Странный лес

Юр Ветров

Странный лес

Глава 1

Давно это было, служил я в глухом лесу – вокруг болота, клюква да грибы. Ещё кабанчики по ночам баловались. После учебки меня сюда направили охранять покой страны, которой теперь уже нет. Леса тут были странные, со своим норовом. Чаща дикая да блудливая. Не дай Бог без уважения сунуться к лесному Царю, заплутаешь так, что и мох мёдом покажется с голодухи, а замшелая вода из болотца окажется вкусней родниковой, когда двое суток без воды петляешь по лесу. Особенно лес не любил южных людей, очень он к ним строг был – то поганками накормит, то волчьей ягодой угостит. Вот и шарахались они от него, как чёрт от ладана.

В те времена было у меня идеальное чувство направления. В любом лесу я мог уходить на десятки километров, но всегда знал куда идти, чтобы вернуться обратно. В первую неделю по прибытии в часть сунулся я в лес брусники да клюквы пошукать, и только я метров на триста вглубь леса отошёл, как мой внутренний компас взбесился. Если бы не верхушка Циклойды, станции радиорелейной связи, высоко вздымавшейся в прорехе леса, то я не смог бы понять, куда выходить обратно. Но об этом чуть позже.

– Маринка, ты ли это? – то ли с радостью, то ли с вопросом обратился я к ней, наблюдая её акробатические этюды по просачиванию сквозь колючую проволоку. Никак я не мог понять своего отношение к этой персоне. Между нами ничего не было, но каждый раз мы искренне радовались случайной встрече. Примерно раз в месяц она приходила, а вернее просачивалась на наш командный пункт и приводила с собой подруг. Посёлок их находился километрах в десяти по лесным тропкам. Хорошим ходом часа три будет в одну сторону. Но это их не останавливало.

– Смотри, опять набедокурите, я вас выгораживать не буду, – погрозил я ей пальцем.

Рассмеявшись, Маринка обслюнявила мне щёку.

– Не боись, служивый, мы аккуратно, – немного окая, произнесла она.

– Знаю я вашу аккуратность, – пробормотал я себе под нос.

В прошлый раз по части бегал патруль и вылавливал её подруг, а одну даже застукали в кабине башенного крана, который пригнали для модернизации техобеспечения.

– Эх, девки, девки, и чего вам дома не сидится? – философски изрёк я.

– Так дома ничего и не высидишь, – подмигнув, парировала Маринка.

– А не страшно по лесу в темноте шариться? – спросил я.

– Страшно, конечно, но тут главное с тропинок не сходить, – немного помрачнев, ответила она.

– Странный у вас тут лес, – попытался я продолжить разговор.

Ещё больше помрачнев, Маринка пожала плечами и отвернулась.

– Пойду, я. Летние ночи короткие, а мне ещё девчонок знакомить с пацанами, – сказала она. – Может к тебе попозже зайти? – как бы невзначай, заглядывая мне в глаза, спросила Маринка.

– Давай, в другой раз, – отводя взгляд, сказал я.

Есть какая-то притягательность в ней, вроде обычная девчонка, в меру наглая и в меру скромная. Не красавица, но какой-то огонёк внутри её глаз тянул и не отпускал. Прям как ведьмин огонь!

– Вы сегодня всю ночь тут планируете колобродить? – как бы мимоходом спросил я.

– Ну, это как пойдёт, – подмигивая, ответила мне Маринка.

– Ноги себе не переломайте, а то на этой неделе перекопали весь командный пункт, прокладывая новые кабели, провалитесь в канаву, лечи потом вас за казённый счёт, – возвращая её подмигивание, сказал я.

Маринка пожала плечами и растворилась в сумерках, только её платье продолжало шуршать, задевая за высокую, сухую траву.

Со старыми кабелями действительно была беда. Чуть дождик пройдёт, и уже невозможно с КП (командного пункта) дозвониться до части. Вот и решило командование заменить старые кабели, лежащие в земле с сороковых годов, на новые. Только сразу не получилось. Кабель был проложен через лес, и бригада, ушедшая на разведку местности, вернулась только через 3три дня. Да и то, как сказать, не вернулась, а нашёл их лесник в двадцати километрах от КП. Ну и вид у них был… Все мокрые с ног до головы, измазанные в грязи, какие-то ободранные, голодные и с широко открытыми бегающими глазами. Вначале все решили, что они просто забухали всей бригадой, но короткий опрос показал, что тут дело в другом. Я вначале решили, что они просто умом тронулись, уж больно рассказы их были странными. Твердили о каких-то тропинках, что уводят в лес и кружат голову, о каких-то девушках, то появляющихся, то исчезающих из виду. Типичная белая горячка. Командованию, понятно, докладывать не стали. Дали им отлежаться в казарме пару дней, и они, придя в себя, уже ничего такого и не упоминали – типа, просто заблудились и намокли в болоте. Оно и понятно, кому в психушку охота? Но снова идти в лес они наотрез отказались. Решили пока на КП кабели переложить, а потом уже заняться лесными делами.

Так вот, приехал идиот на бульдозере и перекопал нам все кабели, которые худо-бедно ещё работали. Ух и злые мы на него были… Даже трактор его хотели ночью поломать, но передумали, решили его другим способом наказать. Наплели ему, что в лесу очень много белых грибов, и никто их не собирает. Вот и рванул он с раннего утра в лес. Вот… Телефонограмму нам потом прислали, что приедет к нам новый бульдозерист. Потом уже узнали, что вышел наш к электричке аж в тридцати восьми километрах от нас и отказался возвращаться в часть.

В кустах зашуршало.

– Маринка, опять ты? – поворачиваясь, выпалил я.

– Это Оля, – раздался голос из полутьмы.

– Какая ещё, нафиг, Оля? – придав своему голосу басистость, спросил я.

Сюрпризов на этот вечер с меня было достаточно.

– Я тебя в лесу приметила, – сказала она.

В сумерках она выглядела немного причудливо, я пытался вспомнить, где её раньше видел, и тут я вспомнил.

Дело было год назад, когда я только прибыл из учебки. Пошёл я ранним утром, клюквы на болоте пощипать, благо она уже поспела, да и болотце располагалось сразу за колючей проволокой, обозначающей границы нашего КП. Во многих местах столбы просто упали, в других зияли огромные дыры в колючей проволоке.

Сижу я, значит, на корточках между болотными кочками и ем клюкву. Клюква крупная и очень вкусная. Ветерок так ласково колышет болотную траву, что прям убаюкивает. Вдруг слышу какой-то шорох в траве, и головки камышей недалеко от меня начинают подрагивать, разбрасывая свои семена. Прям волна какая-то идёт по болотной растительности клином и всё ближе к тому месту, где я сижу. Трава достаточно низкая, чтобы скрыть идущего человека, значит не человек. Чертовщина какая-то… Чувствую, холодок так невзначай побежал по спине. Солнышко ещё не встало, но заря уже ночную мглу разогнала. Дойдя до края полянки, где я сидел, шорох внезапно стих. Вскочил я на ноги и встретился глазами с огромным кабаном. Клыки на его морде были сантиметров по десять. За ним в траве виднелось много кабанят. Приехали… Между нами метра три всего! Здоровый кабан, да ещё с выводком… Страшное дело…

Не знаю, кто испугался больше, но среагировали они первыми, и по кривой дуге, обогнув меня с двух сторон, канули в лес.

Мне аж дурно стало от представления того, что могло произойти.

– Хозяин, девять штук их было. Папа, мама и семь кабанчиков, – прошептал мне на ухо мозг.

Он, как всегда, среагировал по-своему и ухитрился даже их всех пересчитать.

– Ты бы лучше подумал, сколько нервных клеток разом у тебя сдохло от стресса, – огрызнулся я на него.

– Всё, хватит с меня клюквы! В баню! – сердито прорычал я.

Уж не знаю, на что я сердился.

– Привет, – раздался голос у меня за спиной.

Сердце гулко стукнуло и замерло… Я медленно повернулся. В той стороне, куда убежали кабаны, по пояс в траве стояла девушка. В простом сарафане, хотя было градусов двенадцать тепла, волосы немного взъерошены, и как будто даже травинки в них угадываются.

– Ты кто? – от испуга я потерял всю галантность.

– Оля, – сказала она и, повернувшись, пошла в сторону леса, удаляясь от меня.

Среди травы она шла совершенно бесшумно. Казалось, что даже сарафан не задевает травинки. Вот почему я не услышал, как она подошла.

– Что ты тут делаешь? – постепенно приходя в себя, спросил я.

– Гуляю, – продолжая от меня отдаляться, через плечо ответила она.

Ещё пару шагов, и она скрылась в лесу.

– Гуляет она, – пробурчал я себе под нос.

В лёгком сарафане, ранним утром, когда до ближайшего населённого пункта "сто вёрст киселя хлебать" по лесу… Да ещё кабаны эти…

Тогда я ещё не знал, сколько странностей преподнесёт мне этот лес…

– Оля значит, ну привет тебе! Давненько не было видно, – попытался я завязать разговор, разглядывая её.

В этот раз она была в платье из какой-то плотной ткани, подчёркивающей её фигуру, хотя обычно бывает наоборот. Ткань расшита узорами, то ли растения какие, то ли цветы, и явно расшивали вручную. Волосы стянуты в тугую косу. Казалось, что ткни в неё веткой, и она отскочит от косы. Смотрела она на меня немного насмешливо, хотя нет, взгляд выражал что-то другое. Обычно так девушка смотрит на парня после ссоры, в которой тот не был виноват, но девушка вышла из неё победительницей.

– Запомнил меня? – спросила она, делая несколько шагов навстречу.

Голос у неё был певучий и даже с какой-то реверберацией. Как будто чуть слышное лесное эхо повторяет каждое её слово. Таким голосом не разговаривать, а петь надо, чтобы слушателей до костей пробирало.

– Такую странную встречу не сразу забудешь, – продолжая её разглядывать, сказал я.

– Так может тогда прогуляемся, поболтаем? – сверкнув глазами в надвигающихся сумерках, сказала она.

И опять этот взгляд, наполовину насмешливый и наполовину с каким-то превосходством что-ли.

– Так уже совсем скоро темно станет, а гулять по лесу в темноте сомнительное удовольствие. Да и тебе ещё домой идти.

– А я короткую дорогу знаю до дома, – весело рассмеявшись, сказала Оля.

За прошедший год я хорошо изучил ближайший лес и точно знал, что никаких поселений в округе нет, кроме Дарьино в десяти километрах по лесным тропам, откуда девчонки и приходили на наш КП.

– Так ты из Дарьино?

– Нет, – она опять рассмеялась.

С приходом сумерек комары начинали лютовать.

– А откуда? – отмахиваясь от комаров, спросил я.

Вопрос был не праздный. Во-первых, неизвестно откуда взявшийся человек в глухом лесу у военного объекта. Во-вторых, и это главное, как-то мне было неспокойно, а своей интуиции я привык доверять. Что-то с ней было не так, и я никак не мог понять что…

Сумерки стремительно приближались. На Олю комары не обращали никакого внимания, и это было странно. Лёгкий ветерок, предвещающий скорый заход солнца, потеребил листву и донёс до меня её запах – пахло какими-то травами. Может какой-то травой натёрлась, и поэтому комары её не трогают? Слышал я, что есть такая трава.

– Ну не хочешь, как хочешь! – игнорируя мой вопрос, выпалила она.

В интонации прозвучала какая-то обида, нет, не обида, а скорее разочарование.

Развернувшись, она стала удаляться в лес. Не по какой-то тропинке, а просто так. С каждым её шагом фигура становилась всё более размытой, сумерки брали своё.

– Обязательно погуляем, но в другой раз. Извини, служба, – только и нашёлся я, что крикнуть ей вслед.

Ответом мне была тишина, и фигура её уже полностью растворилась в сумерках.

Не, вы не подумайте, что я боюсь гулять в темноте по лесу, тут дело было в другом. За прошедший год я много ходил по этому лесу и усвоил одно "золотое" правило – с тропинки ни шагу в сторону. Или, по крайней мере, если с неё сошёл, то всё время держи её в поле зрения. Потерял, всё – будешь плутать. Но, иногда и тропинки подводили. Изучил я их очень хорошо и всегда знал, какая тропинка куда ведёт. Но, вот идёшь ты по знакомой тропинке, идёшь-идёшь, и выводит она тебя совсем в другое место, а не туда, куда ты ожидал попасть. И что ещё более странно, чтобы попасть в это место, ты должен был пересечь как минимум ещё две других тропинки, но ты их не пересекал! Чертовщина какая-то…

Я уже и хлебушек при входе в лес оставлял и вёл себя в лесу с пониманием, но нет-нет, да и происходили всякие странности.

Сзади захрустели ветки, и какая-то тень бросилась на меня. Я резко обернулся, сердце заколотилось, но это была всего лишь Маринка, со смехом повисшая у меня на шее и пытавшаяся поцеловать меня в губы.

– Совсем дура что-ли? – ловко вывернувшись из её объятий, выпалил я.

Настроение у меня было, мягко говоря, не амурное

– Ну почему сразу дура? – изображая обиженную невинность, сказала она, – Ты чего такой напряжённый сегодня?

– Лесовиков ловлю, – съязвил я, – а вы тут бегаете, шумите и их пугаете.

– Кто это "вы"? Я тут одна. Или ты с кем-то тут свиданку замутил, а я не в курсе? Я тут пришла к нему, думаю, прогуляемся немного, а он тут из себя чего-то строит, – упирая руки в боки и выставив правую ножку чуть вперёд, сказала она.

Ну и вид у неё был… Прям сварливая молодая жена распекает мужа в какой-то комедийной постановке. Я не выдержал и прыснул от смеха.

– Тебе скалку дать? – улыбаясь спросил я, – Много вас тут таких ходит – "пойдём, погуляем", а потом сковородки пропадают.

– Ладно, ладно…, – увернувшись от её шутливого замаха, я решил сменить тему.

– Оля с вами из посёлка пришла?

– Какая ещё Оля? – Маринка наморщила лобик, – К тебе Оля приходила?

Глаза у неё стали расширяться и она схватила меня за руку.

– Ты не ходи за ней, никогда не ходи!!!

Лес вокруг был тихим, слишком тихим. Даже комары, которые обычно не давали покоя, куда-то пропали.

– Так ты её знаешь? – спросил я, – И не сжимай мне так руку.

– Ты не понимаешь! В посёлке говорят, что она мужиков в лес уводит, и больше они не возвращаются! Кто она и откуда никто не знает.

– Ну что за детский сад? Скажи ещё, что она их ест.

– Может и ест… Ты если её ещё раз встретишь, даже не разговаривай с ней. Обещай мне! – ещё сильней сжимая мне руку, потребовала Маринка.

– Да ну вас, – с трудом вырывая свою руку, сказал я, – напридумывали всяких сказок.

– Девчонки говорят, что несколько раз её в лесу видели, а потом долго плутали. Ты сам знаешь, какой тут лес.

В голове крутились мысли о Маринке, Оле и тех странных историях, которые рассказывали ребята из бригады. Может, они и правда что-то видели?

Лицо Маринки стало стремительно бледнеть, а глаза широко раскрылись от страха.

– Ты… ты тоже видишь? – прошептала она, показывая рукой в сторону чащи.

– Что вижу? – спросил я, чувствуя, как волосы на затылке начинают шевелиться.

Я повернулся и замер. Среди деревьев мелькали огоньки. Не фонари, не светлячки, а какие-то странные, бледные огни, которые двигались, будто танцуя. Они то приближались, то удалялись, и от них исходило какое-то странное тепло, хотя ночь была прохладной.

– Это… что это? – прошептал я.

– Лесные огни, – ответила Маринка. – Надо уходить отсюда.

В той стороне было большое болото. Слышал я про такие огоньки, их местные называли блудичками. Было много попыток их объяснить с научной точки зрения, но ни одна теория не объясняла всех странностей.

Но в одном была права Маринка, нужно было уходить от греха подальше. Ничего хорошего эти огоньки не предвещали. Я поискал глазами тропинку по которой пришёл и не нашёл её. Мой внутренний компас закружился… Противный комок страха стал подкатывать к горлу…

– Маринка, ты понимаешь в какую сторону идти? – непроизвольно переходя на шёпот, спросил я.

– Всё равно куда, главное подальше от огней.

Каким-то чудом мы выбрались к КП, и Маринка исчезла в темноте как призрак. Видимо, пошла к подружкам, не сказав мне ни слова. Я остался один, глядя на лес, который теперь казался ещё более загадочным и пугающим.

– Ну что ж, – пробормотал я себе под нос, – видимо, этот лес ещё преподнесёт нам сюрпризы.

И, как оказалось, я был прав…

Глава 2

Вечер тянулся бесконечно долго. Я сидел в своём вагончике и пытался вспомнить всё, что знал об огнях на болоте. Вспоминалось совсем немного: вроде, какие-то три газа соединялись и возгорались от соприкосновения с воздухом. Может оно и так, но выглядело это жутковато. Сам я такое видел первый раз в жизни. Раньше, говорят, их часто видели, а сейчас они стали редко появляться. Вспомнилось ещё, что для воспламенения этой смеси газов требуется температура не менее 38°С. Так… Не сходится. Ночью то сейчас не выше +10 градусов.

Почему-то вспомнился "Пикник на обочине" Стругацких.

"…– А что это было?

– А хрен его знает… Было и нету, и слава богу…"

Под утро, вдоволь нагулявшись, девчонки стали собираться в небольшую кучку, недалеко от моего вагончика, т.к. там начиналась тропка до посёлка.

– Так! Равняйсь! Смирно! По порядку рассчитайсь! – гаркнул я, высовываясь из вагончика.

Девчонки захихикали. Маринка, стоявшая с ними, даже бровью не повела и демонстративно отвернулась. Обиделась что ли? Дождавшись последнюю запоздавшую, они "организованной толпой" двинулись по тропинке в сторону посёлка.

Начинался день, а с ним и моё дежурство. По специфике моей службы приходилось с 7 утра и до 8 вечера постоянно находиться в вагончике. Но уже с 8 вечера и до 7 утра я был полностью предоставлен себе.

Как-то незаметно проскочили две недели с небольшими вылазками за грибами и ягодами. Служба шла своим чередом.

Особенно много грибов было за столовой, все как на подбор – подберёзовики, подосиновики, белые, а по осени море опят. Но была тут одна загвоздка, за столовой лес был высокий и густой, на 20 метров отойдёшь от опушки, и теряется из вида столовая, и даже циклоиды не видно, хотя она высоко торчит над деревьями.

Так вот, помимо полной потери ориентации, была у этого места ещё одна аномальная фишка. Про себя я её "телепорт" называл. Отойдёшь от столовой метров на триста вглубь леса, а оказываешься километрах в трёх от неё. Прям хоть верёвкой себя к столовой привязывай. Была бы такая верёвка, может и попробовал, а так только смотрю я на это аномальное место в квадрате и тихо матерюсь от бессилия.

Сто раз себе уже повторил, что я здравомыслящий человек и во всякую чертовщину не верю. Но только вот она прямо передо мной, и от того, что я здравомыслящий, ей не горячо и не холодно.

Ладно, думаю, фиг с ним, уж больно там грибы знатные – "для бешенной собаки десять километров не крюк". Чуть-чуть поплутать не беда.

Ну и попёрся я, значит, за грибами, как дежурство закончилось. Вот… Ума-то палаты…

Иду по лесу, грибы собираю и радуюсь, а грибочки все один к одному. Все небольшие и крепенькие. На этот раз лес решил меня подберёзовиками угостить. За одним наклоняюсь и сразу другой примечаю, а за ним ещё и ещё. Какую-то мне это сказку стало напоминать, только вот припомнить не могу какую, но вроде там не совсем всё хорошо дальше было…

Я поднял глаза и обомлел. Метрах в десяти от меня стояла Оля, прислонившись к берёзе, и наблюдала, как я собирал грибы.

Смотрю я значит на неё, а в голове всё кружатся слова Маринки – не ходи, не говори. Чего уж теперь – не ходи! Пришёл уже…

– Чего испужался, служивый? – насмешливо спросила Оля.

Голос у неё спокойный, но чувствуется в нём какая-то сила. И это обращение "служивый"… Опять из какой-то сказки?

В этот раз Оля была одета в совершенно простой сарафан, наверное, из льна. Простой, да не простой. Приглядевшись, я увидел много различных узоров, вышитых на сарафане. Работа была очень тонкой и не броской.

Был бы я девушкой, то завалился бы в обморок, но я в момент испуга обычно начинал грубить.

– Тебе чего от меня надо? – поднимаясь в полный рост, спросил я.

– Мне ничего не надо, а тебе? Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

Вот тебе раз. Значит всё же заманивает…

– Ты же мне обещал в прошлый раз прогуляться, – продолжила Оля.

Она постепенно подходила ко мне всё ближе и ближе. Наверное, так подходят к оленю, чтобы не спугнуть. Чем ближе она подходила, тем ярче блестели её глаза, или это мне чудилось? Оказавшись рядом со мной, она взяла меня за руку и крепко сжала. Рука у неё была тёплая.

– Пойдём, покажу, где живу. Отсюда уже совсем недалеко.

Она потянула меня за руку, но я не сдвинулся с места.

– Ну что ты, глупенький, не бойся, – она повернулась ко мне и придвинулась совсем близко, – Я не кусаюсь.

Последние слова она сопроводила лёгким поцелуем в щёку, и моё сердце часто забилось.

И чего я действительно испугался? Наговорили мне тут всякой ерунды и страшилок, а я и поверил. А тут красивая и необычная девушка приглашает в гости, а я, как баран, стою и хлопаю глазами.

– Ну пойдём, только если обещаешь не сажать на лопату, – попытался я сострить.

– Вначале в баньке попарю, – улыбнувшись и пытаясь попасть в мой тон, ответила она.

Улыбка у неё была хорошая, прям добрая, но чувствовалась в ней какая-то печать, никак не сочетавшаяся с искорками, бегающими в уголках глаз.

– Уговорила, пошли.

Не отпуская мою руку, она повела меня в одной ей ведомом направлении. Со стороны мы, наверное, напоминали странную пару – военного, прибывшего на побывку к своей девушке и вдруг решившего сходить в лес за грибами, и его суженную, которая наконец нашла его в лесу и тащит к себе домой.

Оглядываясь по сторонам, я пытался найти хоть одну знакомую тропинку, но ни одной видно не было.

– Оля, а далеко твой дом от моего КП?

– Если по прямой, то километров восемнадцать, а если по тропинке, то три.

– Это как? – не понял я.

Оглянувшись и встретившись со мной глазами, Оля пожала плечами и, ещё сильней сжав мою руку, потащила меня дальше.

– А мы по прямой или по тропинке идём? – поглядывая на неё, спросил я.

– По тропинке.

– Так нет же никакой тропинки, – не успокаивался я.

– А ты приглядись.

Оля тащила меня с упорством трактора, вспахивающего целину. Иногда она касалась меня бедром, от чего мне становилось горячо, а в голову лезли всякие неприличные мысли.

Не знаю как, но мне удалось немного сосредоточиться, и я заметил, что мы действительно идём по своеобразной тропинке, только она была не на земле, а на деревьях. Примерно на высоте колена от земли на деревьях рос необычный мох. Какой-то трёхцветный, зелёный с красным и серым. Ну мох и мох, что тут такого, в конце концов, но дело в том, как он рос! Например, деревья от тебя слева и справа, а мох смотрит друг на друга на соседних деревьях, а не растёт как положено только с северной стороны. И вот ты смотришь вперёд на деревья и видишь, как эта необычная тропинка из мха тебя ведёт. Как будто кто-то прошёлся с кисточкой и то слева, то справа пометил деревья.

Потянуло дымком.

– Уже совсем близко, сказала Оля.

Я за что-то запнулся и чуть не упал. Оглянувшись, я увидел, что это была большая кость, торчащая из земли.

– Что это?

У меня опять заколотилось сердце, но уже по другой причине.

– Да откуда я знаю? – потянув меня за руку, сказала Оля.

Опять что-то ухнуло, на этот раз с треском ломающихся веток и громким бабахом, аж земля затряслась.

– Буеслав буянит, с женой что ли поругался, – пробормотала себе под нос Оля, – Надо чуть обойти от греха.

Мы взяли правей и уже через несколько минут вышли на опушку.

На поляне стояло пять домов, почерневших от времени, но явно ухоженных. Около ближайшего дома девушка возилась с каким-то скарбом, но завидев нас, пошла навстречу. Оля тут же отпустила мою руку, от чего я испытал некое сожаление. Было приятно держать её за руку.

Девушка, шедшая нам навстречу, была одета в простой холщовой сарафан, более чем подходящий для всякой грязной работы. Возраст её…, вот с возрастом была проблема, я никак не мог понять сколько ей лет. Могло быть двадцать, а могло быть и сорок.

– Здрав будь, – отвесила она небольшой поклон в мою сторону, – Оляна, здравствуй, ты Буеслава не видела случайно?

Оляной она назвала Олю. Чудно. Она вопрос задала Оле или Оляне, теперь уж не знаю, но смотрела при этом на меня.

– Здравствуй Сива. Не видела, но слышала. Лес опять валит. Вы поругались? На сей раз из-за чего?

– А, ерунда, – махнула рукой Сива, при этом не отрывая взгляда от меня.

В её глазах разгорались озорные огоньки, и я постепенно начал погружаться в них, как будто они становились всё больше и больше. Гипноз какой-то…

– Прекрати, – резко крикнула Оля, и морок развеялся.

– Извини, – сказала Сива и отвернулась.

– Пошли, – Оля дёрнула меня за рукав, – И хватит глаза пялить, – продолжила она, когда мы отошли от Сивы.

– Да не пялил я, – моё возмущение было совершенно искренним, – Да и как мне тебя теперь звать? Оля или всё же Оляна?

– Зови Оля, только не Ольга, это другое имя.

– А мне имя Оляна понравилось, – ещё раз перекатывая его во рту, сказал я.