Фанаты. Счастье на бис

– Александра Николаевна, я так понимаю, что вы в отделение не вернётесь?

Сашка отрицательно качает головой и закуривает вторую сигарету. Следовало бы предложить гостю кофе. Здесь так принято, кто бы ни пришёл, хоть почтальон с пенсией, предлагай кофе. Но ей не хочется идти в дом, накрывать, угощать, давать какую-то надежду.

– Я могу узнать причину?

– По семейным обстоятельствам.

Смотрит на неё и продолжает улыбаться. Совсем идиот, что ли? Ну что ты молчишь? Ждёшь продолжения или объяснения? Она ему обязана, что ли?

– Простите, но вы не носите кольца. Или?

Сашка уже готова сказать что-нибудь резкое. Она терпеть не может, когда лезут в личное. Но в этот момент дверь в дом открывается.

– Сашенька? Ой, у нас гости?

Видимо, он не собирался вставать окончательно, потому что не оделся. Стоит в домашних штанах и майке, через которую отчётливо видно дозатор инсулина. Растрёпанный, полусонный.

– Я хотел чайку попросить. Что-то меня ведёт… Но занимайся гостем, я сам тогда.

Да конечно, сам он! Гостя этого Сашка бы с удовольствием за шкирку выкинула. Тот, кстати, онемел от удивления. Сидит, глаза вытаращил. Да, да, это легенда из твоего детства выползла. Да, ты ещё на горшке сидел перед телевизором и слушал, как этот дядька поёт. Рот уже можно закрыть. Как будто мамонта увидел, честное слово.

– Идите к нам, Всеволод Алексеевич, – вздыхает Сашка. – А я сейчас накрою всем чай. Идите на своё место.

Она снимается со стула.

– Да мне бы одеться тогда…

– Садитесь, я вам принесу.

Она быстренько приносит ему рубашку и скрывается на кухне. Пока кипятится чайник, выглядывает в окно, прислушивается к разговору. В умении общаться Всеволоду Алексеевичу не откажешь. Он уже расспрашивает собеседника о чём-то. М-да… Вот ей это всё надо было?

Сашка выносит поднос, расставляет дымящиеся чашки.

– Сладости у нас специфические, – предупреждает она. – Но довольно вкусные. Вот это печенье рекомендую.

Всеволод Алексеевич сразу тянется за конфетой. Надо бы ему сахар измерить, но не при Сергее же. Даром что тот врач. Слишком уж интимная процедура, а Сашка знает, что Туманов терпеть не может какое-либо афиширование своих проблем.

– Я, собственно, зачем пришёл, – пользуясь паузой, начинает Сергей. – Мне тоже стало тесно в рамках родного отделения. Словом, Александра Николаевна, я открываю частную клинику. Пока небольшую, пока речь идёт скорее о нескольких кабинетах. Но уже всё есть: и помещение, и лицензии, и даже стойка ресепшена уже заказана и вывеска. А вот кадров не хватает. И я был бы безумно рад видеть такого специалиста, как вы… Я всё понимаю! Теперь понимаю. Вам нужен свободный график, чтобы присматривать за… отцом?

О, господи! Да Сашка его сейчас… Она косится на Всеволода Алексеевича и видит, что тот едва сдерживает смех. Зато глаза смеются, не стесняясь. Очень смешно! Обхохочешься!

– Я, конечно, не предполагал, что у вас такой знаменитый родственник. Всеволод Алексеевич, для меня огромная честь с вами познакомиться!

– Я Николаевна, – мрачно замечает Сашка. – Вы сами ко мне обращаетесь Александра Николаевна. Он – Всеволод Алексеевич. Никакой подвох не ощущается? А ещё мы похожи, как лиса на ёжа!

Ну правда! Резкие Сашкины черты и округлые, мягкие тумановские. Её чёрные и пристальные глаза, его светло-голубые и рассеянные, полупрозрачные. Высоченный он и маленькая она.

– Простите, это, конечно, не моё дело…

– Вот именно, не ваше, – не слишком любезно соглашается Сашка. – Я не сторонник частной медицины. И я не ищу сейчас работу.

Всеволод Алексеевич хмурится. Чего вдруг? Он же первый против того, чтобы она работала. Сто раз обсуждали.

– Я всё же настаиваю, чтобы вы подумали. Запишите мой телефон. Мне нужен пульмонолог, мне нужен эндокринолог, вы сможете полностью себя реализовать. Мне нужен заместитель, в конце концов. Я предложу вам очень достойные деньги. Обещайте мне хотя бы подумать!

– Я не буду думать, я же сказала, что…

– Сашенька, может быть, не стоит рубить с плеча? – мягко замечает вдруг Всеволод Алексеевич. – Может быть, мы обсудим вечером? Мне кажется, предложение молодого человека весьма любопытное.

Да они сговорились, что ли? А кто тут в актёрские обмороки падал, как только подходило её дежурство? Кто умирающего лебедя изображал каждые три дня с завидной регулярностью? Так то была нормальная работа, нормальная больница. А теперь её куда выпроваживают? Сидеть в кабинете и разводить состоятельных дураков на бабки? За каким чёртом нужен эндокринолог в частной клинике? Всё равно с чем-нибудь серьёзным отправят в государственную больницу. Нет, без неё!

– Вы пейте чай, Сергей Дмитриевич, – продолжает Туманов. – Попробуйте желейные конфеты, они с натуральной брусникой. А вафли Сашенька сама печёт. Вы ещё не пробовали?

– Правда? Александра Николаевна, вы ещё и кулинар?

Да, и крестиком вышиваю. Матерные слова на подушках. Сашке кажется, что у неё сейчас дым из ушей пойдёт. Что со Всеволодом Алексеевичем? Что за цирк с конями? Он её сватает этому придурку, что ли? Ну да, вафли она пекла. Потому что сокровище вафли обожает, а в фабричных такое содержание сахара, что и здоровый сляжет. Сашка заказала через Интернет вафельницу и раз в три дня печёт ему целую гору относительно безвредных вафель на стевии. Он ими радостно хрустит с чаем. И нет тут никакого подвига, тоже мне, верх кулинарного искусства, яйца с мукой намешать и на антипригарную панель вылить.

– Вафли потрясающие!

– А я что говорил! – радостно соглашается Всеволод Алексеевич. – Ну ладно, вы, молодые, тут беседуйте, а я пойду телевизор посмотрю.

Он поднимается. Сашка подскакивает за ним:

– Да мы уже всё обсудили.

Сергей со вздохом поднимается:

– Но вы подумаете над моим предложением? Прошу вас, просто подумайте.

«В гробу я твои просьбы видела», – про себя ворчит Сашка, но соглашается подумать. И причина совсем не в терапевте, а в странном выражении лица Всеволода Алексеевича. Проводив непрошеного гостя до калитки, она возвращается в дом. Где её уже ждёт крайне серьёзный Туманов.

– Что вы на меня так смотрите?

Прозвучало резче, чем хотелось бы, но у Сашки нервы уже на пределе.

– Ничего.

Пожимает плечами, разворачивается и уходит к себе. Сашке становится совестно, и через минуту она скребётся в его дверь:

– Всеволод Алексеевич! Простите за тон. Ну выбесил меня этот придурок.

Он сидит на её диване с книгой на коленях, которую даже не успел открыть. Смотрит задумчиво. Вроде бы не сердится.

– Прежде всего, хотелось бы узнать, почему он «придурок»? И что тебя так разозлило? Вы не ладили на работе?

– Да не то чтобы… Мы не так уж часто пересекались. Он вполне заурядный доктор, ни хороший, ни плохой. Обычный.

– Тогда в чём дело?

– Я не люблю, когда вторгаются в моё пространство. Его сюда никто не звал, я не давала адреса! Это нахальство – сюда явиться.

Всеволод Алексеевич кивает на свободное место на диване рядом с собой. А когда Сашка садится, спрашивает в лоб:

– Ты меня стесняешься?

– Что?!

– Ты прячешь меня от своих знакомых? Поэтому не даёшь адреса. Не пустила мальчика на порог. Если бы я не вышел, ты бы чаю ему не предложила.

– Да нет же! Вы всё не так поняли…

А теперь вот придётся объяснять. Потому что его выводы Сашке совершенно не нравятся.

– Просто мне больше никто не нужен, Всеволод Алексеевич. Мне вот так хорошо с вами. Я не люблю людей. Посторонних. Вам мало было нашествий журналистов?

– Он вроде бы не журналист. Он даже не попросил меня с ним сфотографироваться.

– Сергей слишком навязчивый! Меры не знает. Я ещё, когда мы работали вместе, давала ему понять, что он мне неинтересен. Но нет же, припёрся с приглашением своим идиотским.

– Так, а почему приглашение идиотское? Мне оно показалось вполне интересным. Он готов дать тебе и хорошую должность, и свободный график. Ты ведь скучаешь по работе, по своим больным.

– По настоящим больным, Всеволод Алексеевич. А не тому контингенту, который ходит по частным клиникам в поисках внимания к своей ненаглядной персоне за большие деньги. И потом, вы ведь были против того, чтобы я работала?

– Был. Я и сейчас против, – кивает вопреки всякой логике. – Но я же вижу, что ты тоскуешь. Ты не можешь жить при мне затворницей, это неправильно.

Видит он. И выводы делает далекоидущие. Диванный психолог!

– И вообще, не хочу я с ним работать, под его начальством тем более. Вы не заметили? Он ко мне клинья подбивает. И если я соглашусь на его предложение о работе, всё станет только хуже.

– Заметил. И не вижу в этом ничего плохого!

– А я вижу!!!

– Не кричи, я прекрасно слышу, – морщится Всеволод Алексеевич. – Саша, нам явно нужно обговорить одну важную вещь. Посмотри на меня, пожалуйста.

Сашка нехотя отрывается от смартфона, который машинально крутит в руках всю их беседу, бездумно щёлкая то в одном, то в другом приложении.

– Саша, ты молодая, красивая девушка.

По вашим понятиям, думает она. И то вряд ли. Знает она его стандарты красоты и молодости. Первым она не соответствовала вообще никогда, вторым не соответствует уже лет пятнадцать как.

– Это абсолютно нормально, что тобой интересуются молодые люди. И ненормально, что ты так агрессивно реагируешь на их ухаживания. Ты была похожа на волчицу, которая защищает свою нору.

Так и есть. Отличное сравнение. Сашке нравится. Только в норе не волчата, а старый и не очень здоровый волк. Которому какой-то недоделанный щенок пытается составить конкуренцию. Пусть даже всего лишь за её внимание.

Но свои мысли она ему озвучить не может, поэтому просто пожимает плечами. Мол, ну похожа и похожа, что теперь?

– Саша, ты имеешь полное право сходить на свидание. И кем-то увлечься. И выйти замуж, в конце концов. Это твоя жизнь, и она у тебя одна.

– Ага, а вы уйдёте в закат? Или вернётесь к Зарине?

– Не знаю. Но я взрослый человек, что-нибудь придумаю. Саш, когда-нибудь я уйду совсем, ты это понимаешь? У тебя должна быть жизнь кроме меня.

– У меня её никогда не было, – вдруг срывается Сашка, которой уже надоел этот бессмысленный разговор. – И знаете, почему? Потому что я не хотела! Что вы мне сватаете этого придурка? Для чего тут мхатовские страсти: «Я тебя отпускаю, живи своей жизнью»? Вы меня-то спросили? Нужна мне «своя жизнь»? Не говоря уже про «жениха», на роль которого вы так легко определили первого встречного? Вы прямо как из мемов в Интернете: «Все хотят замуж, не выдумывай». Ещё про часики расскажите!

– Какие часики?

Он, бедный, не ожидал такого напора. Сашка же никогда не кричит. Не то что на него, а хотя бы просто при нём. Сидит, глазами хлопает, ошарашенный.

– Биологические. Всеволод Алексеевич, давайте закончим этот разговор? Мне неинтересен Сергей, его предложение как работы, так и руки и сердца. Которое, кстати, ещё не прозвучало. Слава богу! И, пожалуйста, не выпроваживайте меня в кино, на свидание и замуж. Лучше тогда скажите, что я вам надоела и вы в моих услугах больше не нуждаетесь.

Сашка встаёт, чтобы пойти к выходу. Потому что ещё немножко, и она разревётся. Всему есть предел, а её нервам и подавно. Но он неожиданно проворно ловит её за локоть. Осторожно разворачивает к себе лицом, смотрит в глаза:

– Нуждаюсь, Сашенька. Очень нуждаюсь. Больше не буду никуда выпроваживать, обещаю. Я хотел как лучше.

– Можно я сама буду решать, как лучше? – уже шёпотом спрашивает Сашка.

Однако локоть не вырывает. Змея застыла перед факиром.

Всеволод Алексеевич молча кивает и отпускает её руку. И Сашка чуть ли не бежит в ванную комнату. Подальше от него. Реветь, разумеется.

***

Сашка искренне считает, что он не услышит. Потому что он полчаса назад сообщил, что пошёл на улицу, в гамак. Гамак в самом конце участка, максимально далеко от дома, в тенёчке под ольхой. После обеда, если не очень жарко, Всеволод Алексеевич любит там устроиться с книгой или планшетом. Сашка, пользуясь моментом, садится за ноутбук. Несколько дней назад она решила восстановить его сайт. То есть не его. Её сайт. Имени его. Творческое наследие, электронный архив всех его песен, записей, фотографий и интервью. Всё, что она долгие годы собирала и хранила на кассетах, в безразмерных папках и на многочисленных жёстких дисках. Когда-то такой сайт у неё уже был, но в те времена мощности не позволяли сделать всё, как надо. Видеозаписи никто в Интернет не загружал, компьютеры не могли их обрабатывать, а скорость соединения не давала смотреть, да и у Сашки вечно не хватало времени, сил и ресурсов. Потом жизнь так пинала, что было совсем не до сайта, в какой-то момент она про него забыла, и он исчез. А теперь у Сашки появилось стойкое ощущение, что пора. В конце концов, ей надо чем-то заниматься, кроме приготовления еды, уборки и присмотра за сокровищем. И вообще, кто, если не она?