То, что помню

А вот "Франкенштейн" Мэри Шелли. Чуть не все крупные киностудии мира "отметились" на этом сюжете за последние сто лет. Особенно Голливуд старается. И что мы видим? Снова и снова одна и та же страшилка, столь любимая американскими кинематографистами: результат научного исследования, жуткое рукотворное создание, вышедшее из-под контроля своего создателя, именно этого создателя и губит. И вывод – не надо было такое создавать! Не знаю, почему в самой технически передовой стране мира общество требует, а авторы массово создают фильмы и книги с такой идеей, но факт – это их любимая идея. А что касается "Франкенштейна", то в первоисточник, в повесть Мэри Шелли, кажется, никто вообще не заглядывает. А эта повесть совсем не о создании, взбунтовавшемся против создателя.

Сюжет там построен на том, что человек, созданный Франкенштейном из разрозненных частей тела разных людей и оживленный электрическим током (сколько надежд возлагали на электричество в девятнадцатом веке!) пытается жить среди людей и помогать им. Он уходит из лаборатории, чтобы познать мир, но мир не хочет знать уродливого субъекта, собранного из кусочков. Он хочет помочь, а его гонят, он спасает ребенка, а его хотят убить за похищение. А когда несчастное чудовище приходит к своему создателю и жалуется на несправедливость, то Франкенштейн гонит его от себя: "Пошел вон, урод!". И вот тогда-то, в самом финале, как результат всеобщей несправедливости и происходит тот самый бунт. Терпение-то даже у чудовища не бесконечно! И вывод напрашивается сам собой, простейший, как в старинной народной сказке – не смотрите на внешность, судите человека по делам, даже если с виду он чудовище. И именно этот смысл истории о Франкенштейне и его чудовище забыт напрочь. Очень зря.

Конечно, вы можете сказать, что всякий понимает художественное произведение по-своему. Это верно. Когда-то на литературном семинаре я заметила: если при обсуждении рассказа послушать только отзывы, не читая сам рассказ, можно решить, что все говорят о разных рассказах. Каждый видит в рассказе своё. Но основную идею, если она вообще есть, как правило, все понимают сходно или даже одинаково. Поэтому ее не надо ни терять, ни тем более подменять другой идеей.

5. И добродетель стать пороком может…

Помните ли вы «Ромео и Джульетту»? Ну конечно!

Нет повести печальнее на свете,Чем повесть о Ромео и Джульетте…

И еще одна фраза – не избитая, но многим запомнилась:

И добродетель стать пороком может,Когда ее неправильно приложат…

Но если заглянуть в самый распространенный сейчас перевод "Ромео и Джульетты", перевод Пастернака, там этих слов нет. Там есть

Но повесть о Ромео и ДжульеттеОстанется печальнейшей на свете

И

Полезно все, что кстати, а не в срокИ благо превращается в порок.

Сами по себе эти фрагменты вполне хороши, но почему-то так и не смогли заслонить в нашей памяти слова из старинного перевода Грекова и немногим более позднего перевода Щепкиной-Куперник.

А вот концовка стихотворения Киплинга, о духовных личностях – «детях Марии» и тружениках – «сынах Марфы». Перевод Топорова выглядит так.

Мариины сыны блаженны, за них и с ними Небеса,И благодать, – и, несомненно, они творили чудеса.Они, внимая, понимают Господне Слово, Вечный Зов.Они на Бога уповают, а Бог на Марфиных сынов!

А вот другой перевод.

А Детям Марии чего желать? Они знают – ангелы их хранят.Они знают – им дана Благодать, на них Милосердья направлен взгляд.Они слышат Слово, сидят у ног и, зная, что Бог их благословил,Свое бремя взвалили на Бога, а Бог – на Детей Марфы его взвалил.

Здесь выдержан ритм оригинального стихотворения, и это очень хорошо, это приближает перевод к Киплингу. Но если бы первым я прочла в свое время именно этот, второй перевод, я всерьез усомнилась бы, что Киплинг такой хороший поэт, как считают англичане.

И снова Шекспир. Можно перевести концовку двадцать пятого сонета вот так:

Воитель, побеждавший весь свой век,Сраженье в жизни проиграв одно,Забвенья рокового не избег:Ему воспрянуть снова не дано.Моей судьбе привык я доверять.Кроме любви, мне нечего терять.

Если бы мы, русскоязычные читатели, имели только этот перевод, мы никогда не обратили бы внимания на старинного поэта по фамилии Шекспир. Но его можно было перевести и по-другому.

Военачальник, баловень побед,В бою последнем терпит пораженье,И всех его заслуг потерян след.Его удел – опала и забвенье.Но нет угрозы титулам моимПожизненным: любил, люблю, любим.

Это перевел Маршак, другого такого переводчика нет.

Когда-то давно Леонид Мартынов писал в собственных стихах, обращаясь к поэтам прошлых времен:

Я не могу дословно и буквальноКак попугай вам вторить какаду!Пусть созданное вами гениально,По-своему я все переведу.

Это возмутило Корнея Ивановича Чуковского. "Боюсь, что в ответ на его декларацию учтивые читатели скажут, что хотя в другое время и при других обстоятельствах они с большим удовольствием прочитают собственные стихи переводчика, но сейчас, когда им встретилась надобность ознакомиться по его переводу с шекспировской трагедией "Гамлет", они считают себя вправе желать, чтобы в этом переводе опять-таки было поменьше Мартынова и возможно больше Шекспира." – ядовито рассуждал он. И, наверное, был прав, ведь он и сам был прекрасный переводчик, кому знать, как не ему? Но кто теперь сможет понять, что именно было в душе у Шекспира, когда он писал свой сонет или "Гамлета"? И чем измерить, кого именно больше в переводе – Шекспира или Маршака, Киплинга или Топорова? Так не лучше ли написать перевод так, чтобы это были выразительные, запоминающиеся стихи? Ведь если бы хорошие переводы не были в первую очередь хорошими стихами, мы вряд ли бы стали оценивать их точность и близость к оригиналу – мы бы просто не дочитали их до конца и больше никогда о них не вспоминали.

Научность подхода – это замечательно. Но однажды я видела перевод Винни-Пуха, где всё было переведено по науке, а в сносках объяснялось, что именно Милн имел в виду в каждой фразе, но читать было невозможно. Мне все равно, кого больше в Заходеровском переводе – Милна или Заходера, но с детства я помню «Винни-Пуха» наизусть, и уже несколько поколений его помнят, и так и должно быть. Можно перевести стихи со скрупулезной точностью и потратить массу времени на выяснение жизненных обстоятельств и переживаний автора в то время, когда он эти стихи писал. Но если не добавить к этому собственного дара стихотворца и не пытаться сделать свой перевод просто выразительным и запоминающимся стихотворением, вся точность будет напрасна.

И добродетель стать пороком может, когда ее неправильно приложат.

6. Старинные слова

Были мы как-то с мужем в Суздале. Заплутали немного среди старых домов, извилин реки и сырых лугов, похожих на болото. Смотрим – идет через заросший лопухами луг какая-то тропинка в ту сторону, куда нам надо. Но там впереди река, и есть ли мост – неизвестно. Рядом маляр – молодой человек лет двадцати пяти в подшлемнике – красит церковную стену. Спросили у него дорогу, он отвечает:

– Идите спокойно, там можно перейти через реку, там лава хорошая!

Пошли. Муж говорит мне:

– Что он сказал, там лага? Но лага – это же брус! Мы что, по брусу пойдем через реку?

Я зашевелила извилинами. Кажется, парень сказал, не лага, а лава. А что это такое? И вспомнила – у Некрасова в "Крестьянских детях" сказано: "На лаве, где матка полощет белье…". А где в старину полоскали белье? На дощатых мостках, такие мостки и до сих пор есть на прудах и реках. Значит, там может быть что-то дощатое, напоминающее мостки. Говорю:

– Пошли посмотрим, там пешеходный мостик может оказаться.

Он там и оказался – дощатый пешеходный мостик с берега на берег, совершенно новый – определенно лава хорошая!

И надо же, как интересно оказалось – слово, уже в девятнадцатом веке редкое и старое, уцелевшее в ярославском имении Некрасова, дожило до века двадцать первого в туристском городе Суздале! И не у бабки старой оно уцелело, а у молодого человека.

И еще есть много интересных старых слов, которые продолжают жить в нашей обычной речи. Вот, скажем, лет двадцать пять назад мой муж сказал мне:

– Брюки надо новые покупать – старые совсем понизу обремкались!

Я тоже не сразу поняла, что это значит. Потом сообразила – мой муж с Урала, а уральская старинная речь – это в первую очередь Бажов. А что у Бажова сказано? "Собрал Илья свои ремки и ушел…". Ремки – это старые одёжки, лохмотья, в ремешки, в полоски изодранные. А значит, если брюки стали понизу протерты до лохмотьев, непременно надо покупать новые, ничего не поделаешь…

А вот и еще слово, я сама его люблю, а слышала в детстве от мамы – она была с юга России. Когда мама хотела выразить наибольшую степень брезгливости, она говорила:

– Я этим гребую!

Когда я уже стала взрослой, нашла слово "гребовать" у Бунина (он тоже из Черноземья), и у Шолохова – еще южнее. Особенно мне у Шолохова нравится: "Не буду я даже сидеть рядом с тобой! Гребостно!" Сразу ясно – не просто противно, а очень противно.

Живут старинные слова, живут. И, насколько я понимаю – это неплохо. Одно время местные или старые слова считались признаком серости, деревенщины и просто глупости. Но сейчас, когда русский язык благодаря общей грамотности, литературе и телевидению становится все более единым, но более усредненным, старинные слова уже кажутся не признаком невежества, а проявлением индивидуальности в речи. Так что не будем ими гребовать.

7. Слова, слова…

В детстве, приезжая на мамину родину, я с удивлением слышала, что все вокруг говорят как-то удобно, уютно и по-домашнему. Потом только, став взрослой, поняла – это просто произношение, местный выговор, который у большинства людей, если они специально с ним не борются, остается на всю жизнь с детства. Мама, кстати, с этим говором боролась, чтобы не выглядеть в Москве провинциалкой. Я тоже всю жизнь старалась говорить стандартным русским языком, тем, которым говорили по радио и телевидению во времена цензуры и строгого соблюдения норм приличия. Но то, что слышано и выучено в детстве, остается на всю жизнь и нет-нет да вырывается и выдает человека. Как говорила одна моя знакомая про другую: " Стоило ей сказать это слово, как сразу стало ясно, кто она на самом деле." Вообще-то говоря, даже не надо говорить никаких особенно неприличных слов – по речи все равно ясно, что именно человек собой представляет. А кроме того ясно, из каких мест России были его предки – народные слова в Тамбовской области не такие, как на Урале, и под Архангельском совсем не те, что на Дону. Иногда авторы художественной литературы, пытаясь изобразить "простую народную речь" или, не дай бог, старинную, сваливают всё в одну кучу – слова разных мест и разных времен, церковные и светские, деревенские и городские, только бы не такие, какими они говорят каждый день. Получается ненатурально. А чтобы получилось правильно, надо слушать русский язык и иметь языковое чутье и слух.

Но это все общие соображения. А вот и сами слова – слова черноземных областей России.

Вот, скажем, вкусное слово – жамки. Означает оно пряники. Его многие знают, как-то сотрудница говорит, доставая пряники из пакета: "Хотите жамочку?". Видели бы вы, какими глазами на нее посмотрела наша приятельница, сидящая рядом. "Что-что хотим???"

Или моя мама говорила про мою одноклассницу: "Вот та неприятная, жиглявая девчонка…". Тогда слово показалось мне похоже на "вертлявая", а потом я выяснила в словаре Даля – действительно, слова немного родственны по смыслу. Жиглявый – это маленький и шустрый одновременно.

А вот если скажут: "Не лотошись, делай все по порядку. Лотошливый человек – плохой работник.", что должен подумать современный человек? Если сообразительный, то сразу подумает о суете и торопливости. Именно это и означает слово лотошиться.

Или вот фраза: " Хоть постирай варежки, они у тебя от грязи каляные стали." Опечатки здесь нет, не калёные, а каляные. Каляный – это жесткий. Дачные рабочие варежки, в которых кладут кирпичи и мешают раствор, довольно часто доходят до такого состояния.

"Не шваркай, а аккуратно клади." – ну, это почти сразу понятно – не швыряй. Кстати, это слово есть и в одном из рассказов Бунина (он ведь был из Ельца), но слегка в другом смысле. Там героиня говорит: "Как шваркну в него из полоскательницы…". Выплеснула с размаху воду из полоскательницы, как бросила.

А в детстве мама, пытаясь привить мне хорошие манеры, когда я размахивала на ходу руками, говорила: "Ну что ты раскрылетилась, как курица!" Тут ясно без объяснений – махать руками, как курица крыльями, приличная девочка не должна.

Ну, и как в словаре Даля, после самих слов, еще и поговорки, и изречения.

"Ну что ты так долго! Пока ты ходишь, рой отроится!" Так говорил мой дедушка, и, чтобы понять, почему, я должна была сначала уразуметь, что от пчелиного роя может отделиться, то есть отроиться, новый молодой рой не раньше, чем через год после образования старого.

Или еще вот: "Не клади мне так много каши, я же не Кидрил-обжора!" Так говорила моя бабушка, этого персонажа упоминал кто-то в одной из книг Солженицына, но что это за Кидрил, из какой сказки, я так и не знаю.

Ну вот и все. Вспомню еще какие-нибудь слова – еще напишу.

8. Изысканная речь

Читаю каталог дамской одежды в интернет-магазине.

Под фотографией кофточки описание: «Блузка из мягкой смесовой ткани хлопок с вискозой с принтом мильфлёр». Звучит очень изысканно. Но что бы это могло значить?

Разбираю по частям. Мягкая смесовая ткань из хлопка с вискозой – скорее всего, штапель.

Принт – печать, узор напечатан на ткани, а не выткан. Такие ткани во времена моего детства назывались по-старинному набивными, в старину узор набивали на ткань специальным трафаретом.

Мильфлёр – это рисунок фона на средневековых, еще лишенных ворса, коврах: разбросанные по однотонному фону многочисленные цветочки. В переводе «мильфлёр» – тысяча цветов.

И что получилось? Блузка из набивного штапеля в цветочек! Кошмар! Совок! Деревня! Приличная женщина не наденет этого даже под дулом пистолета!

Но на фотографии в каталоге именно это и видно – набивной штапель в цветочек. А попробуй дать под снимком такое описание – ни одной покупательницы на блузку не найдешь.

А покупательницы определенно есть – уже все ходовые размеры раскупили.

Вот что значит сказать красиво!

Часть 5. Разговоры ни о чем

1. Ищите истину!

Все ищут истину, о чем бы ни говорили.

Обсуждают все подряд – действующего президента, не действующих президентов, погоду, Россию, Украину, друг друга, но при этом ищут истину. И что интересно: истина, как научная, так и житейская, проверяется практикой, а политические истины пока еще не проверены, все впереди. И вот собеседники кроют друг друга предпоследними и последними словами, ловят на мелких неточностях и опечатках, а главных доводов в спорах два.

Одни кричат: 84 % считают ТАК, значит это правда! Не могут так многие ошибаться! Все это знают, все понимают – вот это и есть правда!

Другие вопиют: Что вы со своим большинством, антидемократические совки, лезете! Лучшие люди, а это всегда меньшинство, считают НЕ ТАК, и это правда! Ведь не может же быть самых умных много! И не могут не самые умные додуматься до истины!

Чем-то это мне напоминает спор, бывший в детстве. Было шесть вечера летом, и на небе была видна бледная белая, как облачко, луна – такую мы в детстве называли "жареной". Я сказала еще двум девочкам: вон луна видна! А они в крик: ты что, дурочка, что ли! Это облако, оно белое! Я не сдаюсь: Нет, луна, она ровная, круглая! Облако такое не бывает! А мне говорят: Нас двое, и мы говорим, что это облако! И молчи! Один двоих не переспорит!

Ну, я спорить перестала, доказать-то не могу…

Много лет спустя вспомнила и поняла – ведь это, по сути дела, и есть демократия. Демократия в классическом смысле этого слова – как раз власть большинства над меньшинством. Не власть самых умных, или самых гуманных, или самых цивилизованных, как мы сейчас считаем, а большинства,

И отнюдь не всегда большинство право. Поэтому так хочется поддержать того, кто в одиночку борется против всех, так хочется сочувствовать его мужеству, так хочется с ним согласиться!

Но ведь и один, даже очень умный, может ошибаться! Скажем, лучшие физики восемнадцатого века поддерживали теорию теплорода, вещества, переходящего от тела к телу, и нагревающего их. Отличная гипотеза, но не подтвердившаяся.

И самые умные бывают не правы.

Поэтому остается делать только два дела.

Первое – искать доказательства.

Второе – отстаивать свое мнение и не сдаваться, независимо от того, с меньшинством ты или в большинстве. Не успокаиваться, видя рядом с собой абсолютное большинство. И не радоваться изысканному обществу, видя рядом с собой единственного, но мудрого сторонника. Критерий только один – истина.

Ищите истину, люди!

2. Теща Моцарта

Несколько лет назад, идя на работу по Малой Дмитровке, я каждый день видела надпись на кирпичной стене: "Выйди из строя!". И рядом в переулках этих надписей было множество – мелом, краской из распылителя, крупными неровными буквами, нетерпеливой молодой рукой.

Выйди из строя, уйди из стада, будь не таким, как все, будь самостоятельным, будь самим собой!

В молодости я много сил потратила на то, чтобы быть не такой, как требуют от меня окружающие, а такой, как хочу я сама, поэтому мне всегда так симпатичны эти надписи.

Но вот сегодня читаю в Интернете обсуждения разных тем – и политических, и житейских, и снова вижу знакомое, обращенное к противникам в споре: "Включите мозг! Думайте самостоятельно! Не обращайте внимания на пропаганду и чужие мнения!" Вот, думаю, и здесь самостоятельные люди борются за самостоятельность мышления. Воистину, Интернет – земля свободы! Но присмотрелась, а там у каждого спорщика после заветных слов о свободе мышления начинается другое. Выраженное по-разному, у кого откровенно, у кого завуалированно, но совсем другое: "Включите мозг! Осознайте, что я написал! Думайте и соглашайтесь! Будьте самостоятельны в мышлении, думайте независимо от всех, но так, как думаю я!" И ни одного нет, кто в споре допустил бы разумность противоположной точки зрения, у всех одно: "Думай! Будь разумным и согласись с единственным правильным мнением – с моим!"

И насколько подсказывает мне житейский опыт, это не только в Интернете. Большинство людей живут под девизом: "Есть два мнения – мое и неправильное."

Так когда-то и мой своеобразный начальник по четыре раза объяснял мне одну и ту же простую мысль. А когда я говорила, что давно все поняла, просто с этой мыслью категорически не согласна, он отвечал: " Вы просто не поняли, а когда поймете, сразу согласитесь!"

В общем, все это напоминает сцену из старого фильма о жизни Моцарта. Моцарт обсуждает свою будущую свадьбу с будущей тещей и говорит: "Я жениться в апреле не могу, я батюшке обещал, что в апреле отыграю все концерты на гастролях, а потом только буду устраивать свадьбу." А теща ему в ответ: " Ах, Вольфганг, какой же вы несамостоятельный! Батюшка, гастроли! Будьте самостоятельным хоть разок, послушайтесь меня!"

Все мы немножко теща Моцарта. И даже я сейчас. Если не согласны, не слушайтесь меня!

3.Творческий человек

Кто такой творческий человек? Тот, кто занимается творчеством. А творчество что такое?

Ричард Флорида в своем знаменитом сочинении о креативном, то есть творческом, классе пишет: «Рабочим и обслуживающему персоналу платят, как правило, за рутинную работу, а вот тем, кто принадлежит к креативному классу, – за интеллектуальный труд или когнитивные и социальные навыки.» Когнитивные – это, по-русски говоря, – познавательные, социальные – общественные. Но где же определение творчества, того, чем занимается творческий класс?

В «Википедии» сказано:

Творчество – процесс деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания объективно нового. Творчество направлено на решение любых проблем или удовлетворение потребностей.

Умно сказано, но не отвечает на главный вопрос – в чем отличие творчества от всех остальных занятий? Чем отличается творчество от не-творчества? Никто не говорит.

Есть круг занятий, традиционно считающихся творческими: музыка, живопись, литература, наука… Инженер не считается творческим человеком, работник без высшего образования (на земле или в городе, неважно) – тем более.

А что ценится в традиционно считаемых творческими занятиях? Своеобразие, новизна, нестандартность мышления, самостоятельность, способность посмотреть на жизнь или проблему со своей собственной точки зрения. Никакое техническое совершенство исполнения, никакие красоты отточенного стиля не заменят оригинальности и новизны мысли.

Но если самостоятельное мышление и есть главный признак творчества, то кто мешает проявлять его в любых занятиях? Садовод разве не может сделать необычную прививку на дерево? Или разве не может инженер разработать новую методику расчета? И где же тогда уникальность креативного класса? Тогда получается, что любой человек может быть творческим, если умеет мыслить самостоятельно, если есть у него дар искать и находить новое в своем деле и если есть любовь к этому делу. Как в пьесе «Ханума»:

– Кто в работу душу вкладывает, тот в своем деле поэт. Хороший пастух – поэт, хороший кузнец – поэт, хороший сапожник – тоже поэт!

– А плохой?

– Сапожник!

Но тогда и не надо принадлежать ни к какому особому классу, чтобы быть творческим человеком. Быть изобретательным и талантливым никто нигде не мешает.

А класс людей, занимающихся профессиями, традиционно слывущими творческими, конечно, есть, но принадлежность к этому классу не гарантирует творческого дара. Как показывает практика, среди поэтов немало сапожников.

4. Посты

Как говорил Фамусов – "профилософствуй – ум вскружится. Великий пост – и вдруг обед, ешь три часа, а в три дни не сварится!"

Великопостная еда уж точно трудоемка – попробуй сварить что бы то ни было по сути дела из ничего. Мясо нельзя, рыбу нельзя, молочное тоже нельзя, яйца тем более. Некоторые, особенно старательные, люди и сладкого не едят, кроме меда. А почему так?

Как человек неверующий, а следовательно, нейтральный, не буду вдаваться в духовную сторону дела, посмотрю на практическую часть. Итак, все христиане, во всех странах согласны, что гневаться, лукавить, грешить чем бы то ни было в пост нельзя. Это ясно. Проливать кровь, даже животных, тоже нельзя.

А все остальное?

Католики от еды даже в великий пост воздерживаются мало. В основном их пост состоит из собственно поста, то есть ограничения количества еды (по правилам, в постные дни едят только трижды в день, причем только в середине дня можно есть досыта, а остальные два раза – как можно меньше), и воздержания, то есть отказа от мяса. И все! Рыба допустима, молоко тоже. Правда, в местах, от нас недалеких, в Литве и Польше, молочное и яйца в великий пост тоже не едят.

Но это католики – истинно верующие православные люди считают их отступниками (вспомните ругательства гоголевских персонажей по поводу католиков!).

А греки – уж на что православные люди! Но в великий пост они считают вполне допустимым поедание морской живности вроде мидий, осьминогов и прочих гадов (у гадов нет крови, следовательно, формально кровь не проливается). И сладкое в пост едят от души, есть даже определение – пасхальные сладости.

В чем же дело? Думаю, что в практике, причем не современной, а старого времени. Когда зима долгая, а еда добывается и выращивается с большим трудом, ее может просто не хватить до весны. В старину резали скотину и запасали мясо только поздней осенью – иначе как сохранить мясо целого кабана или бычка? Мяса, запасенного в начале зимы часто не хватало до весны, поэтому отказываться от него в марте-апреле приходилось в любом случае.

От молока приходилось отказываться, скорее всего, из-за телят. При простом, старинном содержании скотины, коровьи любовные игры приходились на весну и начало лета. Беременность у коровы примерно как у человека, следовательно, телится она в январе-феврале. Теленок должен сосать молоко, больше ему есть нечего, следовательно, хозяева и от молочного должны отказаться по крайней мере до апреля.