Притяжение настоящего дела

– Он парнишка рослый, подвижный, и самое простое, что можно сделать, это включить его в сборную школы по волейболу, – решил Сергей Григорьевич, – будет через день ходить на тренировки.

– Через день, – с оттенком разочарования повторила Галя.

Учитель физкультуры всё понял:

– У нас есть ещё другая возможность занять спортом Лёню, включить его и в сборную школы по баскетболу, волейболисты и баскетболисты тренируются в разные дни.

Каждодневные тренировки существенно уменьшили размах и количество дворовых подвигов Лёньки. Хотя, конечно, эпизодические стычки случались, что считалось вполне нормальным, потому что без них жизнь мальчишек просто невозможно было представить. Даже Саша, несмотря на миролюбивый характер и защиту брата, не мог избежать столкновений со сверстниками.

Однажды, выйдя из дома, он встретился с проходившим мимо незнакомым парнишкой. Прохожий остановился, развернулся лицом к Саше и оттолкнул его от себя. Произошло это очень быстро, и пока Саша снимал очки, он получил ещё удар по носу.

Ничем не вызванное нападение так разозлило Сашу, что он, сжав обидчика по бокам, встряхнул и толкнул его со всей силы к стене дома. Удар спиной о стенку возымел действие, и драчуна, как ветром, сдуло.

Выйдя из боя победителем, Саша не испытал удовольствия. Капавшая из носа кровь напоминала, что он пропустил удар и не умеет драться. И всё же тренировки по лёгкой атлетике не прошли даром, добавили выносливости и укрепили мышцы, а в дневнике появилась запись о получении третьего юношеского разряда по бегу на дистанцию восемьсот метров.

Без особых происшествий, на радость Гали, мальчики окончили семилетку. Дальше бесплатное обучение в школе предоставлялось только тем учащимся, у которых средний балл на основе расчёта по всем изучаемым предметам был не ниже четырёх с половиной. В свидетельстве об окончании неполной средней школы знания Саши по всем предметам оценивались на пять, он перешёл в восьмой класс и продолжил обучение в школе. Средний балл у Лёни сильно не дотягивал до ценза для получения бесплатного общего среднего образования, и он, по согласованию с родителями, поступил в ремесленное училище.

Срок обучения в училище составлял два года, учащиеся находились на полном государственном обеспечении, а после окончания учёбы были обязаны отработать три года на производстве.

– Это училище имеет давнюю историю. Ещё в то время, когда оно называлось школой фабрично-заводского ученичества при заводе имени Куйбышева, ко мне на практику приходили толковые ребята, – вспоминал Ефрем. – И ты, Лёнька, тоже можешь стать высококвалифицированным рабочим.

Галя тоже постаралась больше узнать о новом месте учёбы сына:

– При училище есть секция по лыжам, там спортсменам выдают настоящие, заводского выпуска, лыжи.

Она по-прежнему беспокоилась о том, чтобы времени на проказы у Лёньки не оставалось, а лыжи её мальчиков и большинства их друзей были действительно самодельные.

Семья прокурора

Если обстановка на улице в основном способствовала развитию бойцовских качеств подрастающего поколения, то в школе направлений для совершенствования было больше: различные кружки, спортивные секции, соревнования, турниры и, главное, возможность самим выбрать из сложившегося круга общения друзей по интересам.

В одном классе с Сашей учился мальчик, получивший непролетарское воспитание. И хотя он не задирал носа, и ребята звали его Жоркой, при более близком знакомстве можно было узнать, что он свободно владеет французским языком, музицирует дома на старинном фортепьяно и читает редкие книги из домашней библиотеки. Но об этом в классе знал только Саша. Мальчиков объединила любовь к чтению.

Жорка приглашал Сашу в гости, и они вместе читали и обсуждали старинные книги. Обложки книг с позолоченным тиснением были красочно оформлены, а тексты сопровождались изображениями с гравюр, картин и рисунков художников.

Эту дружбу приветствовали родители Жорки. Правда, для них он был Георгием, а для бабушки Жоржем. Самих родителей бабушка называла на французский манер Николя и Натали. Так было принято в дворянских семьях в дореволюционное время.

Конечно, необычными познаниями для советского школьника Жорка-Жорж был обязан и бабушке, точнее в основном бабушке, Анне Павловне. Анна Павловна девочкой близко знала Льва Николаевича Толстого. В поместье её родителей, расположенном недалеко от Ясной Поляны, Толстой часто заглядывал поиграть в карты. Так он совмещал светское общение с обязательной прогулкой. А поскольку разговоры шли не только вокруг карточной игры, то можно представить ту обстановку, в которой росла и воспитывалась маленькая Аня.

Изысканное воспитание получила и дочь Анны Павловны – Наталья Александровна. Грянувшая в октябре революция прервала её учёбу в институте благородных девиц.

Муж Натальи Александровны Николай Андреевич тоже был потомственным дворянином из династии прокуроров. В царской России на посты прокуроры назначались пожизненно, а на вакансии прокуроров, за редким исключением, претендовали дворяне. Прадед, дед, отец Николая Андреевича и он сам учились на юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета.

В предреволюционные годы Николай по настоянию отца принимал участие в студенческих волнениях. Через него стражи закона должны были получать оперативную информацию о брожении умов в студенческой среде. Но задуманное мероприятие привело к противоположному результату. Сын прокурора, активно участвуя в революционной деятельности, пришёл к выводу о противоправности власти самодержавия.

Вскоре после Февральской революции отец Николая, как и многие другие служащие правоохранительных органов, был убит. Николай, по понятным причинам, избежал этой участи. После Октябрьской революции он работал в различных надзорных органах Народного комиссариата государственного контроля, а в октябре 1923 года был назначен помощником прокурора Тагильской окружной прокуратуры.

Революция разметала и семью Анны Павловны. В холодном и голодном Петербурге она и дочь влачили жалкое существование. Молодой красный офицер увлёкся Натальей Александровной и женился на ней. Его часть отправили на борьбу с Колчаком, а он помог молодой жене и её матери переехать на Урал, в Екатеринбург, к его родственникам. Здесь Наталье Александровне, как жене красного командира, удалось устроиться на должность секретаря в губернском революционном комитете. Через месяц она получила известие о гибели мужа, но возвращаться в Петербург и терять работу не захотела.

Работа Николая Андреевича в Тагильской окружной прокуратуре началась с организации служебного аппарата. После назначения на должность он сразу же отправился в командировку в Екатеринбург для подбора кадров, способных решать задачи, поставленные перед прокуратурой, особенно по части ликвидации юридической неграмотности служащих государственных учреждений и народных масс. Благодаря поддержке Уральской областной прокуратуры, нашлось несколько подходящих кандидатур, и среди них оказалась Наталья Александровна. Так, пройдя по извилистым дорогам судьбы, встретились два человека, впоследствии ставшие мужем и женой.

Прекрасное юридическое образование Николая Андреевича не могло остаться незамеченным. Его часто приглашали для чтения цикла лекций в Екатеринбургский университет и не однажды предлагали перейти с повышением в областную прокуратуру. Лекции он читал, а переезжать на службу в областной город отказывался, поскольку понимал разницу между стройным и строгим сводом законов и судебной практикой того времени. Часто излишняя известность и повышение по служебной лестнице плохо заканчивались, а дальновидное поведение помогало избежать многочисленных чисток и репрессий. С момента образования Тагильской городской прокуратуры Николай Андреевич так и оставался на должности помощника прокурора города. Старшие дети, брат и сестра Георгия, по родовой традиции учились на юридическом факультете, такое же будущее готовилось и для младшего сына.

Плоды дружбы

Саше нравилось гостить у Жоры. Здесь он окунался в непривычный для него мир: просторная квартира из трёх комнат, кроме вместительной прихожей, кухни-гостиной и других служебных и хозяйственных помещений и, главное, большая библиотека. После отъезда брата комнату с библиотекой занимал Жора.

Саша многое узнал из словаря Брокгауза и очень увлёкся личностью Петра Первого. По двухтомнику Брикнера «История Петра Великого» он познакомился не только с событиями из жизни первого русского императора, но и других известных исторических деятелей того периода.

Застав Сашу за чтением первого тома, Николай Андреевич удивился:

– Мне кажется, этот том ты уже прочитал и опять к нему вернулся. Почему?

– Я не всё сразу понимаю, когда читаю, а когда возвращаюсь назад, что-то становится понятнее.

– И что тебе из этой книги больше всего понравилось?

Саша открыл второй том на последней странице перед оглавлением и прочитал: «Народ, создавший Петра, может гордиться этим героем».

– И дальше мне не всё понятно, но в главном я разобрался: «Глубокое понимание необходимости соединения двух начал, национального и космополитического, доставило Петру на вечное время одно из первых мест в истории человечества».

«Этот мальчик с амбициями и далеко пойдёт, – подумал Николай Андреевич, – хорошо, что он дружит с Георгием».

По воскресеньям Сашу приглашали к обеденному столу, за которым собиралась вся семья его родовитого друга. Первый раз он почувствовал себя беспомощным, увидев расположенные в определённом порядке столовые приборы и посуду. Он хотел спросить, для чего столько ножей и вилок нужны одному человеку, но промолчал и приступил к еде позже всех. Внимательно наблюдая за Жорой и копируя его, Саша постепенно обучался столовому этикету.

Когда ребята уже учились в девятом классе, Саша стал свидетелем необычного музыкального занятия Жоры с известной французской пианисткой Верой Лотар. Эта женщина трагической судьбы поселилась в Нижнем Тагиле после выхода из лагеря для осуждённых по политической статье. Вся вина её состояла в том, что она была женой инженера, вернувшегося на родину из Европы и признанного врагом народа.

За время пребывания Веры в лагере её муж и дети умерли, а она сама, почти не знавшая языка надзиравшей за ней охраны, осталась жива, благодаря поддержке русских женщин, отбывавших вместе с нею наказание.

Вера окончила парижскую консерваторию, стала пианисткой с мировым именем, играла в концертных залах крупнейших столиц мира, а после, в годы лагерной жизни, вспоминала более сотни классических музыкальных произведений, проигрывая их по клавишам, вырезанным на деревянной доске.

В Нижнем Тагиле её приняли в музыкальную школу, и ещё она занималась репетиторством. Так Жора оказался среди её учеников, а Саша невольным слушателем.

Учительницу музыки уже до первого занятия познакомили с новым подопечным, поэтому, увидев у пианино двух мальчиков, она удивлённо спросила Сашу:

– Вы тоже пришли играть фортепьяно?

– Нет, я пришёл послушать.

– Без музыки нет жизнь! – Вера порывисто провела рукой по головам мальчиков.

Жора сел за инструмент, учительница встала рядом и раскрыла ноты:

– Играй!

Когда ученик закончил, она сама повторила это произведение, завершив словами:

– Нужно играть так!

Потом сыграла те вещи, которые предполагала задать к следующим занятиям. Погружаясь в музыку мощно и темпераментно, она забывала обо всём остальном окружающем мире. Её виртуозная игра тоже завораживала слушателей, даже не имеющих никакого отношения к классической музыке.

Восторженное состояние чувств посетило и Сашу. Ему уже рассказали, через какие мытарства прошла эта женщина. Случайное знакомство оставило глубокий след в его памяти. Саша получил наглядный урок стойкости духа и потрясающей верности любимому делу, а в дневнике появилась запись: «Вера Лотар. В трудное время вспоминать о ней».

Вспомним и мы, что повествование о детстве Александра Ефремовича началось с чтения первой записи в дневнике, и вернёмся к его поездке на Боровичский комбинат огнеупоров.

Командировка

Ехал на комбинат профессор не один и не с единственной целью. С возрастом он всё больше осознавал, что отпущенным на жизнь временем нужно пользоваться по-хозяйски экономно. Как правило, решая задачу в каком-нибудь направлении, он старался использовать её для продвижения и по другим направлениям.

Вот и сейчас основной целью поездки был набор в московский металлургический институт абитуриентов по ходатайству от комбината, и назывался такой набор целевым. Предстояла большая организационная и учебная работа. Но ею Александр Ефремович не ограничился. Отбор будущих студентов это только начало цепочки в процессе становления специалиста. Дальше идёт обучение в институте и практика на производстве. Не откладывая в дальний ящик вопросы согласования между институтом и комбинатом условий прохождения практики, профессор включил в программу командировки научно-технический семинар по авариям на металлургических предприятиях и обеспечению техники безопасности во время прохождения студенческих практик.

Вместе с Александром Ефремовичем в Боровичи выехали профессор кафедры автоматизированных систем управления Виктор Андреевич Козырев и заместитель декана подготовительного факультета доцент кафедры физики Григорий Александрович Андреев.

Маститая делегация прибыла на место только к вечеру. А с раннего утра следующего дня закипела работа. График мероприятий на день был очень плотным: в восемь часов утра встреча с начальником отдела кадров комбината, в восемь тридцать начало тестирования учащихся города в учебном отделе повышения квалификации предприятия, проведение консультаций по результатам выполненных контрольных работ; после обеда назначены встречи с директором комбината и главой администрации города (мэр города после завершающих летних вступительных испытаний выделяет и подписывает квоту целевого приёма от города), а затем семинар по авариям с инженерным составом комбината.

Как не удивиться хотя бы малейшей возможности выполнения такой программы? Но не зря говорят, что профессора меньше двенадцати часов в день не работают – всё намеченное было выполнено, и не за двенадцать часов, а за десять. После посещения продуктового магазина около семи часов вечера они уже были в гостинице комбината. Наступило время для последнего мероприятия. В этот раз с ними не было доцента кафедры математики Карасина Владимира Анатольевича, благодаря которому сложился обычай подводить итоги командировки за столом с бутылкой белого сухого вина. Основатель обычая отсутствовал, но традиция сохранилась.

– Я предлагаю поднять бокалы за тех, кого здесь нет, но они с нами, – сказал Александр Ефремович.

Козырев и Андреев удивлённо переглянулись.

– Да, именно так, – продолжал Пермяков, – ну, например, разве Карасин сегодня не с нами? И разве не он помог нам своими тестами по математике? А задание по химии кто составлял? Разве это сделали мы, а не профессор Бартенев?

– Понятно объяснил, доходчиво, – согласился с Пермяковым Андреев, – я могу продолжить и дополнить эту мысль, если вы согласитесь. Хорошо, что у нас есть соратники, любящие науку и готовые к приключениям.

Настала очередь удивиться Александру Ефремовичу:

– Причём здесь приключения?

– Давайте сначала закончим с первым тостом, чтобы перейти ко второму, – предложил Григорий Александрович. – И потом мне кажется, что мы проголодались.