Войны эволюции: враг за спиной

В 2430 году в Аресе появились дома земного типа, а вслед за этим на карте Марса стали возникать и новые города. Этому поспособствовал запуск системы планетарной гравитации. Теперь равенство g=10м/с2 было актуально не только для Земли и частично для Луны, но и для Марса. На планету, как ковчеги, устремились корабли с земной флорой и фауной. Уже в течение следующих двухсот лет на Марсе зазеленели сады и леса, устремляя шелестящие изумрудные кроны деревьев ввысь, выросли многочисленные города и деревни, появился разнообразный животный мир. Младший брат, как любовно окрестили планету сами марсиане, стал копией своей сестры-соседки. В 2670 году планета приняла свой окончательный облик, а её население к этому времени перевалило за миллиард человек.

Но Марс в отличие от Луны изначально рассматривался человечеством как второй дом. А вот Луну люди нещадно эксплуатировали, кромсая ее бесконечными тоннелями шахт и открытыми разработками. Но поскольку ресурсы и только ресурсы были движимой силой всех начинаний, то ограниченную добычу полезных ископаемых разрешили и на Марсе. Однако планету от тотальной ресурсной экспансии спасли станции переработки астероидов. В 2410 году усилия конструкторов по строительству станций «Эйнштейн» завершились успехом. К 2567 году на орбите планеты таких объектов числилось больше тысячи. Спустя десятилетия уже беспилотные самодостаточные станции поколения «Эйнштейн-2» и «Эйнштейн-3» работали во всех уголках Солнечной системы.

Так уж повелось, что долгие годы внимание человечества было приковано к Луне и Марсу. Здесь Вам и строительство городов, и оживление планеты. Терроформированный Марс на какое-то время вообще затмил умы землян. Все вдруг резко захотели сменить прописку и стать марсианами. И даже «лунный тренд» стал неактуальным. Однако ученые мужи не дремали. Каждый новый день пытливые умы искали возможности открыть, получить и достичь чего-то нового. Их взоры всегда были обращены дальше, чем мог себе представить даже самый искушенный обыватель. А ведь помимо Марса и Луны ученые на полном серьезе рассматривались возможность колонизаций других планет или их спутников. В этом фантастическом списке на первом месте числилась, несомненно, Венера.

Планета, которая была источником вдохновения для бесчисленных поколений исследователей космоса прошлого, стала главным разочарованием для ученых и простых любителей XX века, когда выяснилось, что подходящих условий для развития жизни на Венере не было и быть не могло.

А условия, надо бы напомнить, еще те неподходящие. Все было против терраформирования Венеры: атмосфера, разогретая почти до пятисот градусов по Цельсию, давление, приближающееся к ста атмосферам, ураганные ветра со скоростью более ста метров в секунду, отсутствие воды в жидком виде и совсем малое количество водяных паров, плотные кислотные облака, не пропускающие солнечный свет, – вот такой нелицеприятный портрет планеты. Уж, если, где и задумывался ад, то там ему было самое место.

Однако время не стояло на месте. Когда-то разрушился миф о невозможности жизни на Марсе, вот постепенно начал разрушаться и еще один. Венера в перспективе уже не казалась такой неприступной для человека.

В 2487 году на орбите Венеры были построены орбитальные станции новой формации. Восемь объектов, размещенных на равных расстояниях от планеты, вписали Венеру в виртуальный куб. В том же году на базе этих строений была запущена система «Щит». Куб перестал быть виртуальным. Между станциями по образованным ими плоскостям было пущено электромагнитное поле. Плоскости куба заполонили миллиарды мельчайших светопоглощающих частиц. Программированные устройства, образовав экран, стали собирать «лишнюю» энергию Солнца и передавать ее на станции. Там энергия светила преобразовывалась в электрическую, с помощью которой объекты «Щита» и поддерживали свое автономное существование.

Прелесть данной конструкции заключалась в том, что она не препятствовала свободному перемещению сквозь экраны. Запуск «Щита» с его возможностью изменять плотность светопоглощающего слоя частиц позволил за десять лет остудить планету до приемлемых пятидесяти градусов по Цельсию, что в условиях снизившегося давления позволяло оставаться в жидком агрегатном состоянии главному источнику жизни – воде.

На следующем этапе масштабных преобразований была испытана «гравитационная» пушка. Данные агрегаты стали устанавливаться на грузовых кораблях, которые использовали для поиска и транспортировки астероидов, в дополнение к существующей системе гравитационного захвата. В 2515 году с помощью данной разработки на Венере провели операцию «Океан». На орбиту планеты с пояса Койпера транспортные корабли доставили тысячи ледяных глыб, а с помощью гравитационных пушек провели управляемую бомбардировку Венеры. Расчет был прост – раскрутить планету и наполнить её необходимой для терраформирования водой.

Хотя результата пришлось ждать долго, как показало время, он превзошел все ожидания. Огромные низменные участки рельефа заполнили океаны. Теперь они омывали материки Афродиту, Иштар и Ладу. Венера повсеместно парила, охлаждая свою кору. Спустя целую космическую эпоху, прямые солнечные лучи достигли её поверхности. Огромное светило сменялось светом ярких звезд на удивительно ясном ночном небе каждые двадцать четыре часа. После массированной бомбардировки сутки на Венере сократились до двух земных.

Бесконечные каменные пустоши, мелкий песчаник, сменяющийся огромными каменными глыбами, – таким предстала Венера взору первого человека, ступившего на поверхность планеты в 2540 году. С его шагами начался новый этап оживления планеты. Работы было много, но марсианский опыт предсказывал хорошую развязку этой фантастической истории.

По аналогии с Марсом на Венере построили многочисленные станции по формированию жизнеспособной атмосферы. В гидросферу планеты ученые выпустили миллионы генетически модифицированных и роботизированных хлорелл. Миру продемонстрировали один из первых успешных в столь крупном масштабе опытов симбиоза кибернетики и биологии. Каждый отдельный организм представлял собой сожительство двух несовместимых начал: процессора, который отслеживал параметры окружающей среды, и водоросли, на активность которой и воздействовал кибернетический мозг хлореллы.

После попадания в атмосферу Венеры микроорганизмы стали активно поглощать преобладающий в ней CO2 и вырабатывать кислород. Параллельно с ним заработали первые атмосферные станции. Поверхность планеты усеяли семенами и спорами приспособленных под суровые условия жизни растений. Первые всходы не заставили себя долго ждать. Венера начала зеленеть.

В 2573 году атмосфера планеты вполне себе соответствовала земной. Условия жизни на Венере оказались гораздо комфортней, чем на Земле, и уж тем более на Марсе. Среднегодовая температура благодаря орбитальной системе «Щит» замерла на двадцати трех градусах по Цельсию. Венера стала планетой-курортом для всего человечества.

В этом же году люди впервые смогли выйти на ласковый венерианский воздух без индивидуальных средств защиты. Начался последний этап преобразований. Как и на Марсе, на ожившей планете стали активно возводиться города и преобразовываться ландшафты. Закончилось терраформирование коррекцией гравитации, и лишь после этого Венера распахнула двери для всех желающих.

Стремительный этап возведения городов завершился в 2626. В числе первых числились настоящие города-оазисы: Вера и Надежда на материке Афродита, Любовь – на Ладе и Радость – на Иштаре. Люди не стали отходить от традиции называть венерианские объекты исключительно женскими именами и дали городам пусть и простые, но столь теплые имена. Люди с большим энтузиазмом переселялись на Венеру. И в 2800 году население планеты «внезапно» достигло двух миллиардов человек, продолжая неуклонно увеличиваться.

На Венере человечество и не думало останавливаться. С тем же успехом люди колонизировали и Меркурий. До терраформирования дела не дошло, но технологиями ученые воспользовались сполна. В точке Лагранжа между планетой и Солнцем была установлена система, уже опробованная на Венере. Чуть упрощенный «Щит» стал защищать рабочих, которые несли тяжелую вахту на полуавтоматических станциях ресурсодобывающей отрасли промышленности Конфедерации.

Точки Лагранжа в системах Земля-Солнце, Земля-Луна, Земля-Марс, Земля-Венера, Марс-Солнце и Венера-Солнце стали использоваться властями Конфедерации под военные и полицейские станции, станции технических и спасательных служб. На Цецере Министерство связи установило мощный ретранслятор и десяток коммуникационных устройств, которые обслуживал персонал всего из двух человек.

Во второй половине третьего тысячелетия началось активное изучение и освоение спутников планет-гигантов. Европу долго, но безрезультатно исследовали на предмет наличия жизни. Ио стал третьим крупным объектом солнечной системы, который, защитив от радиационного фона Юпитера, использовали в качестве сырьевой базы человечества. Та же участь постигла собственно и «безжизненную» Европу. А на очереди выстраивались новые перспективные объекты для изучения или получения ресурсов.

В начале четвертого тысячелетия Солнечная система стала вполне привычной средой обитания человечества. Вперед манили новые горизонты – межзвездные экспедиции. Жители Конфедерации были лишены информации об этой стороне освоения космоса. Да и на фоне больших строек на планетах перспективы полета к другим звездам казались людям не актуальными. Лишь на уровне слухов сообщалось о том, что начиная с 2395 года, первые беспилотные корабли-разведчики отправились изучать ближайшие звездные системы.

О результатах полетов власти умалчивали вплоть до 2932 года, и продолжали бы молчать, если бы в СМИ не промелькнула информация о создании новых космических кораблей системы «Эпоха» для исследования дальнего космоса. Они имели принципиально новые технические решения в своей конструкции. Поглощающее и рассеивающее тепло покрытие позволяло кораблю не разогреваться во время полета. Четыре гибридных анигиляционнотермоядерных двигателя впервые в истории позволили человечеству достичь скорости света. Сильные маневровые двигатели способствовали легкой управляемости. Защитное поле препятствовало бомбардировки корпуса космическим мусором. Новейшая система навигации, основанная на данных за почти пятисотлетнюю историю беспилотных полетов, позволяла легко ориентироваться в межзвездном пространстве.

Эпоха и внешне отличалась от всего, что было создано руками человека до этого времени. Уже название подводило определенную черту, переступить которую и смог новый корабль. Он представлял собой вытянутую четырехблочную конструкцию и по форме напоминал стрекозу летящую задом вперед. В ее передней наименьшей части – мачте «А» – располагался экипаж. В следующей – мачте «Б» – находился транспортный отсек. На мачте «С» – самой вместительной части корабля – хранились запасы термоядерного топлива, магнитные ловушки для антивещества и установки по его воспроизводству и захвату. На мачте «Д» были установлены четыре маршевых двигателя, способных разогнать корабль до, казалось, недостижимых для человека скоростей.

Первые три корабля были названы в честь великих мореплавателей: «Колумб», «Магеллан» и «Васко да Гамма». В 2943 году корабли в составе 67 человек каждый отправились в первую межзвездную экспедицию.

События никак не освещались, но корабли для дальних походов продолжали сооружаться. Следующая экспедиция стартовала в 2964 году. Уже дюжина «Эпох» покинула приделы Солнечной системы. И опять в неизвестном направлении. Походы совершались в строжайшей секретности. В 2982 году последовала третья экспедиция, последняя к моменту начала нашей истории.

Для большинства праздно интересующихся людей оставалось большой загадкой, чем же завершились все три экспедиции. Крохи информации не могли утолить возникавший информационный голод. Но власти Конфедерации и не думали отступать от своих принципов. Напротив, Сенатом было инициировано создание Агентства Космических исследований, которое раз и навсегда закрыло доступ к любой мало-мальски значимой информации по дальнему космосу. Тайна, хранимая за семью печатями, оказалась в руках избранных.

Люди так и продолжали жить в неведении, правда, свободного времени задумываться об этом уже и не оставалось. Общество поразила новая болезнь: у отдельных недовольных существующим миропорядком слоев населения взыграли антиконфедеративные настроения. Какая-то тайная сила очень тонко манипулировала сознанием людей. Недовольные зрели, как среди богатых, так и среди бедных.

На Земле активизировался Союз Независимых территорий, который при полном попустительстве властей Конфедерации, вдруг обзавелся собственной армией. В каждой резервации появился лидер со своей правящей верхушкой. Имея теневой бизнес по другую сторону границы, у себя они умудрялись поддерживать такую властную систему, которая отвечала всем критериям государства.

А среди жителей Конфедерации проявлялись сепаратистские группы, выступающие за восстановление мироустройства в первозданном, до событий 2203 года, виде. Марс, Венера и Луна к концу третьего тысячелетия добились широкой автономии, а уже в начале четвертого стали полноценными членами Конфедерации, как и государства-участники с планеты Земля.

Полиция и секретные службы постоянно пресекали попытки свержения действующей власти. В Сенате велись бесконечные закулисные игры. Чья-то невидимая рука повсеместно и очень удачно сеяла раздор и хаос. В обществе царила атмосфера заговоров и предательства. Прошло восемьсот лет, и люди уже не знали того страха, что пережили их предки. Период всеобщей любви и созидания подходил к концу. Так и наступил 3012 год, в котором человеческий прогресс растворился в ауре не самых светлых человеческих настроений, размыв краски существования отдельно взятого человека до буднично серых…

ЧАСТЬ 2

Глава 1

Пахло дождем. Тяжелые грозовые тучи спускались над городом, пытаясь дотянуться до крыш домов. Раз за разом набегавший ветер поднимал клубы рыжей пыли и, вдоволь порезвившись, исчезал, словно какой-нибудь озорник. Одинокий желтый лист, потревоженный им с ветки, среди задыхающейся от духоты зелени медленно парил к земле.

На миг все стихло, притаилось. Испуганно запричитали птицы на деревьях, задиравшие друг друга коты неожиданно для себя замолчали, стали оглядываться, нюхая наэлектризованный воздух. Тучи спускались все ниже, облизывая шпили виднеющихся вдали высоток. Неведомая сила рвалась на свободу, создавая в воздухе колоссальное напряжение.

Вспышка в глубине туч лишь подсветила черное небо. Спустя мгновение стрелы молний, как трещины по весеннему льду, стали рвать его на части. На секунду все будто бы прекратилось, но страшный грохот вперемешку с треском электрических разрядов сотряс окна домов. Прогремело так, что потрясенные птицы в страхе сорвались с ветвей деревьев, а коты, забыв о недавней вражде, пустились вместе наутек. Люди в спешке покидали и без того пустынные улицы.

Вернулся ветер. С новой неистовой силой, с каким-то остервенением он стал сметать все на своем пути. Небо тяжело вздохнуло и с долгожданным облегчением обрушило на город шквал воды.

Капли, сливаясь в единый поток, слизывали с крыш недельную пыль, с шипением касались раскаленного солнцем асфальта. Потоки дождевой воды вмиг заполнили городские улицы, которые вдруг стали похожи на бурные горные реки.

Стояла обычная для этого сезона погода. Людям из курортной зоны Марса в небольшом по численности городе Жуков к такому капризу небесной канцелярии было не привыкать. Город располагался на побережье залива Исиды, совсем рядом с экватором. И хотя климат здесь отличался теплотой и влажностью, по странному стечению обстоятельств штормило на побережье исключительно в это время года. Но уж если циклон заходил, то непогода могла длиться целую неделю без остановки.

Население Жукова составляло не более пятидесяти тысяч человек. В основном это были владельцы коттеджей и маленьких отелей для любителей тихого и спокойного отдыха. Таких городков на побережье насчитывалось с десяток, и все они меркли в сравнении с тридцати миллионным Одином, возвышавшимся своими небоскребами над заливом чуть западней Жукова.

Однако никто не умолял прелестей небольшого города. Тихие улицы, красота построек, выполненных в стиле русских усадеб XIX века, и, конечно же, русская кухня привлекали в Жуков нескончаемый людской поток. Туристы приезжали сюда побыть в одиночестве, разобраться в своих мыслях, наслаждаясь при этом живописной природой Исиды.

Разбирался в своих мыслях и Александр, находясь в немного отличном от остальных построек коттедже. От дома тянуло едва уловимым восточным стилем, однако белой вороной на фоне однородного квартала строение не выглядело. Напротив, коттедж был архитектурной изюминкой, исключением лишь подтверждающим правило.

В комнате сквозь огромное от пола до потолка окно большие серые глаза Александра не без интереса наблюдали за начавшимся штормом. Обладая высоким ростом, он мог видеть, как за террасой ниже на пляже неистово бесновались волны, пытаясь уничтожить все на своем бегу. Огромные деревья прижимались к земле, в отчаянных попытках не сломиться под нещадным ветром. Он сдирал с них листву и выламывал ветви. Тяжелые капли дождя стучали в окно, а молния методично пробивала мачту городского громоотвода, расположившегося совсем неподалеку от коттеджа.

В комнату бесшумно вошел статный седовласый мужчина.

– Лучше умереть, чем маяться в неволе? – ухмыльнулся он.

– Что? – обернулся Александр.

– Так говорил Леонардо да Винчи. Великие мысли, не правда ли? – мужчина подошел к Александру и широко улыбнулся, – Я знаю, ты задаешься вопросом, почему ты не можешь жить как все, но судьба всегда вершится без лишних слов. С нее не потребуешь ответов, отчетов…

Повисла тишина, обычная для ситуаций, в которых одна фраза заменяла целый каскад эмоциональных слов. Здесь было нечего добавить. Однако, высказанная вслух истина, не добавляла вистов настроению Александра. Он лишь нахмурился и промолчал в ответ мужчине.

– Алекс, нам пора.

Александр снова посмотрел в окно и мрачно произнес:

– Хорошо, я готов.

В отличие от остальных людей в Жукове он не был ни туристом, ни постоянным жителем города. Его привычное место обитания располагалось совсем не здесь, а за сотни километров от города в научной лаборатории, возведенной в предгорье Олимпа. Сюда же он выбирался исключительно в свободное время, которого, к сожалению, всегда не хватало, от чего оно и становилось для Александра по-настоящему бесценным.

***

В Большом зале Военной Академии наук Конфедерации в Аресе царил полумрак. Стройные ряды кресел волей какого-то перфекциониста разделились широким проходом на две абсолютно равные части. Проход этот упирался в небольшую сцену с трибуной, которая привлекала внимание, прежде всего, подсветкой установленного на ней большого голографического проектора.

Зал заполнился едва на треть – учеными, военными, правительственными функционерами и некоторыми сенаторами. Они определенно кого-то дожидались, убивая время неспешными беседами. Однако неимоверная духота, жаркие представительские костюмы и военные мундиры становились для беседующих мужей настоящим испытанием. Климатические системы или не справлялись с жарой, или администрация здания экономила на электроэнергии. После объявления властями новых тарифов такая ситуация для Марса стала в целом стандартной. Цены росли на все, вызывая повсеместное, но безмолвное негодование. Вслух высказывались лишь малочисленные активисты, с трудом выбивающие себе разрешение на проведение пикетов.

В такую ситуацию марсианская колония попала по собственной инициативе, когда добилась равноправного членства в составе Конфедерации. Теперь единый бюджет не располагал дотациями для региона, напрямую не подчинявшегося центральным органам власти. Финансовая подпитка с Земли касалась программ только верхнего уровня, и перед местным Правительством стояла задача пополнения своего бюджета самостоятельно. А поскольку кормушка у региона была развита лишь в сфере туризма, власти пускали в ход любые действенные способы восполнения дефицита и, прежде всего, старались минимизировать свои расходы. Экономия не спасала, и в правительственных кулуарах все чаще звучали призывы к активной добыче полезных ископаемых на планете. До официоза, правда, не доходило, власти боялись реакции общественности, но факт оставался фактом – без финансовой поддержки Земли Марс существовать не мог.

Луч яркого света настырно просочился в зал. Открылись боковые двери. Внутрь быстрым шагом вошли четверо. Хмурые и сосредоточенные. Первый из них проговорил достаточно громко:

– Господа!!!

Присутствующие в зале дружно прекратили разговоры и встали со своих мест, приветствуя вошедших. Трое проследовали к пустовавшим на первом ряду креслам, а четвертый – высокий мужчина, лет шестидесяти с легким налетом седины на висках, проследовал прямиком к трибуне. Он откашлял и начал свою речь:

– Добрый день! Разрешите представиться. Меня зовут Алексей Ермолов. Я не любитель саморекламы, но протокол есть протокол. Поэтому я вынужден сообщить, что являюсь доктором биологических и медицинских наук, профессором Ареского медицинского университета, академиком Военной Академии наук Конфедерации. По системе Агентства безопасности Конфедерации имею статус «01-100», позволяющий работать над проектами любой сложности и секретности.

Он сделал паузу и оглядел зал. Официальные лица смотрели на него надменно, без интереса, а некоторые так и вовсе с нескрываемым раздражением. Затянувшееся ожидание начала выступления в душном зале никак не добавляло симпатии докладчику. Ермолов даже поморщился, ощутив на себе недобрые взгляды, но, тем не менее, уверенно продолжил:

– Я, как руководитель центра «Биокиберия», представляю вашему вниманию проект «Эволюция». Как вам известно, данные сведения относятся к уровню защиты «Совершенно секретно», поэтому опять же по протоколу напоминаю вам о недопущении распространения любого рода услышанной здесь информации. Автоматическая система отслеживания звуков в пределах территории Конфедерации уже настроена на ключевые слова, которые будут здесь озвучены. Теперь, когда все формальности соблюдены, позволю себе продолжить непосредственно по теме.

Он вновь прервался, посмотрел вверх, где под сводом зала размещалось помещение технического персонала.

– Будьте добры, включите камеры. Объект захвата «01121958».

Голографический проектор включился со второй попытки и спроецировал несколько мутное изображение взлетной площадки. На нее только-только приземлился небольшой аэромобиль, по очертаниям лишь отдаленно напоминающий автомобиль давно минувшего прошлого. Из вертикально открывшихся дверей на площадку вышли двое. Камеры изображение не приближали, лица рассмотреть не удавалось. Но голограмма, наконец-то, приобрела четкость.

– Проект «Эволюция» начался 26 лет назад по заказу Министерства обороны и Агентства Безопасности Конфедерации. Согласитесь, по меркам средней продолжительности жизни в 165 лет, не так уж и много. И теперь, спустя отведенный на проект срок, я рад представить вам итоговый результат нашей работы – опытный образец нового биокибернетического организма. Им стал юноша, которого вы можете видеть на экране. В настоящий момент он в сопровождении моего помощника Орландо Фроста направляется в здание лаборатории «Биокиберии» для прохождения финальных тестов и работы с комиссией психологов.

Камеры сменили ракурс, показывая площадку со стороны здания лаборатории. Теперь можно было увидеть, что опытным образцом проекта «Эволюция» являлся Александр, совсем недавно грустивший у окна в Жукове под шум бушующей стихии.

Ермолов снова обратился к техническому персоналу:

– Запускайте презентацию!

На смену прежнему изображению появилась хроника, которую и стал озвучивать профессор:

– Объект «01121958» поступил к нам в возрасте двух лет. Его родители погибли при крушении аэромобиля. Мальчик выжил чудом. Поэтому первые два года прошли в борьбе за его жизнь. Несколько лет его медицинские показатели активно проверялись и, где требовалось, приводились в норму. С семи лет в его кровь стал вводиться препарат «Биореамин». Инъекции продолжались шесть лет, по окончанию курса которых были проведены ряд тестов. Находясь под воздействием электромагнитного наркоза, притупляющего сознание и отключающего участки головного мозга, которые отвечают за болевые ощущения, объект «01121958» был подвержен соматическому воздействию химическим, термическим и механическими способами. Результаты превзошли все ожидания. Небольшие раны заживали в интервале от трех до двадцати минут, в зависимости от характера повреждения, не оставляя после себя рубцов и шрамов. В возрасте пятнадцати лет при помощи лазерной хирургии в скелет объекта был введен жидкий, легко абсорбирующийся костной тканью, хорошо зарекомендовавший себя на тестированиях препарат «Солидум». После терапии его кости не потеряли способность к росту и развитию, а по крепости и прочности стали превосходить все современные металлические сплавы. Именно поэтому преобразование скелета было проведено по такому сценарию, а не, как планировалось первоначально, с заменой его на сплав. Последующие изменения затронули головной мозг и центральную нервную систему. В затылочную часть черепа объекта был вживлен биочип «Киберия-3000», наша собственная разработка. Не побоюсь этого слова, но данное событие стало революцией в биоинженерии и кибернетике. «Киберия-3000» – на сегодняшний день венец человеческого творения. Он представляет собой искусственно выведенный полноценный человеческий орган с функционалом настоящего суперкомпьютера. Биочип был успешно соединен с нервными окончаниями и капиллярами головного мозга объекта. По результатам операции стало ясно, что производительность головного мозга увеличилась по всем показателям. Изменения затронули реакцию, скорость принятия решения, аналитические и мыслительные способности, объем запоминающей информации. Объект мог самостоятельно регулировать расход кислорода, болевой порог, теплообмен и кровоток. И главная положительная черта этого преобразования – никаких металлических элементов, никаких плат как на прототипах или гаджетах современной молодежи. Наш чип – полностью биологическая разработка, информационный обмен которого происходит на уровне нервных клеток. По сути дела, биочип – новый орган объекта или дополнительный отдел головного мозга, кому, как удобно его определять. При всем при этом, мы сумели сохранить доступ к алгоритмам чипа, как посредством беспроводной связи, так и посредством подключения к нему во время оперативного вмешательства. Данную возможность мы оставили для внесения изменений в программе биочипа, что подразумевалось техническим заданием заказчика в лице министерства обороны. Однако это породило единственную на сегодняшний день проблему. Я напомню – перед нами все-таки человек, со своими мыслями и чувствами, а данная военная разработка подразумевает беспрекословное подчинение приказам. Однако полноценный интеллект в оболочке суперсолдата, который так хочет заполучить министерство обороны в обход запрета на искусственный разум, приводит к одному нюансу – у объекта может быть свое мнение и видение ситуации. Поэтому нами не исключается возможность того, что объект в знак протеста или неподчинения может обойти существующую защиту доступа на уровне логико-интуитивного манипулирования своим новым органом.