Эксперт для Каморра

Консильери замялся, и я сразу поняла, что есть подвох.

– Тут возникает проблема. Нам так много нужно узнать…

– Говори, – я поднялась с кресла и начала расхаживать по комнате.

– Встреча возможна только с женой.

Глава 8

– Черт.

Мое емкое, короткое ругательство, похоже, выражало мнение большинства. Джулия точно не сможет держать себя в руках, да еще и выяснять нужные нам сведения.

– Другого выхода пока нет. Разрешено посещение только близким родственникам, – тон Рудольфо стал извиняющимся. – И это риск, Паолита. Мы должны будем обнародовать истинное имя Валенсио.

– Плохо. Поговорю с ней, тогда. Перезвоню.

Через пару минут я уже тщательно подбирала слова и жесты, чтобы донести до отстраненной компаньонки суть происходящего, но реакция все равно оказалась неожиданной. Джулия впала в неконтролируемую истерику.

– Он убьет меня! – повторяла она, при этом металась по комнате, то хватаясь за вещи, то вновь бросая их на пол.

– Послушай, дорогая, – я старалась говорить медленно, не усугубляя ее состояние, а в душе полыхала от гнева и непонимания. – Если ты беспокоишься о том маленьком инциденте – не волнуйся. Все давно улажено.

– Ты не понимаешь! – заорала компаньонка и мое терпение лопнуло.

– Это я-то не понимаю! – схватив ее за плечи, чувствительно встряхнула. – Твой муж жив! Он в беде, и нам всем! Слышишь? Всем нужна помощь! будь на его месте Анжело, я бы на край света помчалась не задумываясь! Ты не растишь Мануэлу, не принимаешь участие в жизни семьи! Да поддержка дона Альберто для меня сделала больше чем ты! Почему я должна тащить этот воз одна?!

Джулия осела на пол, закрыла лицо руками и заплакала.

– Ты не понимаешь, – твердила она, не останавливаясь.

Сомнения в здравом рассудке бывшей синьорины Барзинья все крепли в моей голове, как и очевидность того, что помощи от нее не последует, ни на этот, ни в, какой-либо другой раз. Семейный врач Антонио, вызванный мной час спустя, только подтвердил неутешительные выводы. У Джулии нервный срыв, ничего вменяемого ждать от нее смысла нет. Выход оставался один.

– Рудольфо? – я напряженно выдохнула, обретая самообладание, – Готовь встречу.

– Джулия согласилась?

– Нет. От нее толку не будет.

– Кто же пойдет, Паола?

– Я.

Консильери замолчал, словно задумался.

– Но ты же…

– Синьора Валлара. Кто будет разбираться?

– Возможно никто…

– Вот и позаботься о том, чтоб никто не копался без дела. И лучше, пусть фамилия братьев пока не всплывает.

– Сделаю, Паолита, – консильери вздохнул. – Может так оно даже надежней.

– Добро.

Положив трубку, я осела на пол своего кабинета и зажала голову ладонями, отчаянно, крепко зажмурившись. Анжело нет там. Он мертв, а моя жизнь снова полетит к чертям с возвращением Валенсио домой. Что я скажу ему? Как объясню поведение его собственной жены? Как стану улыбаться в глаза человеку, который отправил моего супруга на смерть?

– Энжи! – голос, смешиваясь с рыданиями, больше походил на вой. – Как же я без тебя? Как?

Позади послышались лёгкие, мягкие шаги незаменимого Грассо. Крепкие руки медленно подняли меня с пола и аккуратно перенесли на диван.

– Давайте, Синьора, вам нужно успокоиться, – Коррадо протянул круглый, пузатый стакан бренди и сел рядом. – Я никому не позволю обидеть вас. Не бойтесь.

Алкоголь обжёг горло и растекся по венам теплом. Вопреки ожиданиям, тело расслабилось, а разум слегка просветлел.

– Я вытащу братьев Валлара, как сделал бы Анжело. Но мир изменился. Если они захотят и дальше участвовать в жизни семьи, то придется считаться со мной.

– Правильно, Синьора, – Грассо примирительно положил свою широкую ладонь поверх моей, – ни я, ни мои люди не позволим режиму смениться. Мы вместе поднялись с колен и больше не хотим опускаться на них снова.

Ко мне медленно возвращалось самообладание.

– Пусть Моттео подготовит связь с доном Альберто.

На лице Грассо промелькнуло удивление.

– Хотите поддержки Сицилии?

– Нет. Хочу, чтобы Барзинья сами отныне занимались своей дочерью. Не я, в конце концов, брала ее замуж, и значит, не мне полагается заботиться о ней.

Затронул больную тему.

– Она – Валлара… – я обречённо вздохнула, – И будем честными: Мануэла уже давно моя дочь, не Джулии. Закончим этот фарс. Есть другие дела.

Следующим вечером консильери обеспечили разговор с синьором Альберто Барзинья. Старый дон был лукав и вежлив, впрочем, как всегда. Он не разделял моей точки зрения в том, что Джулии, возможно, полегчает дома, рядом с матерью. Дальновидный мафиози скорее желал бы увидеть своего Сантино рядом со мной. Напоминания о жене наследника клана Барзинья никак на Альберто не действовали. Однако мысль о подобном повороте событий приводила меня в откровенный ужас. Наконец, после долгих, ненавязчивых препирательств, старый, хитрый лис сдался, признав возможность возвращения дочери в отчий дом, хотя бы на время.

Стараясь не упустить настроя синьора Барзинья, я сразу отдала распоряжение готовить Джулию к отправке. Компаньонка не выказала ровным счётом никаких эмоций. Она не обняла на прощанье дочь, не спросила: когда должна вернуться обратно… Ничего. Просто молча села в самолёт и покинула Сардинию, в сопровождении нескольких людей, из моей личной охраны.

– Это к лучшему, Синьора, – спокойно подбодрил Грассо. – И без нее достаточно проблем.

– Отдыхать.

– Простите, что? – Грассо сразу подобрался, словно солдат, готовый выполнить приказ командира.

– Отдыхать, Коррадо. Я хочу отдыхать.

Глава 9

– Понял. Что организовать? – Грассо, как обычно, стоял за правым плечом, на шаг сзади.

– Клуб. Закрытый. Чтоб меня не узнали.

Хотелось алкоголя, наркотиков и… Секса. Грубого, долгого, страстного… Как раньше, в далёкие времена, когда я так мало была замужем. Грассо без слов понял мой настрой и сразу понизил голос, чтобы нас никто не услышал.

– Лучше тогда людный. Популярное место, где много туристов и мало местных.

– Организуй на сегодня. И платье.

– Сделаем.

Он намеренно удержался от своего обычного: «Синьора», чтобы не портить озлобленного веселья измученной неурядицами главы клана. Понимая подчеркнутую заботу, я благодарно улыбнулась, оборачиваясь через плечо.

– Пойдешь со мной.

– Конечно. К десяти подготовлю.

Как только стемнело, Коррадо лично подогнал черный автомобиль к западному входу. Я, со смесью презрения и ненависти, рассматривала свое отражение в большом, напольном зеркале. Оттуда озлобленно усмехалась весьма молодая девица, студентка даже не старшего курса. Короткое, до неприличия, платье, маленькая сумка с пачкой тонких, длинных сигарет, зажигалкой и презервативом, длинные, неимоверно тонкие каблуки… Инста-дива готовилась развлекаться. Душа же выла от боли, усталости и одиночества.

Стукнул замок дверцы автомобиля. Грассо внимательно посмотрел в зеркало заднего вида.

– Покурим? – он точно знал, что курить в одиночестве я не стану.

Рассеянный кивок и крупные пальцы охранника вдавили кнопку нагрева в приборную панель. Глухо, утробно заурчал мотор. Я не курила никотин. Не хотела вредить здоровью, да и смысла особо не видела. Сигареты в моей сумке наверняка содержали траву. Грассо отлично знал свое дело. Казалось, что он один понимал меня даже без слов. Тихо щёлкнул прикуриватель. Коррадо поднес раскалённый кончик к краю длинной, тонкой сигареты. Затянулся. В воздухе повис сладковатый, сизый туман. Мужчина подкупил вторую и протянул ее через плечо назад, мне.

Лёгкий, прохладный ветер влетал в приоткрытые окно. Машина неслась с оглушительной скоростью в самый эпицентр ночной жизни Кальяри.

Тормоза скрипнули у широких дверей с крупной, неоновой вывеской. Я вдавила кнопку стеклоподъёмника и перевела скучающий взор к Коррадо.

– А давай лучше вина.

Грассо усмехнулся в зеркало заднего вида. Похоже – он вовсе не сомневался, что в клуб никто не пойдет.

– Passito?

– Точно.

Через четверть часа мы уже сидели в полуофициальном ресторане, потягивая приторно-сладкое вино. Грассо молча курил, а я не сводила взгляда с его полураскрытых губ.

– Коррадо?

– М? – он перевел винительный взор на меня.

– Можно вопрос?

Грассо коротко кивнул и взял бокал с вином, не выпуская зажатую в пальцах сигарету.

– Мы столько прошли вместе. Столько пережили. Ели с одной тарелки и спали в одной пастели. Почему «нет»?

Он все понял. За три года Грассо ни разу не проявил заинтересованности во мне, как в женщине. Он всегда, не задумываясь, подставлял плечо, прикрывал собой, старался совсем не выпускать из виду. Иногда я сдавалась на милость усталости и откровенно провоцировала его навязчивой нежностью. Но Грассо всегда отстранялся, мягко, умудряясь не обидеть отказом.

– Хочешь правду? – охранник впервые назвал меня на «ты», подчёркивая тем самым неформальность разговора.

Я уверенно кивнула.

– Ты возненавидишь меня почти сразу, как это случится.

– Считаешь?

– Не сомневаюсь. В твоей жизни есть только одна любовь – муж. Поддавшись однажды, ты сразу начнёшь обвинять меня. Не сможешь смотреть в глаза, а я хочу быть с тобой рядом всегда, постоянно. Хочу суметь позаботиться, когда это будет необходимо.

– Прав.

Я подняла свой бокал, отсалютовав его проницательности. Грассо удовлетворённо склонил голову, принимая признания.

– Развлекаться? – его голос стал глубоким, умиротворённым.

Мы сидели на низком диване. Охранник положил руку на спинку и развернулся ко мне полубоком. Я мягко скользнула к нему в полуобьятья, положила ладонь на широкую грудь, аккуратно коснулась шершавой щеки легким, ненавязчивым поцелуем. Коррадо не отстранился, но и инициативы не проявил. Как всегда. Лишь молча позволил самой убедиться в безнадёжности глупой затеи. Снова.

Как только губы оторвались от чуть сурового лица мужчины, Грассо сосредоточенно кивнул в сторону. К нам мгновенно подсел красивый, молодой мужчина с правильными чертами и плавными манерами. Незнакомец был одет неофициально, в трикотажную кофту и армейского кроя джинсы. Коррадо легко поднялся, растворился в полумраке за моей спиной, а новый кавалер тут же придвинулся вплотную.

Я не собиралась возражать на этот раз. Мужчина без нажима скользнул аккуратными касаниями по оголенной спине, очертил плечо, зацепил подбородок. Стук сердца в его широкой груди участился. А потом последовал поцелуй, сладкий и чувственный, аккуратный и трепетный. Поддаваясь желаниям, я потянулась к нему. Ласкающие руки стали смелее. Он спустился по ребрам к бедру, очертил полукруг по ноге… Я перехватила руку ухажёра у самого живота, с силой вцепляясь в запястье, выше тонкого серебряного браслета. Костяшки пальцев мгновенно онемели от боли и напряжения. Альфонс сразу расслабил ладонь, демонстрируя полную покорность. Мой растерянный взгляд тут же начал искать Коррадо.

Грассо спокойно курил за соседним столиком, расслабленно наблюдая сцену ухаживаний на нашем диване. Стоило встретиться с ним взором, как охранник поднялся, приблизился и хлопнул мужчину по плечу, предлагая убираться ко всем чертям.

Альфонс, склонившись к моему уху, вкрадчиво прошептал:

– Я бы стал целовать тебя и без этого, – мягкий голос сошел на нет, но потом вновь набрал обороты. – пожалуй, даже сам доплатил бы.

– Спасибо, – улыбка на моих губах выглядела скорее вымученной, чем благодарной.

Грассо вложил в нагрудный карман моего несостоявшегося ухажёра несколько купюр большого номинала и легонько подтолкнул его к выходу.

– Ещё? – тихий рокот его грубоватого баритона стал резким, – или лучше домой?

Я не хотела возвращаться. Не хотела вновь натягивать на себя доспехи Синьоры.

– Ещё.

Грассо ненадолго отлучился и скоро ресторан совсем опустел. Меня больше некому было остановить, осудить и подслушать. Приятная музыка растекалась по коже дрожью, дурманя и без того хмельную голову. Я легко сбросила туфли, забралась на пустой стол и позволила ритму вытеснить тягостные мысли из головы. Плавные движения, тихие, мягкие вздохи, полуоткрытые губы. Тело легко откликнулось, отпуская контроль. Танец стал откровеннее. Тонкая прядь упала на лицо, пачкаясь в алой помаде. Мои ладони поднялись от бедер к плечам, едва поднимая лёгкую ткань и без того короткого платья…

Постепенно музыка стихла, растворилась в воздухе. Дыхание выровнялось, эмоции улеглись, а голова приятно опустела. Я расслабленно выдохнула и открыла глаза. Грассо медленно, напряжённо курил, выпуская сизый дым через ноздри. Его жёсткий, почти злой взгляд жадно ловил каждое мое движение.

– Прости, – неожиданно смутилась я.

Коррадо медленно отложил окурок в пепельницу, одним глотком осушил свой бокал и запрокинул голову назад, запуская пальцы в волосы.

– Черт, как же я ему завидую, – низкий баритон стал хриплым.

– Кому?

– Анжело Валлара.

Я прикусила губу и постаралась скрыть растерянный взгляд.

– Пора возвращаться. Скоро рассвет.

– Конечно, Синьора, – он медленно поднялся, оправляя одежду. – Конечно.

Глава 10

Прошла ещё пара дней и Весса сообщил, что подготовка ко встрече с Валенсио завершена. Его жена, может прибыть в Колумбию.

Я летела частным самолётом, не в полной мере понимая, что должна сказать или сделать при встрече со средним Валлара. Или уже старшим? Последний раз, когда мы виделись, синьор предложил бежать к нему, если представится случай. Вот теперь он и представился. От воспоминаний о мягком, бархатистом голосе Валенсио, по коже стекала взволнованная дрожь мурашек. Томный взор янтарных глаз представал в окружении целой гаммы разномастных эмоций. Могла ли я? Имела ли право вдова поднимать взор на брата законного супруга? Вдова ли?

Семейство Валлара давно стало родным для меня. Теперь я уверенно относила себя к ним, и не была готова признать свою нынешнюю непричастность к проблемам братьев. Однако Валенсио вызывал в душе не только и не столько чувства родственной солидарности. Скорее даже взволнованный трепет… Так было всегда? И было ли?

Я нервно встряхнула головой. Что за мысли роятся в испуганном сознании? Для чего я вообще лечу в Медельин? Узнать о судьбе мужа? Или попытаться заменить одного Валлара другим?

Напротив, в широком кресле, нервно крутил в руках сигарету Коррадо. Ему не нравилась наша затея. Решительно вся: малое количество людей охраны, быстрые, сумбурные сборы, даже мой внешний вид. Но быть может и что-то ещё вызывало тревожное раздражение синьора Грассо. Смена лидера? Передел собственности? О политике думать совсем не хотелось.

Наконец мы приземлились в аэропорту Медильин. Машина сопровождения уже ожидала у выхода из зоны прилёта. Встревоженный Весса быстро шагал навстречу.

– Паола, девочка моя, ты твердо уверена?

– Конечно, Рудольфо, – я примирительно погладила старика по плечу, – все готово?

– Как вы и просили, синьора, – вперёд вышел Маттео.

Я с облегчением вздохнула. Хоть кто-то сейчас был в состоянии сохранять хладнокровие. Этот юноша определенно заслуживал большего статуса и внимания. Но времени, обдумать его повышение, пока не было.

– Тогда не будем заставлять Валенсио ждать, – произнесла я, предлагая продолжить воплощение нашей маленькой авантюры.

Дорога до Беллависта заняла больше времени, чем ожидалось. Индустриальная Колумбия быстро сменилась деревенскими пейзажами и густыми, мало освоенными джунглями. Асфальтовые дороги уступили место грунтовым. Наконец впереди показалось огромное, несуразное здание. Казалось, что оно было сложено из множества мелких, никак друг с другом не связанных строений. Внутри и на всей, прилегающей территории кипела жизнь. Посетители мешались с охраной, арестантами и конвоем, создавая причудливый мир самой крупной тюрьмы в стране.

Через пару часов ожидания в душном, тесном приемнике, я нервно заламывала пальцы, расхаживая по маленькой комнате для свиданий. Мысли путались и расползались из головы, отказываясь фокусироваться. Что я скажу ему? Что он захочет спросить?

Обшарпанная дверь с жалобным скрипом отворилась. На пороге появился высокий, крепкий мужчина в черной борцовке и тертых джинсах. Валенсио изменился, расправил плечи, заматерел. Чуть вьющиеся, смольные кудри были собраны на затылке в короткий хвост. Пара прядей выбивалась из нестройной прически и падала тоненькими струйками на открытый лоб. Рельефные плечи то там, то тут пересекали мелкие, белесые борозды старых шрамов. Крепкие руки сжимали широкий, кожаный ремень штанов, а ясный, сосредоточенный взгляд струился непониманием.

– Детка?

От звука едва хриплого, низкого, такого знакомого голоса по коже скользнули волны мелкой дрожи. Дыханье застряло в горле, а слова оправданий напрочь вылетели из головы. Синьор сомневался только пару секунд. Потом в два вздоха пересёк разделяющее нас пространство и крепко обнял меня, плотно притягивая к напряжённому торсу.

Сердце рванулось из груди, намереваясь пробить ребра. Крепкие руки Валенсио заскользили по телу, бесстыдно лаская, словно мы действительно были женаты. Мне не хотелось… Совсем не хотелось его останавливать. Когда мягкие губы синьора коснулись скулы, я уверенно повернула голову, раздувая невинный порыв до размеров бушующего урагана.

Бандит даже не подумал смутиться. Наоборот, он с благодарностью и каким-то болезненным облегчением разомкнул мои губы своими и туже сжал пальцами округлый рельеф напряжённых влечением ягодиц.

Сладкие, страстные, жадные ласки никак не прекращались, пока в лёгких совсем не закончился воздух. Валенсио с радостью давал волю тем давним чувствам, что ни капли не угасли в его душе за прошедшее время.

– У вас ровно час, сеньор, – смущённо промямлил охранник, ощущая себя лишним, и покинул комнату.

– Девочка моя ненаглядная, – тихо мурчал в висок средний Валлара, покрывая меня короткими, жаркими поцелуями, – ты пришла. Пришла ко мне…

Я с усилием высвободилась из его цепких рук и отступила на пару шагов. В груди больно кольнула вина. Нервный, чуточку пристыженный взгляд упёрся в грязный, неровный пол.

– Прости, детка, – Валенсио поспешил взять ответственность за произошедшее на себя. – Я тебя так давно не видел. Мне сказали: жена приедет… И тут ты… Сорвался.

Оставалось лишь с неловкостью благодарности принять его широкий жест. В глубине же души, горькой примесью, осела обида на саму себя. Чем я лучше Джулии? Тем лишь, что не попалась?

Прерывая тяжёлые мысли, мой взгляд с тревогой и надеждой скользнул по знакомым чертам едва грубого лица неаполитанца.

– Анжело не с тобой? – Валенсио нервно переступил с ноги на ногу.

Заметив перемены в моем взгляде, бандит сразу все понял. Душа среднего Валлара наполнилась болью и скорбью. Он снова крепко прижал меня к себе, но теперь будто пытался утешить, убедить, защитить…

– Прости, – низкий баритон надломился. – Прости, это я во всём виноват.

По щекам покатились слезы. Впервые за долгое время я отпустила ситуацию. Как маленькая, самозабвенно ревела в объятьях мужчины, способного принимать мою слабость, как должное.

Казалось, мы стояли вот так, обнявшись, целую вечность. Валенсио ласково приглаживал волосы и молчал, сжимая челюсти до скрежета зубов. Наконец понимание необходимости обсуждения насущных дел начало душить неизбежностью. Я медленно подняла голову, цепляя колдовской, карий взгляд.

– Лучо с тобой?

Он продолжал внимательно изучать черты моего лица. Минуты сливались в вечность, а синьор все ласкал меня взглядом.

– Да, детка. Я много стараюсь, чтоб удержать… – он хотел сказать: «Эстебана», но в последний момент осекся. – Наших врагов подальше.

– Этот… Урод жив?

По позвоночнику хлынула холодная дрожь при воспоминаниях о зверствах колумбийской мафии.

– И продолжает искать нас.

– Я вытащу вас отсюда. Обязательно.

Взор Валлара стал насмешливым.

– Ты?

Моя спина оскорбительно выпрямилась, добавляя осанке стать.

– Теперь семья подчиняется мне.

Валенсио саркастически усмехнулся.

– Когда женщина берет в руки оружие, это значит, что мужчины уже мертвы.

– Вы и были мертвы. Три года.

Бандит опустил голову, затем склонил на бок и вновь поднял взгляд.

– Я всё исправлю, детка. Как только выберусь. Клянусь тебе.

– Все изменилось в трое отсутствие.

Мои плечи расправились, а голос приобрел звон уверенности.

– Конечно, маленькая, – он поднял руки вверх, капитулируя. – Никто не станет оспаривать твоих прав.

Я скосила взгляд на часы. Времени оставалось мало.

– На твою статью нет УДО.

– Зато есть экстрадиция, – Валенсио понизил голос до шёпота.

– Придется обнародовать ваше настоящее имя.

– Протянем не большие недели, – его голос стал сосредоточенным.

– Значит объявим, только тогда, как будем полностью готовы.

– Предупреди за пару дней. Тут станет жарко. Нас давно и упорно ищут.

Я приникла к твердой груди синьора, прощаясь.

– Обними за меня Лучо. Очень скоро все кончится. Обещаю.

Крепкие руки Валенсио тесно сомкнулись на спине, укрывая меня от всего мира, будто свою жену, свое самое большое сокровище.

– Поцелуй детей, – тихо, ласково прошептал он, нежно касаясь губами виска. – Все наладится, детка. Вот увидишь, все наладится.

Глава 11

Меня не покидало неприятное ощущение фальшивости происходящего. Уже несколько недель мои лучшие юристы готовили экстрадицию братьев Валлара. Я с трепетом ожидала их возвращения… Только вот Анжело не было в Беллависта. А Валенсио не был моим мужем.

Говорить открыто в условиях заключения, да ещё в Колумбии, не представлялось возможным. Приходилось терпеть и надеяться на прояснение ситуации в будущем, по возвращении. Понятным оставалось только одно: моего ангела мне найти так и не удалось.

Приходилось искать утешения в работе. Пару-тройку нелегальных аукционов мы уже выиграли, авторитет семьи Валлара в кругах обращения антиквариата стал хотя и не всеобъемлющим, но стабильным.

Время летело быстро. Дела улаживались. Когда все формальности были соблюдены, Маттео Весса, мой официальный консильери, объявил всему миру о экстрадиции братьев. Прошла ещё пара дней. В Колумбию отправился частный, семейный самолёт.

Я мерила двор нервным шагом, стараясь дышать как можно медленнее. На веранде пил чай напряжённый, встревоженный Грассо. Наконец к воротам прибыл долгожданный, бронированный кортеж. Из первой двери появился серьезный, значительно повзрослевший Лучо. Паренёк, которого я знала раньше, будто угас в нем. Темный взгляд полнился печалью, а грубоватые черты заострились, придавая лицу непривычную, суровую сосредоточенность.

– Малышка, – с облегчением прозвенел такой, до боли знакомый баритон.