скачать книгу бесплатно
В городе уже было неспокойно. Навозники спешно били птицу, загоняли скот, ладили коптильни, перетряхивали мешки и выкапывали картошку. Сделав крюк, я заскочил к Веронике и попросил её поработать звонарём. По пути перехватил эльфа Василия. Тот сразу дал добро и бросился выполнять поручение.
В саду учителя было зелено и спокойно. Усевшись под открытым окном, я набил трубку и с наслаждением закурил. Из дома слышались голоса – шёл урок.
– А почему так произошло? – раздался писклявый фальцет.
«Гоблины! – удовлетворённо подумал я. – Вы-то мне и нужны».
Они тяжело шли на контакт. Уж слишком застенчивы. Честно говоря, только учителю и удалось наладить с ними отношения.
– Ну, я вам уже рассказывал о динозаврах, ледниковом периоде и смене эпох. Как это называется, одним словом?
– Катаклизмы! – хором ответили мохнатые ученики.
– Правильно. Вот и сейчас происходит нечто подобное. Реальности не могут находиться в стабильном состоянии и меняются местами. Перетасовка, так сказать. Вообразите упавший на пол торт из коржей. Понятно? Вы торта не видели? Хорошо, тогда проведём опыт.
Раздался плеск воды и какой-то шорох.
– На ваших глазах мну в кулаке влажный лист бумаги. Видите? Так и появляются каверны – трещины в неожиданных местах. А вот здесь просочилась капля – это живая стена. Смена реальностей происходит очень редко, и нет документальных свидетельств. У вас же есть письменность? И как она выглядит? Во-от. А люди даже не обратят внимания на деревья со сложными росписями. Посчитают рисунком коры. И самое главное – древесина не вечна. Так и у нас. Письменность появилась несколько тысяч лет назад. Что было раньше? Во-от. Не летописная смена реальностей. Но обратите внимание на ещё один аспект. Человечество, будем честны, изгадило эту реальность… и исчезло. Ему на смену пришли мертвецы, для которых проблемы экологии и прочего – пустой звук. Дивная логика, не находите? Следовательно, Высший Разум существует!
Я усмехнулся.
Учителя зовут Андрей Иванович. До нашествия мертвецов он преподавал историю. Теперь гоняет по всем дисциплинам. Но на дому и лишь пришельцев. Навозники не видят смысла в образовании для своих отпрысков.
Андрей Иванович меня как сироту пытался опекать, но нам так и не удалось найти общий язык. Я тупо хотел поесть, а не слушать высокопарные фразы о традициях, укладе, морали и нравственности…
Это он высказал теорию о наложении скоростей. Она заключалась в том, что на момент переноса мы, счастливчики, возвращавшиеся на пароме с представления цирка-шапито, равно как и реальности, находились в движении. Это подтвердили и беженцы – кто плыл в лодке, кто ехал в машине. Относительно изолированное расположение моего города дало им и нам шанс на выживание.
– Ох и накрутили вы, Андрей Иванович, – проворчал я. – Эльфы выбрали себе человеческих жён и те даже родили детей. Гоблины от природы двуполы. Не повезло лишь гному, но рано или поздно я его с Вероникой окручу. Значит, теперь будет совместная жизнь людей и пришельцев. Это главное.
Я, как и все, видел порталы, через которые трижды проходили счастливчики. Они возникали исключительно на городской площади. И всегда это были очень диковинные места, причём без единой живой души и опор электропередач. Просто не отмахнулся от этого как все, а задумался и пришел к элементарному выводу, что там обязана быть магия.
Следовательно, эльфы, гоблины и гном нам очень пригодятся в будущем, но сейчас нуждаются в опеке. А я слишком хорошо испытал на своей шкуре, каково это – быть изгоем.
Трубка погасла. Я постучал ею по лавочке, вытряхивая пепел.
– Перерыв! – объявил Андрей Иванович и подошел к окну.
– Раскрутился маховик, – поздоровавшись, отрапортовал я. – Периметру долго не устоять. Пойду в гости к Савве.
– Думаешь уговорить? – с сомнением протянул учитель. – А дальше что?
– Искать ключ будут одновременно столько человек, сколько поместится у стены.
– Э-э, поясни?
Я поделился с ним гипотезой Марты и добавил собственные умозаключения:
– Наши земли мертвецам – это да. Каверны – случайные заломы. Мусор из них не сыплется. А вот мембраны, как раз мусоропровод из реальностей, где обитают люди. Ключи… ох, ключи. Мне кажется, что есть одна реальность, которая не сминается. Ну, базовая. Оттуда, по высшему закону справедливости они и поступают.
– И почему мы раньше не додумались устроить чистку? – изумился учитель.
– Некогда было, – сердито произнёс я. – Но и это ещё не все. Всякого, кто раздобудет ключ с двухзначной цифрой, я заставлю спасти кого-либо из эльфов и гоблинов. Сами же знаете мнение навозников! Значит, объявлю сход.
– Я знаю Савву – он выстрелит.
– Лента с патронами всего одна…
– Ты слишком быстро стал взрослым и не бережешь себя. Хватит уже везде быть первым и доказывать всем свою незаменимость, – печально молвил Андрей Иванович и нерешительно протянул ко мне руку.
– В двадцать три года я сам себе хозяин, – отстранившись, резко ответил ему.
– Каков твой план? – вздохнув, поинтересовался Андрей Иванович.
Я рассказал.
– Самоубийство.
– Плевать. Мне нужны самые проворные гоблины. Но начать действовать должны спустя минуту, как зазвонят колокола. Это важно.
– Илья, ты же сам знаешь, что они согласятся, но если случится сбой…
– Городу так и так крышка, – закончил я за него.
Никто не поинтересовался, какую безнадёгу я увидел сверху. Навозники – закостенелые слепцы; учитель – сочиняет гипотезы; пришельцы – слишком малочисленны, и лишены права голоса; Блэйк – глупо погиб. В сложившемся положении дел исключительно моя вина. Долгожительство нынче – большая роскошь.
«Если всё пройдёт, как задумано, – прикинул я, – с мертвецами договориться будет проще всего».
***
Хаген ковырялся в носу. Я натачивал саблю. Она единственная в городе. От прадедушки досталась. Тот вволю помахал ею в войне с Великим королевством Румынии в 1912 году, едва намочил при скоротечном бунте ляхов, хорошенько иззубрил через восемь лет во время русско-турецкой бойни и в 1923-м напоил кровушкой в затяжном противостоянии со скандинавами из группировки «Суоми рэдикал». На долю деда и отца сражений не выпало, и теперь мне предстояло снова погрузить саблю в живую плоть.
У соседа веселье шло своим чередом. Он исполнил мою просьбу: семь человек из кинотеатра шумно давились дармовой выпивкой и мясом.
Случайно бросив взгляд в зеркало, я отшатнулся.
– Расчеши это воронье гнездо, – попросил гнома, – собери в хвост и колокольчики сними. Мешать будут.
Шипя от боли и мысленно считая выдранные клоки, я принялся его наставлять:
– Сядешь у черного хода кинотеатра, и будешь возиться с загадкой. Как надумаешь ответ, ломай дверь и круши всех, кто попадется.
– Насмерть? – деловито поинтересовался Хаген.
– Угу.
Гном мыслит со мной одинаково: хранители периметра ему братья, навозников терпит, а банду презирает. Он в лепешку разобьется, жизнь отдаст, но выполнит приказ.
– Сделаю. Ну, давай загадку!
– Висит груша, нельзя скушать.
Разгадать – труд для гнома тяжёлый. Электричества у нас давно нет. Но в лазарете стоит генератор. Включали, когда требовались хирургические операции. Он обязательно вспомнит. Полчаса, максимум.
– Пойдём.
Город бурлил. К парому уже стекались первые, гружённые барахлом, навозники.
– Что там звенит? – спросил я, трогая волосы.
– Колокольчик. На удачу, – виновато ответил гном.
Суеверный у меня друг.
***
На крыльце кинотеатра сидел Роман. Я резко затормозил.
Его присутствие серьезно усложняло план – экспромт. В нём не было личных мотивов, сплошной холодный расчет. А если сорвусь?
– По поводу загадки, – прошептал на ухо гному. – Это несъедобно. Теперь иди.
«Минус десять минут», – прикинул я.
Сейчас время играло большую роль.
Бывший лучший друг встал и загородил проход.
– К Савве по личному делу, – сдержанно бросил ему.
Роману не хватило духу остановить меня. Тем более решиться разоружить. Он посторонился.
В холле несколько человек активно копались в куче хлама.
«Ревизия. Вдруг пропустили ключик-то», – сообразил я.
Куда идти дальше было известно каждому жителю города.
– Илья Соль? Сам пришёл! У него же башни нет! – раздались опасливые шепотки отщепенцев.
– Брысь, – прошипел я двум смельчакам, рискнувшим заступить мне дорогу.
***
Касса: два решётчатых окошка, массивная оббитая жестью дверь, комнатка шесть на девять метров… и живая стена.
Мне открыл телохранитель. Я медленно вошёл и не спеша огляделся. С последнего визита мало что изменилось. Только в углу появилась кушетка с постелью, стол и длинная лавка.
«Никому не доверяет и живёт здесь», – мимоходом отметил.
Савва любовно смазывал оружие. У меня от зависти зачесались кулаки. Пулемёт выглядел шикарно. Я глянул на крупное клеймо изготовителя – фирма «Hummerschlag» мне была решительно незнакома.
– О-о-о, какой гость, – словно только заметив, протянул Савва.
Главарь банды выглядел лет на сорок и был покрыт татуировками. На груди красовалась харя тирана прошлого Муслеры, на спине – поваленный могильный крест. Гнида, в общем, мелкая. Мутный тип, невеликого ума и сообразительности. К нам Савва попал с последней группой беженцев. Занимался всем понемножку. Даже за периметром смотрел, но затем растворился, пропал. И вот, на тебе, вознёсся.
Впрочем, меня это не волновало. Я собирался использовать его втёмную, так как он ограничен в действиях и, следовательно, предсказуем. До определённого момента.
– Разговор есть, – скучно сказал я. – Тет-а-тет.
Савва напрягся. Разумеется, он был на нервах. Стена исторгала предметы бессистемно и надежды на счастье стремительно таяли. Особенно осознавая, что сейчас периметр трещит под натиском тысяч мертвецов.
– Ты с саблей, – укоризненно произнес он.
– А ты с пулемётом, – парировал я.
Уголовник попал в ловушку. Оружие – оно же представляет опасность лишь для живых. И он обязательно выстрелит в меня. Но только после того, как я основательно пороюсь в закромах мембраны.
Движение нехитрых мыслей Саввы легко читалось по его лицу. Наконец он велел телохранителю стать за дверью и выжидающе уставился на меня.
Я быстро изложил ему суть идеи.
– То есть, – с сомнением проговорил уголовник, – просто выгребешь всё, что застряло в тумане? И если добудешь ключ, то отдашь? Какой тебе в этом резон?
– Очередь станет меньше, – буднично пожал плечами в ответ.
«И охотиться за собственным ключом мне придётся последним», – кольнула запоздалая мудрая мысль.
– Прошу.
Стена выглядела как мутное серое колышущееся облако. Обычно, в общем. Я своё давно, еще до совершеннолетия отбоялся, поэтому смело шагнул в неизведанную муть.
Плотный сухой туман. Дышалось с трудом. Вытянув руки, поискал и не нашел опоры. Под ногами валялись какие-то предметы. Силуэт Саввы едва виднелся. Зато он меня уж точно не видит, значит, есть возможность манёвра и эффекта неожиданности! Даже удивительно. План я составил скоропалительно, но он пока исполнялся почти идеально.
Нужно было расчистить пространство под ногами. Я наклонился. Первой в руки попалась грязная гнутая вилка. За ней прилично сохранившийся ботфорт. Оба предмета, как и договорились, полетели к Савве.
Затем была коробка с камешками, рваная мешковина, сломанные ходики, чучело маленького зверька с рожками, зонтик, кувшин с отбитым носиком, бельевая прищепка, жбан, три гвоздя, пряжка, обруч, пучок трав и звонкий медный таз. Подцепив футболку с надписью, я выругался:
– Действительно сток забился, чёрт возьми! Прочти, что на ней написано.
– Миллиардному посетителю сети закусочных «Макдоналдс».
– Ты когда-нибудь слышал про такую харчевню?
– Нет, – убеждённо ответил Савва.
Он расстался с пулемётом, но всё ещё осторожничал, хотя я старался вовсю: кряхтел, сопел, нервно вскрикивал, опасливо бормотал. В общем, морочил ему голову и тянул время, не давая уголовнику времени прийти к элементарной мысли.
«Пока ему будет казаться, что здесь хоть чуточку опасно, фортуна на моей стороне», – подумал я, разочарованно отбросив гнутые плечики для верхней одежды.
