Ученики серийного убийцы. История маньяка Кэндимена и детей, помогавших ему убивать

Журналистам каким-то образом стали известны последние показания Дэвида Брукса, которое он дал детективам, и теперь сотрудники хьюстонской полиции не успевали отвечать на звонки тех, кто пытался выяснить, не было ли их пропавшего ребенка среди обнаруженных жертв. Звонки от взволнованных родителей поступали со всей страны, и полицейские, которым приходилось отвечать на них, были ошеломлены.

Помощник окружного прокурора Дон Ламбрайт понял, что ему необходима максимально полная и точная информация о том, был ли Дэвид Брукс причастен к убийству того мальчика, которого опознали. Он оказал давление на детективов, потребовав, чтобы те получили от обвиняемого откровенное и подробное признание по этому вопросу. Поздно вечером 10 августа усталый Джим Такер застал Дэвида Брукса совещающимся со своим отцом. Он дождался, пока Брукс останется один, и предложил ему вернуться к убийству Билли Лоуренса, чье тело было захоронено в районе водохранилища Сэма Рэйберна. Джим Такер показал Бруксу фотографию, которую нашли в доме 2020 на Ламар-драйв, в котором проживал Дин Корлл, и Брукс сразу же вспомнил: «Я видел этого парня раньше в доме Дина!» Таким образом, он опознал Билли Лоуренса. В тот день, по словам Дэвида Брукса, когда он пришел к Дину Корллу, он увидел у того на первом этаже обнаженного мальчика, привязанного к кровати. В течение всего вечера и всей ночи мальчик оставался жив, но к тому времени, когда Дэвид Брукс и Дин Корлл собрались на водохранилище Сэма Рейберна, ребенок был уже мертв. Брукс констатировал: «Таким образом, я, получается, находился там, когда его убили». Затем он хладнокровно признался: «Меня это не смутило. Я видел, как это делалось, много раз». Дэвид вместе с Дином Корллом перевез тело на водохранилище Сэма Рейберна, там они поспали, сходили на рыбалку, поели, а затем вырыли могилу.

Джим Такер напечатал этот отчет. По словам журналиста Джека Олсена, Дэвид Брукс, прочитав его, заявил, что сможет подписать этот документ только после того, как в него внесут одно изменение: после его фразы о том, что видел убийство много раз, он заменил выражение «Мне просто не нравилось делать это самому» – на выражение «Я просто не стал бы делать это сам. И я никогда не делал этого сам». По-видимому, на его решение повлияла обеспокоенность возможными результатами расследования Элтона Брукса, который старался всячески подсказать своего сыну, как следует действовать. Позже помощник окружного прокурора Дон Ламбрайт признался, что сожалеет о том, что позволил Дэвиду Бруксу побыть наедине со своим отцом. Без постоянного вмешательства Элтона Брукса следственная группа могла бы добиться от Дэвида Брукса гораздо большего. В конечном итоге Дэвид Брукс подписал свои показания с внесенной в них правкой. После этого он больше не стал ни в чем признаваться, поскольку у него появился адвокат.

Аналогичная ситуация сложилась и с Уэйном Хенли. Его мать наняла ему адвоката Чарльза Мелдера, который в свою очередь привлек к делу Эда Пегелоу. Чарльз Мелдер сообщил журналистам, что Уэйн Хенли был болен и находится на грани нервного срыва, поэтому он намерен в судебном порядке добиваться его освобождения из-под ареста. В округе Харрис против Уэйна Хенли не было выдвинуто никаких обвинений (хотя шериф Джон Хойт предъявил тому три обвинения в округе Сан-Огастин в связи с обнаружением тел на водохранилище Сэма Рэйберна). Чарльз Мелдер заявил, что больше не позволит полиции допрашивать своего клиента. Полицейские в течение нескольких часов вели допросы Уэйна Хенли в отсутствие его матери и не давали ему возможности поговорить с ней, после чего она наняла адвоката. По утверждению Чарльза Мелдера, признание Уэйна Хенли было получено под давлением, пока тот был болен, и он будет добиваться, чтобы его аннулировали: «Если бы допросы велись в присутствии адвокатов, он бы вообще не стал давать никаких показаний». Чарльз Мелдер отметил также, что Дэвид Брукс был замешан в убийствах гораздо больше, чем следует из его показаний, и что он, скорее всего, является лжецом, пытавшимся извлечь для себя выгоду из своей лжи.

В понедельник поиски в районе Хай-Айленда возобновились, и полиция обнаружила еще три тела недалеко от того места, где ранее были эксгумированы два других. В одной из могил, в которой находились две жертвы, похороненные по принципу «голова одной к ногам другой», нашли также кости, не принадлежащие ни одной из жертв. Это были несколько позвонков, три ребра, бедренная, локтевая и плюсневая кости. Полиция все собрала должным образом. Оператор грейдера для очистки пляжа предположил, что работа грейдера, в ходе которой на расстоянии около полукилометра просеивался песок, могла привести к извлечению этих костей из другой, пока еще неизвестной могилы. Луис Оттер, шериф округа Чемберс, распорядился продолжить обследование общей могилы, однако новых костей обнаружено не было. Можно было только гадать, где могла находиться другая могила, и шериф не располагал достаточными средствами, чтобы продолжать раскопки наугад, в расчете на случайную удачу. Кроме того, поверх той площади, на которой работал грейдер, уже стал насыпаться свежий слой песка.

В пяти километрах отсюда, на другом пляже, было обнаружено еще одно тело, но его статус как составной части массовых убийств в Хьюстоне поставили под сомнение. Жертва, опознанная несколько месяцев спустя как Джон Селларс, была полностью одета и застрелена из крупнокалиберного оружия. Не имел значения тот факт, что, как и другие жертвы, Джон Селларс также был связан. Уэйн Хенли в своих показаниях никогда не называл его имени среди имен других жертв, захороненных на пляже.

Таким образом, с учетом тела Джона Селларса число жертв, обнаруженных в районе Хай-Айленда, стало составлять шесть, и операция была приостановлена, хотя Уэйн Хенли и настаивал на ее продолжении, поскольку они все еще не нашли тела Марка Скотта. У него имелись особые причины помнить события, связанные с захоронением этого мальчика.

Полиция провела пресс-конференцию, чтобы обнародовать информацию об обнаруженных к этому времени жертвах и опровергнуть обвинения общественных кругов в ее адрес в некомпетентности. Как упоминает криминальный писатель Джон Гурвелл, капитан полиции Роберт Хортон предоставил прессе статистические данные о пропавших мальчиках из этого района. Согласно этим данным, его подразделение с 1971 года рассмотрело более десяти тысяч дел о пропаже несовершеннолетних. (Возможно, он все же имел в виду телефонные звонки, а не дела.) По его словам, в 1972 году из 5228 имевшихся у его подразделения дел были закрыты все они, за исключением 402. Многие из этих незакрытых дел, по мнению капитана, касались тех детей, которые в конечном итоге вернулись домой, однако хьюстонская полиция не была уведомлена об этом. При этом район Хьюстон-Хайтс считался не самым неблагоприятным местом в Хьюстоне, где часто пропадали дети. Капитан Роберт Хортон настойчиво пытался убедить журналистов, что полиция владела ситуацией, связанной с этой проблемой, и успешно раскрыла большинство дел о побегах детей из дома. Он обнародовал официальный полицейский протокол, который предусматривал тщательное расследование каждого подобного случая в течение как минимум тридцати дней.

Родители убитых мальчиков, однако, оспорили утверждения Роберта Хортона. По их словам, полиция ограничивалась информацией, что их мальчики сбежали из дома, и отказывалась проводить дальнейшее расследование. Одна из пропавших затем жертв даже называла имя Дэвида Брукса, а у другой жертвы, как многим было известно, возник конфликт с Бруксом. Были свидетели, которые видели Уэйна Хенли с Кобблом и Джонсом, однако полиция не приняла эти факты во внимание и не стала проводить в этой связи никакого расследования. Район Хьюстон-Хайтс по площади был всего около трех километров в ширину и пяти километров в глубину, однако за короткий промежуток времени слишком много детей из этого района «сбежали из дома», и полиция не должна была проигнорировать этого. Действиям полицейских в этом случае было достаточно сложно найти оправдания.

Офис окружного прокурора округа Харрис потребовал, чтобы все сотрудники полиции, которые допрашивали Дэвида Брукса и Уэйна Хенли, просто беседовали с ними или же стали свидетелями чьих-либо разговоров с ними начиная с 8 августа, представили соответствующий письменный отчет. В ответ на это требование детективы Малликан, Смит и Янг 23 августа (то есть через две недели после начала соответствующих драматических событий) составили совместное заявление. Память – это не видеомагнитофон, поэтому их совместное заявление, основанное на рабочих пометках, письменных показаниях под присягой, обсуждениях в полицейском управлении, сообщениях прессы, наверняка отличалось предвзятостью (тем более если принять во внимание психологическое давление как со стороны общественности, так и со стороны властей) и изобиловало явными погрешностями. Кроме того, некоторые разговоры, имевшие отношение к делу, происходили в автомобилях, когда никто ничего не записывал.

В этом совместном заявлении, в частности, упоминались следующие факты: «Хенли говорит, что Коббл был застрелен им в голову… что Джонс был задушен им и Корллом, Гарсия был застрелен Хенли, а Болч был задушен Хенли и Бруксом, но он не мог вспомнить, как они убили мальчика из Луизианы. После этого он сказал, что Брукс присутствовал при большинстве убийств и помогал хоронить всех убитых. Он сказал, что он, Брукс и Корлл медленно выдергивали волосы на лобке жертв и вставляли им в пенис стеклянные стержни, а также что они кастрировали некоторых из них… Хенли заявил также, что большинство жертв жестоко избевались [так в оригинале] Корллом и что они использовали резиновый искусственный пенис… чтобы ввести его в прямую кишку большинства жертв. Кроме того, Хенли заметил, что задушить человека не так легко, как это показывают по телевизору. Он сказал, что сделать это очень трудно и что, когда он душил кого-нибудь, требовалось много времени, чтобы тот умер, и ему приходилось обращаться к Корллу и Бруксу, чтобы они помогли ему справиться с большинством из тех жертв, которых он душил».

Детективы отметили, что Дэвид Брукс ошибся при поисках места захоронения Рубена Уотсона Хейни, вместо этого в том месте, которое он указал, были обнаружены останки Джеффри Конена. Масштабы задачи по восстановлению событий произошедших преступлений, которую поставили перед детективами, были просто огромными. В первые дни никто толком не знал, какой информации можно верить. Сами сообщники преступления казались сбитыми с толку. Дэвид Брукс знал больше, чем Уэйн Хенли, однако он не был склонен к таким откровенным признаниям, как тот.

Поскольку на данном этапе сотрудники судмедэкспертизы были заняты установлением личности новых жертв, перед детективами теперь встала задача выяснить, кого представлял собой Дин Корлл. Если он являлся таким монстром, каким описывали его Брукс и Хенли, то что могло им двигать?

Движущая сила стремления к превосходству

«Мне есть чем заняться, куда пойти и на кого посмотреть».

Как заявил Уэйн Хенли, это была любимая фраза Дина Корлла, которую он произносил всякий раз, когда у него возникало непреодолимое стремление удовлетворить свою страсть к мальчикам. При этом он возбуждался, непрерывно курил, доставал наручники, расстилал на полу своей секретной комнаты полиэтиленовую пленку и устанавливал пыточную доску. После этого он принимался разъезжать по городу. Любые попытки удержать его были совершенно бесполезны.

«Существовало два разных Дина, – утверждал Уэйн Хенли. – Основную часть времени он был почти как ребенок. Мы даже дразнили его из-за этого. Мы называли его “Динни-Уини”. А потом он превращался в другого Дина, в героя сериала “Миссия невыполнима”. Мы уже понимали, когда наступал такой момент, потому что он тогда доставал из бардачка в своей машине пачку сигарет и прикуривал одну. Он не затягивался, а просто пускал дым. Его движения становились короткими и порывистыми. Он выглядел очень серьезным. Он находился на задании. Ему требовалось выполнить свою миссию».

Дин Корлл в такие моменты отказывался от роли друга и старшего брата и превращался в хищника, движимого одной лишь похотью, слишком сильного и стремящегося к превосходству, чтобы обычный подросток мог остановить его. Уэйн Хенли и Дэвид Брукс могли сдать его полиции, но по причинам, которые будут рассмотрены позже, они этого не сделали.

Хищники имеют разные облики. Но в любом случае, будь то банкиры, учителя, проповедники, тренеры или убийцы, у них общая цель: посягать на чужую собственность и грабить ее ради собственной выгоды. Чтобы их не раскрыли, они изобретают массу уловок, идут на изощренный обман, вводят в заблуждение всеми доступными им способами. В поисках партнеров они стараются как можно подробнее выяснить, как эти кандидаты в сообщники действуют в разных обстоятельствах, что они рассказывают сами о себе и об окружающих, – а затем тщательно готовят их к тому, что выходит за пределы человеческих норм.

Большинство клинических и криминологических исследований поведения сексуальных хищников сосредоточено на том, чтобы понять, какие методы они используют для сближения со своими будущими жертвами и манипуляции ими. Однако не менее важно выяснить, какие методы применяются сексуальными хищниками, чтобы вовлечь в свою преступную деятельность в качестве сообщников тех, кто не горит желанием участвовать в этом. Эти методы иногда в чем-то совпадают, тем не менее для вовлечения в сферу своих интересов лиц, не склонных к совершению преступлений, сексуальным хищникам требуются особые усилия. Среди их методов может быть соблазнение этих лиц какими-либо вещами или деньгами, угроза насилия или лишения их того, что представляет для них ценность, или же просто продуманное развитие отношений до такого уровня, при котором незаконные требования уже не могут быть категорически отвергнуты.

Таких «помощников» называют партнерами, сообщниками, подельниками, соучастниками, подмастерьями или прислугой. Часто они связаны со своим доминирующим партнером каким-либо общим интересом или же влюблены в него. Иногда они оказываются втянутыми в сложную ситуацию, из которой им нелегко выбраться, и их доминирующий партнер помогает им в этом. Они могут стать сообщниками преступника в силу особенностей их личности (возрастная незрелость, психические заболевания) или каких-либо пикантных обстоятельств, в которых они оказались, не осознавая в полной мере всю степень предстоящей им уголовной ответственности. Если только они добровольно не стремились стать соучастниками преступления, то уровень их участия в этом преступлении не соответствует уровню участия в нем хищников, которые привлекли их к нему. Дэвид Брукс и Уэйн Хенли оказались вовлеченными в криминальный мир разными способами, и каждый из них участвовал в совершаемых преступлениях по-разному. Ни один из них не хотел никого убивать, но каждый стал играть свою собственную роль – ту, которую Дин Корлл навязал ему, и в соответствии с тем, как тот манипулировал им.

Сексуальные хищники, подбирая себе сообщников, проверяют их на различные уязвимости, прежде всего на эмоциональную, интеллектуальную и социальную. Многие сообщники являются неуверенными в себе личностями, которые легко попадают в зависимость от других людей и которыми можно манипулировать из-за испытываемого ими чувства вины или страха. Хищник для воздействия на своих сообщников может использовать свойственные им эмоциональные особенности, например, склонность к проявлению ярости, отчаяния, любопытства или страсти. Эти люди могут быть обижены на окружающих, поскольку им кажется, что никто не заботится о них и не удовлетворяет их потребностей. Они могут страдать из-за отсутствия родительской любви (обычно так бывает в неполных или неблагополучных семьях), и у них, как правило, бывает мало друзей, которые были бы способны сразу заметить критические перемены в их поведении и обеспокоиться ими. Они могут вести крайне уединенный образ жизни. С учетом всех этих факторов те, кого хищник выбирает себе в качестве сообщников и в этих целях заключает с ними своего рода условный тайный договор, испытывают совершенно новые для себя чувства: они ощущают себя особенными. Этим людям может не хватать уверенности в себе и чувства ответственности за свои собственные решения, поэтому они невольно ищут кого-то старше и сильнее себя, того, кто может повести их за собой или предложить им что-то такое, чего у них нет.

Исследователь Розалин Макэлвани представила в своих публикациях «жизненный опыт» такого человека, попавшего под влияние хищника. Его нельзя считать сообщником в буквальном смысле этого слова, однако его история наглядно иллюстрирует, как действуют хищники, подобные Дину Корллу. Объект исследования Розалин Макэлвани был ребенком, когда его вовлекли в тесное общение с «благотворителем», который выступал в качестве замены его отца, эксплуатируя плохие отношения ребенка со своим настоящим отцом. Хищник постепенно нарушал личные границы ребенка, одновременно позиционируя себя в качестве того взрослого человека, рядом с которым ребенок больше всего хотел бы находиться. Он создал у ребенка эмоциональную зависимость от себя, подготавливая вместе с тем «сообщество поддержки» ребенка для углубления своих отношений с ним. Хищник использовал подарки и деньги, создавая такой график, при котором наказание ребенка или жестокое обращение с ним чередовались с периодами его поощрения. Этот цикл обусловил принятие мальчиком жестокого обращения как части ожидаемого вознаграждения. Чем дольше продолжалась эта практика, тем с большей неохотой мальчик сообщал об этом окружающим (тем более что, как он считал, ему все равно никто не поверит). Спустя какое-то время мальчик даже стал защищать своего обидчика, которого стал воспринимать как источник получаемых им благ. Только оглядываясь назад, эта жертва смогла осознать, насколько серьезный вред ему причинил человек, которому он всецело доверял. Даже спустя длительное время этот мальчик не мог избавиться от мысли, что факт обнародования им всей правды об их отношениях является предательством.

Механизм периодического вознаграждения зависимого от тебя ребенка хорошо знаком тем, кто практикует сексуальное доминирование и подчинение. И Дин Корлл, безусловно, тоже использовал его в своих целях. В поисках партнера по своим преступлениям он искал того, кто был готов подчиниться или играть роль «сабмиссива». Как «доминант», Дин Корлл считался бы главным, а «сабмиссив» беспрекословно подчинялся бы ему. Такой тип отношений формировал бы близость, основанную на лояльности. Когда Дин Корлл совершал преступные действия (изнасилования и убийства), его «сабмиссив» приспосабливался к этому, покрывал эти преступления и помогал навести порядок. Дин Корлл смог приучить своих сообщников к этому.

Для подростков, особенно тех, для кого характерна неразвитость чувства идентичности (или самосознания), такая форма компромисса влияет на то, как они видят для себя формирование своей личности. «Доминант» предлагает им то, чего они хотят и не могут получить иным способом, поэтому они сдаются. А как только они окажутся скомпрометированы тем или иным преступлением, их уже бывает несложно убедить передать «доминанту» всю сферу ответственности за себя. Как результат, «доминант» получает над ними практически неограниченный контроль.

Психологический уровень тех, кто играет роль подмастерья в командах убийц, часто бывает достаточно низким. Однако не все сообщники хищников похожи в этом отношении друг на друга. Ниже приведенная типология сможет внести больше ясности в то, как работают такие партнерства.

Принцип равных партнеров предполагает партнерство двух (или более) человек, но такое сообщество было бы неверно называть «командой сообщников» в буквальном смысле этого слова. Эти лица действуют сообща, они оба хотят причинить вред своим жертвам, они расширяют сферу порочных наклонностей друг друга. У них пропадают стимулы, чтобы сдерживать свои порочные побуждения. Каждый из них, зеркально повторяя преступные действия своего партнера, усиливает и свое собственное, и его возбуждение. У них могут быть разные роли, но они полностью согласуют их друг с другом. Зачастую, если правоохранительные органы начинают расследование их деятельности, каждый из них старается возложить основную вину на своего партнера и заключить сделку с правосудием. В таких случаях эти лица склонны утверждать, что являлись просто faux accomplice, то есть мнимыми соучастниками преступления.

Доминирующие и сабмиссивные партнеры одинаково преданы друг другу, однако при этом один из них играет ведущую роль в силу психологических особенностей обоих партнеров.

Уступчивые (послушные, покладистые, сговорчивые) сообщники – это партнеры, которые соглашаются на определяемую им ограниченную роль в совершаемых преступлениях из-за сильной эмоциональной связи с основным преступником. Вне этих отношений они не рассматривали бы возможность участия в том или ином преступлении. Чаще всего такой «уступчивой сообщницей» является женщина, которая в случае уголовного расследования утверждает, что участвовала в преступлении из любви к своему партнеру и (или) страха потерять его. Исследователи описывают «уступчивых сообщников» как людей с низкой самооценкой, которая сложилась у них из-за того, что они длительное время были изолированы от общества и подвергались словесным оскорблениям. Их вовлекали в преступления путем туманных обещаний, заверений в тесных отношениях и (или) угроз. Как правило, они неохотно участвуют в преступлениях, но поддерживают существующие связи даже в том случае, когда у них появляется возможность оборвать их или же совершить то или иное действие, способное положить конец таким отношениям.

Вынужденные сообщники участвуют в преступлениях из-за открытой угрозы причинения им вреда или их убийства. Они не хотят быть вовлеченными в преступную деятельность, но понимают, что у них просто нет выбора.

Прислуга оказывает необходимую помощь основному преступнику до или после совершения преступления. Лица этой категории знают о готовящемся преступлении, но ничего не делают, чтобы предотвратить его или сообщить об этом властям. Их роль может заключаться в приобретении оружия, обеспечении основного преступника транспортом или ложным алиби, ликвидации улик на месте преступления или их сокрытии.

Уэйн Хенли и Дэвид Брукс подпадали под категорию «уступчивых сообщников». Их вовлекли в преступную деятельность обещанием денег и ложным впечатлением, что преступления, к которым их привлекал Дин Корлл, будут незначительными. Ни один из них не хотел никого убивать, поэтому ни один из них не мог считаться равноправным партнером основного преступника.

Сексуальный садизм

Дин Арнольд Корлл хотел все контролировать, однако он жил в мире, где у него было мало власти. Он представлял собой не уверенного в себе одиночку, который обнаружил, что быть геем в Техасе весьма проблематично. Прикосновение мужчин к мужчинам здесь считалось отклонением от нормы. Чтобы скрыть свои тайные гомосексуалистские наклонности, он научился быть симпатичным. Этот облик помог ему позже, когда в его поведении стали проявляться элементы жестокости и у него развилась тяга к убийству. После смерти Дина Корлла полицейские опросили его семью, соседей, коллег, начальников и даже его убийцу, и в результате получился портрет человека, про которого вполне можно было бы сказать: «С виду это вполне нормальный парень!» Но это была только видимость. Да, он делал что-то хорошее для других, но он также совершал по отношению к окружающим и порочные, иногда даже совершенно отвратительные поступки. Если бы его не убили, он бы продолжил свою преступную деятельность. Его сообщники ни разу не видели, чтобы он начал мучиться угрызениями совести. Он делал «свое дело». А им следовало только все уладить и «подчистить» за ним.

Дин Корлл рассказал своим сообщникам о сети секс-торговли в Далласе, с которой он был связан. В результате у Уэйна Хенли сложилось мнение о существовании своего рода «синдиката». Дин Корлл, похоже, знал, как работает это преступное сообщество, включая принцип использования мальчиков в качестве помощников, чтобы заманивать в свои сети других мальчиков. В то время существовали тайные сообщества педофилов, и скрытая жестокость Дина Корлла, судя по всему, подтверждала его принадлежность к одному из них. Сеть этих сообществ пересекалась с преступным миром геев, однако геи не обязательно являлись педофилами. Что же касается Дина Корлла, то он оказался и тем и другим. Его привлекла идея организации секс-бизнеса, которая была связана с его стремлением регулярно получать молодых сексуальных партнеров, которых он мог бы контролировать.

На основе опубликованных информационных бюллетеней и документов, обнародованных на слушаниях в Сенате в 1977 году, появилась возможность составить определенную картину о стратегии действий упомянутых преступных сетей. В зашифрованных сообщениях, которые циркулировали в таких сетях, содержались инструкции, как лица, вожделеющие мальчиков, могут удовлетворить свою похоть, не будучи пойманными. Для них дети выступали лишь средством удовлетворения своих низких потребностей. Они могли маскировать это под любовь, но это была только маскировка, чтобы оправдать преступную деятельность в отношении малолетних жертв.