Творящая сны

– Пойду, прогуляюсь, Лизавет. Надо за продукты расплатиться, да подарочек отнесть. С обеих сторон обложим супостата, чтоб наверняка, значит.

– Ты сам-то.

– Не боись. Я тебе слово давал, слово мое – кремень. Не для себя взял. Опосля расскажу.

Старый партизан надел сапоги, и не прощаясь ушлепал за калитку. Кладоискателям только и оставалось погреб закрыть и подмести за собой.

Надувшийся Ингвар не решился просить у Лизы сомнительную водку на пробу, хотя подмывало, конечно. Вот вернется старый, тогда и поговорим. Сколько она лет там хранилась, может уже некондиция полная. Хоть бы объяснил по-человечески, а то нагнал таинственности, а вместо клада одна стеклотара.

Лиза тоже была в недоумении, но продолжать разговор о странностях дедовых, желания не было никакого. За забором уже показалась черная громадина Вениаминовой машины, и сороки взлетели стаей, оглашая двор стрекотом, как будто проспали. Из двери припаркованного дома на колесах выглянул Дато без майки, помахал рукой и нырнул обратно. А сама хозяйка, убрав веник за дверь, поспешила навстречу, оставив предположения и разговоры о найденном кладе до вечера.

Хмурый юрист приехал не один. На водительском сидении оказался один из техников, что чинили замок в московской квартире. Вышел, забрал увесистые пакеты из багажника, и не спеша пошел к дому. Вениамин с подвешенной рукой на бандаже только дверь калитки придержал. Выглядел он осунувшимся и глаз на Лизавету не поднимал. Только у крыльца, когда от замершей Лизы оставалось полшага посмотрел прямо и сказал тихо, чтоб слышала только она:

– Не справился я со своими обязанностями. Гнать такого сыскаря поганой метлой со двора, а ты встречать бежишь.

– Еще чего случилось? Пошли в дом, не на пороге же разговаривать.

– Я там продуктов привез и деликатесов какие попались, а то даже в ресторан не могу пригласить. Запер в деревне, как дракон в башне – только и остается, что деликатесами подкармливать. Вот такой конфетно-букетный облом.

Лизавета посмотрела на страдающего фигней Вениамина и открыла дверь в дом, приглашая уже зайти и не мяться на пороге.

– Во первых меня никто не запирал, я сама сюда уехала. А во-вторых рестораны эти так себе развлечение. Букет потом нарвешь, так уж и быть.

Суровый дядька уже успел зайти в дом и выставить сумки на кухонный стол. Коротко поздоровался с Ингваром и Лизой, пожал Матвеичу руку и пообещал в машине подождать.

Мужики тоже засобирались по делам. Дежурство они свое передали Вениамину, а встревать в личные разговоры желания не было. Пока Лизавета засовывала икру и балык и контейнеры с готовой едой в холодильник, Веня здоровой рукой что-то яростно печатал в телефоне, а потом просто набрал номер, видно, не успевая за собеседником.

– Ты мне толком скажи – разобрался или нет. Строчишь, как писчая машинка без остановки. Разобрался – дуй сюда. Да, приехал. Закончили мы там, было бы чего заканчивать.

– Лиз, – обратился он к хозяйке: – Ты не против, если Санек заскочит? По телефону такие вещи лучше не обсуждать.

– Пусть приезжает конечно. Еды теперь на неделю всю деревню кормить.

Саня прискакал минут за десять, как будто сидел и ждал когда позовут в заведенной машине. Разложил ноут и ворох распечаток на столе, сдвинув остывший чай и нарезанные бутерброды.

– Ну, что, товарищи присяжные заседатели. Залезли мы с такую дупу, что свет в конце тоннеля очень похож на фонарь тепловоза. Начну по-порядку. Владимир ваш Николаевич – тот еще жук. Он помимо научной работы и кафедры своей консультантом подвязался. Вот смотри я выборку распечатал в пансионате. Какая-то фарм компания, что выходит на наш рынок. Маркетинговые исследования, научные разработки, гранты для головастых – короче очень они масштабно взялись за подготовку. А этот научный светила типа целое направление по лечению во сне курировал. Ничего не напоминает?

Сашка посмотрел на Лизу и подмигнул со значением. Подвинул Вене первую пачку распечаток и продолжил, прихватив чужую кружку.

– А тут у нас шпрехен по фене. Какие он им перспективы описывал, какие бабки выжимал. Там этой развесистой клюквы на несколько гигабайт. Я тебе скачал, потом ознакомишься. Если коротко, то финансы под какую-то новаторскую методу эти буржуи отстегнули не стесняясь, а последний месяц и отчеты в обратную сторону пошли положительные. Есть у меня нехорошее такое подозрение, что там чернуха адская. Больно все мутно. Так-то никто напрямую не говорит, но чую одним местом, что не зря мы эту консервную банку вскрыли. Наш клиент. Я немецкий только в школе прогуливал, поэтому автопереводчиком чего смог, то разобрал. А главное что? Что этот дядя ни хрена деньги на научные изыскания не тратил. Какие-то чеки на коленке нарисованные отправлял, договора с подрядчиками. Ты б тут покопал сам, но их даже в реестрах нет этих фирм. Крысил по-черному у фрицев или кто они там.

Вот смотри. Видал уровень знакомств? Нам такие рожи только по телевизору показывают в парламентском часе. Мне то пофиг, но Алинку с Дашкой лучше убрать подальше, на одну руку посадят – другой прихлопнут. Хрен мы ему чего сделаем, я тебе скажу. Одна только зацепка, про сонмологию эту. Какие-то методы омоложения и исцеления во сне. Ни черта не понятно, но клиентура была будь здоров. Эти не деньгами расплачиваются, а покровительством и лоббированием по самому верху.

Не закончив фразы, главный их добытчик компромата зевнул и ожесточенно начал тереть глаза. Было видно, что эти пара суток дались большой кровью и бессонными ночами.

– Я знаешь чего не понимаю. Чего этому хмырю не хватало? Перспективы очешуительные же были. Фиг ли он сдристнул? И еще одна странность – очень он воронами интересовался. Даже помощник какой-то все подборки с новостей и соцсетей собирал про случаи странные. Прямо какая-то мания у него была. Вот тут смотри тут целая стопка – где, кто видел говорящих птиц и отчеты по осведомителям. Целую сеть гад организовал. Истории ему присылали, кто какие слухи и мистику слышал – прямо садись краеведческие сказки пиши по районам.

– Это точно он. Вороны на полке. Он их собирал в том доме. Я тогда еще голову ломала – зачем столько ворон. И Кешу тоже ловить пытались. Ну не бывает таких совпадений.

Лиза заметалась по кухне, выхватив у Сашки распечатки с письмами. Буквы прыгали перед глазами. Какие-то сводки, происшествия по Московской, по Тверской областям. Районы, населенные пункты, фамилии, оплаченные суммы.

– Какая фамилия у этого несчастного, что в квартиру залез? Он тут тоже есть? Саш, ты проверял?

– Ты б лучше спросила сколько я спал сегодня. Какой такой залезень квартирный? Я вам мировой заговор рептилоидов и прививочников тут почти раскрыл, а ты со своим домушником. Помер Ефим и фиг с ним.

– А ты сегодня вообще спал?

– Вооот! Это уже речь боевой подруги, а не девочки-истерички. Давай свою шайтан-машинку включай, кофе хочу. Смотри еще чего нарыл. Это прямо на сладкое вам. Ольга в первых отчетах тоже упоминается, а потом раз и пропала. Я тварь любопытная, их переписку тоже посмотрел. Короче ребята, она там по самые помидоры была завязана. Если кто про этот проект знает – то она и есть наш главный свидетель.

– Если бы только свидетель, – про себя пробурчала Лиза. Дальше разговор с Ольгой оттягивать было нельзя. Слишком много вопросов с ее похищением вылезало на свет. Как она оказалась в том доме во сне? Почему та несчастная девчонка в полный рост в глыбу заморожена была, а Ольга феечкой маленькой в хрустальном гробу. Заманили? Сама легла?

– Я сейчас буду вам рассказывать все по порядку, а вы уже этот ребус сами расшифровывайте. Ворон бабушкин здесь давно живет, может про него этот краевед липовый и ходил выспрашивал. Ты Вень сам его видел. Это он меня через сны переносил. За ним похоже и охота ведется. На кладбище тоже ворон постреляли перед моим приездом неспроста – мы потом еще их тушки нашли. Может эти же охотники за головами? Дом во сне, где Ольгу нашли. Он же тоже на воронах завязан был. Я получается его убежище разрушила, блин. Там же брошка эта была в виде ворона. Говорила бабушка, чтоб не лезла. Я ж не понимаю ничего – как слон в посудной лавке. Это другие учатся, осознают, а меня затянула эта фигня сновидческая и крутись как хочешь. Они наверно практики там какие-то применяют, книжки умные читают, а тут то коза рожает, то дом горит.

– Нормально ты все понимаешь. У нас за речкой стрелок один был. Так он мины носом чуял, как собака. Нигде не учился, обычный контрактник, а любую халабуду мог обезвредить без инструкций и прочей мутотни. Саперы его к себе забрать, пытались, но потом после заварухи его на родину комиссовали. Пуля-дура. Да не об этом речь. Короче, родился клизмой – никакая жопа инструкциями не прикроется. У тебя талант просто такой, понимаешь. Где они на костылях да с учебниками, ты напрямую прешь и удивляешься – чего так просто то? Ты Лиз чеши главное, не останавливайся, а мы прикроем. Хрен бы меня эти гипнотизеры вытащили, а ты пришла и за руку вывела. Поэтому хорош рефлексировать – поехали дальше.

Саня в очередной раз потер лицо. Ему бы поспать хоть полчасика, а он кофе глушит. Вениамин не произнес ни звука, только хмурился все сильнее, разбирая распечатки и фотографируя заинтересовавшие его листы.

– Я так думаю, что спугнула его Лизавета. Смотри Сань, мы Ольгу в двадцатых числах нашли, а вызов на конференцию у него за неделю до этого был. Вот и получается, что сам себя спалил резидент. Испугался и в бега драпанул. Тут помощники встречи отменяли, кого-то важного через чек прокинули. Деньги возвращали, а Володенков только отбрехался, что занят сильно. Проект свой он не бросил, только теперь его за руку не поймать. Свалит на исполнителей и будьте здоровы.

– Я командир, вообще бы в эту клоаку не лез. Слей следакам контакты – пусть сами лопатой гребут. Куда ты со сломанным плечом воевать собрался? Чего там в заброшке нашли? То, что девчонку до вас вывезли – это я уже понял, а остальное?

– Опоздали на час-полтора. Даже не убрались за собой черти. Генератор и тот оставили. Растворы какие-то без маркировки, постель с бельем, пук волос под подушкой. Пальцы сняли, протекторы перед крыльцом тоже. Ты понимаешь же – нет тела, нет дела. Если бы я сам не попросил – кто б поехал? Самодеятельность чистой воды. По непроверенным данным.

Хлопнула входная дверь. Дед снимал сапоги, спрашивая, чья это машина у них перед калиткой раскорячилась, домой не зайти. Сашка сгреб бумаги одним движением со стола. Делится информацией с чужими он жуть как не любил.

Глава 12 Явь. Признание дорогой ценой

Сашка быстро попрощался и пообещал еще покопать вечером, похлопав ладонью по ноуту. Идея отправить семью подальше от разворачивающихся новостей у него засела в голове, как только начал разбирать почтовые завалы. Ждал только решения командира – ввязываться самим или слить инфу сопредельщикам и жить дальше. Алинка с Дашкой точно не откажутся от внезапного отпуска на теплом море, а папочка еще поиграет в эти веселые игры, где загнать слонопотама легче, чем завалить.

Лиза придержала Вениамина за руку. Он похоже собрался продолжить незаконченный разговор с Сашкой, слиняв до ужина. Ее боевой юрист был похож на волкодава, что учуял хищную тварь. Вчерашний провал операции и невозможность спасти девчонку, что была рядом – руку протяни, горел внутри кислой изжогой, лишая аппетита и сна. Куда там романтическим настроениям. Мир взрослых проблем не для тихого деревенского домика с беззащитной Лизой и старым дедом. Тут надо чай пить и мечтать о несбыточном, а не с Мировым злом бороться.

– Я тебя потом отпущу. Мне поговорить, – Еле слышно прошептала Лизавета. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, этого робокопа дома не удержать. Сбежит, как есть со сломанным плечом – мир спасать и справедливость причинять.

Дед степенно поздоровался с Веней, его он чужим точно не считал. Сел, положил руки на стол и сказал, увесисто припечатывая слова хлопком ладони по дереву:

– Разговор к тебе Лизавета есть. Серьезный. Ты тоже останься, видаком пойдешь.

На кухне воцарилось молчание, даже муха, что до этого исступленно билась в оконное стекло затихла, потирая лапки. Лиза только глаза подняла. После сегодняшних серьезных разговоров дедов заход напугал не на шутку.

– Василь Акимыч ты чего?

– Я тебе Лиза наврал. Как есть так и говорю. Всю жизнь правду матку рубил с плеча, а тут набрехал и глазом не моргнул. Вот и думай чего хошь про меня теперь.

В голове табунами пронеслись мысли о предательстве, ушлом консультанте, корпорации, вспомнилось, как Виталя с дедом дружбу водил, явно неспроста. Неужели самый крепкий Лизин тыл рухнул, как карточный домик?

– Нет, дед, только не ты! Ну тебя чем эти фармацевты зацепили, все ж хорошо было?

Венина рука притянула за плечи, заставив уткнуться в рубашку, замолчать на секунду, прерывая поток, готовых вырваться злых и необдуманных слов.

– Говори Василий Акимович. Если сам пришел, значит сможем и договориться. Не тяни, тут камер нет, без протокола обойдемся.

Дед Василь как на Лизу глаза вылупил, так и замер. Не такой реакции ожидал. Ну повинился, с кем не бывает. Хотел, как лучше, а она такие глаза сделала, как убил кого.

– Ты это, того самого. Лиз, чего трагедь делать? Ну пьяница я старый, дык в этом секрета никакого, а что хвоста распустил, так дурак старый. Хотел, значит, впечатление произвесть. Вот и сбрехнул.

– К-к-какое в-впечатление?

Лиза от непонимания происходящего начала заикаться. Признание оборачивалось очередной дедовой побасенкой и черные тени, что сгущались на их маленькой кухне топорщили круглые глаза по углам.

– Положительное. Дурная твоя голова. Сама б ужо догадалась, что не мог я, значит в одночасье взять и завязать, коли горькую глушил беспробудно, как бабку твою похоронил. Пил, гулял, оглянуться не успел, как передовик и член, етить растудыть, партии. Не бывает так в жизни. Сказки это.

– А как бывает? Какой член партии?

Абсурдность разговора зашкаливала. Признаваться в предательстве Василь Акимыч не спешил, нес околесицу про пьянство и передовиков. Пазл не сходился. Лиза тупила, как зависший виндовс, раз за разом пытаясь запустить восстановление диска.

– Так я и говорю. Сбрехнул я тебе тогда. Знал, что водку подменную Афанасьевна настаивает. Первое средство от запоев – коли от похмелья не помрешь, так полгода на проклятущую смотреть не будешь. Похлеще торпеды, что дохтора зашивают в городе. Знал, да все откладывал. Кому ж хотца самому в петлю лезть? Это, когда тебе поднесут дураку, не почуешь, а коли сам – боязно. А тут ты. Мне бабка твоя покойница, как раз перед приездом сниться взялась, ведьма. Ругалась на чем свет стоит. Вот и загадал: коли сбудется сон, то сам в подпол залезу, да отраву эту на мухоморах выпью. Ты ж добрая душа, как к человеку отнеслась, дело нашла, не поглядела, что алкаш перед тобой. Как такой признаться? Все откладывал, а потом забыл грешным делом. Все ж хорошо было. Надо было Клавке-дуре со своим Витьком заявиться. Сам получается и прокололся. Вот такой, значит, коленкор. Сказал, самому легче стало. Простишь брехуна старого?

– Ты не из них?! Просто про водку не рассказал и решил сегодня это вывалить?! Вот так мимо проходил, а сейчас, когда кругом эти долбанные фармацевты интриги плетут решил признаться? Дед, это шутка такая несмешная?

Лизавету прорвало наконец. Даже спокойного английского джентльмена можно расшевелить, легко ткнув ему вилкой в глаз, а тут были настоящие вилы деревенские. Вывернувшись из-под руки Вениамина, она выскочила из-за стола, хлопнула холодильником и присосалась к банке холодного молока. Первого, что попалось под руку. Руки тряслись. Он не виноват, никто не виноват, что все закрутилось в тугой клубок узлов. Накатывала злость и желание разорвать эту мочалку из следственно-причинных связей. Перестать тыкаться слепым котенком, а начать понимать, что происходит вокруг. Мужчины смотрели на Лизу, молча. Один с видом побитой собаки, а второй с таким сочувствием, что выбешивало еще сильнее.

– Все. Поговорили. Давайте ужинать. Казней не будет.

Та прошлая ее жизнь с истеричной родной бабушкой и не менее вспыльчивой мамой была полна скандалов и семейных разборок. По любому поводу. Лиза представила, как бы орала ее матушка, бегая по кухне и швыряя тарелки об пол, и успокоилась окончательно. Нет лучшей прививки, чем богатое воображение и хорошая память.

– Я наверно, подымлю пойду. Чего-то сердце прихватило от энтих разговоров.

– Сиди уже курильщик. Тебе, что доктор сказал? Чтоб бросал, вот и терпи. Капли сейчас принесу из комнаты.

Вениамин перехватил стопку лотков из холодильника, а сама Лизавета отправилась искать сердечное средство. Партизан их был уже не того возраста, чтоб допрос с пристрастием без последствий вынести. А разобраться все-таки стоило.

После разносолов из города и лекарств осмелевший дед сам начал разговор.

– А ты каких фармацевторв поминала через слово? Ивана нашего чтоль отца? Неушто выведали про пацана чего? Так это предупредить стоить. Хороший парень, предупредить надо. Как бы чего не случилось.

– А вот тут поподробнее пожалуйста.

Молчавший до этого Вениамин внимательно посмотрел на деда и Лиза отчетливо поняла, что спать ей сегодня еще не скоро ложиться.

Глава 13. Полеты во сне

Глава тринадцатая. О полетах во сне

Василь Акимыч долго и путано рассказывал историю Ивана, что из дома родного сбежал, чтоб коровам хвосты крутить в их захолустье. Потом, глядя на недоверчивые лица слушателей, махнул рукой, набрал зоотехника и попросил приехать, чтоб тот сам все рассказал нормально.

Василиса прикатила вместе с Иваном и с кофром, полным аппаратуры. Ребята решили доснять сегодняшние ролики уже в доме с дедом. Блог о деревенской жизни никто не прекращал. Эта суета Лизу почти не касалась. Получилось, что кашу они с Ленкой заварили, а расхлебывали все остальные. Дед, впрочем, от этого получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Незатейливые его шутки и колоритные присказки держали рейтинги на высоком уровне, а Ивана потихоньку вводили как популяризатора, переводя развлекательный канал в научно-популярный.

Базилио, привлеченный топотом и сдвиганием мебели, сразу же полез в кадр. Этого прохиндея сметаной не корми – дай только в центре внимания побыть. Все домочадцы уже не единожды были покусаны и поцарапаны мелким домашним тираном. Сегодня досталось даже Вениамину. Ощутимо подросший котенок с разбегу влетел по штанам, заставив зашипеть каменного юриста. Оказался вполне себе живой и кожаный.

Когда закончились съемки и Васька выключила камеру, Ивана мужчины взяли в оборот, утащив на кухню. Пытать его никто не собирался, но в случайные совпадения Вениамин не верил даже в детстве. Несчастный ветеринар только бросал укоризненные взгляды на деда, что раскрыл секрет, но тут вопрос был посерьезнее семейных тайн. Лизу за руку придержала Василиса.

– Лизавета Петровна, нам бы на минуточку поговорить. Мне Владимировна сказала, что… ну, можно уже, что я себя показала и достойна. Я не подведу, честное слово. Возьмите меня к себе в тайное общество.

Жест рука-лицо у Лизы скоро станет самым часто используемым в общении с близкими. Можно вообще руку не отнимать, так и ходить, как только кто приблизится. Тайное общество, мать ее Ленкину за ногу – слет Василис по обмену премудростями.

– Что еще она тебе сказала, эта болтливая Елена Владимировна?

– Честное слово, больше ничего. Я же сама все вижу, не слепая. Если вы мне не доверяете, что так и скажите. Может, какое испытание надо пройти или там учиться чему – я готова. Я больше никому – ни слова, ни намека, даже Ваньке не расскажу. Он хороший, правда, но я всю жизнь мечтала в ведьмы попасть.

На этой фразе Васька понизила голос до шепота и округлила глаза, став до невозможности похожей на свою начальницу и подругу. Елена Троянская явно успела помощнице своей намекнуть про открывающиеся перспективы – вот и доверяй секреты этой могиле. Хорошо, в газетах еще не напечатали.

– Я этой сороке рот зашью и тебе, Василиса, тоже. Хотите в ведьмы попасть – будет вам испытание, договорились. Давай вещь какую-нибудь памятную и дорогую для тебя и спать сегодня ложись пораньше. Если запомнишь, что приснилось, – завтра и поговорим.

Василиса порылась в кармане кожаных своих штанов и выудила ключи от мотоцикла. Отстегнула смешной брелок в виде фигурки тролля и передала Лизе.

– Он у меня с первого мотика остался. Ничего памятнее с собой и нет.

– Сойдет. Пошли, и давай уже на ты перейдем, хватит мне выкать – не в офисе… Тут все по-простому.

– Договорились.

Лиза улыбнулась, поворачиваясь спиной к новоявленной адептке тайного общества. От Васьки можно было прикуривать или лампочки зажигать. Такого чистого восторга она уже давно в зеркале не видела. Жизнь взаперти отучила от сильных эмоций. Может, оттого и глянулся немногословный Вениамин, а не открытый козий доктор? Гореть, как та же Васька или Ленка, вспыхивая эмоциями, у нее никогда особо не получалось, тут даже волшебные сны не помогут. Характер не тот.

Вениамина все-таки пришлось отпустить в пансионат. Пришел на ночное дежурство на топчане Петрович – сват Матвея. Мужик, и днем немногословный, тут без поддержки своих обходился кивком или невнятным хмыком. Положил топор у двери, не отказался от чашки молока и махнул Лизе, что больше ничего не нужно.

На заднем дворе, на сеновале устраивался Вазген, сменив Игнвара. Долго курил с дедом у сарая, помог покормить мелкотню и тоже отказался идти в дом. Вечер подкрадывался незаметно. Иван с Васькой давно укатили на двухколесном своем коне, и Лиза бездумно мешала ложкой остывший чай, уставившись на потемневшее окно и свое отражение.

– Чего задумалась, внучка? Гляди, какая команда собралась у нас, не в одиночку воевать будем. Даст Бог, одолеем супостатов и тебя в обиду не дадим.

– Нужна я им больно. Тьфу и звать никак. Я не про это сейчас. Знаешь, ощущение, как будто все не по-настоящему происходит. Как будто сон не кончался. Что здесь, что там – сплю и проснуться не могу. Все куда-то бегут, спасают кого-то, а я как в кинотеатре сижу и жизнь свою на экране смотрю. Раньше скучно было, медленно, но спокойно, а теперь – как на американских горках: мотает то влево, то вправо, непонятно, что завтра будет, а все равно как будто за стеклом. Понимаешь, у меня даже толком удивиться не получается, как будто под анестезией все время. Столько всего происходит, а живу, как во сне.

– Ну так ты и живешь, как во сне. Ущипни себя покрепче, чай и проснешься. Не дури себе голову, утро вечера мудренее. Шла б ты спать, завтрева проснешься и полегче станет. Радость к жизни воспитывать в себе надо, ты, считай, только учиться и начала.

Дед потрепал Лиза по плечу и прошаркал на свою половину дома. Витьке-алкоголику сегодня достанется бутылка из бабушкиных запасов, а ночью и девчонки подключатся, чтоб даже не думал про зеленого змея. Иван рассказал, что знал про фармкомпании, но знал мало и к делу отношения не имел. Если б с отцом его поговорить, но наяву они так и не помирились. Наяву. А если во сне их помирить? Лиза встала из-за стола, схватила сначала телефон, посоветоваться с Веней, но решила, что это подождет до завтра. Идея казалась интересной. Достать бы вещь какую от ветеринарного родителя. Опять она Ивана в слепую использовать хочет, но от такого эксперта информации в разы больше получить получится, чем из интернета. Он в этой кухне не первый год варится.

– Я подумаю об этом завтра. Сегодня будем новобранцев набирать.

Новая идея немного всколыхнула кашу, что булькала в голове у сновидицы. Хоть какая-то польза от нее будет. Сидеть сложа руки, запертой под охраной, было невыносимо. Она не безвольная кукла, что дергают за ниточки, – она сама решит, как ей жить. С этими мыслями выгребла из карманов очередные пропуска в миры снов и завалилась на одеяло, не разбирая постель.

Сон навалился тяжелым крылом химеры, теплым дыханием, запахом молока и шерсти. В очередной раз Лизавета удивилась реальности происходящего с ней. Не было особой разницы между двумя состояниями. Перья на вытянутом крыле поскрипывали меж пальцами, Милка дергала недовольно носом, в чуткой дреме. Лизавета просто открыла глаза в козьих хоромах, закрыв в своем доме. С каждым разом переход становился все легче и легче.

За стеной топотал Прохор, а где были неугомонные козьи дети – одному Предвечному дубу известно.

Аккуратно выбравшись из-под теплого бока чудовища, Лиза потянулась, как после долгого сна. Проблемы и суета дневного бодрствования отходили на задний план, как забывается неприятное сновидение. Тут она была у себя дома, на своем месте. Там, где и должна была быть.