Миссия. Эликсир

Через полчаса, в сопровождении Екатерины Витальевны, в комнату вошёл пожилой мужчина в сером костюме с «дипломатом» в руке. Поздоровавшись, он присел на стул возле просторной софы, на которой лежал больной.

– Ну-с, уважаемый Виктор Сергеевич, расскажите мне, что с вами произошло, – сказал доктор, внимательно рассматривая внешний вид своего пациента.

– Это я хотел бы узнать у вас, так как я абсолютно ничего не понимаю, что со мной творится.

– Я, знаете ли, немного видел представителей нашего Рода, имеющих проблемы со здоровьем, однако, я на досуге изучал древние трактаты, оставленные нам нашими предками, и вот что я вам скажу.

Доктор ещё раз внимательно всмотрелся в лицо пациента.

– Так вот, симптомы весьма похожи на действие так называемого «Эликсира правды», который применяли прародители славян для выявления наших замаскированных агентов в их рядах. Вот только видеть это снадобье и, тем более, иметь с ним дело, мне, слава Высшим Силам, не приходилось. Честно говоря, я и не предполагал, что такое может существовать в наше время. Где вы могли его выпить, не можете предположить?

– Мне сейчас не до аналитики, – Тищенко решил не уточнять, где он сегодня был, – мне сейчас нужна помощь, у меня всё внутри закипает.

– Да-да, конечно, – засуетился доктор, продолжая тем временем рассуждать вслух, – и это, знаете ли, ещё один из характерных симптомов отравления этим самым эликсиром, описанным в древних трактатах.

Он открыл чемоданчик и, достав из него какой-то тюбик, протянул пациенту.

– Вот, смазывайте пока что этим все проблемные места. Эта мазь притормозит процесс проявления чешуи из-под кожи. А я немедленно займусь изучением трактата о здоровье, чтобы отыскать рецепт противоядия. Не буду вас обнадёживать, так как вовсе не уверен, что оно существует, хотя всё может быть. Всё может быть, – ещё раз задумчиво произнёс медик.

Взяв пробы крови и других жидкостей тела пациента, доктор распрощался с хозяйкой дома и, несмотря на позднее время, поспешил не домой, а к себе в лабораторию. В его практике это был первый случай, но его умом вдруг овладел страх того, что одиночное явление вполне могло перерасти в эпидемию, которая сможет зацепить и других членов Ордена, да и его самого.

Однако прошёл день, за ним ещё несколько. Тищенко на время отказался от массовых выступлений, так как мазь, предложенная доктором, действовала лишь незначительное время, и стоило чуть промедлить с её нанесением, как тут же верхние слои кожи начинали уплотняться, образуя бугристые поверхности, похожие на шрамы. Действие яда не ограничилось проявлением рептилоидных черт на поверхности человеческого тела, на второй день после отравления начало ломить позвоночник, появились сбои в работе внутренних органов. Эту болезнь современные врачи вполне могли бы назвать аутоиммунной, так как в одном теле друг против друга боролись рептилия и человек. Доктор, приезжая каждый день и проводя всевозможные обследования, на вопрос о противоядии, только беспомощно разводил руками.

– Что же вы хотите, уважаемый Виктор Сергеевич, – сказал он, осмотрев в очередной раз своего пациента и, в который раз услышав волнующий того вопрос, – наши предки были намного сильнее и выносливее нашего поколения, но и они не достигли значительных результатов на этом поприще. Крем, который я вам дал, единственный, если так можно выразиться, прорыв в этой области. Но вы не отчаивайтесь. Я бы посоветовал вам, чтобы не привлекать внимания, посетить одну из наших закрытых клиник, например, в Соединённых Штатах или в Великобритании. Там вы сможете немного успокоиться и расслабиться, возможно, мои коллеги предложат что-нибудь новенькое из их фармацевтических разработок. Но покой, я бы сказал, в любом случае для вас сейчас самое главное.

Надежды на то, что у заграничных эскулапов найдётся чудодейственное средство, было мало, однако Тищенко всё же прислушался к совету своего семейного доктора и на следующий день, отдав все необходимые распоряжения, вылетел в Соединённые Штаты Америки. В стране же в это время развернулась прекрасно организованная и всесторонне продуманная пиар кампания об отравлении кандидата в президенты диоксином. Для придания достоверности всему, что говорилось в прессе, Виктору Сергеевичу перед вылетом пришлось посетить больницу, где он официально стоял на учёте, и сдать кровь, в которую подкупленные специалисты добавили изрядную порцию отравляющего вещества. Результаты этих анализов, а также фото с обезображенным лицом кандидата в президенты и распространились затем в «свободной и независимой» прессе, придавая достоверность мастерски придуманной лжи.

Проведя с десяток дней в заграничной клинике, Виктор Сергеевич так и не заметил особых улучшений. Там также его кормили обещаниями, проводили массу дорогостоящих процедур, не дававших кроме небольшого облегчения никаких результатов. За время пребывания в этом вынужденном отпуске, можно было хорошо отдохнуть и отоспаться. Можно было бы, если бы не боли внутри организма и не постоянный нервный стресс, испытываемый каждый раз, когда кандидат в президенты смотрел в зеркало и наносил на лицо спасительный крем. В конце концов, Тищенко разочаровался в этом лечении и вернулся домой, где всё тот же лечащий врач посоветовал ему сделать пластическую операцию, чтобы прикрыть человеческой кожей выпирающую на поверхность чешую. Так как выхода другого никто не видел, а предвыборные дела требовали его личного участия, то он согласился на этот шаг и вытерпел множество секретных операций на кожном покрове своего лица.

Тем временем второй тур, несмотря на все ухищрения, всё же не принёс ожидаемого результата – оппонент умудрился обойти его на несколько решающих процентов. Тогда Орденом был предпринят запасной вариант, и в столицу государства были привезены импортные оранжевые палатки, обученные и подготовленные заграничные специалисты, а также чужеземные оранжевые апельсины, от которых в хмурой столице на время стало немножечко светлее. Хорошо спланированная акция, наконец, дала свои результаты, и необходимая «справедливость» была восстановлена – Виктор Сергеевич Тищенко всё-таки стал президентом.

* * *

– Получается, что хотели как лучше, а получилось как всегда, – невесело проговорил Олег Витальевич Игнатов, бывший сотрудник КГБ, а нынче преуспевающий бизнесмен. – Думали, что выведем этого господина на чистую воду, покажем людям его настоящую сущность, а вышло, что помогли ему занять место президента. Теперь его так просто оттуда не сковырнёшь, придётся терпеть ещё четыре года или ждать другого удобного случая.

Лица двух других собеседников, находившихся в кабинете директора мебельного комбината, тоже были хмурыми.

– Виталич, – спросил после нескольких минут паузы начальник службы безопасности, китаец Лю Лонгвей, – а это снадобье, что тебе дух отшельника передал, не могло состариться от времени, может из-за этого и не сработало как следует?

– Да я уже думал об этом. Знаешь, вряд ли старик не предусмотрел этот нюанс. Понимал же, что не один год эликсир может простоять без дела, не каждый же день нам приходится выявлять рептилоидов. Здесь что-то другое. Гриша, а ты что скажешь?

Игнатов обратился к третьему участнику этой странной, для непосвящённого человека, беседы. Если бы человек, слушающий этот разговор, не видел его участников, то он мог бы подумать, что это беседа каких-то древних алхимиков, обсуждающих действие какого-то волшебного эликсира, доставшегося им в наследство от предыдущих поколений.

– У меня тоже нет никаких серьёзных предположений, – словно извиняясь, сказал Григорий Кондратьев, перестав вращать между пальцев острый складной нож, – всё было сделано, с нашей точки зрения, безукоризненно, но вы же сами понимаете, это же магия, да и не рядовой рептилоид этот эликсир пил. Рядового на такую должность продвигать не станут, а значит и способностей у него поболее, чем у обычных тварей.

– Ты, дружище, конечно, прав, но, тем не менее, нужно разобраться с этим как можно быстрее и с максимальной тщательностью, – задумчиво глядя куда-то мимо своего подчинённого, сказал Игнатов, – раз уж мы взялись за это дело, то назад дороги нет. Современная наука нам вряд ли сможет помочь, а знакомых магов мы пока не имеем. Сколько этих ящеров сейчас бродит по нашей земле и по нашему городу в частности – неизвестно, и думаю, что эликсир нам ещё не раз понадобится для того, чтобы их выявлять. Если же он вновь не сработает в полной мере, то мы-то, конечно, поймём, кто перед нами, но вот люди, по своему неведению, опять воспримут такого индивидуума, как жертву козней его коварных врагов.

Бывший чекист, глядя из окна своего кабинета на низкие осенние облака, не зря вспомнил этот разговор, который состоялся здесь же более четырёх лет назад. Несмотря на все предположения и эксперименты с эликсиром, которого, к сожалению, оставалось всё меньше, причину его неэффективности за это время выяснить так и не удалось. Новых кандидатов в рептилоиды у них больше не появлялось, и возможность повторить попытку проявить истинное лицо аннунака им не представилась. Но вот теперь, когда, наконец, нашёлся Андрей Столяров – человек со сверхспособностями, о котором ему говорил отшельник, нашёлся и кандидат на дегустацию чудесного снадобья – некто господин Горбунов. Судя по тому, что удалось разузнать про этого бизнесмена, это был далеко не тот человек, да и человек ли вообще, за которого он себя выдавал. С тех пор как убили его домработницу, он словно испарился. Все попытки его разыскать не дали никаких результатов. Слежка за его мамочкой, Вероникой Горбуновой, тоже ничего не дала. Она вела себя так, будто в её жизни никогда не существовало родного сына: занималась своими делами, нашла новую горничную и не делала ни малейшей попытки каким-либо образом связаться со своим чадом. Было понятно, что она прекрасно осведомлена, где он находится, поэтому и не волновалась. Что ж, придётся ждать возвращения Андрея, тогда, возможно, Горбунов вновь себя проявит. Вот только и им забот прибавится, чтобы не допустить покушения на жизнь этого молодого человека.

Игнатов приоткрыл окно, и в лицо дунул сырой осенний ветер. Освежившись в прохладном воздушном потоке, он вернулся за свой рабочий стол. Нужно было решать множество возникших вопросов по производству. В связи со сменой верховной власти, ему начали поступать предложения расширить производство. Многие бизнесмены начали массовое паломничество в столицу, перевозя туда свои офисы и организуя там свои предприятия. Вот только его словно что-то удерживало, будто невидимая Божественная десница мягко ложилась на его плечо и крепкой своей волей ненавязчиво не позволяла сделать необдуманный шаг. Может быть, это была та самая пресловутая интуиция, которая, к слову сказать, редко подводила Игнатова?

Олег Витальевич покрутил в руках начатую несколько месяцев назад пачку сигарет. С тех пор как Столяров посоветовал ему пройти обследование, и у него, действительно, обнаружили зачатки опухоли, он больше не выкурил ни одной сигареты. Силы воли бывшему чекисту было не занимать, поэтому он бросил эту вредную привычку раз и навсегда, и только в минуты умственного напряжения он, по обыкновению, доставал эту начатую пачку, вытряхивал из неё сигарету и разминал, будто подготавливаясь закурить. Он пробовал заменить сигарету другими предметами, беря их в руки, но эффекта сосредоточения не достигал. Тактильные ощущения бумаги и запах табака, по-видимому, отпечатались где-то глубоко в подсознании, не желая уступать место чему-либо другому. «Ну и ладно, – решил тогда Игнатов, – главное, что курить больше не тянет».

Глава 4

– Смотри, Коляныч, опять чёрный кот, про которого я говорил, – сказал маленький, щупленький на вид паренёк, которого друзья называли Петрухой.

Он протянул руку в сторону перекрёстка, на котором только что появилось и сразу спряталось домашнее животное. Его товарищи нехотя перевели взгляд в указанном направлении, но ничего не обнаружив, потупили свои взгляды в землю.

– Уже третий раз его вижу, – не унимался Петруха. – Странный он какой-то.

– Ну и чё там странного, кот как кот, – ответил тот, которого щуплый назвал Колянычем, – он уже с неделю как к бабе Матрёне прибился. Старухе, видать, скучно самой, вот она его и приютила у себя.

Коляныч грустно взглянул на пустую бутылку из-под водки, которую они втроём только что распили и, швырнув её в ближайшие кусты, добавил:

– Эх, почему всё заканчивается на самом интересном месте.

Одной бутылки на троих было явно маловато. Коляныч, в отличие от маленького, худого Петрухи, был точной его противоположностью. Крупного телосложения, с кулаками чуть меньше Петрухиной головы, он был самым авторитетным парнем в их посёлке. Было время, когда он на спор разгибал подковы руками, пока все сомневающиеся, проиграв пари, не убедились в его недюжинной силе. Теперь с ним мог поспорить разве что приезжий, который ещё не знал местного силача. Для такого богатыря одна бутылка водки была одному ему только для затравки, что уж говорить про троих.

– Это точно, – согласился с товарищем третий участник вечерних посиделок по прозвищу Игорёк.

По комплекции он был чем-то средним между Колянычем и Петрухой, и его настоящее имя было вовсе не Игорь, а Саша. Прозвище же своё он получил из-за того, что очень точно копировал голос одного из участников его любимого шоу «Уральские пельмени» и частенько веселил друзей возгласом: «И-и-и-горь!».

Вечерело. Осенние дни были уже намного короче, чем раньше, благо, что хотя бы дождя не было. Солнышко, выглянувшее сегодня после нескольких дней своего заточения в небесном каземате, подсушило лужи, и ветерок дул, хотя и влажный, но не такой противный, как в предыдущие дни. Собравшись вместе после нескольких тоскливых дождливых дней, которые пришлось просидеть дома, друзья распили принесённую Колянычем пол-литровку и теперь сидели, нахохлившись точно воробьи в стужу, на металлическом заборчике возле магазина. У каждого в душе теплилась надежда на то, что свершится чудо и у них появится хотя бы ещё одна бутылка беленькой.

Не напрасно говорят, что если во что-то сильно верить, то это обязательно сбудется. Суждено было сбыться и их мечте, так как из-за угла, за которым минуту назад скрылся чёрный кот, появился незнакомый паренёк и сразу направился к скучающей троице. Это был невысокий, худощавый молодой человек лет двадцати пяти с невыразительными чертами печального лица. На такие непримечательные лица обычно или вообще не обращают внимания, или сразу же забывают, как только человек выпадает из поля зрения.

– Привет, мужики, – как-то невесело поздоровался он.

– Ну, здорова, – ответил за всех Коляныч, пристально рассматривая незнакомца.

– Вы это, – подошедший парень немного то ли смущался, то ли робел, – вы выпить не хотите?

– Ну, допустим, – неопределённо ответил лидер компании, не подавая виду, что предложение незнакомца оказалось очень даже кстати.

– Так я схожу, возьму? – спросил незнакомец, обращаясь уже непосредственно к Колянычу.

– Ну, сходи, возьми, – ответил тот, боковым зрением увидев, как загорелись глаза двух его товарищей.

Незнакомец будто даже немного повеселел. Он быстро развернулся и поспешил в магазин. Через несколько минут он показался на пороге поселкового «универсама» с пакетом в руке, и, подойдя к компании, спросил:

– Может, куда отойдём, чтоб нормально посидеть?

– В соседнем дворе навес есть, там летом мужики козла забивают. Может туда? – вступил в разговор Петруха, вопросительно глядя то на Коляныча, то на незнакомого благодетеля.

Главарь молча кивнул и первым направился в указанное товарищем место. Подойдя к деревянному столику, вокруг которого были вкопаны четыре лавки, незнакомец торопливо начал выкладывать содержимое пакета. На столе появились две бутылки водки, булка нарезного хлеба, палка колбасы, порезанная продавщицей, по просьбе покупателя, на кружочки и несколько плавленых сырков. Последними были извлечены упаковка одноразовых стаканчиков и двухлитровая бутылка пепси. Не ожидая каких-либо предложений, незнакомец по-хозяйски откупорил бутылку водки и разлил по стаканам. Затем по-хозяйски разорвал упаковку с хлебом, достал оттуда один кусочек и, положив на него кругляшек колбасы, сказал:

– Ну, что, за знакомство? Меня Лёхой зовут.

Трое товарищей тоже представились и, не мешкая, выпили содержимое пластмассовых стаканчиков. Пока они закусывали, Лёха налил ещё по одной и вопросительно взглянул на собутыльников.

– А вот ты мне скажи, Лёха, – спросил Коляныч после того как запил пепси застрявший в горле и никак не желающий проглатываться, кусок плавленого сырка, – кто ты, откуда к нам пожаловал и с чего это вдруг такая щедрость?

По голосу и внешнему виду главаря невозможно было сказать, что он был хоть чуточку пьян. Лица же двух других товарищей порозовели, а в их глазах появились живые огоньки.

– Понимаешь, Коляныч, – Лёха вновь погрустнел, – горе у меня.

Улыбки на лицах приятелей тоже сразу исчезли, сменившись на выражение озабоченности и участия.

– И чего у тебя случилось? – спросил теперь уже Игорёк.

– Да девчонку мою один козёл изнасиловал, а потом сбежал.

– А чего тебя сюда-то занесло, – в разговор вновь вступил Коляныч.

– Так этот гад сбежал в ваш посёлок.

– И кто ж это? Что-то я никого нового здесь не видал. Или может он здешний? – Коляныч вопросительно взглянул на своих товарищей, как бы спрашивая, не видел ли кто из них кого постороннего, но те в ответ только пожали плечами, так как рты были заняты едой.

– Так он у вашего лекаря живёт, вроде бы как в ученики к нему напросился, – уточнил Лёха, исподлобья бросая быстрые взгляды то на одного, то на другого собутыльника.

– К Никодиму что ли? – спросил главарь.

– Точно, видел я там не нашего, неместного, – встрял в разговор Петруха, – он каждое утро за водой к колодцу ходит. Неприятный такой тип.

Выпив ещё по стакану белой и слушая жалостливый рассказ Лёхи, компания постепенно прониклась чувством жалости к своему спонсору. Даже на спокойном до сих пор лице Коляныча появились признаки негодования, которые грозили перейти в неконтролируемый взрыв эмоций.

– Он ведь, сволочь такая, – продолжал жаловаться Лёха, – под видом массажиста заманил к себе мою доверчивую Светку, и когда она разделась, воспользовался случаем… Я думал, что убью его, так он, видать, испугался, вот и сбежал, решил, что я его здесь не найду.

Ещё одна порция крепкого напитка теплом разлилась по организмам парней, всё больше разжигая огонь ненависти и желания наказать подонка, воспользовавшегося доверием девушки. Оскорблённый жених вытер ладонью выступившую из глаза слезинку и сокрушённо опустил голову.

– Не переживай друг, – тяжёлая ладонь Коляныча легла на Лёхино плечо, отчего тот непроизвольно вздрогнул, – мы поговорим с твоим обидчиком. Будь спокоен, от нас он никуда не спрячется. Поговорим так, что никакой лекарь ему не поможет. Я прав, мужики?

Он сурово взглянул на своих товарищей и те в ответ энергично закивали, полностью соглашаясь со своим предводителем.

– Да мы из него котлету сделаем, – пригрозил Петруха, стукнув своим маленьким кулачком по столу.

– Верняк, – согласился с ним и Игорёк.

Тем временем сумерки ещё больше сгустились, и стало заметно холоднее. Разогретая спиртным компания не замечала холода, всё больше закипая от подробностей тяжёлой и безрадостной жизни их нового знакомого, на которые тот не скупился.

* * *

– Анастасия Павловна, не переживайте, я сбегаю сейчас в магазин и куплю на завтрак буханку хлеба, – успокаивал хозяйку дома Андрей, когда та начала себя казнить за то, что не предусмотрела всё заранее и не купила ещё один батон.

Постоялец жил у них уже не первый день, но она всё ещё иногда забывала о том, что едоков прибавилось, и нужно это учитывать при закупке необходимых продуктов.

– Куда ты, Андрюшенька, пойдёшь по такой-то погоде, да и поздно уже. Я завтра с утра чего-нибудь испеку, – попыталась отговорить гостя супруга Никодима.

– Анастасия Павловна, да сегодня прекрасная погода, и не ночь ещё, магазин ещё работает.

– Андрюш, успокойся, – обратился к Столярову Никодим, который вошёл в комнату, вытирая руки полотенцем, – Настенька завтра чего-нибудь свеженького придумает. Отдыхай уже сегодня.

– Та я и не устал, – возразил Андрей, – а если не нужно ничего покупать, так я просто прогуляюсь.

– Ну, дело твоё, – согласился лекарь, повесив полотенце себе на плечо, – дело молодое, пойди, развейся, коль охоту имеешь.

На этой неделе Никодим обучал своего ученика работать с пациентами. Под пристальным вниманием учителя, тот осваивал массажные приёмы и прочие премудрости оздоровления организма пациента. Дело это для Столярова было новое, и он прикладывал много сил физических и эмоциональных, чтобы сделать всё правильно и не навредить доверившемуся ему человеку. Андрей также старался не обременять хозяев своим присутствием, поэтому вечерняя прогулка была лучшим вариантом отдохнуть самому и дать отдохнуть от себя этим приятным людям.

Одев короткую курточку, он вышел на свежий воздух. За калиткой осмотрелся вокруг и пошёл не спеша по тротуару, погрузившись в воспоминания о лете и о Светлане. Приехав сюда и окунувшись с головой в новое для него дело, яркость событий, происходивших с ним несколько месяцев назад, немного потускнела. Сильной оставалась лишь его привязанность, хотя нет, сейчас Андрей был точно уверен, что это уже была не привязанность, а любовь к его Светлячку – Светику – Светлане. Нащупав во внутреннем кармане телефон, он хотел уже было набрать её номер, но вспомнил, что у неё сегодня дежурство и оставил трубку на месте. Продолжая улыбаться своим приятным воспоминаниям, он повернул за угол и чуть не врезался в спину огромного парня, весившего явно за сто килограммов. Тот стоял, положив ладони своих больших рук на плечи двух других ребят, и что-то им объяснял. Столяров, чуть притормозив, чтобы не налететь на верзилу, обошёл компанию стороной и уже направился дальше, как вдруг услышал резкий окрик. Мощный низкий голос принадлежал не иначе, как тому самому здоровяку.

– А ну, стоять, – прорычал тот, и за спиной послышались тяжёлые торопливые шаги.

– Точно, это он, – донёсся до Андрея другой – тоненький голосок.

Столяров развернулся лицом к компании, которая осталась у него позади, и надо сказать, что сделал он это вовремя. Ещё не развернувшись до конца, Андрей краем глаза заметил летящий в его голову огромный кулак. Реакция спортсмена не подвела. Он легко поднырнул под руку здоровяка и тяжёлая «гиря» пролетела над его головой. Драться не хотелось. Во-первых, настроение было не то, а во-вторых, он уже не раз видел этих парней после того, как приехал сюда, и портить отношения с местными жителями абсолютно не входило в его планы. Войдя в изменённое состояние сознания, Столяров ощутил привычную уже для него липкость окружающего пространства, – время замедлило свой ход. За очередной попыткой здоровяка нанести удар Андрей наблюдал с улыбкой на губах. Он проследил глазами за тем, как медленно приближается к нему кулак другой руки амбала и, подпустив его почти вплотную, сделал лёгкое движение головой в сторону, проводив взглядом теперь уже удаляющийся по инерции объект. Прежде чем последовала новая серия ударов, Андрей успел рассмотреть и свирепое лицо громилы, и удивлённые лица его спутников. Последующие удары Столяров также не пытался отражать и не проводил контратаку. Каждый раз, дождавшись максимального приближения кулака к его голове или телу, он делал быстрый, короткий уход чуть в сторону, и очередной удар вновь проваливался в пустоту, не находя своей цели. Так продолжалось довольно долго. Силы и выносливости здоровяку было не занимать, однако он был явно не спортсмен, а поэтому всё же настало время, когда намахавшись по воздуху, его руки обессиленно опустились вниз. Его друзья, молча наблюдавшие всё это время за тем, что происходило у них на глазах, тоже застыли с открытыми ртами. Такого шоу в своём небольшом и ничем неприметном посёлке они не видели ни разу в жизни. Обычно Коляныч расправлялся со своим оппонентом в течение нескольких секунд, буквально с одного удара. Удивлён был и сам здоровяк. Тяжело дыша на своего противника свежим перегаром, он, похоже, никак не мог понять, как же так получилось, что ни один из его ударов, несмотря на прилагаемые усилия, так и не достиг цели. Андрей вернулся в своё обычное состояние и без всякой злобы, спокойно спросил:

– Ребята, может всё-таки скажете, в чём дело? Я человек новый, возможно, чего сделал неправильно, так давайте разберёмся спокойно, зачем же сразу в лицо кулаками тыкать.

– Ты… Ты… – только и смог выговорить здоровяк, всё ещё не в силах овладеть дыханием и эмоциями, захлестнувшими его во время бесполезного занятия по взбиванию воздуха.

Через минуту, кое-как отдышавшись, Коляныч всё-таки смог выговорить то, что хотел сказать.