Сюрприз на всю жизнь

Он схватил одной рукой ее за ягодицу и, грубо смяв, прижал к себе. Его член, торчащий из штанов, моментально отреагировал, «молчаливо» взвыв от нетерпения.

– Охренеть! Сзади ты не менее шикарная, чем спереди. Задница как специально для утех… Пожалуй, с нее мы и начнем. Хочу тебя сзади, – он приподнял ее одной рукой и легко понес к дивану, придерживая второй рукой за спину.

Илия как будто очнулась от шлепка по ягодице и стала вырываться, как она думала, но по факту ее заторможенных действий лишь терлась об мужчину, еще больше распаляя его.

– Отпусти… отпусти… я не хочу… я не девочка для утех… я еще ни разу… не была с мужчиной… – сквозь вновь накатившие слезы и, превозмогая мутность дезориентированного сознания, просила она.

– Да ты что?! – его громкий и нахальный смех раскатился по комнате.

Он обогнул диван и поставил ее на ноги сзади спинки, развернув к себе спиной, и резко стащил с нее трусики, засунув их к себе в карман брюк.

– Не переживай. Сначала я войду медленно… Поскольку я очень большой… поэтому я всегда сначала действую осторожно… – он нагнулся к ее уху и негромко шептал, опаляя хмельным дыханием: – Я уже почувствовал, какая ты там маленькая и упругая… поэтому сразу не буду спешить… но обещаю, что почувствуешь меня на всю длину…

Девушка снова задергалась и заскулила, умоляя ее отпустить, болезненно понимая безысходность своего положения.

Ошалелый от похоти и нашептывая ей в ответ развратные обещания, Тимур расставил ей ноги пошире и прижал животом к спинке дивана, нагнув ее сильно вперед – в позу надзирателя, когда руки партнерши, связанные за спиной, позволяли абсолютно владеть ею.

– Ну-ну… кисуля… сейчас начнем… расслабься и получай удовольствие… сначала я не буду спешить… Но потом… потом тебя ждет жесткий трах, Мармеладка…

И он собирался отыметь ее самыми разными способами. Он уже почти не контролировал охватившее его желание.

«Что за… Наверное, еще никогда я так не хотел никому вставить как этой Конфетке. Как подсыпали чего-то… накрывает не по-детски».

Он ухватился за член и навел головку к ее влажному входу. Его руки слегка дрожали.

– Все, Мармеладка… ты моя… на сегодня точно…

И он стал медленно входить в нее, стараясь удержаться от рывка, как обещал. Девушка в ответ вся сжалась. Продвижение шло туго, ему приходилось прилагать усилия, уж слишком она была маленькой. Тимур покрылся испариной. Его руки задрожали еще больше. И тут он уперся в какую-то преграду, едва ощутимую, но…

«Блядь! Что еще за стена? Все, больше не могу!.. Нахер все ограничения!..»

Он сорвался… Резко дернул ее за бедра на себя, с остервенением рванувшись вперед, и, как будто сломав невидимую преграду, вошел в нее целиком. От рывка его партнерша дернулась и громко вскрикнула, и напряглась до невозможности, как струна, зажав его внутренними мышцами. И он тут же, грозно рыкнув, замер, ощущая, как его член завибрировал, передавая эту дрожь по всему телу, и как пелена невероятных ощущений растекается по всем клеточкам.

– А-А-А! Как ты это делаешь? – дыхание жестко перехватило… Стоны рвались наружу… – Охуительные ощущения! Я ведь только вошел… и… чуть не кончил… – прохрипел он.

Зато Иля от пронзительной боли ничего не слышала и не чувствовала, кроме этой самой боли. Замерла и не дышала, ждала, когда отпустит.

«Если не можешь повлиять на ситуацию, то измени к ней свое отношение…» – вдруг вспыхнуло в ее мозгу.

«Охеренная философия!.. Ничего не скажешь…» – зло сама себе же и ответила.

«Но теперь уже все. Я лишилась невинности, а следовательно, все изменилось… и в первую очередь я… И что тогда? Да здравствует стерва!?» – Илия еще существовала в какой-то непостижимой парадигме между реальностью и нереальностью происходящего.

«Тогда расслабься и получай удовольствие», – услышала она саму себя как бы со стороны, уже с долей иронии и стервозности. – «Чтобы все побыстрее закончилось… придется потерпеть…»

И она расслабилась, мысленно оплакивая себя.

Тимур сразу почувствовал эту перемену и, еле сдерживая свой накал, начал двигаться, без резких рывков, неспеша входил в нее, плавно растягивая… еще раз… и еще… Сцепив зубы, ухватив девушку за бедра, сдерживая крупную дрожь, он еще не спешил, подстраивая ее под себя, чувствуя еще возникающее напряжение ее мышц от своих действий. Без мыслей. Только нереальные ощущения удовольствия управляли сейчас им, но он изо всех сил старался не забывать и о партнерше.

Илия старалась расслабиться. Несмотря на неприятные ощущения, возникающие от его скольжения, которые заставляли ее напрягаться, она старалась… С каждым его заходом выдыхала и расслабляла мышцы. И у нее получалось. С каждым разом болезненные ощущения по чуть-чуть уменьшались и становились все более приглушенными, и понемногу тело начинало реагировать на его действия приятными приливами. Его руки хозяйничали на ее теле самым бесстыдным образом, и предвкушение недавно испытанного оргазма замаячило где-то в ближайшем будущем.

«Пусть тогда это будет так же… ярко… как было только что. Как будто мне снесло крышу, и я обезумела от восторга».

Тимура крыло как от дури. Почувствовав ее несмелый отклик, он уже ускорился и мощно барабанил своими бедрами по ее ягодицам, погружаясь на всю длину, иногда меняя амплитуду или угол проникновения. Со лба стекал пот. Зубы сжаты, лицо напряжено. Глаза стали черными, как бездна, а дыхание – обжигающим, прерывистым.

И чем больше девушка начинала ему отвечать, тем свирепее становился его темп, тем безудержнее становилась жажда обладания, жажда всеобъемлющего владения этим дивным телом и желание насладиться им в полной и запредельной мере.

И Тимур наслаждался. Он ухватил ее за запястья, еще сильнее нагнув вперед, подчиняя ее своей власти. Трахал жестко. У самого аж темнело в глазах.

«Сука! Как сносит крышу…» – вдруг промелькнула мысль, и снова накрыло. Он еще сильнее заработал бедрами, чуть ли не высекая искры от их дикого трения известными частями тела.

Безумие достигло невероятного накала. Звуки страсти заполняли комнату: его хриплые и низкие, а ее – яркие и бесстыдные. Тимур брал ее с жадностью, даже с какой-то свирепостью и ненасытностью. Его торкало так, как юнца, впервые попробовавшего женщину.

«Хороша! Хороша девочка… просто улет…»

Он чувствовал, что его партнерша уже на подходе, и ее вот-вот накроет очередной экстаз. Ее стоны и всхлипы перешли в крики и только усиливались, она умоляла не останавливаться и просила еще.

– Да-да-да-ДА! О! Боже! ДА! ДА! Еще! Ох!

И вдруг девушка завибрировала, сначала мелко, потом все сильнее и сильнее, всем телом, и, издав громкий вскрик, замерла, сжавшись своими мышцами вокруг его члена. А Тимур, охерев от такого яркого прихода, просто сорвался с места в карьер и вскоре последовал за своей партнершей, огласив комнату громкими криками, больше напоминающими то ли рычание, то ли хрип. И рухнул на нее, едва успев выйти.

Несколько минут оба были в прострации оглушительного оргазма.

– М-М-м-м… – захныкала Илия, содрогаясь в конвульсиях отпускающего ее экстаза.

«Боже мой!.. Я отдалась ему как «прости господи»… без стеснения и без оглядки… наслаждаясь до одури этими ощущениями… Как же так? Я же не хотела всего этого!» – Илия возвращалась к реальности.

– Развяжи мне руки… – слезным голосом попросила она.

Еще не до конца придя в себя, Тимур все-таки выполнил ее просьбу и, выпрямившись, освободил ей руки. Он отошел от девушки на пару шагов, чтобы полюбоваться на нее сзади. А Илия выпрямилась и, приняв более удобное положение, потирала запястья, приподнимала плечи и выгибала спину, чтобы вернуть мышцам привычное состояние. Потом она одернула платье и стала приводить в порядок верх своего наряда.

– У тебя что, месячные? – удивленно спросил мужчина.

– Нет, – холодно ответила девушка, уже прикидывая, как ей вырваться из комнаты.

– А откуда кровь? Я весь испачкался…

– Так понятно, откуда… Девственность моя кровоточит… Умылась горькими слезами… – ядовито заметила она.

– В смысле? – Тимур вдруг замер и прилично протрезвел. – Откуда у шлю… то есть у такой, как ты, девственность?

Илия резко развернулась к нему лицом, яростно сверкая глазами, полными обиды и унижения.

– Ты назвал меня шлюхой?! А я до тебя не была такой! Это ты меня ею сделал! – надрывно выкрикнула она, беззвучно роняя слезы, которые, как хрусталики, падали с ее длиннющих густых ресниц. – Мне стало плохо… в туалете… а больше я ничего не помню… не помню, как попала сюда.

Тимур застыл, пытаясь соображать и вспоминать, как все происходило.

– Прекрати, кисуля… ты уже переигрываешь… Мои друзья приготовили мне сюрприз на день рождения. Они точно не будут поступать нечестным способом. Обычно такие пассажи оговариваются с местными танцовщицами… И все это по обоюдной договоренности. Может, ты забыла, что взяла деньги и дала согласие на это?

Илию как будто подменили, она просто взорвалась. И, ощущая дикое негодование, со всей силы влепила ему звонкую и довольно увесистую пощечину. Несмотря на свою хрупкость, удар был ощутимым, и на скуле осталось рассечение от ее кольца-змейки, которое довольно глубоко его царапнуло. Но ей не было до этого дела. Она снова отвесила ему пощечину, только левой рукой и с еще большей силой. Левую руку она особо тренировала. И вот это умение наконец-то пригодилось.

Ее всю трясло. Она рванулась за сумкой, но туфли на шпильках и ватные ноги – это вещи несовместимые. Не раздумывая ни секунды, она сбросила свои каблуки и стремительно побежала к выходу, попутно схватив свои вещи с комода. Боясь его преследования, но не теряя надежды ускользнуть из этого кошмара, она дрожащими пальцами отперла дверь и, как ураган, устремилась к выходу из клуба, не видя ничего перед собой. Слезы застилали ей глаза.

Тимур был в таком ступоре, что даже не отреагировал на ее пощечины и молниеносное исчезновение.

«Вот так сюрприз…»

Через несколько мгновений он подошел к умывальнику за ширмой и смыл кровь от последствий любовных утех, потом умылся и осмотрел рану на скуле. В тумбочке нашел перекись и обработал ее.

«Хрень какая-то… Но я же точно помню: «Третья дверь по правой стороне – там тебя ждет сюрприз по тарифу All Inclusive», – так сказал Андрюха».

Демидов вышел из кабинета и осмотрелся. Он был в начале коридора у входа. Двинувшись дальше вглубь, он дошел до тупика и первой двери по правой стороне и дернул за ручку. Дверь открылась, и он обнаружил там уже знакомую ему девицу. Даша лежала на диване в скучающей позе, в шикарном белье, явно предназначенном для соблазнения. Увидев его, она оживилась.

– Я уже думала, что не дождусь тебя, милый. С днем рождения! – она игриво поменяла позу и поманила его к себе. – Ну иди же скорее, я вся горю от нетерпения.

Тимур вошел в кабинет, но сел на другой диван и, устало откинувшись на спинку, застонал от осознания того, что он действительно перепутал приват-кабинеты. Он провел руками по лицу и взъерошил волосы.

– Что-то случилось? – девушка снова поменяла позу и, встав на четвереньки, поползла к нему по дивану. – Я могу облегчить твои тревоги?

– Нет! – резко отреагировал он, отчего Даша вздрогнула и замерла. – Я передумал. Ты давно тут?

– Ну, час, может быть, или чуть больше.

– С тобой рассчитались?

– Да. Но я бы хотела…

– Тогда ты свободна. Можешь идти домой или куда там тебе еще нужно.

– Тимур, что-то случилось? Ты весь напряженный, как…

– Даша, просто иди уже… Сегодня ничего не будет.

– Ну ладно, как скажешь, – она направилась за ширму и быстро оделась. – А что мне сказать Андрею?

– Не переживай, возврата он не потребует. Я сам с ним поговорю. Считай, что подарок я получил.

Она кивнула и ушла, явно оставшись недовольной таким «прокатом».

А Тимур через некоторое время вернулся за столик к друзьям.

– Ты, надо сказать, быстро… Что, подарок не понравился? – хохотнул Роберт.

– Блядь! Сюрприз отменный вышел… Только вот есть одна интересная хрень…

– И? – удивленно поинтересовался владелец клуба, Андрюха Травкин.

– Вы как считаете? Третья дверь – это с какой стороны? Все нормальные люди начинают счет слева направо. А у вас что – все наоборот?

– В смысле? – опешил Андрей. – Ты что, двери перепутал? – и он дико заржал, увидев ответ на свой вопрос на лице Тимура.

– И что? Ты оприходовал чью-то чужую мадемуазель? – не выдержал Антон.

– По ходу дела, да.

Его друзья зашлись диким хохотом.

– Хватит ржать!.. Ничего смешного!..

– И, видимо, получил по лицу от нее… Ха-ха-ха… Вот так подарок… Ха-ха-ха…

– Блядь! Да хватит ржать! Я вполне серьезно! Кто-то затащил туда невинную девчонку, перед этим напоив ее какой-то хренью. А я думал, что это ваш сюрприз. В общем, бардак у тебя тут, Андрюха, и беспредел.

Андрей сразу перестал смеяться и ощетинился.

– В смысле, беспредел?

– Я серьезно. Как она там могла оказаться, и кто должен был быть на моем месте? С ее слов, она вообще ничего не помнит. Девочку, скорее всего, умышленно опоили и собирались под кого-то подложить.

– С чего ты решил, что она девочка и что это не басни очередной…

– Ты серьезно считаешь, что я не отличу девственницу от шлюхи? – он закрыл глаза и отругал себя: «Пиздец, как заливаю. Я ведь реально не понял, что она девственница. Да и не слушал ее. Меня шарахнуло не по-детски, и я слетел с катушек».

– Я разберусь с этим. – Андрей позвонил своей службе охраны и дал указания просмотреть все камеры и скинуть ему интересующее видео.

Глава 5. Тяжелый случай

Иля сидела в ожидании заселения в общежитие. Она решила поспешить с этим делом, чтобы как можно быстрее съехать от отца и мачехи. Все равно до первого сентября оставалось всего три дня, лишь выходные, а в понедельник уже начало учебного года.

Народу было много, все двигалось медленно, и до ее очереди было ух как далеко. Чтобы было не скучно и малость познакомиться с обстановкой, она разместилась на подоконнике недалеко от каморки коменданта, наблюдая за процессом. Вещей у нее было мало, поэтому втиснуться в этот небольшой и тихий уголок не составило особого труда. И здесь еще можно было спокойно подумать. А подумать было о чем: например, о том, какое будет расписание и какой график выстроить на работе, как побольше зарабатывать и вообще, как сводить концы с концами, рассчитывая на очень-очень скромный бюджет. Но вот только не это занимало все ее думы…

С происшествия в клубе прошла неделя, и Иля очень хотела забыть все, как страшный сон. Но мысли постоянно возвращались туда. Она уже пришла к заключению, что оказалась в той комнате не случайно, и с почти стопроцентной уверенностью понимала, что это было подстроено Артемом и его прихвостнями. А вот как там оказался тот незнакомец? Хотя уже неважно…

Что она переживала? Стыд? Гнев? Да! В огромных дозах.

И позор! Так потерять невинность она не планировала. С незнакомым взрослым мужиком, да ещё в нетрезвом виде. Ужас! Кошмар!

Именно это она и хотела забыть, затолкать в самый дальний уголок сознания и похоронить там.

Но память, как назло, подсовывала ей воспоминания о случившемся. Перед глазами стоял образ того мужчины, четко и ярко схваченный ее художественным взглядом… взглядом портретистки-любительницы. Зацепил конкретно. Пожалуй, впервые в жизни.

Ничего не поделаешь, он был очень красив: мужественные черты лица с тонко вычерченными деталями, прямой нос с широкими крыльями и аккуратным кончиком, с намеком на легкую вздернутость, придавал его лицу индивидуальность и особую привлекательность. Черные глаза были живыми и выразительными, наверное, он мог неплохо ими говорить без слов. Высокий лоб с тяжелыми бровями придавали лицу суровость и значительность. А вот губы затерялись среди модной коротенькой бороды, которая очень ему шла, и лишь нижняя губа демонстрировала себя полностью. Вроде ничего особенного: обычная, не пухлая и не тонкая, но чувственная…

«Так, стоп! О чем это я? Мне нужно забыть его! И молиться о том, чтобы никогда больше не встретить в этой жизни. Он – мой позор, мое падение во всех смыслах. Ну как, как я могла?.. Он же не спрашивал моего согласия, и я не хотела… но почему тогда я так… О, Господи! Так бесстыдно получала удовольствие… с ним. Почему? Зачем?»

Она закрыла глаза и судорожно вздохнула, с ужасом ощущая предательскую реакцию своего тела: мурашки рассыпались от шеи до поясницы, грудь затвердела, и стало жарко, а низ живота обдало горячим приливом.

– Здравствуйте, это вы наш новый комендант? – услышала она рядом громкий голосок сквозь замороченное сознание. – А я Троинская, Лена, четвертый курс. Можно мне быстренько ключи взять от своей комнаты. У меня просто очень много вещей, нужно побыстрее разгрузиться и отпустить машину. Обратно им очень далеко ехать.

Иля поняла, что сильно ушла в свои мысли и переживания.

– Девушка, все в порядке очереди, – монотонно и равнодушно отчеканила толстая женщина с высокомерным выражением лица. – И ключи я выдаю не по вашему хотению, а как кто пришел, по порядку выдаю.

– Как это? Мы в нашей комнате с еще одной девочкой жили три года. У нас там вещи наши еще: холодильник, микроволновка, пылесос и не только.

– Ну, это ваши трудности. Не нужно было оставлять, – все тот же противный равнодушный тон.

– Как это? – снова недоуменный вопрос. – Мы тут до вас все обговаривали с руководством. Мы даже сами себе небольшой ремонт делали, чтобы сносно жить можно было.

– Так, как там тебя?… А, неважно. Теперь здесь я – руководство! Что было раньше, уже не имеет значения. Вставай в очередь и жди, как все, – комендантша быстро вышла из себя.

– В смысле? Здесь все первокурсники в основном, им дольше оформляться. Зачем остальным-то создавать толпу. Пока вы тут все оформите… А у меня машина ждет, и за время простоя платить нужно.

– Это не мои трудности, – женщина накалялась.

– Ну пожалуйста… Вот же у вас списки лежат. Вот льготники, вот я – Троинская Елена Николаевна, вот номер комнаты указан. Почему это вы не дадите нам нашу же комнату?

– Послушай, ты! Как там тебя, э-э-э… – комендант глянула в список, – Троинская, быстро вышла из моего кабинета и закрыла дверь с той стороны. Понаехали тут льготники да малоимущие. Вас мне только не хватало: нищеты и борзоты из деревень да глуши, – уже несдержанно заорала комендантша.

– Послушайте, уважаемая, как вас там? А, не важно! – не выдержала Илия, спрыгнув с окна и зайдя в кабинет, дверь которого была открыта настежь. – Я тут уже два часа сижу и время от времени снимаю интересные видео… на всякий случай.

– А ты кто такая? – кинулась на нее толстуха. – Тебе-то чего нужно? Я с Троинской разговариваю, а ты не вмешивайся. Выйди из кабинета!

– Так он у вас открыт. Все видят и слышат, как вы тут орете и оскорбляете других.

– Я никого не оскорбляла. А что касается нищеты, так это так и есть. Наплодят всякая деревенщина детей, а потом лезут без очереди и требуют льготы себе.

– Да, мерзости вам не занимать! – перешла в наступление Илия. – И еще издеваетесь. Причем намеренно. Для того чтобы вам на лапку дали?.. Для быстрого и гладкого заселения?

– А тебя это не касается, – уже орала комендантша, явно вышедшая из себя и потерявшая всякое стеснение.

Троинская расплакалась от такого унижения. Ее била тихая истерика.

Илию просто взорвала вся эта ситуация. Она вышла в коридор и громко, на всю приличную очередь, понесла комендантшу:

– Уважаемые студенты, познакомьтесь: вот новое руководство общежития. Не имеет никаких нравственных и моральных принципов. – Девушка обернулась к Коровиной. – А ты вообще в курсе? Пока ты тут задницу себе отращивала, ее отец погиб, отдав жизнь при исполнении долга на службе, – она указала рукой на Лену. – Ни за взятку, ни за шоколадку, ни по просьбе, а потому что честный и человечный, потому что не трус, потому что герой… За детей… спасал жизни других, отдав свою. В аду, что на земле… своей грудью закрывал, из пекла выносил, себя не жалея… А его дети остались сиротами. Почему вот такие нелюди, как ты… сидят тут и льют грязь на других, когда сами хуже падали.

– Да как ты смеешь, сопля зеленая? – задыхалась от злобы Коровина.

– Еще как! Я засняла на видео, как ты сегодня несколько раз брала конверты с деньгами от студентов. Я покажу это в деканате, тогда, может, иначе начнете разговаривать. Охренеть можно от такой наглости. – Илия уже сама заорала в ответ на коменданта: – Быстро извинилась перед Троинской и выдала ей ключи от ее комнаты! Без очереди!

Коровина замерла на несколько мгновений, соображая. Потом в бессильной злобе схватила ключи и бросила в Троинскую:

– Вы у меня еще попляшете… Вы! Обе! – она ушла в свой кабинет и с грохотом захлопнула дверь.

– Хватит реветь, – Иля подошла к Ленке, – пошли, помогу вещи перетащить. Мне все равно в очереди, наверное, до вечера придется торчать. Хоть делом займусь.

Та кивнула и, схватив ключи, шустро побежала к выходу. Надо сказать, она быстро вытерла слезы и деловито принялась заниматься выгрузкой вещей. Потом встрепенулась и подошла к Илии.

– Меня Лена зовут, а тебя как?

– А меня Илия.

– Спасибо тебе. Я обычно так не реагирую… – смутилась она. – Просто в этот раз всю дорогу издергалась… водитель подозрительный какой-то… все странно косился на меня… Я не думала доехать побыстрее.

– Ладно, давай пошевелимся, чтобы не держать его.

– Угу.

Илия оглядела кучкующихся студентов, нервно ожидающих заселения.

– Ребят! – громко окрикнула она группу молодых людей. – Помогите вещи занести, пожалуйста.

– Если дашь потом, то помогу, – ответил один смазливый нахал, нагло рассматривающий их.

Иля отыскала глазами ответившего и несколько мгновений нагло и пристально его рассматривала. Холодно. Придирчиво. Как вещь в магазине.

– Дам, конечно… с удовольствием… но только по морде. Так помечу тебя, чтобы все девчонки и их парни знали, что за хмырь мимо идет.

– Да ладно вам, – попытался остудить их другой парень.

Он быстро подошел и, схватив их тяжеленные сумки, скомандовал, глядя на Троинскую:

– Ну, показывай, куда нести.

Та кивнула, тоже взяла два пакета и проворно побежала в общежитие. А Илия, забыв про грубияна, последовала за ними со своей долей вещей.

Парень, помогавший им, оказался очень добродушным и веселым. Он быстро помог им все затащить, велев им оставаться в комнате и принимать сумки.

Только когда все было занесено, Лена спустилась к водителю, чтобы расплатиться.

– Ну вот, наконец-то. Как я не люблю все эти переезды…

– Наверное, мало таких людей, кому это нравится.

– Иля, я такая голодная… Может, перекусим?

– Я вообще-то не против. Но я ничего с собой не взяла. Пойду схожу до магазина, а заодно и свою очередь проверю.

– А знаешь, у нас же с Миленкой третья кровать свободна. Заезжай к нам.

Илия немного растерялась.

– Да? И вы не против?

– Нет, конечно. Я даже рада буду. И я хотела еще спросить… А откуда ты знаешь… ну, про моего отца?

Иля сделалась серьезной и грустной.

– Знаю, Лена, я… В общем… я видела… их всех… кто погиб, как твой отец… и тех детей… в той чудовищной катастрофе. – Она еле выговаривала слова от подступивших слез. – Я в соседнем корпусе работала… вожатой… в тот сезон… и у меня был отгул в то время… когда произошел теракт… поэтому я была не со своим отрядом… я пыталась хоть чем-то помочь… ликвидировать последствия… как и многие другие… кто был рядом…

Лена сидела как пришибленная, побледнев и беспомощно хлопая глазами, таращась на Илю. В комнате несколько минут стояла мертвая тишина. Потом Троинская бросилась Иле на шею и, крепко обняв, зашептала:

– Спасибо тебе. Ты такая храбрая… А я вот стесняюсь… говорить об этом… Считаю, что такими вещами не хвалятся… Я ни с кем не делилась… этим… Но я горжусь своим отцом. Он был замечательным. Он нас так любил! Нам его не хватает…

– Лен, с толстой жабой мы еще разберемся. Даю слово. Мы что-нибудь придумаем. Не обращай внимания на таких, как она.

– Иля, да мне нет дела до нее. Кто-нибудь обязательно ее прищучит. Нам нужно решить вопрос с твоим заселением. Пойдем! А потом сходим в магазин.

С комендантом вопрос было решить сложно, но той некуда было деваться и она вписала Илю третьей в комнату к Троинской.

Они долго разбирали все по местам и убирались, Зима ездила домой за основной массой вещей, которые были ей необходимы, включая постельные принадлежности и белье.

Спать улеглись уже за полночь, уставшие и в принципе довольные, что все сложилось хорошо.

– А Милена, она когда приедет?

– Они только в воскресенье возвращаются с отпуска, поэтому в понедельник с утра прикатит. Обычно ее привозит отец на машине, чтобы с сумками не таскаться по автобусам.