Найти пропавшего Загуляева. Детектив

– Понятно. Слушай, это распространённое средство?

– Да. Отследить его по рецептам не получится – их пачками старикам выписывают.

И тут глухо, как в танке… Интересно, у этого дела будут хоть какие-то положительные подвижки?

Вечером, когда я дома готовлюсь ко сну, раздаётся телефонный звонок. Тихий голос Юлии говорит на том конце:

– Маргарита Николаевна, простите меня за беспокойство…

Господи, что ещё происходит у этой неугомонной девицы?

– Дело в том, что я приехала в деревню… А тут… кто-то есть на чердаке…

– В смысле – там человек? – спрашиваю я.

– Да, там кто-то ходит – и с досадой – ну, конечно человек! Не привидение же!

– Вы внутрь заходили?

– Нет, я боюсь… Я по тени в окне увидела – сейчас же ещё не ночь… Он там фонариком из стороны в сторону мельтешит.

– В дом не заходите. Я сейчас отправлю к вам оперативников.

Часть 5

– Марго, ты спать не собираешься? – недовольно спрашивает Руслан.

– Рус, мне нужно дождаться звонка.

– Опять что-то, связанное с тёмным делом этого фотографа?

– Угу – бурчу я – интересно, чего это Юлия на ночь глядя попёрлась в этот загородный дом?

– Уж не захотела ли она обыскать ещё раз чердак в надежде найти ещё какую-то часть денег?

– После наших там обыскивать бесполезно – они обшарили всё, что можно было обшарить.

– Кстати, Марго, я нашёл для Юрчика путёвку в лагерь, на море. Как думаешь – отправим его, может быть?

– Конечно, Рус. Выкупи её пожалуйста, чего ребёнок дома будет сидеть. На какой месяц?

– На июнь. Но вот думаю, если он согласится, может, и на июль оформить?

– Боюсь, заскучает. Впрочем, можно будет приехать к нему на выходные на пару дней.

– По-моему, он только обрадуется такой самостоятельности.

Раздаётся звонок – оперативники.

– Маргарита Николаевна, взяли мы этого… любителя по чердакам шариться.

– И кто это? – спрашиваю я, ожидая определённого ответа – случайно, не Загуляев за деньгами явился?

– Н-нет – заикаясь, говорит опер, видимо, мои выводы показались ему несколько странными – это местный житель. Он, кстати, пьян жутко.

– Посадите его в ИВС, завтра с утра поговорю с ним.

– Марго – говорит мне Руслан после того, как я заканчиваю разговор – а с чего ты решила, что это Загуляев?

– Ну как же? Денежки остались на чердаке, вот я и подумала, что он за ними явился. А кто больше? Брата его нет в живых, тело самого фотографа не найдено, значит, он жив. Эх, мы бы отследили геолокацию, но ведь телефон-то остался на тропинке! Мне кажется, он его специально оставил, а сам сейчас шкерится где-то.

– Но почему ты так думаешь?

– Не знаю. Мне кажется, может, он боится чего-то?

– Если и боится, то только мести шантажистов.

Мы ещё немного болтаем с мужем, а потом укладываемся спать – утром мне снова на любимую работу. Руслан встаёт раньше меня, умудряется сварить нам с Юрчиком овсянку, украсив её фруктами, подаёт кофе мне в постель, и старается разговорами немного отвлечь от работы. Это настраивает меня на новый рабочий день, и в комитет я приезжаю чуть раньше обычного.

Сразу же звоню операм:

– Ребята, там этот… любитель чужих чердаков проспался?

– Угу. Во всю требует руководство.

– Ведите его в допросную, я сейчас тоже туда приду.

В коридоре сталкиваюсь с Климом.

– Марго, меня сегодня не будет целый день – поеду по тем, с кем договорился о встречах, поговорю, что за конфликты у них были с Загуляевым. Справишься без меня?

– Да, Клим, поезжай.

Мы прощаемся, и я на ходу листаю данные того, кто сидит сейчас в допросной. Ахметов Павел Юрьевич. Хорош гусь! На лице все увлечения этого существа – в основном, конечно, алкогольные… Не работает, иногда калымит, тридцать пять лет, разведён, долги по алиментам… Полный набор «положительных» качеств.

Павел Юрьевич встаёт при виде меня и говорит:

– Эй, малая! Позови кого-нибудь из начальства!

– Сядьте, Ахметов! – говорю ему я и сажусь сама – я и есть начальство. Полковник Жданова.

– Вот это да! – говорит он и садится – такая краля – и полковник! Да тебе по подиуму ходить надо, а она погоны нацепила!

– Ахметов, я с вами, вроде бы, на брудершафт не пила, чтобы вы ко мне на «ты» обращались!

– Так давай исправим! – ржёт он, показывая полный рот гнилых зубов и дыша мне в лицо перегаром.

Я морщусь.

– Так, перестаём паясничать и отвечаем на вопросы по существу – говорю ему строго – а то есть риск задержаться у нас, а уж на какой срок – решать буду я.

– Ладно, ладно, начальница, чё ты? Ну, повеселились малость…Чё злиться-то?

– Итак, Ахметов, что вы делали на чердаке пропавшего фотографа Загуляева?

– Да я так… – начал он юлить – думал, пока хозяев нет, может, чем поживиться получится. Ну, и залез через окно – оно там хлипкое.

– Попытка номер раз – говорю я – не совсем удачная, Ахметов. То-то ты глаза прячешь, друг ситный – дело-то нечистое, правда?! Даю тебе ещё одну попытку…

– Да век воли не видать! – он проводит пальцем по горлу – я тебе серьёзно говорю!

– А я вот думаю, Ахметов, что дело было так – к тебе пришёл Загуляев и попросил тебя за определённую плату залезть к себе на чердак. И принести оттуда пачку денег, в которой было пятьсот тысяч. А сам ждал где-то поблизости… Ну? Разве мой вариант не верен?

– Да ты… Да вы… Вы что? Не видел я этого фотографа! Ай! – он машет рукой – ладно. Всё равно ведь не отвяжетесь. Короче – он наклоняется ко мне поближе и начинает доверчиво шептать, словно нас здесь может услышать кто-то, кого он опасается – короче, прошёл у нас по деревне слушок, что у этого фотографа на чердаке спрятаны бабки, и не маленькие. Вот мы с Клопом и решили посмотреть…

– Кто это – Клоп? – с удивлением спрашиваю я.