скачать книгу бесплатно
Мужчина в ожидании посмотрел на реакцию Кэррингтон. Она, как ни странно, глядела с заинтересованным видом, в то время как он ожидал от нее большего негатива и даже отказа его выслушать.
– Я все же рискну настоять на чашке напитка бодрости…– не унимался он.
Кэррингтон не знала, что ответить… С одной стороны, ей хотелось провести с ним вечер, но с другой, все осложнялось тем, что именно сегодня одна должна быть дома вовремя и поговорить наконец–то с мужем. Даже если бы и не разговор, она все равно обязана проявлять уважение и не заводить знакомств, будучи в браке. Пусть это и старомодно, но замужество с Дэном было особенным… Пусть и только поначалу…
– Я думаю, неплохо было бы все объяснить сейчас. Зачем далеко ходить? – отрезала девушка.
Франко смотрел на нее понимающе, но с сожалением, отдавая отчет себе в том, что разговора явно не будет, по крайней мере, сегодня.
– Может, я чего–то не осознаю… Объясните, пожалуйста, почему нет? – уже с нотками замешательства и легкой раздражительности добивался пояснения Франко.
Возможно, он и догадывался об истоках ее отказа, но, несмотря ни на что, испытывал удовлетворение от того, какой раскрывается для него Кэррингтон.
– Ну, хотя бы одну причину!? Иначе не остается других мыслей, кроме той, что не соглашаетесь из–за неприязни…
Тишина наполнилась ее бархатистым смехом.
– Вы это серьезно?
То обстоятельство, что она смеялась одна, заставило ее взять себя в руки, так как вид у Франко был как минимум недоумевающий.
– Хотелось бы посмеяться вместе, но … Думаю, Вы правы. Лучше будет, если все же я отвезу Вас домой.
Мужчина включил зажигание своего темно–фиолетового мустанга и выехал на шоссе.
Несколько минут прошли в тишине. Похоже, он о чем–то размышлял, и мысли его были где–то далеко. Кэррингтон же испытывала смешанные чувства. И самым странным было чувство вины, будто она поиздевалась над прыщавым толстым одноклассником, который продолжал покорно носить ее рюкзак.
И все же надо сказать что–то. При других обстоятельствах и ситуация была бы иной. Парадоксально, но Франко даже не пытался снять напряжение, витавшее в воздухе, хотя всем видом показывал свою глубокую симпатию. Кэрри очень хотелось отвлечься сейчас на музыку хотя бы для того, чтоб переключиться от неловкости этого мгновения. При других условиях она бы не хотела расставаться вот так. Но лучше уж так, чем поддаться влечению… Это самое подходящее слово, иначе как объяснить желание оправдываться и обнять мужчину, которого не знаешь и пару часов?
– Простите меня, пожалуйста, за мою несдержанность. Вы все не так поняли…
Кэрри поверила в искреннюю неуверенность мужчины.
– Я не так понял, вы не так выразились, – с грустью и смирением произнес он. – Как в Вашем сериале, ничего не напоминает?
У Кэррингтон появилось чувство, что сказанное прозвучало со злостью.
– Может быть, – уже без участия ответила она. Ей не понравился его тон. – Но мне действительно жаль. Я смеялась не над Вами, а над словами… Очень странно слышать подобные речи от такого мужчины…
– Вот мы и на месте. – Прозвучавшие слова не располагали к дальнейшей беседе. – Договаривайте, пожалуйста.
Франко отстегнул ремень и посмотрел на Кэррингтон с ожидающим взглядом.
– Я просто хотела сказать, что очень смешно смотреть на Вашу неловкость, ведь Вы же прекрасно видите, что нравитесь…
Угол ее рта приподнялся, но надо было продолжать стягивать губы, стирая улыбку, чтоб не извиняться во второй раз. А Франко, похоже, будто не слышал.
– Я уверена, что у Вас нет недостатка в женском внимании, – продолжила девушка. – И именно Ваш серьезный вид меня рассмешил больше всего. Считаю, мужчины с Вашей внешностью вообще не имеют проблем… Не сомневаюсь, что Вы меня понимаете…
– Нет, не понимаю, о чем Вы. Потрудитесь объяснить, чтоб я смог правильно трактовать, – уже с большими нотками огорчения проговорил он, будто она его жена, а сама где–то шляется… Дэн! Она опять забыла о нем и совсем не торопится домой! Это несправедливо по отношению к нему, и ей стоит попрощаться с Франко немедленно.
– Мне кажется, я выразилась более чем ясно.
Кэррингтон перевела дух и продолжила. Ей необходимо сказать напоследок пару слов и уйти:
– Не знаю, поймете ли Вы, но у меня есть некие обязательства. Я замужем. Этим вечером я уже давно должна быть дома и не хочу доставлять своему мужу вагон негативных эмоций…
– Вы собираетесь разойтись.
Его баритон, как гром во время дождя, что лил снаружи, безапелляционно прозвучал в тишине. Разговор переходил в поединок, напоминающий игру в карты, где один соперник пытается перебить карту другого козырем.
– Мне приятно, что вы так хорошо осведомлены о моей личной жизни. Но не кажется, что ваше поведение несколько вызывающе? – без скрытого возмущения в голосе произнесла Кэррингтон. – И думаю, на этом нужно остановиться и разойтись по возможности на доброй ноте…
Уж очень ей не хотелось грубить, ведь он ей так безумно понравился! Но, увы, все хорошо в меру, а Франко явно переходил границы. С этими словами Кэрри открыла двери мустанга и вышла из машины. Франко не мог понять, как же так случилось, что он потерял контроль над собой и ляпнул то, что запрещал себе, да еще в той манере, с которой на самом деле редко общался с близкими? А Кэррингтон ему была настолько близка и дорога, что он по–настоящему боялся всего, что может сорвать их встречу… А ведь он собирался не тянуть резину как в «мыльных операх», и за ужином раскрыть ей секрет, связавший их навеки, потому что в себе держать это стало просто невыносимо. Так уж сложилось, что о предмете его долгой бессонницы поговорить было не с кем. Это съедало его изнутри. И, по классике жанра, невысказанность тяготила его будто небо, давящее на плечи Титана… Пока он переваривал неожиданно нелепо сложившуюся ситуацию, Кэрри хлопнула дверью авто и поспешно направилась к близлежащему магазину, не столько убегая от Франко, сколько спасаясь от вновь разыгравшегося дождя. Сообразив, как глупо он себя ведет, находясь в ступоре, решил наконец очередной раз взять себя в руки и больше не позволять себе быть ослом, который сначала все рушит, а затем, оцепенев, сидит, как идиот–тугодум, и долго приходит в себя, подобно сахарной барыне. Он резко отбросил ремень безопасности, схватил с заднего сидения зонт и побежал вслед за Кэррингтон. Догнав ее возле бутика «Женский рай», одной рукой раскрыл его, а второй схватил Кэрри за левое предплечье и развернул к себе лицом.
– Кэррингтон, пожалуйста, выслушайте меня.
Она смотрела на него не столько с неодобрением, сколько с негодованием. Ей был приятен Франко как мужчина, но уж очень не нравилась игра, в которой он пытался быть ведущим. Опасность бы она почувствовала. Ее совершенно это не волновало, потому что мужчина каким–то образом отключил ее чувство самосохранения, и расположил к себе за считанные минуты. Ей хотелось новь встретиться с ним, но ее брак и этот кукольный театр, когда ее дергают за ниточки по неведомому ей сценарию, совершенно не давали ей другого выбора, как пойти против своего желания плыть по течению и соглашаться на все, что бы ни предложил этот мужчина. Франко снова обратился к ней, но теперь она стояла и смотрела, совершенно не находя слов. И что она могла ответить? Кэрри понимала, что в любом случае ей придется отказаться, будь то разговор либо банальный жест подвезти ее к дому.
– Извините, но здесь наши пути расходятся… При других обстоятельствах я бы согласилась выслушать Вас… Можете не сомневаться – Вы меня заинтриговали. А сейчас прощайте, Франко.
– Нет, – твердо, но тихо отрезал он, – правильнее сказать «до свидания». И Вы пообещаете это сейчас, иначе я не дам Вам уйти.
Мужчина держал над ними зонт, но без малейшего желания препятствовать уходу физически. Он понимал, что давлением он сделает только хуже. И как бы банальна ни была фраза, но она незаменима в жизни любого времени: «насильно мил не будешь». Она сама должна потянуться к нему.
Кэррингтон совершенно не хотела спорить. Уж очень неожиданной стала информация об истинных причинах происходящего этим вечером… Да и то не столько общая картина, сколько множество секретного и таинственного хранила эта встреча с Франко – мужчиной непередаваемого обаяния. Таких глаз еще поискать… И кто сказал, что в мужчине внешность не главное? Это был как раз тот самый случай, когда хочется смотреть, не отрывая глаз… Утонуть и раствориться… Конечно, не Аполлон, но где–то рядом… Смотреть в его глаза и сказать «нет»? Хотеть вырваться из плена его ауры в то время, когда тебя и так никто не держит? Хочется убежать и не оглядываться! Но почему? Долг? Ах, Дэн…
«Меня еще Бог накажет за эти предательские мысли!» – одергивала она себя.
Но жизнь, почему ты так жестока? Почему, не расставшись как положено с одним, встречается другой, такой желанный?.. И когда она успела превратиться в такую девицу? Но это ее мир, где она имеет право предаваться любым мечтам. Главное – на деле не совершать ошибок…
«Кэррингтон, а ты уверена, что их не будет?» – шептало ее второе «я», вероятно, темное. Да что такое!? Когда же закончится этот день и она сможет спокойно впасть в анабиоз, смотреть в потолок и, не моргая, как сумасшедшая, представлять его лицо?.. С девушками же такое бывает? Она же не одинока? Нет. Иногда даже неплохо жить в своем маленьком мирке. Любой человек в нем особо нуждается, если есть душевный конфликт, как сейчас у нее.
Кэрри улыбнулась, и Франко стало легче дышать. Он решил, что она растаяла. А девушка всего лишь вспомнила строчки из песни начинающего молодого репера Глеба Ж. «Это мой мир, это моя мечта, и как все будет – здесь решаю только я» …
– Кэррингтон, – мужчина не отличался большим терпением по жизни, но все меняется, менялся и сам он. Франко уже не тот, каким был раньше, но в некоторых случаях был готов ждать и проявлять не дюжую выдержку, как сейчас рядом с любимой женщиной.
– Дайте мне время, пожалуйста…– перебила его Кэрри. – Поверьте, мне не хочется спорить… Но если Вы продолжите давить на меня – ничего хорошего не выйдет… Я себя знаю…
– Сколько угодно, но не слишком долго. Я не готов ждать разговора всю жизнь… Я слишком молод, и хотелось бы, чтоб события развивались быстрее.
И он снова с облегчением улыбнулся. До чего же обворожительная была его улыбка! «У него были бы красивые дети», – думала она в этот момент. А почему были? Может, уже есть? И эта мысль вновь вернула ее на грешную землю. Они чужие люди друг другу! И надо спешить домой. Почему даже на пороге развода она все еще боится причинить мужу боль? Да потому, что вся жизнь с Дэном проходила в сопровождении тревоги. Кэрри всегда старалась ему угодить, ничем не обидеть и, не дай бог, не прийти вовремя! Если был повод, то муж быстро терял хорошее настроение и вечер был испорчен его молчаливыми обидами. Что так нельзя дальше, она заметила совсем недавно, когда ее сил не хватило даже на себя. А где черпать поддержку, если не у супруга? И что делать, если муж не способен давать, а только берет? Такая жизнь изводила ее. Хотелось такой же легкости, как улыбка этого мужчины под дождем.
– Пожалуйста, позвольте Вас проводить. Это малое, что я сейчас могу сделать, тем более, не говоря о том, что идти в столь поздний час опасно и из–за дождя крайне неприятно…
– Я люблю дождь, – на той же серьезной волне сказала она. – Тут совсем рядом… До свидания…
Уходя, Кэррингтон окинула его взглядом. Франко даже не смог что–либо сказать, хотя как минимум, мог попытаться снова настоять на сопровождении. Неужто такой властью она обладала? Нет. Просто есть люди, которые ради любимых готовы даже отпустить. Он долго смотрел ей в след и вдруг, очнувшись, как после гипноза, подбежал к Кэрри и спрятал от плачущего неба под зонтом.
– Пожалуйста, возьмите его, – Франко вложил его рукоятку в ладонь девушки и сделал шаг назад. Не успела Кэрри сказать слова возражения, как мужчина взглядом остановил ее: – Не отказывайтесь. Это лишь вежливый жест. Слишком холодно осенней ночью, чтобы надеяться на избежание простуды. И, кроме того, мне приятно, что у Вас в такой короткий срок уже есть подарок от меня. Да, он был куплен не специально для Вас, но именно он будет напоминать Вам обо мне. И обещайте, что, глядя на него, будете вспоминать этот вечер и знать, что, сколько бы времени ни прошло, если я жив, то все еще жду Вашего ответа… – После продолжительной паузы, когда они смотрели друг на друга, он решил разорвать эту связь. – Идите же, Кэррингтон. Дождь усиливается, а Вам никак нельзя болеть…
С этими словами Франко позволил ей уйти. Да и что ей оставалось? Совершенно не понимая, что происходит, ей легче было исчезнуть сию минуту, так как позволить себе выслушать объяснения – значит продолжить вечер, а время в столь поздний час – большая роскошь. А то нечто важное, что хотел сказать мужчина, явно не состояло из двух сухих предложений… Да и вопросов по ходу возникало бы уйма… Как бы то ни было, а она должна снова с ним встретиться!.. Это уже решено за нее свыше!.. В этом не было сомнения в момент, когда она с каждым шагом удалялась от мужчины. Почему именно сейчас? Вот это вопрос…
Франко долго стоял, не замечая намокшей одежды… Стоял и смотрел, как она уходит. В душе пылало чувство удовлетворения, потому что он все же заинтересовал девушку! Только чувствовал себя дураком от того, как повел себя, ведь все могло быть хуже из–за неспособности держать себя в руках… Но он же не идиот позволить женщине одной поздним вечером идти домой!? Хотя они и совершили неожиданную остановку на соседней улице, но он обязан проследить, чтобы с ней все было хорошо. Проводив ее до дома, он остановился на углу, где свет фонаря не охватывал его фигуру. Франко было приятно просто так смотреть на нее. Но это не совсем то, что нужно мужчине. Она должна быть с ним, и никак иначе! Пусть со стороны это похоже на зависимость, но для него это была любовь…
Приближаясь к дому, Кэрри постоянно прокручивала в голове кадры сегодняшнего вечера и особо останавливалась на моментах общения с Франко. Ей безумно хотелось вновь встретиться с ним. Для этого она была готова воспользоваться зонтом, как предлогом. Но для такого человека, разъезжающего на далеко недешевом авто, ничего не значит дарить такие зонты хоть каждый день. И даже если жизнь больше не столкнет ее с ним – Кэрри все равно найдет повод встретиться с итальянцем вновь, не акцентируя внимание на своих потаенных чувствах. Пусть ее желания останутся при ней.
Глава 2
Подойдя к двери, Кэррингтон услышала звонок мобильного телефона. Вытащив его из клатча, увидела два пропущенных от Дэна и один от своего партнера по сериалу. Видно, до него уже дошли слухи об ее уходе, который совсем недавно обсуждался в телестудии. Кэрри не стала перезванивать ни одному из них, тем более что через пару минут она войдет в квартиру, и если муж дома, то пора готовить речь. Даже, несмотря на ее готовность развестись, девушка все еще имела привычку оправдываться. В любом случае, разговор неизбежен, и более того, Дэн уже несколько дней пытается вывести ее на откровенность в кубе. Вздохнув глубоко, настраиваясь на нужный лад и собирая мысли в кучу, девушка сама не заметила, как переступила порог своей квартиры. В доме было тихо, света не было. Можно было предположить, что Кэрри находилась тут одна, если бы не запах парфюмированной мужской воды, которой пользовался муж. Ей нравились ноты сандала в ее составе, поэтому Кэрри уже почти два года покупала для него парфюм исключительно этой марки.
– Дэн! Ты дома? – Кэрриингтон раскрыла зонт для просушки и уложила в нишу, преобразованную под гардероб, которая находилась в холле. – Я знаю, что ты здесь. – Она сняла с себя плащ. Повесив его на вешалку, Кэрри прошла в гостиную, где и увидела его фигуру, стоящую у окна спиной к ней.
– Ты сегодня поздно. На площадке так задержали? – не оборачиваясь, начал он. – Снова репетировали постельную сцену?
– Прекрати! – горячо возразила Кэррингтон. Сколько ей еще терпеть? – Ты же знаешь, что, находясь в браке, я ни разу не играла постельных сцен! Если хочешь поговорить – давай, но подобных предположений вслух я больше не потерплю…
– Хорошо, – с наигранным спокойствием произнес он. – Но ты ведь хочешь разойтись? Вот я и подумал, что с этим желанием ты решила изменить и свое намерение сниматься в этом амплуа. – Он повернулся к ней лицом, и при свете уличных фонарей оно приобрело еще более печальный вид, чем она себе представляла. Это была какая–то смесь боли и отчаяния. Кэррингтон подошла ближе и протянула руку к настольной лампе у дивана, но в этот момент Дэн перехватил ее и притянул к себе. Девушка не стала сопротивляться, только посмотрела ему прямо в глаза и произнесла:
– Я хочу поговорить. Вернее, не столько хочу, сколько я согласна на разговор. В отличие от тебя, у меня нет желания расстаться врагами. Но, если ты будешь продолжать в том же духе, по–хорошему у нас вряд ли получится…
Тут Дэн отпустил ее:
– Хорошо, только начистоту…
– Я всегда была честна…
– Была! – вдруг повысил он голос. – И не дай Бог тебе сейчас соврать! Я на пределе! Я хочу знать правду!
– Какую? – тихо переспросила Кэррингтон. Она понимала, что агрессия порождает агрессию и нельзя поддаваться отчаянию. Брак все равно не спасти, поэтому себе дороже что–то доказывать. И вообще, зачем? Они всего лишь поговорят, прояснят кое–какие вопросы, договорятся о том, кому достанется аквариум с рыбками, а обо всем остальном пусть позаботится юрист. Почему–то другие стороны их жизни ее мало заботят. Но почему? Она жила с этим человеком несколько лет, и теперь ей все равно? Наверное, и вправду ничего уже не вернуть… И эта встреча с Франко напомнила о том, что она еще жива… А думала–то, что уже не сможет с очарованием смотреть ни на одного мужчину, как жизнь доказала обратное.
– Ты еще пока моя жена… и поэтому обязана отвечать на мои вопросы. – Повисла пауза, которая устраивала Дэна, ведь молчание – знак согласия. – Ведь муж имеет право задавать жене любые вопросы? Первый: где ты была?
– Я никогда тебя не обманывала. – Кэрри глубоко вздохнула, и, понимая, что подобного ожидала, ответила: – Сегодня я была на съемках передачи о нашем сериале… Предполагалось, что они продолжатся некоторое время. Даже режиссер отпустил с площадки на целый день… Но все закончилось в течение двадцати минут. Может, меньше. Позвони и узнай, если не веришь!.. Потом меня подвез один из журналистов. Он одолжил мне зонт… Боже! До какого абсурда все дошло?
Дэн медленно подошел к жене, взял ее руку, которой она поправляла свои намокшие волосы, и сказал:
– Кэрри… У меня мысли путаются… Я не хочу тебя обижать. Я хочу доверять тебе и верить… Но ради Бога, скажи, почему ты так холодна ко мне? У тебя есть кто–то? А может, это вон тот тип, что шел за тобой?
Дэн подошел к окну и пальцем указал на угол дома, до которого провожал ее Франко, и какой не мог идти дальше, стараясь быть незамеченным. Но Дэн все же его разглядел. Он сразу понял, что мужчина не маньяк, шедший за жертвой. Все в нем говорило об обратном. Пусть муж многое себе приукрасил в четырехмерном измерении, но он не мог не узнать в этом мужчине себя, как когда–то смотревшего украдкой на предмет своего обожания… Кэрри в недоумении отодвинула штору на окне. Дождь почти прекратился. Да и мужчины на углу уже не было. Девушка облегченно вздохнула:
– Не будь параноиком. Если хочешь поговорить – давай, либо оставь меня сегодня в покое. Я очень устала…
Девушка подошла к дивану и прилегла на него со словами:
– Видит Бог, я пыталась найти точки соприкосновения между нами, но то, как ты себя ведешь, это ненормально. Ты всегда перегибаешь палку. Я просто дальше так жить не хочу! Я мечтала о легкости в отношениях, хотела, чтобы ты любил меня, делал мою жизнь беззаботной и легкой, а значит, без ругани, ссор и ревности… Да, она хороша в меру, но только в допустимой дозе для поддержания внутреннего жара! Большего драйва я не выдерживаю, понимаешь? Мне трудно уже повторять, что ты единственный мужчина в моей жизни. А ты так и не научился доверять мне… Если этого нет, то какое будущее? У меня болит душа от постоянных претензий и обид… Сколько я должна твердить, чтобы донести эти простые истины о причинах моей готовности развестись?..
– Нет! Этого слишком мало! Есть какие–то другие препятствия! Говори, какие!?
Дэн подошел, схватил Кэррингтон за руку и, рывком подняв, притянул к себе. Девушка от боли охнула, и на глазах появись блики от подступивших слез. Эти отблески вспыхнули огнем в темноте комнаты, и мужчина ослабил хватку… Он нежно обнял ее за плечи, положил ее голову себе на плечо и стал гладить:
– Ты сводишь меня с ума… Я не могу принять твои доводы… Люди не могут расставаться по этим причинам… Я тебя ни бил, ни унижал и делал все для тебя… Пусть я ревную, но ты сама виновата!.. После того как ты стала сниматься в этом фарсе, я мало вижу тебя. Ты всегда против того, чтобы я присутствовал на съемках. Тем более, ты перестала подпускать меня к себе… А это, уж извини, говорит само за себя…
Кэрри перестала плакать. Ее снова больно задели слова мужа, и она отстранилась от него:
– Извини, что так вышло. Но я не железная постоянно становиться виноватой во всех смертных грехах! Видит Бог, я хотела сохранить брак… Но, увы, это невозможно…Ты хотел, чтобы я была только твоей… Так я и была! Когда ты закатывал скандал по поводу сценических объятий, я сама предложила обговаривать эти рабочие моменты с режиссером! Ты оббивал пороги начальства, чтобы сняли Дэвида с роли моего партнера по площадке, с которым у меня по сценарию была связь! – Девушка приложила свою ладонь к его щеке, снова взяла свои эмоции под контроль и уже мягче спросила:
– И что же изменилось, Дэн?
Он как ошпаренный отстранился он нее и отвернулся. Запустив руку себе в волосы, тихо проговорил:
– Да, все дерьмо… Нашли же ему замену!..– невесело усмехнулся он. – Где они подбирают такие кадры? Да, я ревную!.. Ты же не слепая?!.. Этот ваш новый Пол – фотомодель? Где его откопали, черт подери?
Дэн повернулся лицом к ней и решительно продолжил:
– А ты и впрямь такая глупая или прикидываешься? Неужели ты думаешь, я круглый дурак? Ты хоть раз спрашивала меня, чем подпитывается моя ревность, как ты выражаешься, беспочвенная?
Впервые за долгое время Кэррингтон увидела в глазах мужа абсолютную уверенность, с которой говорил. Почему–то именно сейчас можно было предположить, что она и впрямь могла сделать что–то не так.
– О чем ты говоришь?
Дэн смотрел с замешательством. Было видно, что он что–то обдумывает. Врать он не мог, поэтому остается лишь один вариант: взвешивал все «за» и «против», говорить или нет.
– Да, можем мы, наконец, открыто потолковать напоследок? – пыталась достучаться до его разума Кэрри. – Поверь, после развода вряд ли для меня будет иметь значение, что происходило в нашей семье…
Немного помолчав, Дэн подошел к дивану и сел, облокотившись на колени. Он кивком пригласил ее сесть рядом с собой, но Кэррингтон предпочла устроиться в кресле напротив него.
– Включи, пожалуйста, лампу. Я хочу видеть твои глаза. Ты мне никогда не врал. Надеюсь, и сейчас не станешь начинать. По крайней мере, я питаю надежду на то, что ты пояснишь свои намеки, поскольку с меня хватит недомолвок.
– Признаюсь, я был круглым идиотом, что избавился от Дэвида… Ты была права, когда говорила, что он не опасен… Мне он не нравился, и я действительно оббил пороги для того, чтоб его сняли с роли. Мне даже пришлось заплатить твоему начальству за доставленные неудобства…
Кэррингтон молчала. Если они будут обмениваться репликами – обязательно снова начнут бесполезный спор, и она может так и не узнать то, что все же решался рассказать муж. Лучше ему в этом не мешать.
– Да уж лучше бы он, чем этот наглый тип ему взамен. – Он нарочно подчеркнул последнее слово. Было видно, какую сильную неприязнь он к нему испытывал. – Несколько раз он пытался меня задеть, когда я приходил на съемочную площадку. Даже смешно вспоминать, как я все же старался не поддаваться на провокации. Поверь, этот наглец исчерпал лимит моего терпения! Он грязно намекал мне на то, что ему ничего не стоит внести в нашу жизнь разлад и что, если ему будет угодно, ты с легкостью уйдешь к нему. – Дэн горько улыбнулся сам себе и сделал жене предупредительный знак, чтобы она не перебивала:
– Я, конечно, глупец, но не дурак. Я очень ревновал, но у меня хватало ума не верить ни единому его слову. Я специально стал чаще посещать площадку, чтобы убедиться в его лжи… Да, у вас не было как такового телесного контакта, уж об этом я позаботился, составляя список условий в дополнении к основному договору…
Дэн смотрел на Кэрри, не отрывая глаз:
– Ты скажешь, что не давала повода? – сам за нее задал себе вопрос. – Может быть… Только вот что: твоего взгляда на этого типа было достаточно в сочетании с той стадией, что началась в нашей семье… Ты никогда не смотрела на меня так, как на него… В тот период, да и до сих пор ты ни разу на меня не взглянула с такой же нежностью!.. Я и не думал, что для счастья кроме твоего присутствия рядом мне нужны твое внимание и ласка… Я хотел иметь больше, чем он имеет. Мы муж и жена, а вела со мной как со знакомым! Более того, мне казалось, что ты приветлива со всеми, кроме меня…
– Так было не всегда! Не утрируй, пожалуйста. – Кэррингтон не хотела больше слушать эти выдумки, то есть Дэн, конечно, не придумал то, что рассказал, но, к сожалению, верил в это. – Я допускаю, что ты мог что–то не так истолковать. Но какая тебе была разница до того, что кто–то там что–то красноречиво бросил тебе в ответ?
Ей слишком не нравилась в муже черта его характера, когда общественное мнение он ставил выше их взаимоотношений. Это еще одна ошибка, которую она поняла слишком поздно. Ее вторая половина в своем мнении обязана быть независимой от внешних взглядов людей. Муж должен быть принципиальным и находиться в гармонии не только с собой, но и с душой и телом своей избранницы.
– Почему ты ищешь во всем мою вину? Почему не признаешь, что сам виноват не меньше?
Дэн оперся на спинку дивана и откинул голову назад… Было видно, что все доводы, которые он приводил, совершенно ничто по сравнению с тем, с чем внутренне боролся. Он надеялся на чудо, способное стереть последние недели, позволяя исправить все его ошибки.
