Проклятый дневник

Она сжала кулаки под одеялом, ногти впились в ладони. Сон пришёл под утро, тяжёлый, тревожный, полный шорохов и неясных теней. А дневник лежал на тумбочке, чёрный и неподвижный, но его тепло – или холод? – витало в комнате, как обещание.

Глава 4: Нити удачи

Утро ворвалось к Ане резко, как удар в грудь. Она подскочила на кровати, задыхаясь, сердце колотилось, отдаваясь в висках. Одеяло скомкалось у ног, простыня прилипла к спине, влажной от пота. Сон был тревожным – смутные тени, шорохи, чей-то голос, звавший её по имени, но детали ускользали, как дым. Комната тонула в сером полумраке, за окном ещё не рассвело, только слабый свет фонарей пробивался сквозь занавески, рисуя полосы на полу. Аня провела рукой по лицу, пальцы дрожали, холодили кожу.

Её взгляд метнулся к дневнику. Он лежал на тумбочке, закрытый, чёрная обложка тускло блестела в тени. Таким же, как вчера, но теперь он казался ближе – или это её воображение? «Завтра утром ты увидишь», – вспыхнула строчка, написанная чужим почерком. Аня сглотнула, горло пересохло. Она смотрела на него, ожидая… чего? Движения? Звука? Но он молчал, как обычная книга. «Глупости», – пробормотала она, голос хрипел спросонья. Это просто старая тетрадь, чья-то шутка. Или не её тетрадь вовсе.

Она встала, босые ноги коснулись холодного пола, и прошла в кухню, напевая мелодию, чтобы прогнать тревогу. Тишина дома давила, только ветер гудел за окнами. Аня включила чайник, его шипение разрезало молчание, и прислонилась к столешнице, глубоко вдохнув. Взгляд скользнул к входной двери – тяжёлой, деревянной, с облупившейся краской. И тут всё внутри сжалось. На пороге лежал свёрток.

Крафтовая бумага, мятая, перевязанная грубой верёвкой, узел небрежный, но крепкий. Он лежал на потёртом коврике, где вчера ничего не было – она проверяла замок перед сном, точно помнила. Аня замерла, дыхание сбилось. Кто это оставил? Ночью? Она не слышала шагов, звонка, ничего. Медленно, словно боясь спугнуть тишину, она подошла ближе. Свёрток был небольшим, размером с книгу. Аня наклонилась, протянула дрожащую руку. Бумага была шершавой, прохладной. Она подняла его, ощутив слабый вес – внутри что-то плотное, но лёгкое.

На кухонном столе она развязала узел – верёвка поддалась легко, будто ждала её. Бумага зашуршала, и внутри лежало кольцо. Изящное, из розового золота, с тонким переплетением узоров – руны или письмена, выгравированные так тонко, что казались живыми. Аня взяла его, крутя в руках. Металл был холодным, гладким, приятно ложился на пальцы. «Что это?» – шепнула она, голос утонул в тишине. Знак? Подарок? Но от кого?

Телефон пискнул, резкий звук разрезал воздух. Аня вздрогнула, чуть не выронив кольцо, и вытащила мобильник из кармана халата. Сообщение от неизвестного номера: «Это только начало». Три слова, без подписи. Она сглотнула, взгляд метнулся к кольцу. Оно поблёскивало в свете лампы, красивое, завораживающее. Ей захотелось его надеть.

Аня покрутила его в руках, чувствуя холод металла. Это безумие – надевать чужую вещь, принесённую неизвестно кем. А вдруг это не ей? Вдруг другая Анна, та, из дневника, ждала этот знак? Но любопытство победило. Она надела кольцо на безымянный палец правой руки. Металл коснулся кожи, и лёгкая дрожь пробежала по телу – от пальца к груди, к голове, как слабый разряд. Кольцо село идеально, обняло палец, как вторая кожа.

Она посмотрела на руку – ничего не изменилось. Просто кольцо. Совпадение. Аня фыркнула, отгоняя тревогу, и вернулась к завтраку. Чайник закипел, она налила воду в кружку, бросила пакетик чая. Но тепло от кольца – слабое, едва уловимое – осталось.

День прошёл странно. Воздух казался гуще, звуки – громче, свет резал глаза. В магазине кассир дал скидку, просто улыбнувшись: «Сегодня ваш день». Дома зарядка для телефона лежала на столе, хотя утром её не было. Мелочи, но они складывались. Кольцо грело палец, его узоры казались ярче. Аня порывалась его снять – сжимала, тянула, но останавливалась, словно не хотела терять эту лёгкость.

Вечером, с чашкой чая, она взяла дневник. Его обложка была холодной, но знакомой. Аня открыла его – «Завтра утром ты увидишь» блестело тёмными чернилами. Она задумалась, напевая тише. Это её знак? Или другой Анны? Рука потянулась к ручке. Она вывела: «Я хочу найти деньги». Просто игра, проверка. Чернила легли ровно, синие, скучные. Ничего не произошло. Аня закрыла дневник, допила чай и легла спать.

Утром она собиралась на почту. Сунув руку в карман куртки, наткнулась на бумагу. Смятная купюра, крупного номинала, потёртая, но настоящая. Аня замерла, сердце ёкнуло. Вчера карманы были пусты – она искала мелочь. По спине побежали мурашки. Дневник работал. Но для кого?

Кольцо грело палец, узоры блестели ярче. Аня сжала купюру, мысли закружились. Это не совпадение. С кольца началась цепочка – скидки, мелочи под рукой, теперь деньги. Она поймала себя на улыбке – давно не чувствовала такой лёгкости. Но чья это удача? Её или той, другой Анны? Она отмахнулась от мыслей, как от мух. Зачем копаться, когда всё идёт так гладко?

Вечером, с новой чашкой чая на этот раз мятного, пахнущего летом, – Аня листала дневник. Пальцы скользили по бумаге, шершавой, чуть влажной. Она взяла ручку и написала: «Я хочу хороший заказ». В столице такие проекты были редкостью. Утром её разбудило уведомление. Письмо от издательства – крупный заказ, щедрая оплата. Аня перечитала дважды, сердце заколотилось от радости. Случайность? Нет.

Она откинулась на подушки, глядя на кольцо. Оно блестело, тёплое, уютное. Но радость мешалась с тревогой. Чья это удача? Аня схватила дневник, открыла его снова, листая страницы дрожащими пальцами. Она искала следы другой Анны – имя, даты, хоть что-то, что докажет, что это не её история. Первые записи – выцветшие, неразборчивые: «Я нашла его здесь», «Он знает, что мне нужно». Ни имён, ни дат, только обрывки мыслей, чужие и смутные. Она переворачивала страницы, вглядываясь в почерк – то плавный, то мелкий, но нигде не было другой Анны. Только её имя – «Привет, Анна. Ты ведь хочешь чего-то большего?» – и её записи, что растворялись и сменялись ответами.

Аня замерла, напевая мелодию, чтобы унять дрожь. Ничего конкретного. Ни доказательств, ни опровержений. Может, другая Анна не писала своё имя? Или дневник стирает всё, кроме её слов? Она сжала кольцо на пальце, чувствуя его тепло. Это её удача? Или она подхватила чужую, как эстафету? Мысли путались, но эйфория от заказа перевешивала. Она закрыла дневник, отложила его на тумбочку. Её новая жизнь – лёгкая, яркая, полная чудес – затягивала.

Сплетни, архивы, тайны дома отодвинулись, растаяли. Но где-то в углу тень дрогнула, длиннее, чем должна быть. Половица скрипнула – тихо, но резко. Кольцо сжалось на пальце – едва заметно, но ощутимо, как лёгкий укус. Аня не заметила. Она улыбалась, закрыв глаза, не слыша шорох из закрытого дневника. А на странице, что она только что листала, чернила дрогнули, словно кто-то невидимый провёл по ним пальцем.

Глава 5: Цена желания

Удача текла к Ане, как вода в пересохшую реку – заказы, деньги, случайные подарки судьбы. Кольцо на пальце грело кожу, шептало о лёгкости, но иногда сжималось, как живое. Она не замечала, как тени в доме стали гуще. И однажды вечером всё рухнуло.

Она листала соцсети, лениво прокручивая ленту, когда экран замер. Аня замерла вместе с ним. На фото был её бывший – тот, кто разбил ей сердце, оставил с пустотой и болью, от которой она бежала в Старозёрск. Он улыбался, глаза блестели, а рядом сидела она – та, с которой он её предал. Они были в ресторане, за стеклом простиралось море, белый песок, пальмы качались на ветру. Подпись: «Лучшее время в лучшем месте». Они были счастливы.

Что-то внутри Ани треснуло, как сухая ветка. Злость вспыхнула в груди, горячая, едкая, поднялась к горлу, сжала его. Разве он не заслужил страданий? Разве ему не должно быть так же больно, как было ей, когда она узнала правду, собирала осколки себя в пустой квартире? Пока она пыталась начать заново, он жил своей лучшей жизнью. Аня сжала телефон, экран мигнул от давления, пальцы побелели.

Рука сама потянулась к дневнику на столе. Она не заметила, как схватила его, как пальцы сжали холодную обложку, как сердце заколотилось, заглушая всё. Аня открыла его, страницы зашуршали, пахнули старой бумагой и чем-то резким, металлическим. Ручка лежала рядом, синяя, с погрызенным колпачком – она взяла её, не думая, и вывела: «Хоть бы он потерял всё так же, как я…». Чернила легли неровно, буквы дрожали, растекались, как слёзы.

Последняя точка коснулась бумаги, и Аня замерла. Ручка выпала, стукнулась о стол. Тревога ударила в голову, острая, как игла: зачем она это сделала? Это просто слова, выплеск злости. Она сглотнула, дыхание сбилось. Буквы начали блекнуть, растворяться, как раньше, оставив страницу чистой. Аня схватила ручку, пальцы дрожали, и нацарапала: «Отмени это!» Чернила легли криво, но тут же начали таять, исчезать, словно их стирала невидимая рука.

Она надавила сильнее, бумага чуть порвалась: «Отмени, пожалуйста!» Слова дрожали, рвались вместе с её нервами, но растворились, оставив слабый след, что тут же пропал. Аня попробовала снова, перо врезалось в страницу: «Я не хочу этого!» Чернила растеклись, как кровь, но исчезли, будто дневник проглотил их. Он молчал, но его тишина была живой, насмешливой. Аня бросила ручку, грудь вздымалась, голова гудела. Она отшвырнула дневник на кровать – он упал с глухим стуком – и рухнула рядом, дрожа всем телом. Глаза закрылись, сон накрыл её, тяжёлый, полный теней и криков, что растворялись в темноте.

Утро началось с шума. Телефон завибрировал, экран загорелся уведомлениями. Аня щурилась, голова гудела, пальцы не слушались. Заголовок резанул глаза: «Мужчина потерял всё, сорвавшись с балкона элитного отеля». Она вчиталась, дыхание сбилось: «Трагедия на отдыхе – молодой мужчина рухнул с пятого этажа. Разбитый балкон, кровь на белом песке, мгновенная смерть». Его фото – та же улыбка, что на вчерашнем снимке. Её слова – «Хоть бы он потерял всё» – вспыхнули в голове, как выстрел. Телефон выпал, ударился о кровать, а она сжала простыню, выдавливая всхлип. Паника сдавила горло, вырвалась всхлипом. Взгляд метнулся к дневнику – он лежал, где упал, чёрный, неподвижный, но живой, как змея.

«Это не из-за меня», – мелькнуло в голове, но голос дрожал. Совпадение. Случайность. Она напевала мелодию, чтобы унять страх, но ритм сбивался. Это не могло быть правдой – она не убийца. Или всё-таки?.. Аня встала, ноги подкосились, но она дошла до стола, схватила дневник. Холод обжёг пальцы, пробрался под ногти. Она открыла его, страницы зашуршали, пахнули металлом и сыростью.

Пусто – ни её желания, ни попыток отменить, только чистые листы. Аня листала их, дрожащими пальцами ища следы другой Анны – имя, дату, хоть что-то, что снимет вину с неё. «Я нашла его здесь», «Он знает, что мне нужно» – старые записи, выцветшие, безымянные. Ни одной Анны, ни намёка. Она переворачивала страницы, вглядываясь в почерк – то плавный, то мелкий, но ничего конкретного. Может, другая Анна пожелала того же? Может, это её злость, её месть, а она лишь повторила? Но её собственные слова – «Хоть бы он потерял всё» – вспыхнули в памяти, чёткие, как клеймо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.