скачать книгу бесплатно
– Это вся причина? Может, есть еще что–то?
Кэррингтон заулыбалась. Конечно же, это не все.
– Сегодня я встретила мужчину. Я уже и не думала, что способна кем–то увлечься. Ты понимаешь меня? Я уже поставила на себе крест, и не хотела больше сниматься… Жить так, как живу… Я даже подумывала сбежать на время, чтобы никого не видеть… Даже тебя… Прости…
– И?
До Крейга туго доходил смысл ее слов. Он не мог понять, почему сейчас она плачет. Да так горько, что слезы текут не переставая. Даже у хороших актрис в два ручья не льются.
– Я, кажется, влюбилась в мужчину с первого взгляда. Не знаю, кто он и откуда. Но меня тянет к нему, от чего чувствую себя потаскухой. Разве такое возможно со мной? Это не я! Я себя теряю… Все было хорошо. Даже каждодневные ссоры с Дэном не выбивали меня из колеи так, как сейчас после встречи с этим мужчиной…
Крейг подал ей платок, который с большим старанием наглаживала ему Ванда. И пока Кэрри вытирала слезы, он спросил:
– Тогда почему ты в таком состоянии? Я не верю, что причина в этом…
– Почему–то сев к тебе в машину, я вспомнила, как во время нашей беседы с ним я себя отвратительно вела, стараясь создать впечатление, что не заинтересовалась им, а наоборот, давала понять, что не хотела бы еще одной встречи и пыталась убедить, что муж для меня все еще значит очень много. А теперь, прокручивая в голове эти моменты, мне кажется, он больше не захочет искать со мной встреч…
Крей обнял сестру и дал ей возможность намочить его плечо. Все, лишь бы она перестала так расстраиваться. Что он может сказать, если совсем не знает женскую психологию? Но дело было плохо. Моральное истощение на лицо. Еще и физически стресс вызвал разбалансировку систем, и простыми словами «все будет хорошо», и «поплачь – станет легче» не обойтись. Мужику можно было бы предложить снять усталость с помощью горячительных напитков, а тут черт знает что делать?! Он вспомнил, что его бывшая девушка часто принимала успокоительное. Но какое? Он даже не удосужился спросить, что она пьет. Вероятно, поэтому у него и не клеилось с женщинами: он просто был к ним невнимателен. А глотали пилюли сто процентов только из–за ссор, причиной которых опять–таки являлось его болезненное равнодушие.
– Нужно бы на досуге заняться психологией…– произнес он вслух.
– Что?
Кэррингтон не поняла смысла его слов. А если и предположила, что бы они значили, то это ей совсем не понравилось. Но он не дал ей возможность задуматься:
– Дорогая, если ты не хочешь ехать – хорошо. Я согласен. Но с условием, что ты глотнешь пару таблеточек и как примерная девочка ляжешь в кровать. Только вот что тебе купить в аптеке? Дай минуту, и я узнаю у Сибилл, что она принимала в таких случаях.
– Сибилл? Я думала, твою девушку зовут Ванда…
– Устаревшая информация. Вернее, после нее уже была Сибилл.
Ее удивленное заплаканное лицо вызвало умиление. Он был несказанно рад, что настроение повернулось в лучшую сторону. Главное, чтоб не наоборот. Он быстро достал мобильный и набрал номер. Долго молчал. Вероятно, его бывшая не была рада звонку, тем более в такое позднее время. А был уже первый час ночи. Пока он болтал и выпытывал у подружки название препарата, что можно купить без рецепта в обмен на ужин, вероятно, с продолжением, его взгляд остановился на Кэррингтон, мирно посапывавшую на переднем сидении. Поза ее была явно неудобной, но впечатление создавалось как раз наоборот. А может, крепкий сон и пара выходных – это как раз то лекарство, что нужно ей сейчас? Он брат, и его долг позаботиться о ней… Он так и поступит.
Крейг вновь посмотрел на спящую сестру. Она не выглядела травмированной и с признаками сотрясения головного мозга. Может, он думает неправильно и легкомысленно, но все еще сомневался, нужно ли раздувать панику из–за обычного падения. По опыту ему известно, как проявляют себя такие повреждения, но он все же не имеет научную степень, чтобы утверждать обратное. Этот хитрец, ее муж, придумает все, что угодно, дабы быть с ней. Может, и сейчас он воспользовался их потасовкой, чтобы якобы позаботиться о ней, а, следовательно, ближайшие сутки имел бы возможность на правах мужа не отходить от нее и решать все формальности в клинике. Дэн не хотел, чтоб ее брат взял эту роль на себя. Но прежде, чем наговаривать на любимого зятька, нужно удостовериться, что его страхи беспочвенны. Он набрал номер своего старого друга, который по долгу службы много лет работал парамедиком, пока его не сгубило желание удариться в бизнес и который один из немногих, кто относительно спокойно мог реагировать на такие поздние звонки как сейчас.
– Доброй ночи, Билл. Извини за поздний трезвон. Моя сестра сегодня получила травму головы. Я не могу определить, насколько все серьезно, и есть ли повод для беспокойства… Да, я полностью «за», однако она категорически против и уверяет, что все в порядке. Если ложная тревога, мне бы не хотелось ее везти в клинику. У нее сейчас не лучший период… Билл, она слезно просила не везти ее туда. Я не знаю, что делать… Да, дружище. Я об этом и хотел тебя попросить… Буду признателен тебе. Куда подъехать?
В такие моменты Крейг благодарил Бога за то, что в его жизни есть такие товарищи. Он вновь пристегнулся и повернул машину по адресу друга. Обычно в такое время еще полно машин на дорогах. Им повезло, что в этой части города обошлось без пробок. Вероятно, многие рванули на концерт, посвященный памяти какому–то певцу. Но и это не объясняет пустынности на шоссе. Но какое это имеет значение? Главное, чтоб опасение относительно Кэрри было ложным.
Сейчас же он готов был думать о всякой ерунде. В этом они с сестрой похожи: оба в критические моменты способны неосознанно абстрагироваться от неприятной ситуации. Организм как будто ставил блоки, чтобы не получить психологическую травму. Почти как принцип действия предохранителей. Он взрослый мужчина уже не мальчик и ненавидел в себе такую реакцию. Он всегда хотел чувствовать. Буквально на днях он порвал со своей девушкой. Она, кажется, любила его, потому что выполняла все его желания, чтобы ему было хорошо рядом с ней. Ей чудом удалось не обижаться на него. Но Крейг не ценил. Даже в момент расставания он надеялся почувствовать боль. Ему была важна своя реакция. А внутри ничего не дрогнуло. Почему? Если бы был хоть малейший намек на то, что кишки скручивает в узел – он был бы счастлив! Сознанием он понимает, что нужно создавать семью, иметь детей… А как, если и в радостные моменты, и во время разрыва он спокоен как слон? Вероятно, он правильно делает, что прислушивается к своему нутру. Но, похоже, оно у него гнилое. Ведь подобное повторяется из раза в раз!
Где–то в глубине души он завидовал Дэну. Зять, конечно, еще тот жук, но его эмоции были всегда настоящими. И сегодня он врезал ему еще и для того, чтобы привести его в чувство. Мужчине негоже так убиваться, тем более что сестре это только мешает избавляться от воза совместного прошлого. Почему тот способен любить, а он Крейг нет? В любом случае до абсурда не должно доходить, а у Дэна явно уже диагноз. Если он не оставит сестру в покое, то у него будут очень крупные неприятности… Кэрри влюблена в другого? Вот это новости!? Сестренка жжет… За ворохом проблем он и представить не мог, что события могут так обернуться! Хотя встретила она его только сегодня… Похоже, у нее точно сотрясение…
С этими мыслями он уже подъезжал к воротам пентхауса Билла, который не побоялся удариться в бизнес, за что и был вознагражден этим красивым особняком. Но, как говорил Билл, это его бзик, как у женщины во время гормонального всплеска. Теперь же он не очень радовался успеху: в погоне за наживой он стал меньше времени уделять семье. Дети еще понимали, им достаточно было воскресного папы, а жена Леона не хотела его делить, даже если соперница не женщина, а работа. Опять–таки, люди тонули в положительно окрашенных аффектных страстях. А как же он? Бог о нем забыл? Крейг верил, что его час наступит. Но со временем уже перестал ждать, а только убеждался в обратном: похоже, не в этой жизни.
– Привет, друг! – Крейг старался говорить тихо, выходя из машины. – Что будем делать?
– Если ты не против, я осмотрю ее. Мне на день рождения с прежней работы бывшие коллеги подарили набор всего необходимого для экстренных случаев. Представь, сумасшедшие разве что дефибриллятор не укомплектовали! Но, как вижу, большое им спасибо, если я могу быть полезен в таких случаях! Не беспокойся, я смогу осмотреть ее в машине.
Билл открыл двери авто и позвал:
– Миссис, посмотрите на меня! Я товарищ Крейга, бывший врач скорой помощи. Откройте, пожалуйста, глаза. Мне надо вас осмотреть, иначе придется проехать в клинику.
Кэррингтон спросонья открывала глаза, как могла. Вероятно, хотела возмутиться, но до нее дошел смысл слов мужчины. Пусть уж здесь и сейчас, чем в клинике, где история не ограничилась бы продолжительностью десять минут. Товарищ брата с помощью некоторых медицинских инструментов и фонарика провел некоторые тесты и пришел к устраивающему ее выводу. Он попрощался и закрыл двери авто. Теперь Кэрри могла наконец–то закрыть глаза и продолжить смотреть сон, который подарил ей радостные эмоции и который она еще сможет досмотреть, если уснет за секунду, чего вряд ли случится.
– Это действительно твоя сестра? Ты мне никогда не говорил, что это Кэррингтон Эласдер! Колись, дружище! Как тебе удалось подцепить актрису, причем, как мне кажется, замужнюю? Это попахивает скандалом… Не находишь? Зачем тебе с ней связываться? Это не твоя прошлая кукла Барби: надоела – сменил на сотом километре…
– Полегче, Билл. Я не шучу. Это действительно моя сестра. Если не верить – посмотри в Интернете ее девичью фамилию и близких родственников. Думаю, удивишься.
Крейг подмигнул и протянул руку для пожатия:
– Спасибо, я твой должник. Давай на следующих выходных выпьем пивка в ближайшем к тебе пабе? Говорят, футбольная игра будет напряженной.
Крейг пристегнулся и снова взглянул на сестру. «Какая же она хрупкая!» – подумал он, но по–прежнему даже сон не смог стереть с ее лица напряжение. Пусть перемены не входят в его планы, но ему придется переехать к Кэрри не на два дня, как планировал, а настолько, сколько потребуется. Почему–то слово «долг» прибавляло в нем уверенность, что это самый верный вариант. И уже мысль о том, что о личной жизни придется на время забыть, не виделась в мрачных тонах. Как можно кувыркаться в постели с очередной мадам, когда его присутствие может потребоваться родному человеку? Что–что, а крепость кровных уз у них была в крови. Как–то в молодости, когда Кэрри было уже восемнадцать, они даже один раз поспорили с матерью по поводу его вмешательства в ее отношения с Роско, с которым сестра встречалась на тот момент. Ее парень был категоричен во многом и часто ставил ей условия. Одним словом, не мог наслаждаться легкостью в отношениях. Тому всегда нужно было все усложнить. В тот вечер Крейг пытался клеить двух подруг. Он надеялся, что хоть одна из них, но согласится провести с ним вечер. Может, и не только кино и домино. Как на его удачу, девчонки обе согласились, и даже намекали на времяпрепровождение втроем. Крейг был в шоке от такого везения! Думал, что сбылась мечта идиота, но не верил в возможность лицезреть фортуну в лицо… Как тут же позвонила мать и попросила приехать, чтобы помочь сестре разобраться в сложностях с парнем. Крейг был счастлив, что его сестренка наконец–таки повзрослела и ему не надо ходить за ней и следить, чтобы она не встряла в очередную историю, какие у нее случались ввиду ее миловидной внешности. Разговор с родительницей ни к чему хорошему не привел. Мало того, он поссорился с ней по телефону, так ко всему еще и вечер с двумя нимфами срывался. А такое бесплатное рандеву бывает раз в жизни, и то не у каждого мужчины! Тогда ему пришлось выполнить просьбу матери.
К своему удивлению после того, как начистил морду этому наглецу, он ощутил невероятную благодарность за возможность понять, что же значит быть братом и ощущать свою ответственность за благополучие близких не потому, что тебя заставили, а потому, что есть своя внутренняя потребность в создании условий для гармонии жизни близких. А значит, только при таких условиях его жизнь будет спокойной. И никакой другой уверенности в завтрашнем дне ему не надо. Раньше Крейгу было бы смешно от таких мыслей, но после того случая, когда Роско мог в порыве ревности натворить дел, и они могли лишиться Кэрри, он вряд ли бы простил себя, не прислушавшись к просьбе матери.
Странная жизнь, но иногда она преподает уроки, темой одного из которых является старая истина: «родители всегда правы», нравится это нам или нет. Впоследствии, Крейг дал себе слово, что какой бы абсурдной ни была ситуация, он обязан проверить, все ли в порядке с семьей. И если уж его попросили – он не имеет права отказать. Тем более, его дражайшая сестренка имела неосторожность постоянно находить неприятности там, где их возникновение маловероятно. Даже после замужества Кэррингтон он долго не мог перестроить свой мозг, который непрерывно думал: «А все ли гладко к младшенькой»? И отсутствие звонков с просьбой помочь решить тот или иной вопрос казалось странным. Он почти морально вверил благополучие Кэрри ее мужу. Но как раз сейчас он и понял, почему же его не отпускало чувство постоянной готовности быть опорой сестре, хотя она обрела наконец–то такого человека, выйдя за него замуж. Но не суть важно. Вероятно, не только у женщин есть интуиция. А может, этот парень а–ля вторая половинка сестры просто был не ее судьбой? Хотя, если посмотреть со стороны, картинка была волнующей. Даже мама не могла нарадоваться на выбор дочери, так он очаровал его родных женщин. А вот на мужчин его чары не действовали. Крейг всегда считал Дэна чересчур хорошо играющим роль. И в глубине души ожидал, когда же он покажет себя во всей красе? И вот долго ждать не пришлось. Уже через пару лет он сам стал портить отношения, завуалировав свои поступки в благородную обертку: вечно придирался к работе Кэрри, хотя и знал, что это за профессия. Одно радовало – эти два года были для сестры относительно счастливыми, но Дэн, как всегда, все перепортил. И теперь речи не было, чтобы им остаться друзьями. Дошло до того, что сестра даже не хотела о нем думать. Но это уже в прошлом. Братский надзор со стороны закончен. Теперь Крейг как прежде станет у руля семейной лодки. И ему доставляла удовольствие эта мысль. С этого момента он имеет право не раз съездить по физиономии Дэна без угрызений совести.
Они подъехали к воротам. Погода стала налаживаться, если она вообще имела какое–то значение для жителей мегаполиса в четыре часа утра. Скоро рассвет, а он еще не ложился. Странно, но он быстро вжился в роль правильного старшего брата. До этого он все юные годы просто отвергал факт стремления быть единой семьей. Ему всегда казалось, что обстоятельства были посланы ему свыше совсем не Богом. Теперь Крейг не смиренно, а с гордостью испытывал это чувство. И не уставал говорить матери спасибо за то, что научила ставить приоритеты в жизни. Теперь это не пара девиц легкого поведения, а ощущение душевного равновесия от знания того, что ты не один. Что есть люди, за которых ты готов поручиться и которые всегда готовы видеть тебя, даже если глубокой ночью тебе захочется поговорить или просто выпить чашку кофе. Но пока, слава Богу, такого не случалось. Сейчас только он, Крейг, приходил на выручку до сегодняшнего дня.
– Я сегодня лягу в мягкую теплую кровать или нет? – пробурчал он, заглушая мотор.
Крейг совсем не торопился в дом. Ночь была так прекрасна, воздух свеж, и тут ему захотелось его испортить табачным дымом. Сестра все равно спит. Начнешь ее переносить – проснется. Пусть еще подремлет, а он выкурит сигарету. Должен же он испытать хоть каплю удовольствия? А «в день как минимум по удовольствию разного рода» – это его маленький девиз, как у других людей «ни дня без книги», или «сегодня буду лучше, чем вчера». Что за глупая философия!? Надо быть счастливым сейчас! Но без фанатизма… Он достал из бардачка портсигар и вышел из машины. Уже была глубокая осень, но двор его дома был еще очень зелен. Не зря же он платит такие бабки садовнику! Тот обязан даже спать под кустом, если хозяину захочется! И откуда у него такие мысли? Он всегда был несносным, но заносчивым никогда?! Ах, да… Это так на него влияют его дамы. То одна с заскоком, то другая. А он, дурень, впитывает все их придурковатые привычки как губка. Нет! С этим пора заканчивать! Так он и завершил очередные отношения. Если да, то какого черта его принесло ко двору своего дома, а не по адресу квартиры Кэрри? Вот что значит «устал до чертиков»! Надо было ехать к сестре, а он к своему дому! Крейг нервно закурил, обдумывая тот факт, что теряет себя, а заодно и память. Забыть, что ушел, хлопнув дверью, и перебрался к сестре!? Ничего. Пусть его бывшая девушка насладится еще парой дней в его апартаментах… Потом он все уладит. В конце концов, он еще успеет сказать ей «аривидерчи»! Докурив сигарету, он бросил окурок в мусорное ведро у ворот (это ведь его двор, и надо с уважением относиться к этому обстоятельству) и сел в машину. Тут Кэррингтон пошевелилась и открыла глаза.
– Где мы? – еще плохо ориентируясь в пространстве, она тихо проговорила.
– Дома, – с сарказмом буркнул брат. – Вернее, у меня дома. Но сейчас я это исправлю. – Крейг повернул ключи зажигания, и машина начала трогаться с места. Кэрри посмотрела на дом.
– Давно я здесь не была. – Крейг на долю секунды оторвал взгляд от дороги и глянул с укоризной. – Не смотри на меня так! – возмутилась она. – В последнее время ты меня не приглашал. Твоей прислуге гостей хватает. Ей чаще приходится учить имена твоих подруг, чем менять полотенца в ванной!
– Не говори глупости! Ты же знаешь, что ты главная гостья в моем доме. Мне же надо чем–то себя занять в свободное время? Ладно, признаю, что был плохим братом, но ты и сама могла позвонить и предложить провести вечер! Я всегда говорил, что этим бы ты меня спасла от Бэтси или Саманты… А сама? Ты погрязла в проблемах со своим муженьком! Тебе давно надо было попросить меня вправить ему мозги!
– Я знаю твои приемчики, – со вздохом сказала она. – Тем более, что я сама должна была с этим справиться…
– И хорошо, что позвала меня. Теперь еще пару дней он не забудет, что в чем–то был не прав, пока ноет его челюсть.
Кэррингтон уже было не смешно. Она погрустнела и получше завернулась в свою олимпийку.
– Холодно у тебя.
– Прости, сейчас включу подогрев. Мне как–то было не до него. Так забита голова, что даже привез тебя к себе. Ты уж извини, я к тебе всего на пару дней, пока не попрощаюсь с как ее там… Потом, если хочешь, погости у меня. Обещаю никого не приводить, пока вместе под одной крышей. У тебя есть шанс меня исправить…
Его улыбка все же может поднять настроение в столь поздний час! Эта мысль не показалась ей плохой.
– Ты не заметил? Кажется, в доме горел свет.
– Думаю ничего экстраординарного. Возможно, Аманда…
– Ты же говорил Бэтси или Саманта!?…
– Не важ–но, – подчеркивая каждый слог, произнес Крейг. – Может, она ждала меня с бутылкой шампанского, чтобы помириться… Но я сказал «пока» – значит «пока». На самом деле спасибо тебе. Если бы не ты со своими проблемами, то я бы сорвался…
Кэрри сделала удивленное лицо.
– Ты опять впечатлена, Кэрри? А я, между прочим, всегда имел слабость к стройным телам! А у нее, представь, все настоящее! То есть свое, непеределанное! Ладно, я замолкаю.
И снова мило улыбнулся ей. Такое же умиротворенное ощущение вызывала и улыбка Франко…
– Сегодня столько событий, что я, наверное, не усну, – глухо проронила девушка.
– А тебе, милая, придется, потому что я очень хочу спать, а так как должен за тобой присмотреть, то дождусь, когда уснешь ты, потом только и сам смогу расслабиться. И это не обсуждается!
Пока они потихоньку добрались до квартиры, уже почти рассвело.
– Боже, Кэрри, мне скоро надо в офис… – Он на ходу бросил пиджак и рухнул на диван. – Прости, дорогая, я обещал тебя донести до кровати, но…
– Не суди себя строго. Теперь мой черед о тебе заботиться. Во сколько тебе вставать? Я разбужу…
– Нет, все неправильно… – Он нехотя сел. – Мне товарищ сказал, что тебе нужно отдохнуть, а точнее – крепкий сон. Будет лучше, если мы ляжем вдвоем.
– А мне не спится. Я подремала в машине. А теперь всякие мысли в голове. Трудно абстрагироваться от сумасшедшего дня…
– Как я не подумал! Мне Билл упоминал, что если не получится заснуть самостоятельно, то надо дать тебе успокоительного или снотворного. Но ты так легко уснула и спала почти всю дорогу, что у меня вылетело это из головы. Я сейчас что–нибудь придумаю.
Он встал и полез в карман за запиской, в которой товарищ указал, какие именно препараты следует дать.
– Что это за звук? – Кэррингтон он напомнил вибровызов мобильного телефона.
– Это, наверное, Саманта, или как ее там. Не пришел ночью, и она, вероятно, ужаснулась, что я, оказывается, был серьезен. И какие только мысли не приходят, когда ты в кровати один… Ладно, я сейчас сгоняю в аптеку, а ты обещай быть паинькой.
Он помог Кэррингтон дойти до кровати, снял с нее обувь, как делала это мама в их детстве, и накрыл пледом со словами:
– Тебе что–нибудь нужно, пока я тут? – В ответ получил лишь отрицательные повороты головы. – Тогда я мигом. – Поцеловал ее в лоб и ушел.
И действительно, какие разные мысли приходят, когда ты остаешься с собой наедине! Надо лишь закрыть глаза. И зачем позволила брату уехать за лекарством? Крейгу как никому нужен отдых. До обеда у него пара деловых встреч, потом осмотр объектов с заместителем, а у нее выходной… Как бы то ни было, а если она уснет сейчас, то убережет свой организм от ненужных лекарств, которые способны надолго затуманить мозг. Да и брату будет приятно, что возиться с ней сегодня уже не надо. Хотя утро только началось, и, возможно, это только начало. Но она не доставит большое беспокойство брату, хотя, если она разведется и решит все же сделать перерыв в карьере, то ей придется некоторое время посидеть у него на шее. И все же она лучше, чем его бесконечные дамочки.
За этими мыслями Кэрри не заметила, как погрузилась в сладкий сон. В нем она снова увидела улыбающегося Франко. Он был одет в серый костюм при галстуке. Сидел в кресле, какие бывают только в кабинете у начальства, и говорил по телефону. Его блестящие темно–русые волосы были средней длины и лежали небрежными волнистыми прядями на лбу, прикрывали верхушки ушей и ниспадали на ворот рубашки. Его стиль прически оказался наиболее подходящим к его внешности, и откуда ни возьмись внутреннее «я» сказало, что именно такой тип мужчин всегда привлекал ее внимание. Ему не нужен стилист, чтобы быть на высоте, а его романтическая наружность и мягкие черты лица придавали образу нежность. Вроде все в нем было от обычного мужчины, а вот улыбка была далеко не земная. Идеально ровные зубы и губы бантиком явно были от матери, вероятно, очень красивой женщины. И только глаза перекрывали его мягкие черты: они как будто жили своей жизнью, пока губы были растянуты в соблазнительной улыбке. Они явно давали понять, что мужчина полностью отдает себе отчет, насколько сильно он производит магнетическое воздействие. Это был взгляд мужчины, поставившего перед собой цель… Но какую? Во сне он говорил по телефону и смотрел на Кэрри. Не отводя глаз, он давал понять, насколько телефонный разговор ему не важен и скоро он повесит трубку. Франко сделал ей знак, чтобы она собиралась: то есть верхнюю одежду, сумочку и привела в порядок волосы, будто минуту назад до звонка они целовались, не обращая внимания на ее испорченный макияж и прическу… И Кэрри ощущала все как наяву. Даже слышала, как переставало стучать сердце. Оно то замирало, то пускалось вскачь. Одним словом, выдавало очень серьезную аритмию вплоть до пароксизма.
– Хочу, чтоб ты бросил эту чертову трубку и напомнил мне, как было хорошо нам минутой назад, – произнесла Кэрри во сне. – А то я не помню, ты вообще прикасался ко мне? Иди сюда…
И Франко услышал ее. Он опустил трубку на аппарат, встал и подошел к Кэрри. Его правая рука легла ей на затылок, и мужчина бесцеремонно, но нежно поцеловал ее, обнимая за талию другой рукой. Все было так реально. Сон оказался очень ярким, будто она все же выпила эти чертовы пилюли, по составу не уступающие наркотикам.
Но Кэрри ничего подобного не принимала, хотя уже неделю просила доктора Каллахана выписать ей что–нибудь для гармонизации души и тела. В ее сумочке находились лишь обязательный набор препаратов для предотвращения отторжения тканей. А для стабилизации ее эмоционального фона доктор что–то не торопился воплощать клятву Гиппократа. Хотя, с другой стороны, были и иные заповеди, что–то вроде «не навреди». Только это и сдерживало ее в желании потребовать от него действий, которые напрямую входили в его обязанности. Только потому, что док так ничего ей и не выписал, она продолжает бурно реагировать на перемену событий в жизни. С другой стороны, это радовало. Перемены бы притупили ее восприятие действительности, а точнее, ее приходящая заторможенность стала бы еще больше, и вряд ли встреча с Франко имела такую красочность как сейчас. А на сегодняшнюю минуту как будто кто–то вылил в ее душу разноцветные краски. По мере того, с кем и как она общалась, они становились то бледнее, то неистово темнее и ярче, иногда даже с перламутровым блеском. А иногда и напоминали ее сценическое вечернее платье–безвкусицу, в которое ее нарядили в первых сериях сериала: оно было ярко меланжевое и все в пайетках. Ужасная расцветка. Его спасали только фасон и, может, еще ее ладная фигура, как говорил помощник режиссера Боркс. Этой одеждой они пытались привлечь внимание зрителя к юной актрисе, которая явно была талантливой, но еще не успевшая раскрыть себя. И это сработало! Молодая и привлекательная девушка стала привлекать зрителей к экранам! Психологический образ героини очень подходил ее внешности и манере играть на камеру.
Своей искренностью она завоевала в первую очередь зрителей в категории «шестьдесят плюс», так как мыльная опера была дневной. Но благодаря стараниям продюсера и стремительно поднимающимся рейтингам, сериал стали показывать и в вечернее время. К зрителям добавились женщины–домохозяйки, уложившие детей в кровать, затем и мужчины таких профессий, как, например, ночные охранники, которые, для того чтобы не уснуть на рабочем месте, готовы были даже смотреть драматическую «Философия страсти». Но мнение критиков поменялось вслед за взглядами общественности: трудно гнуть свою линию, если народ аж пищит противоположное. Но высокую популярность трудно поддерживать, если сериал не подпитывается откровенными сценами. Режиссер и сценаристы пытались добавить пикантности с участием Кэрри, пока не поняли, что это дохлый номер. Она, возможно, была бы и согласна, ведь профессия ее обязывала, но в то же время она была замужем за Дэном, который хоть и не имел прямого влияния на администрацию сериала, но зато в его знакомствах были люди со связями. Каким–то образом начальство Кэррингтон было «убеждено», что фильм и так хорош и что было бы неуважительно такой «шедевральный» сериал с глубоким смыслом разбавлять примитивщиной. В конце концов, если любовь между героями есть – ее видно и так благодаря божественной игре молодых и горячих актеров. Одним словом, тогда–то Дэн и не упустил возможности поспособствовать заключению между Кэррингтон и компанией договора, по которому один из пунктов ограждал его жену от обязанности игры с близким и очень близким контактом с коллегами по цеху. Сейчас уже игра Кэрри была не та, что раньше. За версту были видны ее переживания в личной жизни. Но в сериале все было так же сложно. Ее героиня и на экране находилась в гуще проблем, так что это только придавало правдивости ее образу. В итоге, девушка и на работе не могла отвлечься. Вероятно, поэтому ее состояние постоянной напряженности не добавляло плюсов для физического и психологического здоровья.
В то время Дэн и начал проявлять свои отрицательные качества. Кэррингтон даже пару раз пыталась убедить мужа, что пара поцелуев ничего не значит. От этих заявлений Дэн зверел на глазах, и она оставила попытки что–либо объяснять. Он часто накидывался с претензиями, а ей очень сильно не хватало тех взаимных токов, что пробегали между влюбленными ранее. Их близкие отношения уже не были пропитаны чувственностью, а поцелуи не имели той нежности, «как в первый раз». Кэрри давно соскучилась по этим ощущениям, и в ее мозгу произошел взрыв, когда во сне ее новоиспеченный знакомый целовал ее так, как ей хотелось. Говорят, что поцелуй еще не все, а оказывается, Дэн был прав. Прав в том, что нельзя позволять себе целоваться без чувств, тем более за деньги, и более того, если есть муж, которому в этот момент очень больно… А во сне можно делать все, что хочется, раз в жизни мечты недоступны. И этот поцелуй во сне с Франко всколыхнул в ней прежние ощущения, когда женщина понимает, что любит и любима. Да, она полюбила незнакомца и приняла отношение мужа к ее работе. Сейчас Кэрри его не осуждала только потому, что, влюбившись сейчас по–настоящему, не могла размышлять как раньше на тему откровенных сцен… Она и вправду влюбилась, иначе почему такие мысли? Почему трудно представить прикосновение губ с партнером, когда среди массовки на площадке может стоять ее вторая половина, как это делают многие пары, приехав на съемки с супругом. Мерзость! А такое сплошь и рядом… Любят ли они друг друга? Это вопрос… «Но сейчас я бы не смогла», – подумала Кэрри. Невероятно, какие же ясные мысли приходят в голову, когда ты спишь!.. Теперь она верит, что Менделеев мог увидеть периодическую систему элементов во сне. Это реально. И этот поцелуй в сновидении тоже не менее реален! Ну и что. Это всего лишь сон. Кэрри отдавала себе отчет в том, что если проснется, то все исчезнет. И он, к сожалению, как это часто бывает, забудется… Но останется это чувство удовлетворения от глубокого, чувственного и долгого поцелуя, от которого можно задохнуться. Такие яркие сны редкость, а то, что они способны вытащить ее чувства из морозильника, делает их еще ценнее.
Кэррингтон вдруг ощутила тревогу, но не хотела просыпаться. Поцелуй был настолько пьянящим и кружащим голову, что, кажется, проснувшись, она может испытать боль от растворившегося наслаждения. Нужно бороться за него, до последнего, не давая себе проснуться! Но откуда она знает губы Франко? Ей же не известна его манера поведения во время близости? Она же его знает всего лишь несколько часов… Нет… Не знает… Просто не может знать!.. Но чувство такое, что рядом родной человек… Поцелуй стал углубляться. И вот его рука уже у нее на груди, спустилась до талии и вновь поднялась вверх, легла на щеку, потом принялась поглаживать волосы. И вот они уже лежат… Но где? В офисе Франко нет дивана, как ей казалось… Но это же сон, и здесь все возможно… Вдруг ниоткуда заиграла музыка Филиппа Л. «Добро пожаловать в край», а она как нельзя лучше подходит для сопровождения любовного акта… Кэрри ее очень любила, и когда, появились мобильные с полифонией, тут же поставила ее на смс сообщения и одну из ее вариаций на будильник. Казалось бы, вот она, близость, рядом под любимую мелодию, ведь заниматься любовью во сне с чужим мужчиной не преступление!? Но почему–то поцелуй прервался. Кэрри попыталась дотянуться до Франко, но он растворялся и совсем исчез …
– Не уходи! – тихо наяву умоляюще произнесла она.
– Я не уйду. Я останусь. Все, что скажешь, детка. Я так рад, что с тобой все в порядке, – заговорила дымка голосом Дэна.
К Кэррингтон дошло не сразу. Она боялась открыть глаза. Но как себя обманывать, если мысли хаотично роятся в голове, в мгновение готовые собраться в единую картинку? Перед взором предстал Дэн. Это с ним она поцеловалась в спальне их квартиры, думая, что это был мираж с итальянцем? Она медленно сфокусировала на нем свой взгляд. Мужа она видела почти отлично, ведь уже рассвет, и в окно пробиваются утренние предвестники солнечного утра. Окно было закрыто, но чувствовалось, что впереди ясный и погожий день, как будто дождливого и нервозного вечера не было.
– Что ты здесь делаешь? – немного испуганно и с тревогой спросила она.
– Я просил тебя дать мне знать, как посетите приемное отделение неотложной помощи, но мне так никто и не позвонил… По каким–то причинам Крейг сменил номер, а так как я с ним не общаюсь теперь… Я вдруг вспомнил, что у тебя дома есть записная книга и ежедневник… Был уверен, что найду нужный номер, но забыл обо всем, когда увидел тебя, лежащую здесь… Где братец? Почему его нет рядом?
Последнюю фразу Дэн почти выплюнул, но, увидев раздражение в лице жены, решил перевести тему:
– Я перестал соображать, а просто лег рядом… Я не ожидал, что ты потянешься ко мне… В ту минуту я гнал мысли, что ты можешь быть без сознания. Но затем на секунду вернулся в прошлое… Мне показалось, и тебе понравилось…
– Я не хочу это обсуждать… Я.. Я не понимала, что происходит…
– Не ври…– Дэн прекрасно знал, что она отдает себе отчет в содеянном. Только был не уверен, что она думала о нем.
– Все кончено, Дэн… Пожалуйста, оставь меня…
– Одну? Где твоя пародия на братца? Почему не рядом? Всегда только и делал, что читал нотации, а сам бросил тебя, улизнув к очередной подружке!..
– Полегче с выражениями! – За спиной у дверного проема стоял Крейг. – Как правило, люди, получившие в челюсть, более избирательны в словах…
Дэн встал с кровати и хотел что–то ответить, но его перебил Крейг:
– Сестричка, сдается мне, плохая идея жить под одной крышей… От такой наглости у меня чешутся руки…
– Крейг, будь добр, позаботься о госте, а мне нужно привести себя в порядок…
– Гость? – возмутился Дэн, показывая пальцем в сторону Крейга. – Гость – это он! Повторяя еще вчерашние твои же слова: это и мой дом!
– Дэн, я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но так не может дальше продолжаться. Ты прав, конечно, но я намерена внести пункт в бракоразводный документ насчет выкупа твоей доли…
– Милая, – вмешался Крейг, – пусть забирает эту квартиру. Мы даже можем подарить твою долю! На кой тебе она нужна? В ней были не самые лучшие воспоминания!
И он прав. Кэррингтон опустила глаза. Ей нечего было добавить.
– Выметайся, – обратился он к зятю. – Здесь тебе не рады. Справиться о здоровье Кэрри можешь позже… если захочешь… Через пару дней я намерен ее забрать. А пока поживи в отеле. Можешь даже записать расходы на мой счет…
– Я не сдамся, – тихо и твердо произнес Дэн, обращаясь к жене. – Я не думал, что все еще может быть… Но спасибо, что дала надежду…
– О чем он бормочет? – начал заводиться шурин. – Выметайся, или я спущу тебя по лестнице!
Дэн быстро встал и вышел из спальни. Через секунду хлопнула и входная дверь.
– Этот парень много на себя берет…
