Серпийцы. Перпендикулярный мир

– Как здорово, что тебе наконец дали четвёртую степень, – щебетала одна. – Мы снова можем быть соседками по комнатам!

– О да, я так соскучилась по твоему громкому храпу за стенкой, – хмыкнула вторая.

Не замечая Кари, разведчицы подошли к одной из дверей, и девушка, которая только что в шутку жаловалась на храп, нажала какую-то кнопку на небольшом экране, а потом взялась за дверную ручку. Встроенный в ручку сканер тихо пискнул.

– Ура! – подпрыгнула от радости первая разведчица, и Кари чуть не стошнило от её восторженного позитива.

– Ура будет, когда поможешь мне разложить вещи, – заметила её подруга, у которой мозгов было явно побольше.

Девушки скрылись в комнате, а Кари с интересом огляделся по сторонам. Он думал, что комнату для проживания ему должен выбрать куратор, и уже мысленно готовился к тому, что его определят куда-нибудь в самый дальний конец коридора, но после увиденного ощутил приятный прилив сил: комнату можно выбрать и закрепить за собой самостоятельно! Тощего рядом не было, а значит Кари мог заселиться куда его душе угодно.

Мигом позабыв про то, что собирался жаловаться на Дылду в Совет Серпи, Кари отправился бродить по этажу, прикидывая удобство расположения каждой из свободных комнат, и спустя несколько минут остановил свой выбор на помещении, из которого отлично просматривался почти весь холл. То, что его соседом при этом становился разведчик сразу четвёртой степени, Кари ничуть не смутило: где же ему ещё жить, как не среди лучших? Однако присвоить комнату себе не получилось. Едва считав его энергию, датчик протестующе запищал. Кари поморщился от досады – какой-то глюк в системе! – и приложил руку ещё раз. Опять громкий писк.

– Малыш, ты не заблудился? – пробасил кто-то за его спиной.

Кари невольно вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял широкоплечий мужчина лет тридцати на вид. Позолоченные пуговицы на его униформе блестели так же ярко, как и лысина на голове. Из-под густых бровей на Кари смотрели бледно-голубые глаза с вращающимися квадратными зрачками.

– Не заблудился! – с вызовом ответил Кари. – Я теперь тут работаю.

– «Теперь» – это с сегодняшнего дня? – усмехнулся Лысый. – Если что, униформу можно получить на нулевом этаже, а комнаты «единичек» расположены на первом и втором, так что шурши вниз, малыш.

И разведчик, явно потеряв интерес к новичку, дотронулся до ручки соседней двери. Створка сразу открылась.

– Я не малыш, – процедил Кари.

– Неужели? Ну, до комнаты на этом этаже ты пока явно не дорос, а значит, малыш!

Кари ощутил, как к рукам приливает тепло, и сжал их в кулаки. Почему каждый здесь так и норовил ткнуть его носом в низкую должность? Как будто сами поголовно состояли в Совете Серпи!

– А ну повтори, – сказал он, приказав своей энергии вытечь из ладоней и сформироваться в два плотных шара.

Лысый, который уже почти скрылся в своей комнате, обернулся и, заметив, как резко потускнела метка энергенциала на подбородке парня, удивлённо вскинул брови.

– Даже так?

– Я сказал, повтори, – пророкотал Кари, поднимая руки перед собой.

«Четвёрка» устало вздохнул.

– Малыш, у меня нет времени на этот бессмысленный…

Не успел он договорить, как Кари метнул в него первый энергошар. Всё, что произошло дальше, уложилось в какие-то доли секунды.

Лысый поймал его шар налету и не глядя отшвырнул в другой конец холла, откуда тут же раздался характерный звон стекла. Кари, опешивший от такой быстрой реакции, метнул ещё один шар, но Лысый уже подскочил к нему и, схватив за горло, прижал спиной к холодной створке двери.

– Больше никогда не смей нападать на меня, – прошипел он, глядя Кари в глаза. Зрачки разведчика теперь вращались гораздо быстрее. – Никогда!

Кари захрипел и попытался освободиться, но Лысый уже и сам его отпустил. Презрительно плюнув на пол рядом с парнем, «четвёрка» ушёл в свою комнату. Кари скорчил рожицу ему вслед. В этом корпусе все какие-то чокнутые! Ну да ничего, это до тех пор, пока он не направил свою жалобу в Совет Серпи…

С этой греющей изнутри мыслью Кари направился к лестнице.

***

То, что Вира ласково называла «сквериком», вполне могло сойти за небольшой лес: исполинские листотрясы заполонили собой практически всё пространство за зданием общежития. Между деревьями виднелись протоптанные, наверное, поколениями ведов тропинки, которые вились среди серебристой поросли ливвии и круглых, как шары, полупрозрачных капани – растений, которые многие иномирцы ошибочно принимали за упругие, способные выдержать вес человека природные пуфики, однако стоило только попытаться присесть на один из них, как растение тут же взрывалось, выбрасывая в воздух тысячи мелких серебристых семян.

С виду скверик разведчиков казался совершенно пустым: сквозь прозрачные стволы деревьев просвечивал белый забор, со всех сторон окружавший территорию корпуса. Однако первое впечатление было обманчивым: любой поворот тропинки тут мог вывести к людям, которых почему-то листотрясы не «показывали». Этим удивительным эффектом любили пользоваться дети, игравшие в прятки в городских парках: встал за ствол дерева – и хихикай себе над тем, кто стоит в шаге и не видит тебя в упор.

Стриж, никогда раньше не бывавший в листотрясовом лесу, слегка растерялся, увидев такое количество деревьев разом, но Вира уверенно выбрала одну из тропинок и торопливо зашагала по ней, уходя всё дальше от общежития. Визору ничего не оставалось, как довериться её знанию нужной дороги. А может, просто интуиции девушки.

Через пару минут Вира вывела его на большую и совершенно свободную от деревьев площадку прямо посреди скверика. Здесь по чёрному треугольнику земли бегали несколько парней и девчонка, все на вид – примерно одного возраста с Вирой. Веда громко свистнула, и ребята один за другим остановились, повернув головы в её сторону.

– Наконец-то! – крикнул Вире один из ведов, низкий паренёк с неожиданно густыми волосами, очень похожими по цвету на те, что были у неё самой. – Мы уж думали завязывать с разминкой и начинать без тебя!

– А кто это с тобой? – спросила девушка, которая единственная из всех была одета не в униформу, а в простое белое платье до колен.

– Это Стриж, он новичок, сегодня к нам заселился! – объявила Вира.

Её друзья встретили эту новость общим радостным визгом. Девушка махнула им рукой, подзывая к себе. Когда все подошли, Вира принялась по очереди знакомить Стрижа с ребятами.

– Это мой младший брат Рагги, – представила она первого парня. Выглядел тот и впрямь очень мелким, словно ему едва исполнилось четырнадцать лет. Рагги прищурившись посмотрел сперва на свою сестру, потом на Стрижа и будто нехотя ответил на традиционный жест приветствия, протянув визору правую руку. Он, как и сестра, был энергусом, и скорее всего, неслабым, раз попал в разведку уже в четырнадцать.

– Это Данг и Кросс, – продолжила Вира.

– Привет! – одновременно сказали два плечистых парня с ещё более длинными волосами, чем у Стрижа. У одного волосы были белыми, собранными в хвост на затылке, у другого – чёрными, заплетёнными в множество мелких косичек и тоже собранными в хвост.

– А кто из вас кто? – слегка растерялся Стриж.

– Я Данг, – ответил беловолосый.

– Я Кросс, – в унисон с ним произнёс брюнет.

Вместе эти двое выглядели как спустившиеся в человеческий мир небесные светила: Данг со своими белыми волосами и способностями энергуса походил на яркое Лишеси, выходившее днём, а Кросс, которого способности визора вынудили надеть тёмные очки, – на мрачное Прашеси, поднимавшееся в небе ночью.

– А вы случайно не братья? – предположил Стриж.

– Нет! – снова хором ответили они.

Все остальные засмеялись.

– Данг и Кросс попали на Посвящение в один день, – объяснила Вира. – Это была, что называется, дружба с первого взгляда. Ребята понимают друг друга с полуслова, комнаты, естественно, тоже заняли рядом, все задания делят на двоих. Мы уже начали шутить, что они и повышение получат одновременно, и церемонию Соединения со своими жёнами будут в один день проводить!

Данг загадочно улыбнулся, а Кросс молча кивнул в знак согласия.

Стриж перевёл взгляд с них на ещё одну девушку, с которой его пока что не познакомили, и Вира поспешила представить её:

– Это Адетт, самая старая в нашей компании.

Немного нескладная девушка в белом платье сердито стрельнула глазами в сторону Виры, и та сразу добавила:

– Прости! Конечно, я хотела сказать «самая старшая»!

Адетт заправила за ухо прядь коротких русых волос – ну, то есть это Стриж решил для себя, что они русые, поглядев на оттенок серого, – и, печально улыбнувшись, сказала:

– Не обращай внимания на её тупые шутки. По большей части Вира нормальная. А говорит так, потому что мне единственной из всех тут восемнадцать лет, но я всё ещё разведчица первой степени.

Стриж понимающе усмехнулся.

– Ребят, а мы играть-то сегодня будем вообще? – нетерпеливо спросил Рагги. – Скоро уже обед, а мы ещё даже не начали.

– Кстати, да, – спохватился Данг. – Сыграешь с нами в гриарок, Стриж?

– Почему бы и нет.

– Ну, тогда готовься, а мы пока жребий кинем, кто начнёт.

Четверо ребят собрались в кружок, а Вира и Стриж направились к игровой площадке. Девушка принялась разминать кисти рук, похрустывая при этом суставами пальцев. Стриж начал разминку с шеи. Гриарок был довольно активной игрой, во время которой нужно было много двигаться – сначала затем, чтобы выхватить энергетический шар у другого игрока, а потом чтобы не дать отобрать его уже у себя, – так что разминка перед каждым матчем была просто необходима.

Минуты две Вира и Стриж разминались молча, а потом визор спросил:

– Вира, а Рагги и правда твой младший брат? Или это как у Данга с Кроссом, «приобретённое»?

– Правда, конечно, – слегка удивилась вопросу разведчица. – Или ты думал, что родственникам запрещено выбирать одинаковые профессии?

– Не думал, – смутился Стриж. – Я вообще ни разу не слышал о, допустим, сёстрах-лекарщицах или братьях-разводчиках. А чтобы отец и сын в одной профессии – да…

– Ну, это действительно большая редкость. Многие, если и идут вместе с братом или сестрой в одну профессию, потом сдаются и находят дело поинтереснее. – Вира начала делать наклоны влево и вправо, а Стриж перешёл к вращению тазом. – Мы с Рагги точно не из их числа. Я уже прошла своё первое задание, Рагги, я уверена, тоже скоро его получит. Ему лишь немного не повезло в прошлый раз – попал в корпус на день позже, чем всех новичков и меня отправили на исследование новой планеты…

– А часто вообще дают эти задания? Я просто слышал, что некоторым «единичкам» приходится ждать почти весь первый год службы, чтобы наконец получить разрешение на вылет в Пустоту.

– Ну, в определённой степени это правда, – кивнула Вира, переходя к следующему упражнению. – Пустоте ведь не прикажешь подкидывать новые задачки точно по расписанию, потому что «нам разведчиков учить надо». Иногда задания появляются раз в неделю, иногда – раз в месяц. На самом деле, конечно, гораздо чаще, но часть заданий опасна, и доверить их могут только старшим по званию, а часть заданий отдают другим корпусам. Не могут же они разом всех новичков планеты отправить на одну миссию!

Пока звучало вроде логично. Почти.

– Ну, а если вдруг я буду полгода или год ждать своё первое задание, тренироваться тут, тратить время и силы, а потом во время первой реальной миссии пойму, что эта профессия мне совсем не подходит? Что тогда?

– Ничего. Увольняешься и уходишь в другую профессию.

– А как быть с потерянным временем жизни?

Вира как-то странно посмотрела на него.

– Слушай, если ты уже в первый день службы волнуешься, что зря потеряешь здесь время, значит, так оно и есть.

– Да нет, не волнуюсь, – возразил Стриж. – Просто пытаюсь понять, как устроена система и почему так.

– Ну, с подобными вопросами тебе лучше в Совет Серпи обратиться, – усмехнулась девушка, делая приседание с вытянутыми вперёд руками.

Вскоре разведчики достаточно разогрелись перед игрой, и до них донёсся недовольный крик Рагги:

– Эй, вы там! Мы начинаем или как?

– Да, идите сюда! – махнула рукой Вира.

Но поиграть им так и не удалось.

Едва «единички» подошли к Вире и Стрижу, над территорией корпуса ведов пронёсся резкий длинный сигнал. Потом ещё один, и ещё. Рагги разочарованно рыкнул.

– Что, разве уже обед? – нахмурился Стриж, сверяясь с часами в своём энобраслете.

– Это не к обеду, – мотнула головой Вира, оглядываясь по сторонам, будто хотела определить, откуда шёл этот противный звук. – Бестепы объявили внеплановое общее собрание.

– Зачем?

Девушка пожала плечами. На её лице почему-то промелькнула тревога.

Глава 9. Столкновение

Космоборт стремительно набирал высоту, оставляя далеко внизу серебристую поверхность планеты Серпи, испещрённую чёрными материками. Белые лучи Лишеси, отражаясь от неё как от гигантского зеркала, били прямо по иллюминаторам корабля, и Ларсу пришлось задёрнуть шторы в каюте, чтобы не ослепнуть от такой яркости.

В спину ему дышали приглашённые на Посвящение Кари приграничники. Учёный каждой своей клеточкой чувствовал тепло и холод их энергий, пульсировавших во вспотевших от духоты телах. Ещё бы, ведь с утра все они летели на Серпи с комфортом, всего по пять человек в каюте, а теперь толпа учёных теснилась в одном помещении, буквально наступая друг другу на пятки. Ларс ясно дал понять, что все те, кто захочет остаться на бортодроме в ожидании более свободного корабля, могут не возвращаться на приграничную станцию, и никто не захотел рисковать.

Теперь же то и дело за спиной Ларса раздавались ехидные смешки, кто-то сердито перешёптывался, несколько раз чётко прозвучало его имя… Вздохнув, учёный повернулся к подчинённым.

– Если хотите что-то сказать, говорите мне в лицо.

Шёпот и смешки тут же стихли. Как предсказуемо!

– Ну, что замолчали? – вскинул брови Ларс.

Стоявшие ближе всех к нему приграничники опустили глаза в пол. Кто-то кашлянул, кто-то шмыгнул носом. Ларс презрительно сморщился. Все они сейчас напоминали ему первоступников, которых застали прогуливающими занятия: точно так же боятся посмотреть на взрослого и мечтают, чтобы всё поскорее закончилось. Вот только самый молодой из его подчинённых окончил первую ступень лет десять назад, и они были больше не дети.

Ларс открыл было рот, чтобы сказать это вслух, и тут подал голос низкий, раза в полтора его меньше, учёный с тёмной бородавкой на носу:

– Как это понимать, мас Ви?

Из его уст уважительное обращение «мас», которое на других планетах перевели бы как «господин» или «мастер», звучало скорее как пренебрежение. Ларс вопросительно посмотрел на учёного, и тот пояснил:

– Мы разочарованы решением вашего сына. Все мы считали, что он станет как минимум бытовщиком на приграничной станции, пусть пока и не на нашей. Он, что, настолько отбился от рук? – В вопросе слышалось фальшивое сочувствие, которому Ларс не верил ни на секунду.

– Мои отношения с сыном вас не касаются, Бакви, – сухо ответил он. – Кари стал разведчиком с моего ведома, и…

– Врёшь! – выкрикнул кто-то из толпы. – Все видели, как ты метался в зале для посвящений! Если бы Кари спрашивал твоего мнения, ты бы на него так не злился!

Приграничники загудели, одобряя слова невидимого Ларсу учёного. Со всех сторон начали раздаваться и другие выкрики:

– Да, он не слушает тебя!

– Отбился от рук!

– Какой ты после этого начальник, если не можешь приструнить собственного сына!

– Зачем нам тебя слушаться?

Толпа белых халатов зашевелилась, перетекая ближе к учёному, теперь почти все смотрели ему в глаза. И Ларс больше не видел на лицах подчинённых страха и желания услужить, как раньше. На их место пришли злость и… чувство собственного превосходства? Энерговыродки, они думают, что нашли его слабое место. Как бы не так!

– Мой сын не обязан оправдывать ваши ожидания относительно его профессии, – холодно ответил Ларс, и его правое плечо нервно дёрнулось. Численное превосходство глупцов в тесной каюте корабля начинало раздражать.

– Речь не о вашем сыне, а о вас! – возразил Бакви, и другие приграничники согласно закивали. – Просто признайте, что вы уже не так сильны, как раньше. И, возможно, не так уж и компетентны…

Ларса бросило в жар, и он фыркнул:

– Что за намёки, Бакви? Не забывайте, я пока ещё ваш начальник!

– Вот именно, что «пока ещё», – вкрадчивым голосом сказал учёный с бородавкой. – Но кто знает, что будет завтра? Никогда не поздно выбрать нового…

– Вы, похоже, умом тронулись! – воскликнул ответственный за станцию. – Выборы должны быть согласованы с Советом Серпи, вы не можете просто взять и снять меня с должности!

– Допустим, – кивнул Бакви. – А как вы считаете, недоверие экипажа станции к ответственному за неё – достаточно веский повод назначить новые выборы?

Ларс молча посмотрел ему в глаза. Во взгляде низкорослого приграничника светилось торжество, будто он уже мнил себя победителем. Но такая уверенность не возникла бы, если б дело было только в Кари…

– Судя по всему, вы метите на моё место, Бакви, – недобро усмехнулся Ларс. – Что ж, похвальное стремление двигаться вверх по служебной лестнице. Вот только смотрите, как бы вам не вылететь раньше, чем назначат выборы.

– Это угроза? – тут же зацепился за его слова учёный.

– Констатация факта, – пожал плечами ответственный за станцию. – Даже если вы отправите коллективное обращение в Совет, выборы получится назначить не раньше, чем через неделю. А до тех пор я буду вашим непосредственным начальником, который имеет право увольнять за плохое выполнение своих обязанностей.

Часть толпы тут же схлынула, напуганная этими словами. Бакви с неприязнью посмотрел на сдавшихся и процедил:

– Жалкие крамсо!

Кто-то тихо буркнул что-то в ответ, но обратно учёные не вышли, остались стоять в глубине каюты. Ларс хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Стоило лучше тренировать свою «армию», – улыбнулся он мужчине с бородавкой.

Бакви скорчил злобную гримасу – и тут откуда-то с потолка донёсся приятный женский голос:

– Уважаемые пассажиры, через несколько минут наш космоборт произведёт стыковку с приграничной станцией «Хран-3». Пожалуйста, заблаговременно соберите все свои вещи. Остановка продлится пять минут, ознакомительная экскурсия по станции для пассажиров не предусмотрена.

По толпе приграничников прокатился вздох – вот только разочарования или облегчения, было непонятно, – и все принялись хлопать руками по карманам своих белых халатов и рассматривать пол вокруг, как будто все десять минут полёта только тем и занимались, что разбрасывали свои вещи. Ларс, который ещё в Красто избавился от сумки с вещами Кари и своих надежд на то, что его сын сделает правильный выбор, а больше ничего с собой не вёз, молча отвернулся к окну и вновь отдёрнул штору. За толстым стеклом уже виднелся большой серебристый бок «Храна-3», прорезанный белыми жилками панорамных окон: на всех этажах массивного сооружения в форме обтекаемой капсулы горел свет.

Космоборт постепенно замедлил своё движение через плоскость и плавно подлетел к нижней половине станции, туда, где практически не было окон, зато были многочисленные шлюзы, через которые на «Хран-3» доставляли пассажиров и необходимые работникам станции товары, в первую очередь – продукты питания. Состыковавшись с одним из шлюзов, корабль натужно скрипнул всем корпусом, словно вздохнул, и на мгновение наступила тишина. Потом всё тот же милый голос с потолка объявил:

– Уважаемые пассажиры, наш космоборт только что успешно состыковался с приграничной станцией «Хран-3». Просим тех, кто прибыл в пункт назначения, освободить каюты.

Все приграничники как один развернулись и потянулись к двери, которую кто-то, кто стоял ближе всех, уже успел открыть. В узком проходе мгновенно образовалась «пробка» из людей, послышались чьи-то недовольные голоса. Ларс закатил глаза. И эти зоры ещё собирались сместить его с должности? Да они даже не додумались встать в очередь, чтобы спокойно выходить из каюты по одному!

Вздохнув, Ларс начал проталкиваться к выходу, бесцеремонно распихивая подчинённых локтями и попутно замечая, что никто из них не решился дать ему сдачи в ответ на болезненные тычки. Возле двери, ведущей в коридор корабля, было особенно много народа: приграничники стояли здесь плотной стеной. Ларс сжал одну руку в кулак, ощущая, как быстро стекается в неё холодная энергия – кожу начало едва уловимо покалывать и конечность потяжелела, – потом резко выбросил руку вперёд и разжал пальцы. Энергия, сформированная в острые невидимые колючки, веером разлетелась перед учёным и вонзилась в спины его подчинённых, давившихся в проходе. Раздалось несколько вскриков, приграничники, разомкнув «строй», заплясали от боли. Ларс ловко обогнул их и вырвался из каюты. Как же его достали эти энерговыродки!

Оказавшись на станции, приграничник на мгновенье прищурился от ударившего по глазам белого света и, не желая терять ни минуты, прямо через толпу высадившихся с космоборта людей направился к лестнице, которая вела на верхние этажи «Храна-3»: его не было на станции почти полдня, и пора было проверить, как обстояли дела в наблюдательной комнате.

***

Агустан начал работать приграничником на «Хране-3» всего неделю назад, но уже успел полностью разочароваться в своей профессии. За все те дни, что он просидел перед большим ярким монитором в полной темноте, не произошло ровным счётом ничего интересного. Как будто тот участок Пустоты, за которым ему велели наблюдать, просто умер! Ни одна плоскость даже самым краешком не попала на его экран. Агустан просто пялился на серый прямоугольник час за часом, день за днём и всё чаще начинал подумывать о смене работы.

Может, уволиться и устроиться ведом, как его сестра? Там уж точно недостатка в заданиях не будет, и вселенные будут реальные, а не просто цветные палочки на мониторе, как тут! Агустан шумно вздохнул, посмотрев на экраны своих коллег: две девчонки чуть постарше него и мужчина лет тридцати сидели каждый перед своим монитором, и у каждого на экране было что-то интересное, было какое-то движение, реальная опасность столкновения! А что было у Агустана? Только впустую потерянные восемь дней.

Парень широко зевнул и потянулся на удобном стуле, ощущая, как отклоняется под немаленьким весом его тела подвижная мягкая спинка. Вздремнуть, что ли? Сил пялиться на серый прямоугольник больше не было, а до конца рабочей смены оставалось ещё почти шесть часов… Агустан сам не заметил, как глаза его закрылись и голова упала на грудь.

Не заметил он и то, как вскоре на его мониторе возникли две прямые черты, медленно двигавшиеся перпендикулярно друг другу: ярко-жёлтая – снизу вверх и чёрная – справа налево. Траектории их движения пересекались примерно в центре экрана, и точка пересечения, автоматически отмеченная умной системой, заметно пульсировала, каждый раз увеличиваясь, а затем уменьшаясь в размерах. Монитор издал негромкий, но вполне разборчивый писк, на звук которого обернулась одна из коллег приграничника.

– Эй, проснись! – шёпотом обратилась она к Агустану, слегка тронув учёного за пухлое плечо. – Проснись, у тебя сигнал тревоги сработал!

Агустан пробормотал что-то себе под нос и перевернулся на бок. Девушка, обиженно вздёрнув хорошенький носик, пробормотала: «Ну и пожалуйста!». Этим бы дело и кончилось, но тут в тёмное помещение, с силой толкнув входную дверь, ворвался ответственный за приграничную станцию.

Учёные поприветствовали Ларса уважительными кивками, но он даже не посмотрел на них. Едва взглянув на монитор Агустана и на него самого, свернувшегося калачиком на стуле, Ларс выругался себе под нос, подскочил к экрану и несколько раз нажал на него: в правом нижнем углу появилось несколько кнопок с разными командами. Ларс быстро выбрал одну из них, давая системе приказ срочно отправить данные на Серпи, затем повернулся к Агустану и недолго думая схватил его за воротник белого халата, рывком поднимая со стула.

Никогда ещё Агустан не просыпался так быстро! Распахнув глаза, он захрипел и попытался нащупать ногами пол для опоры, но сильные руки ответственного за станцию держали его на весу почти что в валлане над твёрдой поверхностью.

– Э-э… Вы не могли бы меня отпустить? – пробормотал парень, не замечая, как сверкают гневом глаза приграничника.

– Ты хоть понимаешь, что мог натворить, фард?! – прошипел Ларс, брызжа слюной во все стороны. – У тебя работа проще некуда, и ты даже её не можешь выполнить как следует!!

Агустан нервно сглотнул.