еле сдерживался от очередных рыданий. – Ты здесь. Со мной.

– У нас не очень много времени, – втиснулся между ними Ник. – Чай остынет!

Все трое сели за небольшой квадратный стол. Джулия не отрывала глаз от брата. В нем было что-то странно притягательное, несмотря на усталость и серую тюремную одежду.

– Как же я соскучилась.

Брайан скромно потупил взгляд.

– Значит, моего племянника зовут Стивен?

– Да, – Джулия оживилась, затем встала и достала из сумочки свой подарок, упакованный в неброскую обёрточную бумагу. Вручая, её лицо сохраняло каменную невозмутимость, хотя внутри всё дрожало, нервы звенели, как струна в предвкушении реакции.

– Что это?

– Открой! – Джулия перевела дух и улыбнулась.

Брайан, как можно быстрее избавившись от бумаги, взглянул на подарок. Это была рамка с фотографией двухмесячного малыша в смешном голубом комбинезончике с аппликацией мишки, обнимающем бочонок мёда. Так мило и трогательно с её стороны. Чёрт, вновь эти сентиментальные слёзы навернулись на глаза. Пришлось зажать веки пальцами.

– Мне приятно, Джулия. Очень…

И Ник отвернулся, так как к горлу ком подступил.

– Это Стивен Томас Ньюил, – гордо произнесла Джулия.

– Очень приятно, – и Брайан обнял сестру. – Я повешу эту рамку у себя над кроватью и, засыпая, буду думать о том… – он сглотнул слезы, шмыгнул и отошёл от Джулии. – О том, что однажды возьму его на руки, – закончил он.

– Брайан, у нас несчастье в доме, – прискорбно сообщил Ник, когда комнату поглотило молчание.

– Что ещё?

– Дункан… – хотела начать Джулия, но из горла вырвались рыдания, и она не смогла продолжить.

Ник привлёк её к себе и сам рассказал всё, что произошло с Дунканом и Эй Джеем.

– Дункану сделали операцию, – говорил он, поглаживая шёлковые локоны Джулии и чувствуя под своей рукой её трепет и боль. – Но он еще без сознания. Врачи говорят, что это действие лекарств и вскоре, когда минует опасность, ему позволят проснуться.

Брайан стоял, раскрыв рот.

– О, Господи…

– Да. Травма головы. Из-за этого мы не могли приехать. Джулия практически не отходит от него.

Брайан смотрел, как Ник с нежностью обращается с Джулией. В кольце его рук она прижималась к его груди, как хрупкая, дрожащая, всхлипывающая маленькая девчушка, требующая заботы. Внезапная грусть и сожаление охватили Брайана. Какой красивой парой они могли бы быть! Поймёт ли Джулия когда-нибудь, какого парня лишилась на самом деле?

– Ладно, – утирая слезы, сказала Джулия и отстранилась от Ника. – Давайте больше не будем о грустном. Скажи лучше, Брайан, хорошо ли здесь с тобой обращаются?

Брайан усмехнулся, прошёлся к окну и глянул через кованую решётку на ясное безоблачное небо.

– Обращаются, как в тюрьме.

Джулия уловила его тоскливый холодок в голосе, и стало не по себе.

Ник бросил взгляд на часы. Времени оставалось предостаточно, и нужно было разрядить обстановку.

– Ну, – сказал он, – что тебе еще рассказать, Брайан?

Тот пожал плечами.

– Кстати, – вспомнил Ник, – Юнеса с Джастином разбежались. – Но почувствовав суровый взгляд Джулии, приосанился и добавил: – Ну… если это тебе вообще интересно.

***

Ричи

Вот уже около четырёх часов ребята репетировали в студии. Менеджер клуба «Пульс» дал добро, и теперь у группы появилась постоянная работа. А также шанс, который ни в коем случае нельзя «профукать», как говорил Джей. Ричи взял на себя обязанности главного и отныне донимал своих коллег день и ночь, чтобы не подвести такого важного человека, как Клэйд.

Этим утром он поднял ребят ни свет ни заря, но, как оказалось, зря, потому что ничего из этого не получалось. В отличие от всех, Ричи проявлял больше рвения заниматься, петь, играть и поскорее начать выступать в «Пульсе». У остальных отсутствовал интерес к работе и терпение Ричи заканчивалось. Шон, например, едва бил по клавишам. В основном, он витал в облаках и не слушал, что ему говорили.

Джей Си думал о Юнесе – об их разрыве с Джастином. А ещё, она рассказала ему о недавней стычке между ними, и это озаботило его вдвойне. Последние дни он не чувствовал себя в настроении играть.

А Энтони?.. Он то ли не выспался, то ли устал, поэтому просто подражал им.

Ричи психовал. Он ходил по студии, как дикий зверь по клетке, и то и дело орал, причитал, поучал их, только всё было бесполезно. Всё равно, что со стенами разговаривать.

Наконец, добившись хоть малейшего внимания, он смог объяснить, что ребята делали неправильно, и все как будто бы поняли. Но когда вновь заиграла музыка…

– Стоп, стоп, стоп. Я так больше не могу. Выбирайте – одно из трёх, – Ричи приступил демонстративно загибать пальцы, – либо вы соберётесь и начнёте играть, либо вы объясните, что с вами такое творится, либо мы вообще бросаем это дело и разбегаемся.

– Но зачем? – спросил Энтони.

– А затем! Мы уже третий или четвёртый день долбим одну и ту же мелодию и никак не можем добиться результатов. Спрашивается, почему?

– Почему? – тупо переспросил Энтони.

– Да потому, что вы летаете где-то, но не здесь. Нет, я не против – летайте! Но от музыки, а не от ваших проблем. Вот, Шон, что с тобой? – Ричи подошёл к другу и тот воззрился на него. – Ты всегда был самым трезвым в нашей команде, а теперь, получается, стал самым пьяным, что ли? Тебя совсем не видно!

Энтони громко загоготал, но Ричи быстро смерил его гневным взглядом.

– Не вижу ничего смешного.

– Слушай, Рич, надоел, – устало сказал Джей Си. – Если у тебя всё хорошо, это не значит, что все обязаны под тебя равняться.

У Ричи адреналин в крови поднялся.

– «Хорошо», значит… – нервно повторил он. – Ты в этом уверен?

Вокруг воцарилась тишина, тяжёлая, плотная. Все смотрели на него и не понимали, какой посыл нёс его вопрос. Он женат на любимой девушке, они не ссорились, не скандалили. Джулия очень старательно проявляла к нему заботу. Разве тут есть проблемы?.. Внешне, конечно, так оно и было. Но что же до внутреннего душевного состояния, то тут Ричи хорошо скрывал свои чувства и мысли.

Он сел на край дивана и отложил гитару в сторону.

– Жить рядом с девушкой и знать, что она любит другого – нелегко. Это постоянная тревога и страх. Иногда мне кажется, что она ускользает от меня. Именно в те моменты, когда Ланс начинает действовать. И если в один ужасный момент он скажет ей, что любит, вот тогда я потеряю её. – Ричи вновь встал и прошёлся по старому потрёпанному линолеуму, затем вновь заговорил, заглядывая в лица каждому. – Постоянная конкуренция, борьба за право быть единственным. Но ведь есть не только Ланс. Не забыли? Есть дорогой и сердечный друг – Дункан, ради которого она бросает ребёнка и несётся в больницу, льёт слезы и ни о ком, кроме как о Дункане, она говорить не может. И я все это терплю, хотя меня душит ревность. Эти мысли всегда со мной и этот страх. Хм… – он немного подумал и с еще большей грустью сказал: – Было бы все не так плохо, если бы не Стивен. Это их ребёнок, а в первую очередь – это ребёнок Ланса, хотя он и носит мою фамилию. Но я не удивлюсь, если Ланс однажды предъявит свои права и Джулия пойдёт у него на поводу. Я это знаю. И знаю, что наш брак не навечно. От этого становится просто невыносимо страшно. Страх. Это слово я готов повторять без конца. Но кто-нибудь из вас видит его во мне? Наоборот, я стараюсь подавлять эти мысли, и в этом мне помогает музыка. Только она заставляет меня забыть о них, поскольку я полностью отдаюсь ей, и у меня не остаётся времени думать о чем-то еще. А вы говорите – «хорошо».

Энтони, Джей Си и Шон молчали.

Джей Си опустил глаза. Ему стало обидно за Ричи и стыдно за свои слова. У всех есть проблемы. Но не все их демонстрируют.

Все боятся. Но некоторые умеют скрыть свой страх.

***

Джулия

На лице Джулии играла улыбка.

– Стейси, вы меня уже в который раз выручаете! – она мягко дотронулась до руки женщины. – Все никак не можем найти няню.

– Мне только в радость, – Стейси перевела взгляд на карапуза, и в глазах появился огонёк любви. – Мне очень нравится с ним возиться.

Джулии было приятно видеть в этой женщине союзницу. Стейси беспрекословно манила своей добротой, открытостью и мудростью. Джоана не стала бы помогать Джулии настолько рьяно, и в этом она была уверена на все сто. Первое, что Джулия бы услышала: «Ты мать, так занимайся ребёнком!» Не говоря уже о взаимных упрёках.

Джулия обняла свекровь, коснулась губами её щеки, затем подошла к кроватке сына и, поцеловав его, поправила одеяло, после чего вышла из детской.

Спускаясь по лестнице, она проверяла сумку. Все ли взяла, ничего не забыла? Поэтому не видела, что происходило в гостиной, и кто там находился. Так бы и прошла мимо, если бы её не окликнул Ричи.

– Куда собралась?

Джулия остановилась и растерянно заметала глазами по гостиной. Теперь она увидела Хоуи и Джей Си у бара, а также Энтони, развалившегося в кресле. Ричи подошёл ближе.

– Я задал вопрос.

– В больницу. К Дункану, – ответила Джулия, переминаясь с ноги на ногу. Она знала, что её уже ждало такси.

– Джулия, у Дункана есть девушка, которая должна мотаться к нему в больницу и сидеть рядом с его койкой, – зло сказал Ричи и был категоричен.

– Но Ким сейчас в университете, а у Ли срочное дело и…

– Хорошо, – перебил её Ричи. – Если Дункан побудет один, то ничего с ним не случится. В больнице хороший уход.

Джулия смотрела на мужа и ничего не понимала. Неужели он пытался повлиять на неё сейчас? Или это демонстрация предназначена для его друзей? Просто из вредности характера Джулия могла бы развернуться и выйти, но она не могла не спросить Ричи, что происходило.

– Ты прекрасно понимаешь, Джулия, что у тебя есть ребёнок и много других обязанностей, – начал оправдываться он.

– Ребёнок с твоей мамой, и я ей доверяю! – вредничала Джулия.

– Но он еще слишком мал, чтобы оставаться с…

– Да он ревнует! – вырвалось у Джея Си.

Фраза, брошенная в пустоту, угрожающе повисла в тишине. С минуту Джулия смотрела на Джея Си, словно он сказал это на иностранном языке. Она видела, как переглянулись Хоуи и Энтони. А когда до сознания дошёл смысл, она вспылила:

– Да как ты можешь, Ричи! У меня и в мыслях не… Я никогда… – Она сложила ладошки, закрыла глаза. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, она всё же успокоилась и продолжила. – Большой грех так думать. Тем более, сейчас, когда он на грани жизни и смерти, Ричи. Послушай меня внимательно, и ты и вы все, – она по очереди указала пальцем на Хоуи, Джея Си и Энтони. – Слушайте и зарубите себе на носу, что Дункан – мой друг и брат. Именно! Он мне, как брат. Он, можно сказать, заполнил ту пустоту, которую я в себе чувствовала, когда Брайана посадили в тюрьму. И ревность – последнее дело. Ты, Ричи, мой муж и я уважаю твою любовь и привязанность ко мне, но изменить сейчас ничего не могу. Я переживаю за него и буду переживать так за каждого из вас! – её голос срывался едва ли не в плач. – Я просто хочу быть уверенной, что с ним все будет хорошо!

В следующую секунду Ричи крепко сжимал её в объятиях и шептал слова прощения.

– Я был не прав. Черт, какой я идиот! – он поцеловал её в макушку и прижал еще крепче. – Мог бы просто предложить съездить вместе.

Теперь все видели, как страх управлял Ричи. Он не мог её потерять и может быть от части, Джулия этим пользовалась. Ведь только она знала, что ревность Ричи не беспочвенна.

– Ладно, – она подтёрла глаза и поправила одежду. – Меня ждёт такси. Я могу его отпустить, и мы поедем вместе.

Энтони захлопал в ладоши.

– Вот он – настоящий пример взаимопонимания супругов!