скачать книгу бесплатно
– Прости, пожалуйста.
– Не обращай внимания, это Я так, по-стариковски, Ну – Ферцык со своим ПИЗДОМом…
– Ага, Ферцык со своим ПИЗДОМом идет на выборы с Блумхером, а Грета Грыжнерман идет с ПИЗДОМом Дова Ферцыка, значит…
– Ой, мама – мама…
В увлекательном диалоге запоминающаяся аббревиатура встречается 8 (восемь) раз, имена собственные – 13 (тринадцать).
Знаменитый ямщик пел о том, что он наблюдал с облучка. А о чем или о ком может петь автор, много лет подвизавшийся в различных структурах на престижной должности пресс – секретаря? Для цитируемого далее отрывка мы предложили бы заголовок: Из жизни отдыхающих.
Офир, пресс -секретарь фракции «Пикуд», утверждал, что подлинное наследие Гибина заключается в ежедневном использовании смеси, состав которой – треть тоника и две трети джина на стакан. Гильад… …выразил резкий протест в связи со столь пренебрежительным отношением к памяти безвременно усопшего и, на основании совершенно унутренней партийной информации, выдвинул диаметрально противоположный тезис: половина стакана – виски, половина – содовой…. Но… …победителем вышла третья сторона – Леха, пресс – секретарь парламентской фракции русской партии «Крыша». …он представил свою, оригинальную версию, основанную на дедуктивном анализе свидетельств, собранных им в прижизненных газетных публикациях, а также намеков, содержащихся в мемуарах очевидцев. После обсуждения и дегустации эта версия подавляющим большинством голосов и была признана наиболее соответствующей действительности: две трети стакана пива и треть – водки.
Этот стон у нас юмором зовется И большими тиражами издается.
Зарубежная жизнь стимулирует не менее искрометные шутки.
Городской шахматный чемпионат проводился в Бруклинской high school. Финал. За шахматным столиком два мальчика. Еврейский – бледное хилое прыщавое очкастое существо тринадцати лет, которого недавно привезли в мешке с Украины, и высокий красивый черный юноша пятнадцати лет, самый умный из всех черных юношей в Большом Яблоке. Его срочно обучили играть в Шахматы и выставили на чемпионат при поддержке гуманитарной организации ВLM. …Встает заместитель принципала и через микрофон требует, чтобы участники турнира надели майки, на которых написано «Вlack lives matter». Еврейский мальчик, играющий белыми, берет у заместителя принципала микрофон и говорит: «Все шахматные фигуры равны!», снимает с доски шахматы белого цвета и ставит черные. Зал восторженно аплодирует.
И т. д.
Знакомство с творчеством очередного автора начнем с небольшого фрагмента.
…вдруг занозило Фоню Непутево – Русского. В его светлой голове мелькнула Гулиха – Шурочка Птичкина- Кошкина, бессовестная гойка, ставшая в Израиле пламенной сионисткой. … …Всех наделанных в одесской тюрьме детей – обрезала. Папу – подполковника Васеньку – тоже…. …Без чистой анкеты не выбила бы для муженька командировку в Париж, на курсы повышения квалификации. … …Причем, ему, Фоне эта поездка была более полезной… …Париж – это же русские журналы и газеты, где он еще не демонстрировал свою творческую мускулатуру. Это же – средоточие интеллигенции, равной ему по образовательному цензу…
Гулиха наказала его с Парижем. Он накажет ее секс – расхристанностью эмансипированного во Франции Птичкиеа – Кошкина. Уж кто – кто, а она натянет- таки глазки ему на поднадзорное место!… …Схваченный неопалимым огнем справедливой мести Фоня Непутево-Русский… …пошел к общественному телефону.
В заметке о творчестве этого талантливого беллетриста отмечается:
…виртуозный, лихо закрученный слог, обилие каламбуров, густо замешанных на малоцензурной лексике иногда играет с автором злую шутку – за всем этим богатством трудно уловить нить сюжета.
Сказанное иллюстрируется двумя отрывками из текстов писателя.
Передового кузнеца дядю Ступе разнесло на гвозди, которыми после гроб братский заколачивали для Гусачка и его двоюродного братца Кузьмича, что хоть и не верил Б-га, но все же отдал ему душу…
Цитирование второго фрагмента рецензент предваряет предупреждением, что его лучше не показывать маленьким детям и нервным женщинам.
Я клянусь вам, девки светлого будущего, б-ди моей современности и проститутки мрачного средневековья, что никогда и ни при каких обстоятельствах – в море, на суше и в космосе – не уроню, мать вашу, суки, чести и славы мужской!
Такая проза не может не быть не удостоена многих литературных наград. Автор является лауреатом:
– Российского литературно- журнального конкурса, учрежденного к 300-летию Санкт- Петербурга,
– международной премии «Добрая лира»,
– международной Бунинской премии,
– международного конкурса военных писателей имени В. В. Карпова.
И т. д.
Из рецензии на произведение другого автора.
Есть в (название произведения) вещи, которых мы не можем принять… Например, чрезмерное применение ненормативной лексики и, так сказать, ненормативных сцен.
Теперь воспользуемся возможностью заглянуть в творческую лабораторию беллетриста, автора детективного романа. Интервьюер спрашивает:
– …вам не кажется, что специфичность образа жизни вашей главной героини может несколько покоробить читателя?
– …мне плевать на неписаные законы и табу. Если ты начинаешь работать и держишь в голове мысль о том, что сие допустимо, а сие нет, ничего приличного не напишешь. Тем более если ориентируешься на вкус обывателя. Моя героиня – проститутка. А проститутку должны трахать…
– Но не по три раза на каждой странице?
– Да хоть по десять. Лишь бы это было хорошо прописано…
…«это» прописано с очень большим знанием дела. И генитальные варианты, и оральные. В одном эпизоде бандиты даже весьма живописно «опускают» конкурента из грузинской мафии, предварительно аккуратно обрив его волосатое седалище.
…я действительно считал, что чрезмерно насыщенное прямыми подробностями описание «служебных обязанностей» женщины по имени… может помешать читателю поверить в искренность чувств по отношению к ней главного героя романа. Но… выдвигал свои контраргументы настолько уверенно и спокойно, что пыл мой понемногу увядал.
Немного ниже
– Вероятно, ориентируясь на эту самую публику, – ухмыльнулся я, – вы и назвали роман…?
– Нет, авторское название было другим. Теперешнее мне предложили в издательстве. Сказали, что так роман будет лучше продаваться…
– А как он назывался первоначально?
– «Выб… дки».
Я прокашлялся.
Думается, процесс проникновения в тайны создания литературного произведения можно завершить этим кашлем.
Кстати, о мате. (Какая-то куцая получилась рифма.) Как мы могли убедиться, в нашей изящной словесности он используется достаточно широко. Рецензенты периодически отмечают чрезмерное применение ненормативной лексики в разбираемых произведениях. Как правило, они относятся к этому однозначно отрицательно. Однако, по данному вопросу существует и альтернативное мнение.
О поле брани! Кто тебя усеял остатками крепких слов и скелетами непечатных выражений?! Кто напоил этот воздух настоем отборного мата?! Кто разбросал по земле неисчислимые запретные плоды?! Кто поставил вдоль границ этого поля ограждения из колючей морали и в придачу сторожей, исполненных высокого ханжества?! Кто, кто, кто?!
– Эх,… твою мать… – тоскливо разносится окрест.
На поле брани нашего литпространства сторонники этой точки зрения находятся в явном большинстве.
Тем не менее приятно отметить, что одновременно существуют девицы, настолько благородные, что информацию о мате и других наших реалиях получают не из первоисточника, а так сказать, кружным путем. Журналистка комментирует новогоднее обращение главы оппозиции к репатриантам.
Недалеко ушел от певца и лидер оппозиции…, записавший свое поздравление… …Чего только нет в этом ролике – и русский мат, и уличный жаргон, и… …водка…
Ревнители
На рубеже текущего столетия некоторые журналисты сосредоточились на противостоянии низкому, по их мнению, уровню печатной продукции, затопившей бесчисленные газеты и журналы.
Один из борцов за качество литературного языка с горечью констатирует:
Бросая взгляд на нынешнюю израильскую русскоязычную печатную продукцию, невольно
приходишь к горестному выводу об угасании русской словесности в Израиле.
Основное зло автор усматривает в широко распространившемся самиздате. Несколько фрагментов из его размышлений на эту тему:
Речь идет о заведомо бездарных и непрофессионально изданных многочисленных образцах неудобоваримой печатной продукции…
…самиздатчики творят, сокрушая здравый смысл.
Самиздатчики – народ воинствующий, готовый грудью встать за свое право являть себя миру наряду с талантливыми людьми. Они требуют всеобщего равенства для всех писак независимо от их таланта и подготовленности. «Свобода, равенство, братство!» – это их лозунг, лозунг голоштанников от словесности, литературных санкюлотов.
Свобода от умения и таланта, равенство в признании независимо от качества работы, маргинальное братство-святотатство…
А зло, проистекающее из самопальной поэзии, велико, ибо чудище это, рекомое Самиздат, обло, озорно, стозевно и лаяй…
Равенства, равенства вожделеют самиздатчики, литературная беспомощность которых с лихвой компенсируется воинственным стремлением отстоять свое право получить признание и стоять почти что рядом (вы на «П», а я – на «М») с настоящими поэтами и писателями…
В интересах русского слова в Израиле необходимо показывать истинное лицо невежественных самоиздатчиков, не бояться их воинственности и рева в защиту своей литхалтуры.
С целью дискредитации самиздатчиков ревнители русской словесности применяли оригинальный творческий прием – сочинение от имени самиздатчиков текстов весьма низкого уровня. И, надо сказать, им это неплохо удавалось. Ниже рассматриваются три небольших произведения, созданные в этом жанре.
Рассказ «Пантеры» завершается чтением поэтессой Фукс своих новых стихов:
Лежу в объятьях минотавра.
А он сношается, нахал,
В сварной избушке из двутавра
И изумрудных опахал.
Я отдаюсь меж двух истерик,
Я необузданно добра.
Русалкой я стремлюсь на берег,
Вся в чешуе из серебра.
Даже беглое прочтение рассказа не оставляет сомнения в том, что уровни профессионального мастерства ревнителя – автора и Пантеры Фукс вполне соизмеримы, чтобы не сказать более.
Я повиновался – я за свою жизнь так привык к повиновению, что если некому было повиноваться, я был не в своей тарелке.
В этом не длинном предложении однокоренные слова встречаются трижды. Также три раза использовано и местоимение «я». Но даже такую частоту взыскательный автор счел недостаточной. И следующая фраза опять начинается с ласкающего слух местоимения:
Я покорно поставил стихи в номер…
Третьим персонажем рассказа, помимо автора и поэтессы, является владелица (возможно, редактор) газеты, определяемая как этуаль и правозащитница. Но автор предпочитает называть ее «имя-вымя». Прозвище это родилось, когда в ответ на хвастливое заявление этуали: «Я даю газете свое имя», автор находчиво ответил, правда, мысленно: «Вы даете газете вымя». Разговор происходит еще до знакомства автора с творчеством разнузданной Пантеры, чем и объясняется относительно невысокий уровень сексуальности этого диалога.
Чуть ниже автор счел целесообразным продолжить удачно найденную рифму, охарактеризовав свою работодательницу как «даму, дающую газете свое имя-вымя-время-бремя».
«Имя-вымя» – сильно пьющая творческая натура, что подтверждается, к примеру, периодически повторяющейся в разных эпизодах руководящей просьбой: «Бутырчук, у вас со вчера не осталось немного водки»?
Процесс поглощения спиртного описан довольно ярко.
Пантера бросилась к нашему имени-вымени в объятья со словами благодарности. Не выпуская друг друга из объятий, они выпили по полстакана водки. А потом я ушел.
Еще фрагмент.
Однажды меня послали взять у пантеры интервью. Я повиновался. Вместо начала она простонала стихи:
Ты оставил меня, понимаешь?
Ты со мной поступил, как палач…
Грустным облаком белым растаешь,
И в ушах твоих смолкнет мой плач.
Очередное обращение автора к полюбившемуся ему словесному тандему. «Я повиновался», разумеется, возражений не вызывает. Но непонятно, почему поэтесса стонет, употребляя конструкцию, введенную в литературный оборот первым президентом Российской Федерации.
«Ты оставил меня, понимаешь»?
Впрочем, справедливости ради следует отметить, что вопросительный знак принадлежит Пантере Фукс, и, следовательно, стоящему за ней автору.
Наутро имя-вымя орала на меня как на одесском Привозе или на киевской барахолке: «Ой, сколько в вас все-таки еврейского, я вас умоляю. И первое – безответственность.
Если иметь в виду безответственность по отношению к русской грамматике, то следует признать, что этуаль права.
Другой ревнитель актуальную проблему графомании решает по-иному.
Бездарный поэт, чья жена содержит семью уборкой виллы, сочиняет стихи на уровне Пантеры (Этуали).
…кроме букета, протянул жене газетную вырезку. А там…
Нечистоте и грязи подзаборной
Была вчера объявлена война.
Открытия общественной уборной
Днесь дождались и Хайфа, и страна.
Цветут улыбки в этот день дождливый,
Подарок – это здание для нас.
И я, поэт, стою в толпе счастливой
И слезы счастья утираю с глаз.
Кроме букета далее выясняется, что у графомана низок не только творческий потенциал.
Поэзия отнимала все силы у Сени, так что в остальных сферах он был просто бессилен, и Циля не чувствовала себя обделенной все двадцать два года брака, пока… Вот именно – пока! Однажды, когда хозяин виллы вернулся домой, случилось так,…
Чтобы в полной мере насладиться последующим, советуем сосредоточиться в максимально возможной степени после чего дочитать прерванную фразу:
…что Циля мыла пол и стояла на четвереньках, повернутая в противоположную сторону.
Можно расслабиться.
