Год левиафана

– Ошибаешься, маленькая. – Его лицо тронула кривая усмешка, а синяк на скуле и вовсе сделал её похожей на оскал.

Хильди отступила на шаг, потом ещё на один и ещё. Щёки жгло румянцем, злость внутри клокотала и стыд…

– Боги, как же стыдно, – прошептала она, прижав ладонь к губам.

Это жгучее чувство расползалось горящими колючками по всему телу, безжалостно отравляя нежные, тёплые чувства к Дэкстеру.

– Как же ты мог?! Как?! Ты же мой брат…

– А что, если нет?

* * *

Ладонь горела, неустанно напоминая о случившемся. Хильди бежала, натыкалась на прохожих, иногда падала, увязнув в снежном месиве. Жгучие слёзы застилали глаза, превращали встречных людей в расплывчатые силуэты. Ей хотелось убежать так далеко, как только сможет, и одновременно осесть посреди дороги, застыть, замереть… забыть. Но слова Дэкстера вновь и вновь прокручивались в голове:

– Я сказал им, что ты моя сестра. Ты – Янсен, Брунхильд Янсен. Я им это сказал. Законникам, что четырнадцать лет назад пришли за мной – наследником опального семейства, от которого все отвернулись. А отец…

«Гордон Янсен».

– Отец всегда хорошо относился к слугам. Зажравшиеся сканды тут же приписали отцу несуществующий роман с моей няней, а как результат страсти – девчонку-бастарда. Тебя. И плевать всем было на то, что няня Далия въехала в наш особняк уже с малолетним ребёнком. Никто этого не вспомнил. Никто не стал лезть не в своё дело.

«Не в своё дело…»

– Я сказал, соседи подтвердили, законники поверили. А Далия… да кто будет слушать прислугу? Ты пойми, маленькая, я тоже был ребёнком. Напуганным, растерянным. Я сказал, что ты моя сестра, и нас забрали. Вместе. В тот день я пообещал тебе всегда быть рядом, и я здесь. Я пообещал заботиться о тебе, и я забочусь. Мы – семья.

Это слово разрывало Хильди, корёжило, било.

«Семья, семья, семья».

Он отнял её. Отнял маму. Спутал детские образы, раз за разом обманывая, заменил воспоминания своими. И Далия постепенно превратилась из её мамы в их общую няню.

Там, у парадного входа на фабрику Хильди залепила Дэкстеру хлёсткую, злую пощёчину и убежала, скрылась в здании, а он не стал догонять. Лишь крикнул в спину:

– Дома поговорим!

Нет, дома говорить с ним она не станет. Не сегодня. Через запасной выход фабрики Хильди выскочила на соседнюю улицу и помчалась в особняк сканды Близзард. Она планировала успеть вернуться раньше него, собрать свои скудные пожитки и сесть в пассажирские сани первого же почтового каравана. Уехать в Грантрок – туда, где за поворотом осталась растрёпанная няня… Мама.

«Уехать?»

Но за поездку нужно было платить. Хильди перебирала в уме соседей и знакомых, у кого можно было бы взять пеннингаров в долг. Но все варианты были заведомо проигрышными.

Остаться и остыть. Обсудить всё с Дэкстером – разумно, по-взрослому. Снова и снова Хильди пыталась оправдать его, восстанавливала в памяти его заботу, поступки… любовь? Неправильную, исковерканную любовь, основа которой – ложь, длиною в жизнь.

Дрожащими руками она надела лезвия на ботинки и понеслась по застывшей глади озера. Ветер трепал пшеничную косу, забирался под распахнувшийся плащ, но не мог избавить от жалящей боли.

Ложь длиною в жизнь.

Одна только эта мысль порождала в душе яростный огонь, обращая в пепел чувства, пожирая те счастливые моменты, что бережно хранились в памяти. Хоть и были они настоящими, но стояли на гнилом фундаменте. И сейчас дом семейства Янсен трещал под тяжестью правды.

Хильди с головой ушла в свои беды, не заметила, как по льду поползла сетка трещин, с хрустом раскалывая нагретую солнцем поверхность и подбираясь всё ближе, пока наконец пучина озера Мутт не раскрыла смертельные объятия, ледяными иглами впиваясь в хрупкое тело.

Холод, боль, неконтролируемый вдох – лёгкие обожгло. Хильди вынырнула, надсадно закашлялась, выплёвывая воду, ухватилась за край льдины, но та встала на ребро. Пальцы рук онемели, потеряв цепкость. Озеро когтистой лапой ухватило отяжелевшую одежду и потянуло ко дну.

Хильди погружалась всё глубже и глубже. Она перестала дёргаться в тщетных попытках всплыть. Просто смотрела, как медленно тускнеют солнечные лучи, отрезаемые толщей воды и разломившимися льдинами.

«Может, так будет лучше для всех».

Последний воздух вышел из лёгких стайкой мелких пузырьков. Хильди прикрыла веки, почувствовала, как её обволакивает странное тепло, сжимая в кольцах забвения.

«Тишина, покой, забытье…»

[Торвальд Сарот Див ла Фрайн]

Всё утро Торвальд был занят делами. Время ушло. А потому он едва успел к ней. Видел жалкий поцелуй, и как Брунхильд влепила оплеуху тому червяку, а затем торопливо вбежала в серое здание фабрики. Зверь ликовал:

«Моя!»

Торвальд же хмуро проводил взглядом Дэкса, скрывшегося в потоке горожан.

«Обидел её?»

Ветер донёс слабые отголоски дождя и ночной фиалки – её запах. След быстро вился по улицам невидимой нитью.

«Бежишь, Брунхильд? Не сто́ит. Я тебя чувствую. Куда ты направляешься? – он спешил за ней. – Озеро? Нет. Нет! НЕТ!»

В ледяной разлом прыгнул мужчина, но тёмные воды приняли в свои объятия грузное величественное тело Зверя:

«МОЯ!»

[Брунхильд Янсен]

Хильди распахнула глаза и сделала судорожный вздох, следом ещё один и ещё, хватала ртом воздух до тех пор, пока дыхание не выровнялось. Она рассмотрела подвижную толщу воды, которая словно расступилась, обтекая странный воздушный пузырь, центром которого была она сама. Вместе с кислородом её продрогшее тело медленно напитывалось теплом, а источник… Она провела ладонью по толстому кольцу, сжимающему талию. Гладкая чешуя искрилась голубоватыми всполохами.

Красиво и… страшно. Паника накатила резко, вынудив Хильди задёргаться:

«Живое! Оно – живое! Змея?!»

Время шло, но ничего страшного, кроме свечения жуткой чешуи, не происходило. Хильди призвала всё своё самообладание, трижды глубоко вздохнула и перегнулась вперёд через кольцо: вниз уходило гибкое, мощное тело, покрытое той же чешуёй, по всей его длине шёл ершистый гребень, отливающий сталью. Она выпрямилась, сглотнула и медленно обернулась.

На неё смотрел Он.

Корона из жёстких шипов-наростов обрамляла массивную морду, лазурно-серая чешуя искрилась, крупные ноздри ритмично раздувались, а глаза цвета бирюзы сверкали яркими кристаллами.

«Глаза… Как у… Маг?»

В ответ шипастая морда оскалилась, обнажая ровный ряд острых зубов. С чешуи сорвался сноп голубых искр. Хильди зажмурилась, ослеплённая вспышкой. На миг показалось, что она падает. Наверное, так оно и было. Иначе она не сумела объяснить своё приземление в чьи-то руки. Чьи – она догадывалась, но открывать глаза не решалась.

– Боишься меня? – слуха коснулся мягкий баритон, а следом Хильди ощутила лёгкий укус за мочку уха.

– Боюсь, – сорвался с губ тихий шёпот.

– А так? – Маг провёл языком по её щеке, порождая волну мурашек, добрался до губ и ворвался жадным поцелуем.

Злая правда, Дэкс, озеро, воздушный пузырь в его глубине и огромная змея… Так ведь не бывает? Не бывает! В дикой нереальности происходящего лишь прикосновения мужчины казались понятными и такими согревающими. Хильди позволила себя целовать. А что было терять?

«Если мир мёртвых такой – то и пусть!»

Она отвечала на поцелуй с каждой секундой всё смелее, всё более раскованно, поддавалась напору. А вот мужчина… Он не хотел останавливаться. Его некогда тёплый, а теперь насквозь мокрый плащ сполз с плеч Хильди и опал у ног. Она вздрогнула, распахнула глаза и столкнулась с потемневшей бирюзой жадного взгляда. Каждой клеточкой она чувствовала нестерпимый, первобытный голод мага. Слышала, как сбивается дыхание, ставшее одним на двоих.

Их губы застыли, едва касаясь. Мужчина сжал верхнюю пуговицу её второго плаща, старенького и залатанного, но не спешил, словно давал возможность остановить его, сказать «нет». Хильди упёрлась ладонями в мощную грудь, чувствовала, как учащённо бьётся сильное сердце. Стоило чуть податься назад, оттолкнуть – отпустит. Она знала, что отпустит. Видела, как тяжело ему даётся эта заминка, но он ждал её решения, словно беззвучно говоря:

«Я не причиню тебе зла».

Глава 5

[Брунхильд Янсен]

Хильди внимательно следила, как над широкой кроватью подрагивает невесомая, полупрозрачная ткань балдахина, тревожимая лёгким сквозняком. Хотелось сосредоточиться именно на этом, выгнать из головы все беспорядочные мысли, которые не желали складываться в цельную картинку и пестрили хаотичными обрывками:

Дэкс… В груди невыносимо щемило, яростно клокотало: «Неправда! Враньё! Ложь! Ты не мог так поступить со мной!»

Озеро… Его тёмные воды тоже причинили боль. Не душевную, а самую настоящую – мёрзлую, леденящую и подлую.

Маг… Хильди поднесла правую руку к лицу и провела кончиками пальцев по губам, припухшим от поцелуев. Левой же смяла шёлк простыни, а затем крепко зажмурилась. Через три глубоких вздоха она вновь открыла глаза, но чужая, богато обставленная комната не исчезла.

«Как я оказалась здесь?»

Эти знания, увы, не откликались, прятались где-то за яркими эмоциями и сладостным дурманом. Хильди покосилась на спящего рядом мужчину. Его необычные пепельные волосы с голубыми переливами завораживали. Захотелось вытянуть руку и поймать сияющие искорки. Но она лишь опустила взгляд, рассматривая широкие плечи, развитую грудную клетку, рельефные мышцы живота. А дальше бороздка светлых волос убегала под покрывало, накинутое на бёдра… Хильди спешно отвернулась, чувствуя, как по щекам разливается стыдливый румянец.

Не решаясь будить мага, она выждала ещё несколько долгих минут, прислушиваясь к его ровному дыханию, а потом бесшумно сдвинулась к краю кровати, мысленно сравнив это ложе, достойное самого конунга, с убогой лежанкой в особняке сканды Близзард. Следом в воспоминании всплыл и Дэкс, и в груди снова что-то болезненно сжалось.

Босые ступни коснулись прохладного пола. Одежды поблизости не было видно, а стягивать покрывало с мага она, конечно, не стала, лишь плотнее запахнула белую рубашку, доходящую до середины бедра. Когда и как она её надевала, припомнить так и не вышло.

«В чужой спальне, с незнакомым мужчиной, да ещё и в одной только рубашке… его рубашке… Швахх, как же так вышло? И что именно вышло? Был ли у нас?.. Вот же драный драккар! Будто кусочек жизни выпал. Очень и очень важный кусочек».

Хильди сделала несмелые шаги по направлению к дверям с причудливо-витиеватой резьбой, искренне надеясь найти за ними гардеробную и разжиться юбкой. Или, на худой конец, штанами.

Мимоходом она посмотрела в окно: рассвет уже золотил снежные шапки на разлапистых елях. Но каких-либо знакомых городских ориентиров видно не было.

«Где я?!»

Осторожно потянув за ручку двери, Хильди заглянула внутрь и обнаружила банное помещение, посреди которого на массивных чугунных ножках стояла каменная чаша купели. А рядом… Рядом крутились два элементаля. Высших!

Таких она только в потрёпанной книге сказок видела: полупрозрачные субстанции, чуть подсвеченные цветом стихий. Маленькая Хильди тогда думала, что если вдохнуть в них акварельных красок, то они станут совсем как настоящие люди. По крайней мере верхней половиной тела. А дымчатый хвостик, что был нарисован вместо ног, можно было прикрыть ладошкой. Но то были сказки, книги и детство. Теперь же она, повзрослевшая, стояла на пороге банной комнаты, вцепившись в дверной косяк, и с удивлением таращилась на развернувшуюся баталию.

Огненный элементаль переливался оранжево-красными отсветами. Он суетился и торопливо разогревал камни под купелью: то выпускал на них искры, то прикладывался пламенеющими ладонями. А водный элементаль заполнял своей стихией чашу купели. Брызги и пена летели во все стороны, но большая часть из них с характерным шипением опускалась на спину огненного. Последний, между делом, пытался поддеть водного прицельными всполохами пламени.

Хильди всё же не сдержала удивлённого вздоха:

– Невероятно…

Магические субстанции замерли и одновременно уставились на гостью двумя парами призрачных глаз.

– Сканда проснулась! – Водный элементаль судорожно принялся пихать огненного локтем в бок. Раздалось шипение, от субстанций повалил пар.

– Вижу.

– Что делать будем?

– Бежать! – Огненный уронил греющийся камень, полетел к противоположной стене и, не сбавляя хода, ввинтился в неё пламенной спиралью, оставив после себя сноп рыжих искр.

Водный замешкался, но через мгновение ринулся за собратом.

– Подожди! – тихо окликнула элементаля Хильди, подавшись вперёд. – Пожалуйста, прошу, не уходи!

Субстанция замерла у стены. Будь он человеком, то вполне мог оказаться парнем едва ли чуть старше неё самой. Синеватый оттенок его округлого, полноватого тела становился ярче к кончику хвоста, оканчивающегося милым завитком.

– Пожалуйста, не уходи, – повторила она вслух.

– Сканда?

– Я просто… э-э-э… просто Хильди. – От греха подальше она решила не упоминать свою опальную фамилию. – Ты ведь высший элементаль, верно?

Субстанция кивнула.

– Но как?! Прости. Я никогда раньше не встречала… Это удивительно. Невероятно!

Элементаль гордо приосанился. Похоже, её неподдельное восхищение произвело на него впечатление.

– Мы готовили вам купель, сканда.

– Хильди. Я – Хильди.

– Сканда Хильди, – уточнил элементаль и сделал приглашающий жест. – Прошу.

– Э-м-м…

Привести себя в порядок, конечно, хотелось, но в незнакомом доме…

– Пожалуйста, сканда Хильди, мы с Вэем так старались, – в его голосе прозвучали жалобные нотки. – Мы ведь даже почти не подрались!

Существо искренне улыбнулось и деликатно отвернулось. Хильди нерешительно переступила с ноги на ногу, но потом, отринув все опасения, стянула с себя рубашку и с наслаждением погрузилась в тёплую воду, от которой исходил тонкий аромат горной лаванды, а на поверхности клубилась сиреневая пена.

– Подскажи, пожалуйста, а что это за место? Где я?

– Замок ла Фрайн, сканда Хильди.

– Что?! – Она резко села в купели, расплескав воду. Элементаль снова повернулся и удивлённо приподнял синеватую бровь.

Про этот замок Хильди слышала множество историй – и все до одной страшные. Величественное здание стояло на отдалённом берегу широкого озера Мутт, обросшее сугробами и жуткими россказнями про призраков, чудовищ и проклятия. Матери пугали ими непослушных детей. Парни проверяли смелость, отважившись добежать до кованых ворот и трижды постучать кольцом, свисающим из ноздрей латунной морды чудовища. А девицы гадали на суженого, при полной луне пересчитывая тени в стрельчатых окнах. По крайней мере, Мэрит рассказывала, что однажды попыталась, но и трёх минут у ворот не просидела – струхнула.

– Ла Фрайн… – нервно сглотнула Хильди, а потом кивнула по направлению спальни. – А он?..

«И правда мог разделаться с лавочником?»

– Сканд Торвальд Сарот Див ла Фрайн, – гордо произнёс элементаль. – Хозяин.

– Торвальд. Сканд. Хозяин, – шёпотом повторила она и плеснула в лицо водой, пытаясь успокоиться. Руки дрожали. Взглядом она нашла стопку полотенец на резном комоде в углу.

«Ещё бы одежду найти. И выход».

– Он же маг, да? – поинтересовалась она, лишь бы что-то спросить. Пусть лучше элементаль непринуждённо поддерживает беседу, может, удастся выведать у него, как по-тихому выбраться из жуткого замка.

– Как и все ла Фрайны.

– А есть и другие?

– Нет, сканда Хильди, среди ныне живущих только сканд Торвальд.

– Болтаешь много, Ури, – раздался за спиной голос хозяина.

Хильди вздрогнула, замерла, боясь шелохнуться. Элементаль подобострастно склонил голову, стал пятиться, пока и вовсе не растворился в стене. Так и хотелось крикнуть ему вслед:

«Стой, подожди, не оставляй меня с ним!»

Мягкие, едва слышные шаги приблизились. На шею опустилась тёплая мужская ладонь.

– Доброе утро, Брунхильд.

– Д-доброе. – Хильди подтянула колени к груди, сжалась. – П-понимаете… я… – Она совершенно растерялась. – Вероятно, произошла какая-то ошибка…

– Ш-ш-ш… – Он легонько прижал палец к её губам, погладил её кожу, смещая ладонь к подбородку и заставляя запрокинуть голову. Бирюзовые глаза опасно затянули в свой омут. Сканд наклонился и требовательно раскрыл её губы своими, срывая поцелуй.

[Торвальд Сарот Див ла Фрайн]

Неясное лёгкое движение под боком заставило его распахнуть глаза и тут же улыбнуться – Брунхильд робко кралась в сторону банного помещения, унося с собой флёр ночной фиалки. Он вдохнул поглубже, прислушиваясь к каждой ноте её аромата. Тонкая цветочная сладость дерзко выделялась в потоках звонкой свежести, присущей весеннему лесу в дождливый день.

Словно в ответ на его мысли лучи рассвета заиграли солнечными бликами в растрёпанных пшеничных локонах Брунхильд. Дразнили. Как и рубашка, ничуть не скрывающая хрупкую девичью фигуру.

Она заговорила с Ори. Захотелось взмахом руки зашвырнуть элементаля в самое дальнее крыло замка. Но вместо этого Торвальд сжал кулак, гася импульсивный порыв.

«Она не поймёт. Испугается».

«К женщинам нужен особый подход. Никакой резкости, никакой грубости, – назидательно звучал в голове голос Асбьёрна. Старый друг умел убеждать. Да и был прав. Всегда. – Что для тебя ночь удовольствия, для неё может казаться падением в хаос».

Только былые наставления Асбьёрна, набатом звучавшие в мыслях, помогли сдержаться там, под водой, и не попрать к шваххам все устои и приличия. Зверь внутри рычал и скалился – не был согласен. Но разум всё же возобладал над инстинктами. Однако в поцелуях Торвальд себе не отказывал. Вдыхал её, пил, тянул энергию, восполняя свои резервы. А позже, утомлённую и погружённую в дрёму, принёс в свой замок. Стянул мокрые тряпки, отогрел в горячей ванне и напоил целебным зельем. Брунхильд ничего этого даже не заметила – проспала без малого двое суток.

«Хрупкая человеческая дева. Нужно быть сдержаннее».

Торвальд поднялся с постели, встал в дверном проёме, невольно залюбовавшись её оголённой спиной. Захотел провести ладонями по влажной коже, повторяя плавные линии плеч. Он перевёл взгляд на водного элементаля:

– Болтаешь много, Ори.

От Торвальда не ускользнуло то, как напряглась Брунхильд. Он поздоровался, вкладывая в голос мягкость, но воздух вокруг всё равно пах страхом.

– …вероятно, произошла какая-то ошибка, – сбивчиво пролепетала она.

«Дева, нет никакой ошибки. Твоё место теперь здесь, со мной».

Целуя её, он с силой сжал пальцами борт купели. Это помогло сдержаться, и Торвальд ушёл в спальню, давая Брунхильд спокойно закончить купание. Хотя спокойной она не была. Зверь чувствовал, как тесно сплетаются в ней страх и желание.

«Не надо бояться меня».

[Брунхильд Янсен]

«Мэрит не раз и не два трепалась о том, как устроены мужчины, и какие штуки они проворачивают с женщинами. Но этот… Он какой-то неправильный. Пугающе неправильный».

Он ушёл в спальню, но дверь не закрыл, а потому казалось, что его взгляд всё ещё жёг оголённые плечи. Хильди полностью ушла под воду, а вынырнув, поняла, что ничего не изменилось. Вокруг было всё так же незнакомо и страшно. Одно только имя «ла Фрайн» заставляло кожу покрываться мурашками.

«Зачем я здесь?»

Этот вопрос не давал покоя.

«За́мок… Проклятый, заброшенный. И чудовища, о которых ходит молва. Может, речь шла об элементалях? Ори жутким не казался. Наоборот, даже немножко милым».

Хильди сжала в кулаке мыльную пену, заставив ту истаять.

«Милым… Да что я о них вообще знаю?! Ни-чего. Люди же неспроста боятся этого замка! На пустом месте страшилки не возникают! Так, лучше всего сейчас успокоиться, собраться, одеться и вежливо распрощаться».

Сканд ла Фрайн стоял у окна, привалившись плечом к косяку. Босой, как и она. Но на нём хотя бы были брюки и небрежно заправленная в них тёмная рубаха. Хильди же вошла в спальню закутанная в три полотенца и тут же стушевалась под его внимательным взглядом. Заготовленная и мысленно отрепетированная просьба об одежде развалилась на бессвязные звуки:

– Э-эм… Я… Кхм…

– Шен! – вдруг требовательно произнёс сканд ла Фрайн.

Тут же прямо из пола посреди комнаты вырос весьма объёмный, хорошо упитанный элементаль, сотканный магией из земли и камней, а на кончике призрачного хвоста – ещё и полевых цветов. Существо кратко поклонилось и замерло в ожидании приказа.

– Сообрази что-нибудь на завтрак.

Шен ответил ещё одним коротким кивком и провалился обратно в пол.

– Земляной элементаль. Как из книжки! Невероятно. Невозможно! – Хильди импульсивно подбежала к месту, где только что было существо, и, присев, пощупала ладонями пол – обычные гладкие половицы, как и везде в комнате.

– Невозможно то, что ты смогла разбудить меня. – бесшумно подошедший Торвальд перехватил Хильди за талию и поднял, прижав спиной к себе. Над ухом раздался шумный вдох. Будто он в полную силу лёгких втянул воздух.

– Простите. – Отступивший было страх всколыхнулся новой волной. – Я… Я не хотела шуметь. Простите. А в банной комнате сразу и огненный, и водный элементали! И вот земляной теперь… У меня книжка в детстве была. С картинками. И я вот… заговорила с водным… Мне казалось, что негромко. Извините, что разбудила.

– Брунхильд, это произошло не сегодня.

Он мягко прикусил мочку её уха, и она вдруг уловила короткое урчание.

«Не урчание, а бурчание живота – он, похоже, голодный. Не зря же элементаля подрядил готовить завтрак. А… А что значит не сегодня?»

– Чуть раньше, – он легко предугадал не заданный вслух вопрос. – Ты освободила меня, когда разбила шар.

– Но… Я не понимаю.

– Пр-р-роклятье. Йотунское. Стар-р-рое. – Твёрдое «р» в его голосе обрело рычащие ноты. – Я сидел в этой гр-р-рёбанной стекляшке сто восемь лет.

– Сколько?! – Хильди дёрнулась в его объятиях. И Торвальд позволил ей развернуться к нему лицом.

«Он сказал, сто восемь?! Это ж сколько ему лет? Выглядит не старше тридцати. Двадцать семь, быть может? Но сто восемь лет! В шаре! Так бывает разве? И как он вообще туда попал?»

– На дворе другой век, другая эпоха. А всех, кого я знал, уже нет. – На его лице промелькнула грустная улыбка и тут же исчезла. Однако во взгляде так и осталась печаль.

Удивление и неверие медленно сменялись осознанием произошедшей с Торвальдом трагедии.

– Это так жестоко, – прошептала Хильди. – Мне очень жаль…

Но сканд ла Фрайн не дал договорить, приложив палец к её губам.

– Жалость мне ни к чему, – сухо отрезал он. – Нужно жить дальше. Этот год – мой, и ты – дева, способная утолить голод Зверя. Любая не смогла бы пробудить меня, преодолеть чёрную йотунскую магию. Ты же сама выбрала нас, коснувшись.

– Голод зверя? – Хильди в ужасе отшатнулась. Но ла Фрайн не отпустил. – Т-так про чудовищ – это правда? Они здесь есть? Вы… – В горле нарастал удушливый ком. – Вы отдадите меня на съедение?

– Конечно, – заверил Торвальд, улыбаясь. – Позже.

У Хильди от ужаса подкосились ноги, и она обмякла на его руках. Сердце заполошно отбивало нестройный ритм. А в мыслях стучало только одно: «Бежать!»

Он крепче прижал её к себе и ласково погладил спину:

– Голод ведь разный бывает.

«Он скормит меня чудовищам!»

– Не нужно бояться.

«Мной будут обедать, а мне что, стоять и улыбаться?! Да он ненормальный!»

– Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Наоборот, буду оберегать тебя… Любить.

«Любить?.. Как я люблю мятные пряники, да?»

Казалось, всё внутри стянулось тугим узлом, ноги по-прежнему не держали. Жуткая мысль билась вместе с пульсом, разгоняя по телу горечь осознания:

«Я – еда!»

Глава 6

[Торвальд Сарот Див ла Фрайн]

С Брунхильд оказалось непросто. Она была напугана. И удивлена. Такой живой интерес к элементалям показался забавным, а вместе с тем выдал всё невежество девы, выросшей в захолустном городишке – вдали от высшего света и, главное, вдали от магии. Зверю было на это плевать, им руководили инстинкты. Но потерять контроль – означало потерять всё. А ведь он задумал так много! Упущенного времени не вернуть, но можно исправить былые ошибки. Закончить дело, унёсшее столько жизней, дорогих и любимых.

Прижимая Брунхильд к себе, Торвальд принял решение:

«Она должна получить достойное образование, и чуть позже, когда у меня хватит сил снять с неё знак варга, она не будет такой беспомощной».

– Брунхильд, – требовательно позвал он, пальцами приподнял её подбородок и посмотрел прямо в её глаза.

«Интересно, а какой их истинный оттенок, не исковерканный магическими печатями…»

– Брунхильд. Возможно, я неверно выразился.

«Да уж, ляпнул про голод – а она почти сползла в обморок. Или я засиделся в хаосе и позабыл, как общаться с девами, или она не разбирается в фигурах речи… Наверняка последнее. Всё же должного образования у неё нет. А могло бы быть».