Плоть от плоти моей

Я посмотрел на друга и вздохнул.

– Да, брат, тут мы похожи. Моя душа тоже мечется между душевным покоем и приключениями, но в последние годы тяга к покою и комфорту начинает брать верх.

– Вот-вот. Да года назад я отказался работать вторым пилотом пассажирского лайнера, так как эта работа показалась мне скучной, да и не захотелось прогибаться перед богатенькими пассажирами. А уже через пару недель я начал жалеть о своем отказе… Зарплата там была в два раза выше моей, а пенсионные отчисления транспортной компании – вообще мечта… Но в тот момент я отказался.

Я с сочувствие посмотрел на друга.

– Чего никогда не стоит делать – так это жалеть о свершившемся выборе. Дело в том, что мы никогда не можем знать заранее, куда нас приведет та или иная жизненная дорога.

Бат согласно кивнул головой и вышел из каюты, а я остался сидеть в своей каморке, даже не догадываясь, насколько точно данная фраза в этот момент относилась ко мне самому.

7

Через три недели мы прибыли на орбиту планеты. После этого наш корабль двое суток кружил над Цербером, но капитан все не решался сесть. Планета, озаряемая светом двух звезд, выглядела прекрасно, но за идиллической картиной изумрудного мира скрывается какая-то зловещая тайна, заставлявшая капитана уже дважды откладывать посадку.

Члены команды корабля и я вместе с ними набились в командирскую рубку, разглядывая поверхность планеты. Не было только Баруха, который в это время готовил ужин на камбузе, и Хейдена, который возился с двигателями.

Старший помощник оторвал глаза от монитора телескопа и недоумевающе развел руками.

– Не понимаю… С одной стороны, архив нашего компьютера сообщает о наличии немалой колонии переселенцев с Земли, которая сейчас после смены трех поколений должна насчитывать тысячи человек. Но судя по картинке на телескопе, и показаниях наших радаров планета кажется вымершей.

– Это точно, – заметил штурман, на лице которого также было растерянное выражение. – Мы осмотрели все шесть городов Цербера – и нигде не обнаружили признаков жизни.

В это время на мониторе телескопа пробегали полуразрушенные здания, заросшие густым кустарником улицы, потрескавшиеся дороги и полное отсутствие людей.

Капитан почесал затылок.

– Да.. мрачная картина вырисовывается. Видно, что местные жители давно оставили эти города. Но куда они делись? Ронни, ты же не только врач, но и специалист по мозгу, насколько я знаю, даже диссертацию когда-то писал. Что говорят индикаторы мозговой активности?

Доктор, который сосредоточенно вглядывался в монитор детектора мозговых излучений, отрицательно покачал головой.

– Я проверил часть поверхности планеты под траекторией нашей орбиты сканером альфа-ритма, настроенным на частоту человеческого мозга, но результат нулевой.

Капитан нахмурился.

– Что, следов мозговой активности вообще нет?

Доктор замялся и пожал плечами.

– Не могу сказать определенно. В-первых, прибор регистрирует только зону под кораблем – а это меньше одного процента общей площади планеты. Люди просто могут быть в другом месте. Возможно, им не понравилась городская жизнь, и они разбрелись по планете, решив стать фермерами.

Что касается мозговой активности, то кое-что прибор зафиксировал… но это явно не альфа-ритмы человека.

Старпом оторвался от телескопа и повернул голову к доктору.

– Не понял? А чье тогда?

– Может местных животных, не знаю. В каталоге мозговых ритмов таких точно таких нет. Они лишь отдаленно напоминают квази-мыслительные волны жителей планеты Волк 1061 в созвездии Змееносца.

Тут в разговор вступил я, так как судьба заносила меня на ту планету лет пять назад, и я хотел показать, что мои знания и опыт могут оказаться полезной команде.

– Позвольте, док, насколько я помню, местные жители – морские обитатели, а сама планета находится на противоположном конце Галактики.

Доктор хмыкнул и снисходительно посмотрел на меня.

– Я в курсе – поэтому и не понимаю, как это все состыковать в цельную картину. Понятно только то, что на Цербере мы видим следы человеческого пребывания, но лишь следы, не более…

Старпом предположил, что здешние люди покинули планету и вернулись в метрополию, но капитан сразу забраковал эту версию.

– Нет, Вильям…Компьютер ясно сообщил нам, что последние девяносто лет не было никаких известий о колонистах Цербера.

Рассчитывающий уже в третий раз траекторию посадки штурман повернулся к капитану.

– Они могли и не сообщать в Центр об изменении места жительства. Просто вернулись без лишней помпы на Землю и зажили себе тихонько где-нибудь в Аризоне…или перелетели на Kepler-296e. Климат там похож на земной, а то, что на девяносто шестом Кеплере не пшеницу разводят, а автотрофных псевдоящериц – так это и не важно. Главное – что там стабильное аграрное общество, тихая жизнь и спокойная старость. А на этой планете, судя по остаткам городов, что-то нехорошее произошло…

Его перебил врач, который тоже рылся в архивных базах Космофлота.

– Я сейчас обратился аd fontes – к первоисточникам. Не уверен, что это важно, но в исторической справке сообщается, что все поселенцы были членами какой-то секты – баптистами, мормонами или адвентистами, я пока не понял. Насколько я знаю, все религиозные фанатики ужасно скрытны. Они могли и не сообщать о своих действиях в Метрополию – и тихонько свалили отсюда лет десять–двадцать назад, судя по степени запустения их городов.

Бат тяжело вздохнул и достал сигарету. Он покрутил ее пальцами, понюхал, и с сожалением убрал обратно в портсигар. Курить на борту корабля было строго запрещено, и капитан знал об этом лучше других. Но этот ритуал помогал ему сосредоточиться.

– Нет, док. Сюда их доставил обычный транспорт времен Великого Переселения, на котором можно совершать полеты только в одну сторону. После этого корабль демонтировался и использовался поселенцами для хозяйственных нужд. Забрать колонистов с Цербера могли только корабли Космофлота, а в Звездном архиве нет никаких упоминаний о таких рейсах. Следовательно, поселенцы остались на этой планете, а вот что с ними произошло потом…

Тут в разговор опять вступил я, опираясь на собственный опыт путешествий по фронтирам Галактики.

– Может, все было проще? Они озверели от напряженной борьбы за ресурсы и перебили друг друга. Это бывает на новых планетах – драки за женщин, еду или ценные полезные ископаемые. А так как население подобных колоний невелико, то и война длится недолго. Вплоть до полного взаимного уничтожения.

Судя по реакции капитана, эта версия его тоже не впечатлила. Он бросил на меня косой взгляд и недоверчиво покрутил головой.

– Я бы согласился с тобой Айв, но, во-первых, даже в наш телескоп видно, что города на Цербере разрушились под влиянием времени и местной природы. Там нет ни воронок от разрывов, ни остатков военной техники. Во-вторых, я сейчас уточнил в архиве – они действительно были адвентистами, а такие религиозные общины очень стабильны и могут существовать веками без социальных конфликтов и тем более без войн. Поэтому я подозреваю, что они передохли от какой-нибудь местной заразы, которую не хочу занести на свой корабль – поэтому и откладываю посадку.

Капитан повернулся к Ронни Хаммеру, который молча работал с детектором мыслительных волн.

– Доктор, оставьте пока в покое ваши альфа-ритмы и подготовьте автоматический зонд для забора микрофлоры почвы, воды и воздуха. Сколько времени вам понадобится, чтобы произвести все анализы и сообщить результаты?

Ронни задумчиво почесал небритый подбородок, поднял голову к потолку и начал беззвучно шевелить губами, рассчитывая время подготовки анализов. Потом озвучил свои расчеты.

– Так… примерно десять часов на доставку образцов… два-три часа на их первичную обработку… Часов восемь придется подождать, пока бактерии прорастут в термостатах… В общем, если все хорошо сложится, то через сутки я сообщу вам результаты анализов почвы и атмосферы.

Капитан встал, расправил несуществующие складки на лацканах своего мундира и обвел строгим взглядом собравшихся.

– Подвожу итог. Задание для доктора понятно. Главный механик готовит план ремонта двигателей, штурман подыскивает место для посадки, а остальным повторить и выучить наизусть главы с 128 по 161 Устава Космической службы, раздела «Высадка на обитаемую планету, категории С-II».

Заметив мою ироническую ухмылку, Бат вспыхнул и ткнул пальцем в мою сторону.

– Распоряжение касается и пассажиров. Вечером я лично приму у всех экзамен. А сейчас все по своим местам. Здесь остаюсь я, штурман и старший помощник. Просьба всем остальным освободить командную рубку.

Мы с радистом и доктором встали и поплелись в кают-компанию. По дороге Сеппо дружески похлопал меня по плечу.

– Не обращай внимания. На него сегодня что-то накатило, и он готов придраться к любой мелочи. К счастью, Бат недолго бывает таким занудой, и я уверен, что завтра мы увидим прежнего капитана.

В отличие от нашего радиста, доктор был настроен более серьезно.

– А я его понимаю, – сказал Хаммер. – Ты просто не врубаешься в сложность сложившейся ситуации – потому что работаешь инженером связи, а не капитаном корабля. А вот наш новый друг, – он посмотрел на меня, – должен лучше понимать проблемы, которые сейчас напрягают Бата.

Он достал из упаковки кусок жвачки, положил ее на два вытянутых пальца и, резко ударив по ладони второй рукой, ловко забросил белый брикет в рот. Пожевав ее, он назидательно направил на меня указательный палец.

– Вы должны лучше меня знать, что любые неофициальные контакты с жителями окраинных планет чреваты неожиданными последствиями. А отвечать за возможные дипломатические осложнения придется именно Бату, ибо по Уставу в таких ситуациях капитан автоматически становится Полномочным Представителем Федерации со всеми вытекающими отсюда хлопотами и многочисленными отчетами в разные комиссии Управления Федерации по межпланетным контактам. А писать отчеты и оправдываться за неизбежные косяки Бартоломей не любит – как и все мы. Вот он и злится на нас – ведь больше здесь злиться не на кого…

Я тяжело вздохнул.

– Значит, придется изучать указанные нашим капитаном параграфы Устава.

Док заговорщицки подмигнул мне.

– Я, кажется, знаю, как облегчить вам процесс изучения этого скучного талмуда. Пойдемте со мной в медпункт, и побеседуем на эту тему.

Сеппо резко остановился и внимательно посмотрел на доктора.

– Ронни, может не надо?

Доктор отмахнулся от инженера как от назойливой мухи.

– Слушай, мой милый друг, твоя епархия – это связь и железяки, которые ее обеспечивают. Вот и двигай в свою радиорубку и не мешай двум интеллигентным господам вести интеллектуальные беседы. У нас с Айвом есть общая область интересов – это души людей. Я в прошлом психотерапевт, а Айв – торговец, другими словами – психолог, так что мы – почти коллеги, – и доктор потянул меня за рукав в сторону медпункта.

Сеппо проводил нас осуждающим взглядом, явно порываясь мне что-то сказать, но так и не решился это сделать. Каюта доктора примыкала к медицинскому кабинету. По дороге Хаммер заскочил туда и через несколько мгновений вышел обратно, держа в руках медицинскую сумку, в которой что-то булькало. Когда мы зашли в каюту доктора, он извлек оттуда емкость с прозрачной жидкостью, что вызвало у меня определенные подозрения.

– Скажите доктор, это то, что я думаю? – обратился я к нему с почти риторическим вопросом.

Док одобрительно кивнул головой.

– Aqua vitae – вода жизни.

– И сколько градусов в вашей жизненной воде? – поинтересовался я. – Сорок, как в русской водке?

Ронни горделиво задрал вверх подбородок.

– Берите выше – пятьдесят!

– А не слишком ли крепко будет?

– Мы, медики, называем этот раствор «бальзамической жидкостью». Он обладает антисептическим свойством, и при приеме в малых дозах способствует выделению дофамина в структурах ствола головного мозга. А лишняя порция этого нейромедиатора, этого источника тихой и бескорыстной радости вам не повредит.

При этих словах доктор плеснул часть «бальзамической жидкости» в две небольшие стопки, и поднял одну из них вверх.

– Bibamus! Давайте выпьем за успешную посадку на Цербер?

Мне пришлось последовать его примеру.

– За успешную посадку! – провозгласил я, и огненная жидкость горячим шаром прокатилась по моему пищеводу.

Доктор лихо залил в себя целебный раствор и плеснул в рюмки апельсиновый сок, который молниеносно извлек из-под кровати.

Приятное тепло растеклось внутри живота, заставив меня расслабиться и откинуться на спинку кресла. Алкоголь начал склонять меня к неторопливой беседе, и я обратился к доктору.

– Скажите, док, зачем вы вставляете в свою речь латинские выражения? Ведь их, скорее всего, никто из окружающих толком не понимает. Вы же не хотите таким образом казаться умней остальных?

– Нет, конечно. Просто пока мы летаем туда-сюда по Вселенной на этой почтовой колымаге, я деградирую как врач. Из-за крепкого здоровья нашей команды я теряю профессиональные навыки. Если так дальше пойдет, то скоро я даже элементарную аппендэктомию сделать не сумею. И чтобы помнить, что я все еще врач, я стараюсь не забыть хотя бы язык медиков – латынь.

– Понятно, док, но в коридоре вы сказали, что вы облегчите мне изучение Устава – а мы сейчас просто бухаем, извините за простонародное выражение.

Доктор опят переключился на латынь.

– In vino veritas, – как говорили древние. Пейте, мой друг, и через пару стопок вы поймете, что не так страшен Устав, каким он кажется.

Я внимательно посмотрел на собеседника.

– А где вы берете алкоголь для своих «занятий»?

Доктор налил нам еще по стопке.

– Друг мой, вы задаете нетактичные вопросы, но ладно, отвечу. Вообще-то спирт положено иметь в медпункте корабля в качестве антисептика. А так как наша маленькая и дружная команда на здоровье не жалуется, то мне не приходится тратить это замечательную жидкость на обеспечение операций и протирку ран. Кроме того в портах, где мы бываем, я закупаю дополнительное количество спирта «аd usum proprium» – для собственного употребления.

Он налил мне еще одну стопку, но я после некоторого колебания отодвинул ее от себя.

– Спасибо за угощение, док, но я думаю, что капитану не понравится, если он узнает, чем мы тут занимаемся. Он оказал мне большую услугу, взяв на борт, и я не хочу подводить его, злоупотребляя алкоголем.

Хаммер напрягся и тоже поставил рюмку на стол.

– Как хотите, – он пожал плечами. – Я никого не неволю. Хотите пейте, хотите нет. – и вполголоса добавил от себя: Aut bibat, aut abeat!

Я вспомнил нашего тюремного капеллана на спутнике Юпитера, который, как правоверный католик, тоже обожал латынь, и мучил нас латинскими поговорками, которые по поводу и без повода вставлял в свои проповеди.

– Я понял вас, док – «Пей или уходи», и я, пожалуй, пойду. Спасибо за угощение. – Я поднялся из-за стола и вышел из каюты.

8

О том, как было обнаружено поселение аборигенов, мне поведал Гонсалес несколько дней спустя – когда мы были уже в деревне. Поэтому могу описать этот эпизод лишь в общих чертах, опираясь на рассказ штурмана.

В то утро он сидел с капитаном и старпомом в командирской рубке, куда они пришли по просьбе доктора. Ронни Хаммер сидел перед детектором мыслительных волн и прокручивал запись, полученную два часа назад. Док нажал на кнопку воспроизведения и по экрану заплясали кривые биоритмов.

– Вот посмотрите, капитан, – он повернулся к Бату, – это последняя запись альфа-ритмов, которую зафиксировал наш прибор на предыдущем витке. Каюсь, я пропустил ее, так как мы очень быстро пролетели над этим местом, а сигнал был слабым. Но очень скоро мы повторно пройдем над этим районом и… Вот он! – Доктор показал на кривые альфа-ритма, которые возникли на экране. – Там, под нами, есть люди – и прибор это четко зафиксировал! Правда, судя по мощности биотоков, там их не очень много, но главное – мы их нашли!

Капитан повернулся к штурману.

– Винсенте, ты включал телескоп в режим видеозаписи – как я просил?

– Да, шеф. Вот смотрите.

Все повернули голову к большому экрану главного компьютера, на котором шла увеличенная видеозапись поверхности планеты. Корабль летел над большим плоскогорьем, густо покрытым густой растительностью, и собравшиеся у экрана люди не сразу разглядели небольшой поселок, обнесенный мощной стеной. Бат выругался.

– Черт, быстро проскочили… Верни запись назад и замедли ее.

На замедленном просмотре мы разглядели небольшой поселок, на улицах которого медленно передвигались маленькие человечки. Хотя мы наблюдали аборигенов под невыгодным ракурсом – сверху, и видели только головы и плечи людей, сомнений быть не могло – мы наши живых колонистов!

Капитан внимательно просмотрел картинку поселения и принял окончательное решение.

– Идем еще на один виток – и будем садиться. Корабль посадим в стороне от этой деревни – в километрах пяти-шести от нее, на всякий случай. Я отберу несколько человек, которые на вездеходе доберутся до поселения. Там они ступят в контакт с местными и узнают, не нужна ли им помощь.

Он повернулся к доктору.

– Что говорят анализы атмосферы и почвы?

– Я завершил исследование час назад. С вероятностью 99,9% вредоносные микробы на Цербере не найдены.

– А почему не 100%?

– Сто процентов вам может дать только Господь Бог. А я отвечаю только за образцы, поднятые нашим шатлом, причем взятые с определенного участка планеты. Но я думаю, все будет хорошо. Дело в том, что у нас нет других вариантов. Двигатель чинить нужно в любом случае. Так что, «Volens – nolens», – как говорили древние. Хошь – не хошь – а садиться придется.

Капитан включил селектор корабельной связи и придвинул к себе микрофон.

– Команда, слушай мои распоряжения перед посадкой на планету.

Главный механик!

– Механик на связи.

– Вам с помощником сразу после приземления приступить к починке двигателя.

– Принято, шеф!

Капитан продолжил отдавать распоряжения.

– Я с врачом остаюсь на корабле. К местным на вездеходе поедут…– он задумался на пару секунд, и затем продолжил. – Начальником команды назначаю старшего помощника Вильгельма Прейслера. Вильям, слышишь меня?

– Да, сэр!

– Вторым номером поедет штурман – ему все равно нечем заняться, пока идет ремонт. И возьмете с собой повара – пусть купит у местных жителей немного свежей пищи. Консервы уже порядком надоели. Тем более, что Барух у нас по совместительству и санитар – вдруг, не дай Бог, придется оказать медицинскую помощь.

Затем возникла пауза, и было слышно, как Бат размышляет про себя, прикидывая, кого еще послать на разведку. Наконец он определился с составом десантной группы.

– Айв, поедешь четвертым, так как у тебя самый большой опыт общения с аборигенами среди всех нас.

Я, наконец-то услышал то, что хотел. Мне порядком надоело сидеть в своей маленькой каморке, когда под нами расстилалась новая планета – а значит, и новые приключения и новые возможности для торговли. В тот момент я еще не знал, во что выльется это «маленькое приключение», и какую цену мы заплатим в итоге. Поэтому я с радостью отозвался на призыв Бата присоединиться к десантной группе.

– С удовольствием, шеф! – отозвался я, но излишний энтузиазм в моем голосе насторожил капитана, потому что он сразу ограничил рамки моих возможностей.

– Но без товара, Айв, без товара! Вильгельм за этим проследит. Я посылаю тебя только потому, что ты говоришь на разных диалектах Галактики, а нам надо выяснить, что у них произошло. Мне ведь потом отчет писать в Управление, а начальство потребует детали.

Кэп замолчал, очевидно, размышляя над каким-то неясным ему вопросом, но потом принял решение и нагнулся над микрофоном.

– Есть еще один вопрос, который я пока для себя не решил до конца – про оружие. Согласно Уставу, команде, взаимодействующими с окраинными планетами, положено индивидуальное оружие. Соответственно на корабле есть набор автоматических винтовок для каждого члена экипажа, и вы их получите. – Бат сделал многозначительную паузу. – И которые вы не будете без должного, обоснованного повода пускать в дело. Об этом позаботится старпом.

Капитан замолчал, и было похоже, что он раздумывает, сообщать ли нам дополнительную информацию или оставить ее при себе. Наконец, после долгой паузы Бат продолжил:

– У нас на корабле есть еще особый груз для форпоста на последней планете нашего маршрута. Там находится дипломатическая миссия, которую охраняет взвод спецназа. Два месяца назад они подверглись атаке местных негуманоидов и запросили дополнительное оружие и боеприпасы.

В этот момент в разговор вмешался Прейслер.

– Капитан, согласно инструкции мы не имеем право даже вскрывать те ящики – не то, что использовать их в своих целях без должного обосно ….

Капитан недовольно прервал старпома.

– Вилли, я не хуже тебя знаю инструкции. И искренне надеюсь, что наша незапланированная экспедиция на Цербер пройдет кратко и мирно. Но в свете увиденного нами внизу, и учитывая непонятное исчезновение целого народа, я хочу заверить экипаж, что в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств, у нас на корабле есть кое-что посерьезней штатных винтовок, – он снова сделал паузу, и устало добавил: – Из которых вы и стрелять–то толком не умеете… и мне очень хочется верить, что вам это не понадобится.

9

Посадка прошла нормально. Корабль мягко опустился на ровную площадку в центре небольшой горной долины, со всех сторон окруженной высокими зелеными деревьями. Высоко в небе сияло одно из солнц планеты ярко-оранжевого цвета – это был Ауреус. Вторая голубая звезда, поменьше размером и более блеклая лишь слегка выглядывала над горизонтом, и в той половине неба, где желтый и голубой цвета двух солнц накладывались друг на друга, все вокруг отливало изумрудным цветом.

Пока Майкл с помощником копался в двигателе, пытаясь добраться до трубопроводов, мы готовились к поездке в деревню. Для этого у нас была небольшая открытая самоходная тележка на электрическом ходу, рассчитанная на четверых человек. Капитан особо попросил нас привести какой-нибудь натуральной еды, так как консервированная пища всем порядком надоела. Нам хотелось свежего мяса, овощей и фруктов. Как впоследствии выяснилось, пожелание капитана достать свежего мяса оказалось двусмысленным, но мы узнали об этом потом.

Мы погрузили на тележку свои рюкзаки, запас консервов и четыре десантные винтовки. Я попросил добавить к ним побольше патронов, но капитан сказал, что и тех, что он нам выдал, слишком много – ведь у нас предполагается мирная миссия, а не военная вылазка. То, что это оказалось совсем не так, мы узнали позднее – но разве кто-то может знать будущее?

После погрузки Вильям, на правах старшего, тут же отнял у всех магазины с патронами и засунул в рюкзак, стоявший у его ног. Бедняга накануне усердно изучал Устав и, по-видимому, слишком серьезно воспринял статью 148/2в, запрещающую первым применять оружие при встречах с аборигенами. Однако у меня был свой взгляд на эту проблему. Как показывает мой опыт, в окраинных мирах типа Цербера обычно живут простые люди, которые не любят читать инструкций, но, зато прекрасно умеют обращаться с оружием. Однажды на Альдебаране я уже убедился в этом, и с тех пор предпочитаю держать палец на спусковом крючке. Поэтому, когда Вильям при погрузке повернулся спиной к вездеходу, я успел выхватить из ящика с боеприпасами два магазина к винтовкам и спрятать их в свой рюкзак. Если наша поездка пройдет мирно, я незаметно положу их обратно, а если нет – без колебаний пущу в дело.

Двадцать патронов в этом случае лишними не окажутся. В конце концов, я не служу в Космических силах Федерации и не обязан слепо повиноваться ее Уставу. Кроме того, несмотря на запрет Бата, я захватил с собой несколько украшений и один лазерный прицел, намереваясь, если повезет, выменять на них что-нибудь более ценное у местных жителей.

Когда мы закончили погрузку и расселись по своим местам, Вильям, окинув довольным взглядом свою команду, толкнул короткую речь. Было видно, что ему нравится командовать, и возможно, впервые он получил возможность стать полноценным начальником, на время избавившись от авторитета капитана. Глядя на нас, он изо всех сил старался выглядеть строгим боссом, но как по мне – так это выглядело несколько комично. Впрочем, я помнил просьбу Бата избегать ссор со старпомом, и поэтому подавил свой смех, придав лицу серьезно-почтительное выражение.

Вильям набрал побольше воздуха в грудь, и выдал целую тираду, из которой я понял, что не зря припрятал патроны.

– Итак, слушайте мою команду. Согласно статьи 148/2в Устава Космических войск, при взаимодействии с населением планет типа С-II, космонавтам запрещается первыми применять оружие при встречах с аборигенами. Поэтому все патроны к винтовкам будут у меня.