скачать книгу бесплатно
– Это очень к месту, – радостно воскликнул Профессор, увидев поставленную Заречным на стол бутылку водки, – я уж думал, что весь день придётся прожить всухую да ещё и с головной болью.
В этом подвале у его обитателей кухонным столом служили уже не ящики, как раньше, а старенький, с отломанной дверцей, письменный стол. Чесноков его обнаружил при очередном обходе своего участка на одном из мусорников, а Заречный, по старой дружбе, помог его сюда притащить. Сидели жильцы теперь тоже не на полу, а кто на древнем табурете, кто на старых, многое повидавших за свою долгую жизнь, стульях, найденных там же, где и стол. Профессор быстро закончил бритьё и, резво подойдя к столу, достал из единственного сохранившегося в нём ящика пластиковые стаканчики. Оглядев ассортимент блюд, он сел на свой стул и, сглотнув слюну, словно в ожидании какого-то чуда, с нетерпением поглядывал на то, как Мария Адольфовна не спеша вскрывает банку с килькой. Когда жестяная крышка, скрипнув зазубренными краями, наконец, была отогнута в сторону, плавленые сырки, хлеб и кусочек сала были порезаны, а из горлышка бутылки, освобождённой от тесной пробки, раздалось сладостное для уха бульканье, Иван потянулся за своим стаканчиком. Решив по возвращению из прошлого начать новую жизнь, он дал себе слово, что больше не будет пить. Но сейчас, попав после двухмесячной разлуки к своим старым друзьям, решил, что сто грамм не принесут большого вреда. Взяв в руки стаканчик, он торжественно произнёс:
– За вас, мои друзья, я так за вами соскучился, и спасибо, что вы есть!
– Мы тебя тоже любим, – улыбнулась Монс, немного удивившись такой вдруг непонятно отчего напыщенной речи, словно они расстались не вчера вечером, а не виделись уж несколько лет.
Профессор и Мария Адольфовна, по привычке, одним махом опрокинули свои стаканчики, крякнули дуэтом и принялись закусывать, напрочь позабыв о загадочном преображении лица их товарища. Иван также, по привычке, поднёс свой стаканчик ко рту и вдруг увидел плавающие на поверхности жидкости довольные и ухмыляющиеся глаза какого-то полупрозрачного существа, похожего на медузу. Подумав, что ему померещилось, Заречный зажмурился. Однако когда он вновь взглянул в стаканчик, то обнаружил, что видение не только не исчезло, но теперь эти глаза уже не плавали, а расположились на конце толстого, похожего на кисель, туловища, а само медузообразное существо, всё также глядя на него, медленно поднималось над стаканчиком. Оно, словно удав, гипнотизируя свою жертву немигающим взором, ласково шептало еле слышным голосом: «Ну, выпей же меня поскорее, и я сделаю тебе приятно». Иван с отвращением резко поставил стаканчик на стол и перевёл удивлённый взгляд на товарищей. Но те, видимо, ничего не замечали. Они, как ни в чём не бывало, были заняты поглощением привычной для них пищи. Вот только теперь из груди каждого из них, на уровне желудка выглядывали точно такие же полупрозрачные пузыри, как и тот, что сидел в стакане Заречного. Эти существа расплылись в улыбках блаженства и удовольствия и были гораздо большего размера, чем то, что сидело в стаканчике. Некоторое время медузы пребывали в умиротворённом состоянии, но вдруг, поняв, что сидящий напротив человек их видит, они чуть заметно завибрировали. Зрачки в их прозрачных глазах хаотично забегали, тем самым проявляя признаки паники и смятения, а затем эти твари начали быстро погружаться в тела своих энергетических доноров, пока полностью не исчезли.
– Однако, что же с вами произошло в эту ночь? – уже более бодрым голосом после принятой дозы спросил Профессор, вновь вспомнив непрояснённый для себя вопрос, но, увидев испуганное лицо товарища, осёкся.
Он перевёл взгляд на Монс, видимо, думая, что та сможет как-то прояснить ситуацию, но внимание женщины сейчас было полностью занято приёмом пищи. Тогда Профессор вновь посмотрел на Заречного. Тот уже немного отошёл от шока и теперь просто молча сидел, уставившись на его живот. Не получив ответа и не понимая, что же произошло с их гостем, Чесноков вновь взялся разливать водку. Дойдя до стаканчика Ивана, он был вновь удивлён, увидев, что тот был полон.
Заречный же, после обнаружения всех этих амёбоподобных существ, понял теперь, почему Велимудр говорил о том, что он больше пить не будет, а также понял, почему старик не мог объяснить это в том времени. Оказалось всё просто – там не было алкоголя и пьющих людей, на примере которых старый волхв мог бы показать этих мерзких слизняков с довольными физиономиями. Осознав всё это, Ивана даже передёрнуло от отвращения, и он так и не прикоснулся больше ни к стаканчику с водкой, ни к еде. Пить и есть сразу перехотелось. В задумчивости Заречный автоматически набрал щепотку соли из спичечного коробка и отправил себе в рот.
– Ванечка с вами всё в порядке? – спросила Монс, наконец, оторвавшись от трапезы.
Она с тревогой посмотрела сначала в побледневшее лицо гостя, потом перевела вопрошающий взгляд на Профессора. Тот в ответ только пожал плечами.
– Да, Мария Адольфовна, всё нормально. Я это… мне нужно ещё в одно место сходить, – сбивчиво попытался оправдаться Заречный, вставая со стула.
– Иван Петрович, а как же поправить здоровье? – прошепелявил Профессор из-за прилипшего к нёбу плавленого сырка, который он только что откусил.
Он кивком указал на нетронутый Заречным пластмассовый стаканчик с крепким напитком.
– Нет, спасибо, я потом… я ещё как-нибудь к вам загляну. Приятного аппетита!
Не глядя на своих ничего не понимающих товарищей, Иван быстро вышел из подвала, а когда очутился на свежем воздухе, облегчённо вздохнул. Хотя в брезгливости он никогда не мог себя обвинить, но после всего увиденного ему стало противно. «Скорее всего, вот такая вот мерзость жила и во мне, пока я не попал в прошлое время», – подумал Заречный, не спеша направляясь в центр города к красивой девятиэтажке, выстроенной специально для сдачи комнат под офисы всевозможным коммерческим фирмам и конторам. Утро было раннее, и торопиться было некуда. Он рассчитывал прийти к намеченной цели ещё до того, как офисные работники начнут собираться к месту службы, так как заходить внутрь, где сидит охранник, ему не хотелось. «Лучше уж встретить Чеха на улице, – думал Иван, – дабы не смущать культурных граждан своим бомжеватым видом и не дискредитировать своего всегда респектабельно выглядевшего бывшего одноклассника». По дороге к «Офисному Центру», как было названо это самое роскошное в городе здание, он нащупал в кармане оставшуюся пятидесятирублевую купюру. Пошарив по округе глазами, он направился к торговому киоску, где купил себе жвачку – чувство голода довольно сильно начало заявлять о себе. Несмотря на то, что ещё пятнадцать минут назад на пищу ему даже не хотелось и смотреть, теперь его окрепший за два месяца организм вновь настойчиво начал требовать энергетической подпитки.
Присев на одну из пустующих лавочек, расставленных в шахматном порядке на аллейке, ведущей к девятиэтажке, Заречный закинул в рот пластинку жвачки. Он улыбнулся, вспомнив выражение лица рыжей продавщицы, когда на вопрос: «Какую жевачку вам дать – с ксилитом или без?», он спросил: «А с солью у вас не найдётся?» Оглядевшись по сторонам, бывший разведчик попытался отвлечься от навязчивой мысли о еде тем, что начал пристально рассматривать проходящих мимо редких прохожих. Своим намётанным профессиональным взглядом он отмечал, как и во что был одет тот или иной мужчина или женщина, какая у них была причёска и походка. Оценив все эти параметры, он делал для себя заключение, что за человек был перед ним: бизнесмен или простой служащий. Бизнесменов в это время оказалось не так уж и много, в основном, на работу спешили простые офисные работники, а их боссы, как правило, изредка подъезжали на расположенную поблизости автостоянку на личных автомобилях. Время от времени количество людей увеличивалось, и тогда наблюдателю приходилось немного ускорять процесс осмотра прохожих и давать каждому более сжатую характеристику.
Увлёкшись этой игрой, Иван действительно позабыл о голоде. Проводив взглядом очередного служащего с наскоро расчёсанными длинными волосами и, судя по спине, выгнувшейся колесом, бывшего явно каким-то компьютерным гением, Иван повернул голову в противоположную сторону. Очередным «подопытным кроликом» оказался невысокого роста японец. Появление такого экзотического вида человека в их маленьком, ничем неприметном городе привлекло особое внимание бывшего разведчика. Иностранец шёл в сторону Центра не спеша, с любопытством рассматривая окрестности. Его белоснежная рубашка ещё больше оттеняла желтизну кожи лица, а светлые, свободного покроя шорты, открывающие тонкие, волосатые ноги, резко выделяли его из основной массы мужчин, которые были одеты исключительно в брюки. Вскоре японец своим неспешным шагом подошёл к лавочке, на которой сидел Заречный, и, повернувшись к нему, улыбнулся белоснежной улыбкой.
– Уважаемый господин, не подскажете, в этом здании находятся офисы? – спросил он, указывая на здание «Офисного Центра».
– Да, здесь, – ответил Иван, продолжая спокойно рассматривать иностранца, и вдруг до него дошло, что японец обратился к нему на японском языке.
«Вот тебе и ещё одно ноу-хау от старика из прошлого, – подумал он, – видимо, это и есть тот самый дух-толмач, о котором говорил Велимудр. Благодаря ему, я понимал и самого волхва, а теперь вот могу распознавать любые другие языки без переводчика». Проблема состояла только в том, что в отличие от Заречного, японец ничего не понял из того, что ему ответили, так как отвечал-то Иван ему на русском.
– Простите, вы говорите по-английски? – иностранец перешёл на международный язык. – Мой переводчик ещё не подошёл, и я хотел бы знать, правильно я иду или нет.
Вновь прекрасно поняв слова иностранца, Заречный, имевший в годы учёбы твёрдую четвёрку по-английскому, ответил:
– Yes, of course[3 - Yes, of course – да, конечно (англ.)].
– О, – оживился японский бизнесмен и повторил свой предыдущий вопрос, – тогда подскажите, пожалуйста, в этом здании находятся офисы?
– Да, это здесь, – вновь по привычке ляпнул на русском Иван, но тут же поправился, – Yes it’s here.
– Спасибо большое, – улыбка японца стала такой широкой, что, казалось, она сейчас вылезет за пределы его лица, а глазки вообще превратились в узкие щёлочки. – Тогда, быть может, вы знаете, на каком этаже располагается офис по работе с драгоценными камнями?
Сердце бывшего разведчика ёкнуло. «Мне и самому бы хотелось это знать», – подумал он, и в голове мелькнула мысль о камешках, подаренных Велимудром. Следующей мыслью, посетившей его голову было: «А не продать ли мне камешки этому япошке?» Однако осторожность взяла верх над алчностью. Да и он наверняка ведь не знал, с какой целью япошка интересуется этой конторой. Пожав плечами, Заречный ответил:
– Sorry. I don’t know[4 - Sorry. I don’t know – Извините. Я не знаю (англ.)].
– Благодарю вас и извините, что побеспокоил, – расшаркался япошка и собирался уже было идти дальше, как вновь остановился и, обернувшись, вновь спросил на японском. – Извините, вы, видимо, понимаете японский? Вы бывали у нас в Японии?
Но на этот раз внутренний голос бывшего разведчика завопил об осторожности, и Иван, сделав глупую, не понимающую физиономию, спросил на английском языке:
– What?[5 - What? – Что? (англ.)]
Японец улыбнулся, видимо, всё-таки разгадав хитрость своего собеседника и ещё раз извинившись, теперь уже вновь на английском, также не спеша пошёл в сторону «Офисного Центра».
Просидев ещё некоторое время, Иван, наконец, увидел, как на стоянку, сверкая полированным кузовом, припарковалась новенькая чёрная «Ауди». Из неё степенно вышел полный мужчина, в котором Заречный сразу узнал бывшего одноклассника. Тот неторопливой походкой начальника, отсвечивая на утреннем солнышке белизной рубашки с коротким рукавом, направился к массивным, стеклянным дверям Центра. С тех пор, как Чех помог Ивану устроиться на работу, они виделись ещё всего один раз, да и то мельком. Теперь, торопясь наперерез однокласснику, Заречный заметил, что у того появился и заметно выпирающий животик, лежащий поверх широкого, кожаного ремня, и второй подбородок. Его короткие волосы, ещё недавно бывшие наполовину чёрными, теперь практически полностью поседели.
– Чех, – негромко, но так, чтобы его услышали, крикнул Заречный, видя, что не успевает опередить одноклассника.
Тот небрежно повернул голову, словно человек, желающий взглянуть на вдруг воззвавшую к нему из травы букашку, но увидев, кто именно кричит, тут же сменил надменное выражение лица на дружелюбное.
– А, бача! – губы Антона расплылись в улыбке, отчего и без того его круглое, располневшее лицо округлилось ещё больше. – Сколько лет, сколько зим? Каким ветром тебя задуло в наши края?
Он остановился и подал Заречному руку, не прилагая однако никакого усилия, чтобы её пожать. Иван пожал её, как обычно, крепко, чем вызвал недовольную гримасу на лице бизнесмена. Ладонь одноклассника, как обычно, была потной, и Заречный тут же засунул свою руку в карман, чтобы украдкой вытереть влагу о брюки. У Чеха всегда, сколько он помнил, были влажные ладони, что говорило, и это он узнал от доктора в госпитале, о проблемах с почками.
– Послушай, Чех, у меня к тебе есть дело, – Иван сразу начал разговор с главного.
– Слушаю тебя, – лицо одноклассника приобрело привычный деловой вид.
– Дело в том, что разговор серьёзный. Мы могли бы поговорить где-нибудь в другом месте? – спросил Заречный, оглядываясь по сторонам.
– Ванечка, ты извини, но сейчас у меня нет времени, – бизнесмен взглянул на свои дорогущие наручные часы, одновременно сверкнув в глаза собеседнику красивым чёрным бриллиантом.
Драгоценный камень уютно устроился на крупной золотой печатке на безымянном пальце одноклассника.
– Давай часиков в семнадцать подходи в кафешку «Прибой». Найдёшь?
Заречный кивнул.
– Ну и чудненько. Вот там и поговорим.
– Лады, – согласился Иван, – тогда не прощаемся.
Чех ничего не ответил и скрылся внутри здания. Перед приближением бизнесмена «Офисный центр» уважительно раздвинул в разные стороны створки своих стеклянных дверей, радушно приглашая посетителя войти. Когда автоматические двери вновь закрылись, Заречный медленно побрёл в сторону городского парка, чтобы в тени деревьев посидеть и обдумать своё нынешнее положение. Бомжевать больше не хотелось, но и жить нормальной жизнью он пока не мог – не было средств. Своими мыслями Иван вновь пробудил в себе чувство голода. Жвачка больше не могла обмануть организм, поэтому, отбросив мысли об экономии, он купил по дороге на оставшиеся деньги пару пирожков с капустой, присел в парке на лавочку и принялся не спеша, как учил наставник из прошлого, жевать. Тут же вспомнилась выпечка Насти, которой та снабжала своего деда, а тот, в свою очередь, угощал ей и своего гостя. Эти фастфудовские пирожки не шли с пышками рыжеволосой хозяюшки ни в какое сравнение. Но голод брал верх над рассудком, и «шедевры» местной кулинарии медленно перекочевали в его желудок.
За воспоминаниями и размышлениями день прошёл почти незаметно. Время от времени, когда пятая точка от долгого сидения начинала побаливать, Иван, оглядевшись, чтобы поблизости никого не было, делал небольшую разминку с приседаниями и отжиманиями. После полудня в парк начал стекаться народ, но так как день был будничный, то большого наплыва людей не было. Спросив в очередной раз у проходящей мимо парочки влюблённых, который час, Заречный решил, что пора идти к назначенному месту встречи. Его желудок вновь запел свою заунывную песню о том, как неплохо было бы подкрепиться, на что получил обоснованный ответ: «В прошлом ты сорок дней ничего не ел и остался живой, так что и сейчас прекрасно обойдёшься без пищи». После такого объяснения взбунтовавшийся орган, и правда, притих, а его хозяин почувствовал себя намного лучше и спокойнее.
Кафе «Прибой», к которому Иван подошёл гораздо раньше назначенного срока, как и несколько других в центре города, принадлежало Чеху. Прохаживаясь вдоль парапета, отделяющего тротуар от территории летней зоны кафе с редкими в это время посетителями, Заречный вдыхал ароматы кофе и жареного мяса, но, как ни странно, не получал ни возбуждения аппетита, ни желания это съесть. «Видимо, Велимудр очистил моё тело конкретно, – думал Иван, – теперь оно на все эти неестественные для здорового человека раздражители попросту не реагирует».
– Молодой человек, огоньку не найдётся? – раздался сзади знакомый женский голос.
Заречный обернулся на голос и, увидев окликнувшую его женщину, лишился дара речи. Перед ним, в одном из своих расшитых своеобразной вязью сарафане, стояла Анастасия из того далёкого прошлого, откуда он только вчера ещё вернулся, и улыбалась своей лукавой улыбкой.
Глава 7
Иван, открыв рот, стоял и глупо пялился на женщину, не в силах произнести ни слова.
– Ну, чего застыл, сигареты, говорю, не будет? – вновь зазвучавший голос вернул его в реальность, и видение исчезло.
Теперь перед ним стояла современная женщина, которая, судя по внешности, принадлежала к касте жриц любви. Свой возраст, который, скорее всего, успел перевалить за четвёртый десяток, она безрезультатно пыталась скрыть непомерно толстым слоем грима. Женщина ещё раз оценивающе взглянула на застывшего в ступоре мужчину и, видимо, поняв, что от него ничего не добьёшься, презрительно фыркнула: «Ходят тут всякие». Развернувшись на высоченных каблуках, путана, вульгарно виляя узкими бёдрами, двинулась дальше по тротуару, а Заречный вновь услышал знакомый голос, только теперь уже мужской.
– Что, бача, Альбина тебе не приглянулась?
Чех подошёл неслышно, а может бывший разведчик просто был слишком встревожен видением, чтобы различать еле уловимые среди городского шума звуки. Он обернулся и увидел раскрасневшуюся от жары, весёлую физиономию одноклассника.
– Нет, – коротко ответил Заречный.
– И правильно, – одобрил Чех оценку бывшего одноклассника, жестом приглашая его войти в кафе, – потому что это никакая не Альбина.
– А кто? – не понял Иван.
– Это Алик Касьянов, местный гей.
– Тьфу ты, – с досадой чуть не сплюнул на пол Заречный, продвигаясь вслед за хозяином кафешки в сторону его кабинета. – Развелось всякой мерзости.
Чех расхохотался. Остановившись у дверей кухни он, наконец, перестал смеяться и, заглянув внутрь, по-хозяйски кому-то крикнул:
– Аллочка, мне в кабинет бутылочку коньячка и закусочки разной, да побольше, мой товарищ очень любит покушать.
Чех повернулся к Ивану и заговорщицки подмигнул.
– Сейчас сделаем, Антон Павлович, – послышался из-за дверей женский голос, а товарищи тем временем уже входили в кабинет хозяина кафе.
Кабинет хозяина кафе оказался небольшим. В помещении было жарко и душно, отчего воздух бывшему разведчику показался густым и тяжёлым. Плотные оранжевые шторы на окнах не затеняли, а, казалось, наоборот усиливали царящий здесь зной.
– Сейчас кондишн включу, станет полегче, – кинул вошедшему за ним вслед Заречному Чех, принявшись освобождать свой рабочий стол от лежавших на нём каких-то документов.
Очистив сверкающую полировкой поверхность, он вновь вернулся к книжной полке, на которую перекладывал бумаги со стола. Кроме стопки только что уложенных документов, на полке стояла всего пара каких-то книг, и в дальнем уголке лежала пара пультов. Чех взял оба пульта и, наконец, включил кондиционер. По комнате начала медленно растекаться прохлада. Нажатием кнопки на другом пульте включился большой плоский телевизор, висевший на стене. На экране, под еле уловимые звуки тяжёлого рока, замелькали фрагменты людских тел, музыкальных инструментов и ещё множество всяких мелочей, из которых был слеплен какой-то музыкальный клип. Хозяин кабинета небрежно бросил пульты на крышку стола и сел в стоящее рядом кресло.
– Не могу спокойно сидеть, когда ничего не мелькает перед глазами, – пояснил он свои действия и, указав на кресло, стоящее с противоположной стороны, добавил, – садись, бача, сейчас поедим, и ты мне расскажешь, что там у тебя за дело.
Некоторое время в кабинете царило молчание. Чех наслаждался льющейся из кондиционера прохладой, а Заречный разглядывал небольшое, но уютное помещение, время от времени бросая беглые взгляды на бывшего одноклассника. Тишину прервал стук в дверь, и на пороге появилась блондинка лет тридцати с закрученными локонами до плеч. Она была в фирменной одежде этого кафе, стилизованной под морскую форму. Белая блузка с декоративным подобием морского воротника и короткая, белая юбка с голубыми волнами снизу заметно контрастировали с загорелым лицом девушки и её, шоколадного цвета, стройными ногами. На бейдже, прикреплённом с правой стороны груди, крупными буквами было написано: «Администратор Алла». Девушка вкатила за собой двухъярусный столик на колёсиках. На нижней полке стояли бутылка коньяка и два бокала, предназначенных именно для этого вида напитка, а на верхней – небольшие тарелочки с множеством разнообразных закусок. Ловко расставив всё привезённое на столе босса, она одарила присутствующих лучезарной улыбкой и заискивающе поинтересовалась:
– Что-нибудь ещё, Антон Павлович?
– Спасибо, Аллочка, пока достаточно. Если что-то будет нужно, я позову.
– Хорошо, Антон Павлович.
Администратор вышла, провожаемая восторженным взглядом Заречного. Чех, бросив короткий, неодобрительный взгляд на гостя, тем временем, по-хозяйски, откупорил бутылку коньяка и плеснул напитка на дно бокалов.
– Ну что, бача, за встречу, – произнёс короткий тост хозяин кафе.
Заречный вслед за товарищем приподнял свой бокал, но ему и в этот раз пришлось отказаться от принятия алкоголя. На поверхности рыже-коричневой жидкости, как и утром в подвале, показалась слизкая, омерзительная сущность. Чех с видом знатока повращал ёмкость, чтобы удалить из напитка посторонние запахи и, поднеся бокал к носу, вдохнул исходящий из него аромат. Иван с ужасом проследил, как такая же слизкая тварь сначала, будто облачко пара, приподнялась над поверхностью жидкости, а затем, увлекаемая втягиваемым потоком воздуха, исчезла в одной из ноздрей бизнесмена. Ничего этого не видящий и даже не подозревающий об этих сущностях хозяин кафе уже было хотел пригубить коньяк, но, увидев, что товарищ не стал пить, опустил руку с бокалом на стол и удивлённо взглянул на Ивана.
– Извини, я в завязке, – ответил тот на немой вопрос Чеха. – Уже больше месяца не пью.
– Похвально, похвально, – бизнесмен внимательно посмотрел на Заречного, словно заново открывая в его лице что-то новое. – То-то я смотрю, ты на себя не похож. Загорел, волосы отпустил, совсем другой имидж. Погоди, погоди, да ты, вроде, и хромать перестал?
До Чеха только сейчас дошло, что именно его всё это время смущало в повседневном облике одноклассника.
– Где ногу-то вылечил?
– А-а-а… – махнул рукой Иван, придавая лицу безразличный вид, – я даже и не заметил, когда стал ходить нормально. Проснулся однажды, смотрю, а нога, вроде как, и здоровая.
Чех сначала немного засомневался в искренности слов Заречного, но потом улыбнулся во весь рот и сказал:
– Вот видишь, бача, это водочка тебя и вылечила, а ты бросил… Ну ладно, тогда бери, кушай, а я, пожалуй, всё-таки выпью.
Сказав это, он вновь поднял бокал и сделал один глоток, смакуя напиток. Причмокнув от удовольствия, бывший одноклассник откинулся в кресле и закурил сигарету. Иван невольно перевёл взгляд в область его солнечного сплетения, но та сущность, которая жила в бизнесмене, оказалась более осторожной. На белом фоне рубашки успели показаться только её глаза, которые, узрев особенного человека, умеющего видеть таких, как она, и сейчас пялящегося на неё, тут же скрылись из виду и больше уже не показывались.
– Ну, так что тебя ко мне привело? – Спросил Чех, делая ещё один глоток напитка.
– У меня к тебе очень деликатное дело, – начал осторожно Иван, подвигаясь ближе к столу и откусывая кусочек бутерброда с красной икрой.
Несмотря на зверский аппетит, разыгравшийся при виде такого стола, он старался не показывать, какой он голодный. Бизнесмен молча ждал продолжения. Он мастерски выпускал изо рта изящные колечки дыма, которые тут же сдувались потоком прохладного воздуха, и поглядывал на собеседника прищуренными глазками.
– Понимаешь, – продолжил Заречный, проглотив то, что было во рту, – у меня в наследство от родителей остались несколько камешков.
Он тоже замолчал и взглянул на друга, чтобы оценить его реакцию на сказанное. Тот продолжал щуриться, ничего не говоря и дымя сигаретой.
– Я, как ты правильно заметил, решил начать новую жизнь, и мне для этого нужны деньги.
– И ты решил предложить камешки мне в обмен на эти самые деньги? – закончил мысль товарища Чех.
– Ну, не совсем так… вообще-то, я хотел у тебя спросить, – уточнил Иван, – нет ли у тебя знакомого ювелира, который бы для начала оценил стоимость этих камней, а уж потом можно будет говорить и про их продажу.
И вновь воцарилось молчание, причину которого бывший разведчик прекрасно понимал. Сейчас в голове у хозяина кафе шла бурная мозговая деятельность по поводу того, стоит или не стоит раскрывать свои секреты этому бомжу. Чех допил коньяк и докурил сигарету. Затушив в пепельнице окурок, он тоже принялся за еду, ловко орудуя вилкой и ножом. Только ел он как-то без аппетита, лениво пережёвывая каждый положенный в рот кусочек. Заречный же наоборот перестал жевать и вопросительно смотрел на бывшего одноклассника, словно пытаясь проникнуть в его самые потаённые мысли. Наконец тот, будто решив для себя какой-то вопрос, прекратил жевать, улыбнулся и сказал:
– А знаешь, у меня действительно есть один знакомый еврейчик, очень хороший ювелир и геммолог.
– Кто-кто? – не понял нового термина Заречный.
– Геммолог, – снисходительно улыбнулся Чех, – специалист по камешкам.
– А-а-а, понял, – кивнул бывший разведчик.
– Да, так вот, у него свой магазинчик и мастерская. Думаю, что с ним можно поговорить о продаже камней, и цену он даст достойную, если, конечно камешки того стоят. Они, кстати, при тебе?
– У меня только парочка.
