Отзвук

– А, она об этом знала?

– Конечно, и ей это ужасно не нравилось. Но не потребуешь же у начальства: увольте этого работника, а то он на меня слишком пристально смотрит. Сторонилась его по максимуму. Так следующий Андрей Тупота. Этого не запомнить нельзя. Генеральский сынок. Его папа к нам в театр устроил, чтобы от какого-то преступления скрыть. Потом в армию спровадил куда подальше. Тоже мне нашёл место для сокрытия мажора уголовника. Под святой алтарь искусства утаил своего отпрыска подонка. У нас лично для него и работу придумали. Надевать и снимать чехлы на кресла в зрительном зале. Сейчас их не применяют, а тогда мебель берегли. Но вот на него Толик Швецов не кричал, что он паразит на теле народа. Потому что водку с ним пил на генеральские шиши.

Людмила Георгиевна разошлась в своих воспоминаниях не на шутку, но на следующем персонаже списка прямо растаяла.

– Вася Щербаков. Васенька. Наш Васенька. Электрик с завода. Он у нас на полставки подрабатывал. Вот уж актёр! Нам не чета. Самородок! Как начнет травить свои байки, заслушаешься. Мы ему проходу не давали. Только завидим: Васенька расскажи что-нибудь весёленькое.

– Лёшенька, не пора ли домой, – в тон разговора толкнула Жарова Гала, к тому времени уже изрядно заскучавшая.

Всё убранство гримерки с подачи Веры она успела изучить и почти зевала.

Пришлось прощаться, но Лёня застолбил у актрис ещё одну встречу на всякий случай. Гала на контакты с такими старым кошёлкам реагировала без лишних ревностных нервов.

На улице Лёня попытался уколоть её, и вместе с тем подчеркнуть свои Наполеоновские способности: вершить несколько дел одновременно и контролировать суть параллельных разговоров, протекающих в одном помещении.

– С Пикертоном то, – спародировал он её, – лоханулась, леди?

– Да знаю я кто такой Пинкертон, – она подчеркнула своё правильное произношение сложной фамилии иностранного сыщика, проговорив её по слогам. – Ты что не заметил, главную суть её вопроса неприятную для меня в тот момент? Чем ты сейчас занимаешься? – продекламировала она. – Вот и пришлось дурочку включать.

Жаров был сражён. Вот за эту непредсказуемость он вероятно её и любит.

Чт. На следующее утро Бирюков опять узрел Жарова на остановке. От раздражения даже из автомобиля не стал выходить.

– Ну? – спросил почти с угрозой после приветственного кивка головой.

– Генерала нужно одного найти. Вернее, его сынка.

– Кто?

– Фамилия у него чисто генеральская – Тупота.

Бирюков отреагировал молниеносно.

– Знаешь часть, которую у нас ликвидировали два года назад. Так он нею командовал, а теперь там какие-то склады приватизировал. В аренду их собирается сдавать. А каким он боком к нашему делу? Думаешь оружие попало в руки стрелку с его помощью?

– Типа того. Сынок его работал в театре разнорабочим. По слухам, папашка упрятал его туда, чтобы скрыть от преследования за некие правонарушения.

– Связь какая-то призрачная, но попробуй копни ещё и в том направлении.

Бирюков уехал, озадачив своего подчинённого. Честно говоря, Жаров интересовался Тупотой, совсем в ином смысле. Он рассчитывал, что тот смог бы помочь в поиске Артёма Иванова. Но версия причастности самого генеральского отпрыска к стрельбе по балконам, показалась молодому следователю не лишённой логического основания. Он решил, что перед тем, как отправиться в заброшенную воинскую часть на краю города, будет полезно ещё раз посетить семейство Тёминых. Благо при таком затворническом образе жизни, застать их дома не представляло проблемы.

Елена Сергеевна не удивилась очередному визиту следователя и безропотно провела посетителя на свою кухонную вотчину.

– Скажите, когда раздался тот злополучный звонок, – Жаров решил разговор начать издалека, чтобы растормошить память хозяйки перед более важной серией вопросов, – почему вы удивились тому, что к телефону позвали Шнайдера? Ведь у вас театре числился сотрудник с такой фамилией?

– Разве?

– Осветитель Соломон Иванович.

– Так Соломон Иванович Шнайдер, а в трубке потребовали Шнейдера.

– Вы запомнили столь незначительную разницу. Удивительно. Интонацию вы тоже зафиксировали в памяти столь же отчётливо? Вы только что произнесли слово «потребовали».

– Да, голос в трубке звучал жёстко. Шнейдер у вас? Так это прозвучало. Строго.

– Голос был мужской или женский?

– Мужской. Хотя скорее он принадлежал молодому мужчине. Тембр был соответствующий.

– Вам тогда не показалось, что вы его уже слышали?

– Нет.

– Кто-нибудь из работников театра не мог быть обладателем подобного голоса?

– Нет, что вы. У меня музыкальный слух.

– Например, Тупота Андрей Викторович.

– А, кто это?

– Тогдашний работник вашего заведения. Как раз молодой парень. Он занимался чехлами в зрительном зале. Одевал их и снимал по мере надобности. Вот такую важную миссию он выполнял, а вы не в состоянии его припомнить. Хотя, разницу в одну букву между двумя фамилиями прекрасно сохранили в закоулках мозга по прошествии пятнадцати лет.

– Судя по вашему тону, вы мне не верите, молодой человек?

– К сожалению – это специфика моей работы.

– Если бы это произошло с вашей дочерью, я уверена, что в ваших закоулках, вашей памяти тоже всё отпечаталось бы, как барельеф выпукло и контрастно.

Жарову стало немного стыдно. Прежде чем продолжить он сделал небольшую паузу.

– Значит, гражданин Тупота вам не знаком? Сын генерала.

– Андрюша! – неожиданно радостно воскликнула женщина. – Так бы сразу и сказали. Конечно, все знали его историю.

– Будьте добры немного подробнее.

– Подробностей я не знаю. Всем было известно, что он сын генерала. Поглядывали на него с любопытством, только и всего. Высокий такой худенький.

– А, почему он попал в театр не интересовались?

– Я? Зачем мне это?

– Может какая-то информация о нём просочилась к вам случайно?

Молодой следователь наседал, и женщина впала в паническую растерянность.

– Мне непонятны ваши вопросы. Объясните их суть, – почти воскликнула она.

– Хорошо, – Жаров вынужден был смягчить напор, – попробую обрисовать вам хотя бы контур следственных наработок. У генерала на службе имелось оружие. Его сын, возможно, имел к нему доступ и теоретически мог выстрелить в вашу дочь. Вот мы и выясняем были ли у него какие-либо веские основания для этого.

– Да, вы что! – Елена Сергеевна ухватилась за сердце.

– Воды? – сразу же побеспокоился Лёня, но она решительно отмахнулась. – Нет, вы уж договаривайте, я попробую выдержать.

– Договорить я могу, но смысла особого не вижу. Папаша укрыл сынка у вас в театре потому, что тот имел какие-то проблемы с законом. Я допустил, что какая-либо информация об этом могла попасть в ваши уши. И тот выстрел был произведён для того, чтобы попросту заткнуть вам рот.

– Неужели это правда?

– Нет, это только предположения. Тем более вы, как я понял, никакой секретной информацией о б Андрее Тупоте не владеете или же она основательно вылетела у вас из головы по прошествии стольких лет. Хотя в это не верится, судя по удивительным проблескам в недрах ваших извилин.

Жаров поднялся с табурета.

– Ладно, принимайте ваши пилюли, а мне разрешите немного пообщаться и с вашей дочерью тоже.

Лёне не особо представлял цель этого разговора, но ему почему-то нестерпимо захотелось увидеть эту интересную, красивую, загадочную девушку. Он обнаружил её в спальне, лежащую на спине на маленьком диване совершенно плашмя даже без подушки под головой. В комнате царил полумрак. Ещё и ветки огромной комнатной пальмы свисали над головой девушки, усиливая полутень. Увидев гостя, она хотела было подняться, но Жаров дал ей знак не беспокоиться.

– Я хотела включить свет, – пояснила она почти шёпотом.

– Пусть будет так.

Он подвинул стул от письменного стола поближе к дивану, сел на него и достал блокнот.

– Вот свет вам всё-таки нужен, – снова забеспокоилась она.

–Это я для солидности, – отшутился Лёня, положив блокнот к себе на колени. – Вашу маму зовут Елена Сергеевна, а к вам как обращаться?

– Точно так же Елена Сергеевна.

– После Шнейдеров я уже ничему не удивляюсь. С именами в вашем окружении полный каламбур. Тогда почему Аля?

– Алька, – поправила девушка. – Так мама привыкла называть. Производное слово Алёна.

– Если вы планировали пойти по стопам матери и стать актрисой, то одинаковые имена в этом случае это хорошо или плохо? Я не могу сообразить.

– Сейчас без разницы.

– Хотя вы могли бы выйти замуж? – беспечно продолжил он рассуждать.

– Сейчас и это не имеет значения, – жёстче повторила она.

Повисла неловкая пауза.

– Ничего, что я лежу?

– Ради бога.

– Для вас вероятно в порядке вещей вести допрос лежачего человека. В фильмах часто показывают: следователь у койки пострадавшего. Доктор, он может говорить? Даю вам пять минут и ни секундой больше, отвечает строгий доктор.

Жаров улыбнулся.

– Почему же так грубо – допрос?

– Только что с мамой был именно он. Я слышала.

– Я готов извиниться за резкость тона, но чаще бывает так, что к правде на спущенных колёсах не проедешь.

– Но не на бульдозере же к ней ломиться.

– Учту, – повинился Леонид и продолжил с максимальной для его натуры мягкостью. – Могу я спросить?

– Тупоту вашего помню смутно, – опередила она с ответом. – Почти совсем ноль. В моей памяти даже Тёма сохранился в виде размытого образа, но очень светлого и тёплого. Его мне приятно вспоминать.

– Но он ведь, можно считать, предал вас. Исчез в самое трудное и ответственное время.

– Значит, тому были очень веские причины, – голос девушки похолодел прямо до физического ощущения озноба. – Я думаю, он погиб. Он не мог меня бросить. Вы понимаете это?

– Он общался с Андреем Тупотой? – Жаров поспешил уйти от щекотливой душевной темы.

– К Тёме в мастерскую все заходили, – ответила Лена совсем бесцветным голосом.

Жаров посчитал разговор исчерпанным и встал, чтобы уже уйти, но девушка неожиданно окликнула его.

– Я вспомнила! Он рисовал хорошо?

– Кто? – Лёне пришлось оглянуться.

– Андрюша. Этот ваш Тупота. Достаньте вон там на шкафу коробка картонная. Там я храню детские безделушки.

Жаров выполнил просьбу девушки и вскоре держал в руках тетрадный листок с рисунком, выполненным шариковой ручкой. На нём был изображён волк герой мультфильма «Ну погоди». Он весело целился из ружья для подводной охоты.

Добраться до заброшенной части, оказалось максимальной задачей по использованию городского транспорта в их городе. Нужная остановка – конечная. Это была настоящая окраина, утопающая в зелени высоких лесных деревьев. Молодой следователь не испытывал слишком радужных надежд на успех и прибыл сюда чисто механически. Он без особого энтузиазма бродил по огромной территории среди заброшенных зданий пока не добрался до стройного ряда длинных одноэтажных складов. Здесь ощущался кое-какой порядок. Оптимизма у Леонида прибавилось и, как оказалось, не без оснований. В небольшом домике типа сторожки он обнаружил молодого высокого мужчину около тридцати пяти лет.

– Вы по поводу аренды? – поинтересовался тот у вошедшего Жарова вместо «добрый день», вскочив из-за неказистого стола с ярко выраженной надеждой во взгляде.

Следователь не стал темнить и сразу предъявил своё удостоверение.

– Что опять не так? Все наши документы легальны. Когда уже нас оставят в покое!

– Бизнес в нашем молодом государстве дело зыбкое, – Жаров старался не поддастся под напор возмущения своего визави, и потому вещал медленно и с расстановкой. – Чтобы заниматься подобным родом деятельности, нужно иметь крепкие нервы и моральную выдержку. Молодому бизнесмену, каким вы себя представляете при появлении визитёра любого статуса, следует прежде всего назвать себя. Я, лично, так представляю начало любой деловой беседы.

– А, вы что не знаете куда шли? Бродили здесь в поисках грибов и на меня наткнулись.

– Нет, конечно, просто принципы деловых отношений требуют некоторого этикета.

В этот момент Леонид посчитал, что уже достаточно убавил пыл оппонента и озвучил основную цель своего визита:

– Я ищу гражданина Тупоту.

– Я перед вами. Тупота Андрей Степанович.

Жаров чуть не подпрыгнул от радости. Теперь сохранять свою напускную важность ему стоило больших усилий.

– Зачем я вам понадобился? – поинтересовался генеральский сынок.

– Поспешу вас успокоить. С этим вот всем, что вокруг, – Леонид обвёл рукой поверх своей головы, – мой визит не связан. Меня интересуют дела давно минувших дней.

Жарову показалось, что после этих, казалось, успокоительных слов, его собеседник напрягся ещё больше.

– Вы работали в свои юные годы в нашем драматическом театре?

Тупота мотнул головой, как молодой бычок, и уселся обратно за свой стол. Жаров в ожидании ответа вынужден был тоже присесть без приглашения на какой-то избитый диван. Другой мебели здесь не наблюдалось.

– Ну, работал, – созрел Тупота с ответом. – А, в чём собственно дело?

– Вас не удивит избитая фраза по поводу того, что задавать вопросы в нашей пускай и добродушной беседе моя прерогатива.

– Задавайте, – буркнул молодой хозяин жизни.

Жаров наконец его укротил.

– Я буду говорить, а вы внимательно слушайте. Вопрос прозвучит в заключении. В том знаменательном году вы сын уважаемого в городе человека устраиваетесь на низко квалифицируемую работу с маленькой зарплатой. Почему?

– Захотелось?

– Кому?

– Мне. Кому же ещё!

– Тогда слушайте ещё одну преамбулу, с очередным вопросом вдогонку. В коллективе культурного заведения, где вы так ударно трудились, ходили слухи, что вы были устроены к ним не по велению вашего сердечного порыва к праведному труду, а упрятаны вашим достопочтенным отцом для сокрытия прегрешений во взаимоотношениях с уголовным кодексом тех безнадёжно застойных лет.

Тупота напрягся весь ощетинившись взглядом.

– Ничего такого не было, – резко огрызнулся он.

– Совсем, совсем?

– Абсолютно.

Жаров демонстративно задумался. Каркас допроса катастрофически рассыпался. Требовалось резко заложить какой-нибудь крутой вираж.

– Вы имели доступ к оружию в то время?

– Какому оружию? – Тупоту крутой поворот беседы встряхнул не по-детски.

– Например, к арсеналу отца?

– Ну, наградной пистолет держал в руках.

– А, в воинской части к оружейной комнате имели доступ?

– Вы такое скажете! Совсем… – он так и не подобрал соответствующее слово, окончательно стушевавшись перед молодым милиционером. – Охотничьи ружья у него ещё есть.

– И на данный момент?

– Да.

– А, мелкокалиберная винтовка?

– Имеется. Батя любит с ней на кабанов ходить.

– Любопытный факт, – Жаров сделал многозначительную паузу.

Наличие винтовки его действительно поразило. Неужели он на правильном пути. Сам не зная для какой цели, Лёня вытащил из блокнота, сложенный тетрадный листок, и протянул его собеседнику.

– Это вы рисовали?

Но тут уже сам молодой Тупота сделал кульбит с переворотом совсем в другую сторону.

– Вы зря мне огнестрел лепите! Там изнасилование было.

– Где там? – Жаров с ужасом представил образ маленькой Альки в руках маньяка.

– В том деле, от которого меня батяня в театр припрятал. Хотя, моей вины там на пять копеек. Машину отцовскую взял, чтобы с друзьями покататься. Они напились, деваху какую-то по пути подцепили. Она голосовала у обочины. Я не участвовал совсем. Я трезвый был. За рулём ведь. Только смотрел. Как кино для взрослых. За такой сеанс в другой кинотеатр мог угодить и надолго.

– Отмазал папашка? А другие?

– До уголовного дела не дошло. Замаслили жертву. Откупились. Она заявление писать не стала. Наш пай естественно самый весомый был. С друзей тех, что возьмёшь. Голытьба.

– Значит, обошлось?

– Ага, – подтвердил юноша с величайшей иронией в голосе. – Батя так рассвирепел, что в армию меня упёк на строительство БАМа. Там за два года ни одной юбки в округе. Как в монастыре побывал в великой пустоши. После на гражданке долго, как дикий ходил.

– Что так и не наладилась жизнь половая?

– Вы на счет женщин? Не поверите, действительно шарахаюсь. Если бы вот этот бизнес оправдался, что батя придумал. Сам он верит, что времена изменятся. С арендой этой отбоя не будет. Только сиди пенки сгребай. Тогда и о женитьбе можно подумать.

Молодой мужчина, вероятно, предположил, что беседа на том закончится, но Жаров не удовлетворился. Не за тем он сюда так далеко добирался.

– Вы помните кому вы рисовали этот рисунок? – ещё раз потряс он тетрадным листком перед допрашиваемым.

– Помню, – Тупота понурил голову. – Девчонке той, что подстрелили тогда.

– Вы знаете об этом? – Жаров был сражён.

– Батя мне сказал. Тот обо всём был в курсе. Думаете, если бы он был лохом, то смог бы пол части приватизировать. Я после того в театре больше не появлялся. Через день в военкомат и ту-ту! В тайгу к мишкам косолапым.

– Понимаете, теперь, после вашего заявления, я должен подробно выяснить, как вы провели тот злополучный день, – снова нагнал Жаров на себя официозу.

– Понимаю. Было ли у меня алиби?

– Не только. Меня интересует поведение и других ваших коллег.

– Вы, что думаете её убийство связано с работниками театра?

– Вы опять забыли о том, кто здесь задаёт вопросы. Итак, – Жаров раскрыл блокнот и вооружился ручкой. – Я слушаю.

– Ну, последний день в театре мне более-менее запомнился. Пришёл, как обычно. Представление в субботу, но чехлы сказали снимать в пятницу, чтобы отвезти в прачечную, а к началу представления успеть вернуть на место. Так что я снимал их и сразу таскал во двор в нашу машину. Польский «Жук» помните такое чудо техники с кузовом под тентом? Извините, опять я вопрос задал. Дальше сказать что-либо затрудняюсь. Столько лет прошло.

– Вы покидали театр в течение дня?

– Я же говорю в прачечную ездил.

Жаров достал список работников.

– Как фамилия водителя?

– Да, не помню я. Звали его, кажется, Вадик. Точно. Кудрявый такой в толстых очках. Повесился он. Можете не искать. Жена изменила. Прямо в гараже, стоя на коленях и удавил себя придурок.

– Откуда информация? От бати? Ты же в армии был, – разговор уже затянулся настолько, что Лёня неожиданно перешёл на ты.

– От него.

– Так. Подтвердить, что ты не отлучался от автомобиля или прачечной не может никто?

– Получается.

– В театре ты ещё появлялся в тот день?

– Да, хотя мог сразу и домой свалить.

– Зачем же вернулся?

– Декораторша Нинель Эдуардовна просила на сцене помочь. Там людей что ли не хватало.

– А, Тёму ты видел в тот день?

– Это столяра? Да, заходил в конце дня в его контору. Что запомнилось: циркулярка работает, а он сидит размышляет. Я ему говорю: выключи. Он, как зомби смотрит сквозь меня. Потом поднимается уходить. Я опять: выруби аппарат! Он: ага. Только возвращаться не стал. Общий рубильник выключил, обесточил всю мастерскую, дверь запер на ключ и ушёл.

– А, на сцене в тот день справились?

– Естественно.

– Кого-нибудь помните кто работал с вами тогда?

– Толика Швецова точно. Кажется, ещё Вася электрик помогал. Его запомнил только потому, что он там редко появлялся. Он больше по тёмным местам, не на сцене. Тогда видно, действительно людей не хватало.

– Вася это тот, которого машина задавила, – поспешил блеснуть Жаров своей осведомлённостью.

– Вы в курсе? Опять вопрос, – Тупота демонстративно прикрыл ладонью свой рот. – Да, сейчас вспомнилось отчётливо в тот день напрягли меня театралы. Ещё этот хлыщ Шарапов куда-то пропал!

– Шарапов? – переспросил Жаров и поворошил своими бумагами. – В списке нет работника с такой фамилией.

– Да, это погоняло у него такое. После фильма «Место встречи изменить нельзя» приклеилось к нему. На самом деле он этот, как его Барышев.

– Почему такая ассоциация с фильмом? Он чем-то был похож на опера из убойного отдела?

Тупота искренне расхохотался.

– Он, как моль был. Сядет на кучу тряпья, не различишь без лупы. Вечно подслушивал.

– Имеются сведения, что он был влюблён в актрису Елену Тёмину?

Тупота расхохотался ещё пуще.

– Ой! Держите меня семеро! Рассмешили. Где он, и где Тёмина. Крыс и чайка. Скорее я был в неё влюблён, а она сто процентов меня и не помнит поди.

– Помнит, – коротко сообщил следователь, – Андрюшеньку.

– Правда, – притих Тупота. – Эх, если бы не тот конфуз с девчонкой.

– Девчонкой? – напрягся Жаров. – С её дочерью?

– Нет. С той, что мои кореша помяли.

– Ладно, – Жаров снова вспомнил о местоимении «вы». – Вернёмся к вашей памяти. Я вот заметил, что из всех персонажей того времени без заминки вы назвали только одно имя Толик Швецов.

– Ничего удивительного. Он всегда заметный в память врезается, тем более с ним я и сейчас иногда общаюсь. Могу телефон и адрес дать, если у вас его ещё нет, – достал он из кармана записную книжку. – Мы с батей его иногда нанимаем, если у нас тут что-нибудь сломать или передвинуть требуется. А так он безработный по шабашкам чалится.

– А, фамилия Шнейдер вам ни о чём не говорит? – спросил Жаров, как бы между делом, записывая данные Швецова.

– Тоже работник театра? Не помню. После того дня, мне батя запретил в театре появляться. Велел чубчик брить в войска. Так что никого из тех граждан я более не встречал.

– Разберёмся, – Жаров напоследок поддернул его, как рыбак уже попавшую на крючок рыбу, чтобы не вздумал опять в какой-либо омут схорониться, залечь на дно.

Когда Жаров отошёл довольно далеко от складов, то услышал топот у себя за спиной и крик:

– Подождите!

Под ложечкой у Лёни непроизвольно похолодело, как будто наградной пистолет генерала впился ему в бок.

– Вот, – подбежал к нему Тупота с каким-то тяжелым пакетом в руках, – я же тогда при встрече вас и правда за грибника принял. Не без причины же! Здесь этих грибов вокруг складов немеряно. Возьмите. Сегодня с утра насобирал. Не в качестве мзды, естественно. Просто они у меня уже в печёнках сидят.

Когда, вернувшись домой, Жаров попытался порадовать маму коллекцией лесных красавцев, та восторга не проявила.

– У вас что зарплату на службе грибами стали выдавать или это премия?

– В лесу в засаде просидел весь день. Попутно отоварился.

Конечно, мама поняла, что это шутка, но даже не улыбнулась. Губы её поджались до толщины ниточки.

– Для твоей этой Галуши я их чистить и жарить не буду. Вызывай свою ненаглядную и вперёд.

– Ах, вот оно в чём дело!

Леонид всё-таки отправился к телефону, но звонок к Гале имел почти такие же последствия.

– Что помогли тебе твои Гали Ляли? – съязвила мать, когда застала сына в кухне, орудующего у сковородки с грибами.

– Она занята.

– Конечно! – воскликнула мама, демонстративно всплеснув руками. – Безработной работать недосуг! Зато к столу она не опоздает. Ни капельки не сомневаюсь.

Прогноз матери сбылся на сто процентов. Стоило Лёне снять сковороду с плиты, как входная дверь открылась. Ключ у Галы был свой. Их взаимоотношения были уже на таком уровне. Тем более ночевать у себя дома его невесте было не сподручно. Там жилплощадь всецело оккупировал её старший брат со своей семьёй с двумя детьми плюс родители самой Галы.

Девушка спешила на запах жаренья так, что обувь с неё слетела в разные стороны со страшной силой, как от взрыва. Не снимая куртки. она ринулась дальше, чуть не сбив с ног будущую свекровь, которая поспешила демонстративно покинуть кухню.

– Стоп! – резко осадил порыв невесты её жених, накрыв сковородку крышкой. – Не так резко.

– Что такое? – завизжала Гала, тыкая в Лёню вилкой, которую уже успела схватить. – Я есть хочу, изверг!

– Иди на х… холодильник. Там поищи пропитания. Грибы тебе есть нельзя.

– Почему? Я что беременная!

– Объясняю. Грибы я получил из рук подозреваемого в качестве взятки. Опасаюсь, что они могут оказаться ядовитыми.

– Это правда, сынок? – в кухню озабоченной наседкой спешно возвратилась мать.

– Нет, мама, Гала не беремена, – сын понял её обеспокоенность по-своему.

– Я о грибах. Они правда отравлены? Зачем же ты их готовил?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.