Тилларина. Обретение силы

На этом аудиенция была окончена.

– А ведь может сработать, – сам себе проговорил Бэднар, погружённый в изучение демонических ритуалов призыва. – Пожалуй, пора отправить весточку хозяину.

Архи-жнец отправился в соседнюю комнату, которая раньше служила лабораторией, и откинул ткань с пульсирующей пентаграммы. В центре её был размещён алтарь с выбитыми сточными желобками по всей площади верхней плиты.

Вдоль помещения располагались клетки. Некоторые из них были пустыми, в других были заперты люди, две дриады, фея и оборотень. Каждый из них пребывал в стазисе – так было удобнее, никто не кричал, и кормить пленников не нужно было.

Мужчина отпер клетку с одной из дриад и левитировал её на алтарь. Руки, ноги и голова девушки заняли свои места и были зафиксированы жёсткими кандалами и ошейником, чтобы она не могла двигаться. Бэднар достал ритуальный кинжал и взмахом руки снял стазис с дриады, которая тут же забилась в путах.

Предстояло несколько часов кропотливой работы. Сначала требовалось выпустить всю кровь живого существа, причём поддерживая в ней как жизнь, так и необходимый уровень боли, чтобы она не теряла сознание. И лишь на последних секундах ритуальный кинжал должен был пронзить сердце дриады, чтобы энергии от колдовства стало достаточно для открытия переговорного окна с Ваалом.

Бэднар улыбнулся, закатывая рукава.

– Ну что, поиграем? – спросил он у подвывающей от ужаса дриады.

Глава 12. Первый учитель

Теперь каждый раз после похода в храм, когда Адалия засыпала, ночью Тиль сбегала в лес. Там она забиралась далеко-далеко, каждый раз выбирая новое место, и звала Даррена, крепко сжимая кольцо в руке.

Дракон учил девочку колдовать. Он объяснял ей непонятные заклинания в бабушкиных книгах, добавлял описания о разных магических существах, указанных в бестиарии, и показывал, как правильно разминать пальцы, чтобы быстро чертить руны в воздухе.

А ещё Даррен рассказывал ей о своих путешествиях, забавлял разными историями, угощал фруктами и сладостями, которые приносил с собой на каждое занятие. Постепенно девочка оттаяла, и всё чаще над лесными полянами, помимо заклинаний, звучал звонкий детский смех.

Иногда Даррен показывал сложные заклинания. После таких демонстраций Тиль приходилось добираться домой с особой осторожностью, пользуясь силой дриады, чтобы прятаться в стволах деревьев. Потому что жнецы не оставляли попыток поймать таинственного мага, который колдовал практически у них под носом и уходил, не оставив и следа. Они были просто в ярости.

Со временем Тиль рассказала дракону всё, что знала о своём рождении. О том, что Эрик ей не родной отец. Что мать не желала её рождения, а виновницей её появления на свет была Элмара, скрывшая от дочери зародившуюся в её чреве жизнь.

Даррен подозревал, что отцом Тиль был демиург, который не рассчитывал на появление потомства от этого ночного союза. Потому что раньше дети от таких связей не рождались. Ни в одном из миров дракон не слышал подобных историй.

Поэтому для себя он сделал вывод, что девочка – полукровка, поэтому её сила ощущается такой необычной. Именно от этого происходят её огромный резерв и магический потенциал. Возможно, при должном усердии через много лет она сможет развить владение руной созидания и действительно научится управлять силой демиурга.

Но все свои домыслы дракон держал при себе, не спеша посвящать в них Тилларину. Во-первых, он мог и ошибаться; во-вторых, сил или терпения у неё могло бы и не хватить, чтобы развить в себе достаточный уровень владения магией. А тогда к чему дарить ребёнку напрасную надежду?

Учитывая вероятность того, что отец Тиль – демиург, Даррен не сомневался: подсказанный бабушкой ритуал призыва кровных уз не сработает. Сущность такой силы не смог бы призвать и сам дракон. Поэтому он учил Тиль обратному ритуалу – тому, который позволит ей телепортироваться к отцу. На это сил должно хватить, и как раз до своего девятого дня рождения она успеет и разобраться с пентаграммой, и выучить необходимое заклинание для открытия портала.

– Этот ритуал был создан мной много тысяч лет назад, – рассказывал Даррен Тиль. – Наши пары после объединения, если не являлись драконом и не умели перемещаться между мирами, оставались жить в своих мирах. А дракону всегда лучше рядом со своей стаей, и он не мог надолго оставаться вдали от дома, но и без пары жить было невыносимо. Поэтому я придумал хитрость: дракон проводит ритуал единения со своей парой, возвращается домой, а потом его пара проводит ритуал и перемещается в наш мир.

– Ничего себе! – охнула Тилларина. – И что, среди нас есть дети другого мира?

– Конечно, есть, – улыбнулся дракон. – Например, я точно знаю, что за горами раньше жила одна морская ведьма, которую часто бы путали с эльфийкой, не имей она зелёных волос и чешуи, что покрывала часть лица.

– А почему никто не слышал про таких полукровок? – задала очередной вопрос Тиль и перевернулась на спину, жуя прихваченный из дома хлеб.

– Потому что, – Даррен щёлкнул Тиль по носу, – одна маленькая забывака пропустила, что от союза дракона с его парой ребёнок наследует силу и вторую ипостась от дракона.

Тилларина потёрла нос и задала очередной вопрос:

– Ты сказал, что всю твою стаю уничтожили. Я поняла, что драконы всегда гибнут парой, но как же дети? Куда делись драконята, их что, тоже поймали? – подбородок Тиль задрожал, а в глазах стали собираться слёзы.

– А не было на тот момент детей, малышка. Те, что родились раньше, успели найти свою пару, а новые ещё не появились. И знаешь, я этому даже рад немного. Если бы жнецам в руки ещё и наши дети достались, думаю, драконьи пары бы сами ушли за грань, добровольно.

Даррен посидел молча, вспоминая события минувших лет, и сменил тему:

– Давай продолжим лучше разговор про ритуал. Тебе нужно нарисовать пентаграмму перехода там, где её никто не потревожит.

– Лес не вариант, – опередил Даррен, открывшую рот Тиль. – Тут ходят жнецы, да и просто животные случайно могут потревожить какую-то из линий. Ты же хочешь оставить себе дверь домой?

Тилларина затихла, размышляя, потом кивнула сама себе и предложила:

– Я могу сделать пентаграмму на чердаке дома. Туда уже много лет никто не ходит. Мать спрятала туда все бабушкины вещи, закрыла его на замок, и уже несколько лет, кроме меня, туда никто не поднимался.

– Точно?

– Да точно, я даже запасной ключ у мамы выкрала ещё два года назад, а она так и не заметила.

– Ладно, возьмём за рабочий вариант. Тогда повтори, что нужно сделать?

– Мне нужно будет начертить десятиугольную звезду, на каждом луче должна быть руна телепортации. Потом в воздухе мне нужно будет зажечь по очереди руну переноса, кровных уз и единения. Завершить ритуал нужно заклинанием, после чего я должна провалиться в транс и изо всех сил потянуться к отцу по линии нашей связи. Всё правильно?

– Почти, ты забыла упомянуть, когда тебе нужно провести ритуал?

– А, да, – девочка тряхнула волосами. – Перенестись мне нужно на шестой день недели, перед тем как у всех будут опять забирать магию, чтобы у жнецов было меньше сил и шанс на то, что они почувствуют моё колдовство, был минимален.

– Теперь всё правильно, – довольно подтвердил дракон.

До девятилетия Тиль оставалось несколько недель. Даррен передал Тиль все знания, которые мог за этот короткий срок. Пришло время продолжить свой путь – дракон чувствовал, что настало время прощаться.

– Кольцо оставь себе, – сказал Даррен. – Пока не найду пару, оно мне без надобности, а тебе может пригодиться, если попадёшь в неприятности. Только учитывай мои размеры, когда будешь звать, а то я себе все крылья переломаю, если ты позовёшь меня в какой-нибудь кладовке.

– А ты что, даже из другого мира можешь прилететь?

– Могу, но один раз. Потом мне придётся долго и кропотливо снова зачаровывать кольцо. В него нельзя вложить бесконечное количество магии, так что хватит его лишь на один такой вызов. Поэтому не потрать его зря.

Дракон взъерошил макушку девочки и добавил, увидев блеснувшие слёзы:

– Не грусти, Тиль, мы ещё обязательно встретимся. Но сейчас у меня свой путь, а у тебя – свой.

Тилларина грустно вздохнула, крепко обняла Даррена и отступила, наблюдая, как вместо красивого мужчины с удивительными глазами в небо взмывает чернильная фигура дракона. То ли отражая звёзды, то ли сияя собственным светом на крепкой чешуе.

Девочка привычными тропами вернулась домой, не встретив ни одного жнеца. Этой ночью они с Дарреном не колдовали – лишь повторяли ближайшие планы и прощались, так что никто их и не искал. Тиль тихонько скользнула в окно, поцеловала спящую Лиару и, свернувшись клубочком в своей кровати, быстро уснула.

До предполагаемого ритуала оставалось совсем немного времени, и Тиль собиралась каждый день проводить с сестрой. Ведь она не знала, когда сможет вернуться, а взять с собой Лиару было невозможно. Ситуация была слишком неопределённой. Тиль не знала, куда её закинет к отцу. Вдруг он окажется где-то в настолько опасном месте, что в сравнении с ним можно было бы бежать обниматься со жнецами?

А тут всё-таки относительная безопасность для Лиары. Родители её любят, магия, если и проявится, то не скоро. Может, Тиль уже успеет стать сильной и обязательно её спасёт. Тилларина всем сердцем верила в то, что сможет вернуться за сестрёнкой, и всё равно каждой ночью плакала, перебирая кудрявые волосы и глядя на Лиару, пока та спит.

Почти каждый вечер до дня рождения за ужином Тиль подливала в травяной чай Адалии и Эрика сонный настой и, никем не замеченная, чертила на чердаке пентаграмму. День её рождения выпадал на седьмой день недели. Можно было бы, конечно, и на неделю раньше попытаться телепортироваться к отцу, но Тиль старалась урвать каждый лишний денечек, чтобы побыть с Лиарой.

– Завтра оденешь в храм, – девочка вздрогнула, когда мать зашла в их комнату и бросила на кровать новую свободную рубаху, длинную юбку и плетёные сандалии. – Не забыла, что и тебя с завтрашнего дня начнут доить как корову? Узнаешь тогда, как я себя чувствую, – с какой-то долей злорадства произнесла Адалия.

Тиль послушно кивнула, опуская глаза и скрывая в них упрямые огоньки. «Ещё посмотрим, кто там кого будет доить», – сердито подумала Тиль.

За время общения с Дарреном Тилларина стала намного увереннее в себе. В каком-нибудь техногенном мире дракона бы назвали прекрасным психологом. Он смог проработать внутренние обиды ребёнка и объяснил, что в отношениях с родителями нет её вины. Тиль не то чтобы простила, но смогла жить дальше, постепенно из запуганной девочки становясь всё более уверенной в себе. Не последнюю роль в этом играло и обретение магии.

Этой ночью Тиль выскользнула из кровати, собрала самое драгоценное: бабушкино кольцо, подвеску отца, отрезала у Лиары маленький завиток волос и вплела его в ленту, завязав ту вокруг запястья странным браслетом. Позже она обязательно накопит денег, купит медальон и будет хранить локон сестрёнки там. Так пообещала сама себе Тилларина.

Зачем-то она надела новые вещи, которые принесла сегодня мать. Было как-то стыдно появляться перед отцом в старом льняном платье и дырявых плетёнках на ногах.

Маленькая чародейка поднялась на чердак, не забыв запереть за собой дверь. Она стала в центр пентаграммы и, преодолевая внутреннюю неуверенность, начала ритуал. Страх неудачи сменился ликованием, когда зажглись ярким светом руны у ног девочки, а затем и выводимые в воздухе закружились вокруг всё быстрее и быстрее, образовывая воронку на месте пентаграммы.

Тиль произнесла заклинание и, провалившись в транс, изо всех сил потянулась по теряющейся вдалеке линии кровной связи. Свет становился всё ярче, а вихрь – всё сильнее, пока не поглотил её целиком, унося в неизвестность.

Ещё одна короткая вспышка – и чердак опустел. Руны погасли, перестав освещать пыльные углы, пентаграмма деактивировалась – во всяком случае, до того момента, пока девочка не решит ею воспользоваться снова. Если, конечно, никто не заглянет на чердак и не испортит тщательно выведенные линии.

Глава 13. Наказание

Утром Адалия была в ярости.

– Как же мне надоела эта своевольная девчонка! Она опять сбежала, – мать Тиль в ярости бегала по дому в поисках дочери, даже в подвал заглянула. – Ну что ты стоишь? Иди поищи в лесу. Представляешь, что нам сейчас жнецы устроят, если мы придём без неё?

Эрик пожал плечами и пошёл искать падчерицу, не особо веря в успех этого начинания. Ещё ни разу не было такого случая, чтобы Тиль кто-то отыскал, а не она сама вернулась из леса. Впрочем, мужчина был прав. Девочку он так и не нашёл, вернувшись домой, чтобы сопровождать Адалию и Лиару в храм.

– Что сейчас будет? – продолжала причитать женщина на протяжении всего пути. – Из-за этой пигалицы нас всех накажут.

Эрик успокаивающе гладил жену по спине, хмуря густые пшеничные брови и думая о том, как уберечь Лиару от гнева жнецов, если побег Тильки вызовет их ярость. В голову, как назло, не приходило ни одной толковой мысли.

«Эх, если бы только мы не лишились возможности колдовать», – с тоской подумал бывший маг.

Рафат стоял недалеко от волшебных врат храма и наблюдал, как родители выстраивают детей в неровную шеренгу. Сегодня этот артефакт покажет, кто из них принесёт очередную долю силы Ваалу, а заодно и всем его адептам.

Жнец медленно скользил взглядом по толпе испуганных детей, выискивая одну темноволосую головку с необычными глазами сиреневого цвета.

Рафат был злопамятным и мстительным. В тот день, когда он провалил ритуал создания поискового артефакта над одной дриадой, а потом ещё и упустил вторую, свою неудачу он списал на встреченного ребёнка. Какой логикой руководствовался жнец, непонятно. Просто он не виноват, и точка.

Сегодня Рафат мечтал увидеть, как над головой девочки засияют искры, означающие окончание формирования магического дара. Мужчина мечтал лично определить величину её магического резерва и провести первый ритуал по отбиранию магии у новоявленной волшебницы. Жнец едва не облизнулся, представляя себе в мельчайших деталях, как будет мучиться ребёнок.

«Ну любил он чужую боль, что уж тут поделать, – так оправдывал себя Рафат. – У всех есть свои слабости».

Взгляд мужчины дошёл до конца людской вереницы, но девочка так и не была обнаружена. Он тщательно взглянул на лица всех собравшихся детей, чтобы убедиться, что точно не пропустил нужную физиономию, но искомую так и не нашёл. Тогда жнец перевёл своё внимание на толпу взрослых, выискивая её родителей.

– Неужели узнали о наличии резерва и сбежали, чтобы попытаться скрыть девчонку? – раздражённо подумал Рафат, прикидывая, отправить за ними погоню или пойти самому и попытаться самостоятельно отправить всех на алтарь. А потом просто скажет, что никого не нашёл. Может, всё семейство волки задрали. Нужно только будет найти Каэла, чтобы помог тела доставить поближе к горам.

Зарождающийся план Рафата прервался тем, что в толпе взрослых были обнаружены белокурые родители Тиль, державшие на руках маленькую дочь. Жнец удивлённо приподнял брови, не видя рядом их второго ребёнка. Он щёлкнул пальцами, привлекая внимание кого-то из пустышек, и потребовал позвать к себе Адалию и Эрика.

Дрожащая парочка медленно подошла к ожидавшему их жнецу. Привычно полыхнуло искрами над головой женщины, и её тут же увели на ритуал передачи силы – Рафат даже рот открыть не успел.

– И что мне делать с этим немым идиотом? – вслух спросил он сам себя, не обращая внимания на то, что Эрик его прекрасно слышит.

Жнец перевёл взгляд на притихшую маленькую девочку, что прятала голову на груди у отца.

– Где твоя сестра, дитя? – попытался он подражать властному голосу их архижнеца.

– Мама сказала, что Иль убежала в лес, – четырёхлетняя Лиара уже не коверкала слова, но продолжала называть сестру детским прозвищем, и снова спрятала лицо на груди Эрика, поблескивая испуганными глазками из-под ресниц.

Рафат попытался заглянуть в мысли отца девочки, но не нашёл там ничего полезного. Цветы в волосах приемной дочери Эрик не видел, розгами Тиль он угощал уже после того, как Адалия уничтожила бутоны. А то, что его жена вечно переживала, что их отправят на алтарь… Так это не исключение. Тут каждый второй на площади дрожит за свою шкуру. Мало ли что, мало ли кто.

– Ну что же, подождём нашу дойную маманю, – рассмеялся жнец своей же шутке.

Бледная Адалия приблизилась к мужу и дочери, трясясь всем телом не столько от очередной выкачки резерва, сколько от страха последствий за то, что не привела Тилларину на проверку.

Рафат поманил женщину пальцем, чтобы она подошла к ним, приблизил своё лицо к её лицу, вчитываясь в мысли Адалии. Она застонала от пронзившей голову боли. А жнец всё глубже и глубже погружался в воспоминания несчастной.

Ах, если бы только Рафат не получил новый ранг мастер-жнеца, если бы ему не увеличили выделяемую долю магических ресурсов, если бы он сам тайком не убивал на алтаре магов и обычных людей… Семья Тиль могла отделаться лишь наказанием в виде тяжёлых работ на благо Ваала, а по факту просто прислуживая жнецам, но сейчас Рафат читал все секреты Адалии за последнее время, и его глаза злобно щурились.

– Как интересно, – прошипел он. – А давай-ка мы сразу покажем эту дивную историю высшему?

Рафат потащил упирающуюся женщину в сторону кабинета архижнеца. Каэл, которого привлёк нарастающий шум и крики Адалии, подошёл и теперь сопровождал Эрика с Лиарой в том же направлении.

– Великий! – патетически воскликнул Рафат, без стука врываясь в кабинет и бросая свою пленницу на пол перед столом Бэднара. – Эта нечестивая поощряла колдовские занятия своей дочери, помогла скрыть от нас исчадие тьмы, а теперь спрятала свою дочь от справедливого ока Ваала!

Бэднар встал из кресла, приближаясь к плачущей женщине и наклоняясь к её лицу. По мере того как архижнец читал мысли Адалии, его глаза округлялись всё больше.

«Наверное, дриада учила девчонку колдовать, поэтому мана-поток был нарушен», – подумал архижнец.

– И это твоя благодарность за то, что милосердный Ваал сохранил твою никчёмную жизнь и помогает избавиться от оскверняющей тебя силы? – Бэднар принял эффектную, как он сам считал, позу и продолжил: – За нарушение наших законов, за жесточайшее попрание религиозных чувств нашего братства, я приговариваю всю семью изменников к казни на алтаре!

– НЕТ! – отчаянно кричала женщина. – Пощадите мою дочь, Лиара совсем ребёнок. Она ничего не знает, да в ней даже магии нет. Пощадите моего ребёнка! – выла на одной ноте Адалия.

Эрик, дёрнувшийся было в бесполезной попытке сбежать из кабинета, упёрся спиной в остриё кинжала Каэла и застыл, боясь причинить ещё больший вред уже и так рыдавшей, испуганной дочери.

– Великий, – подал голос Рафат. – Мы всегда успеем казнить ребёнка. Может, не стоит торопиться с таким решением? А вдруг у неё большой магический потенциал? Это казнить Адалию и Эрика мы можем без проблем: у одного уже вовсе нет магии, а вторая за неделю начала восстанавливать лишь какие-то крохи. Но вдруг наш всемогущий господин посчитает, что мы лишили его возможной силы? Не разгневается ли Ваал на своих неразумных детей?

Рафат смиренно ждал ответа, уважительно склонив голову и молясь про себя, чтобы архижнец не решил прочитать его мотивы. Больше всего силы жадный жнец получал, когда на его тайный алтарь попадали совсем маленькие дети. Но их так трудно было поймать: таких малышей никогда не оставляли одних, и поэтому насладиться их энергией получилось всего пару раз.

Первый раз Рафат наткнулся на женщину, которая родила в лесу раньше времени, возвращаясь домой из соседней деревни в одиночестве. Жительница Ташара была уже мертва – не смогла остановить кровотечение, а рядом с ней мяукал свёрток с ребёнком. Тогда-то Рафат и сотворил своё самое страшное жертвоприношение.

Во второй раз, после того как они с Каэлом нашли и убили на алтаре огромного мужчину, которого выкинуло море на берег после кораблекрушения, Рафат нашёл мальчика, который каким-то чудом тоже не погиб в воде. Он стал второй жертвой. Сейчас же жнец надеялся получить и третью жертву для своего жестокого плана по обретению могущества.

– Идею стоит обдумать, – ответил архижнец, накладывая стазис как на отца с матерью, так и на малышку, которую Эрик всё ещё держал на руках. – Нужно найти преданную нам семью, чтобы отдать девочку на воспитание, если я решу оставить её в живых.

Рафат поклонился и, пятясь, покинул кабинет.

– Что-то ещё? – спросил Бэднар у оставшегося стоять в кабинете Каэла, параллельно наблюдая, как низшие жнецы уносят застывшие в стазисе тела из кабинета.

– Великий, – проговорил юноша, доставая из-за пазухи старый пергамент, на котором было мелко что-то написано и нарисовано. – Ты приказал изучить старые фолианты, чтобы опознать находку в ночь большого колдовства в лесу. Мне кажется, это оно.

Бэднар нетерпеливо развернул вырванный из книги листок, на котором были нарисованы слёзы дракона, которые в точности копировали два камушка, всё ещё лежавшие в столе жнеца. Под рисунком слёз был небольшой перечень эликсиров, зелий и ритуалов, в которых можно было использовать этот редкий и ценный ингредиент.

– Каэл, – довольно протянул Бэднар, – ты снова меня радуешь. Продолжай служить так же прилежно, и скоро ты тоже получишь ранг мастер-жнеца, как Рафат. Вы оба очень перспективные. Я обязательно приглашу вас на первую церемонию призыва Ваала.

Глава 14. Мир Фанаар

Помимо маниакального желания возвыситься, Ваал увлекался книгами. Но в свойственной ему манере, демон вовсе не интересовался ни художественным стилем, ни увлекательным сюжетом. Ваал коллекционировал книги с описанием всевозможных видов казни. Сейчас он с увлечением читал очередной рассказ, написанный одним из его подчиненных несколько сотен лет назад, который умудрился влететь в пентаграмму призыва иномирного недоучки и провалился в абсолютно странный мир, где люди носили шкуры вместо нормальной одежды и прикрывали голову какими-то рогатыми плошками.

Был в его описаниях один любопытный момент. Казнь с поэтичным названием «кровавый орел». Суть казни заключалась в том, чтобы разрубить спину жертвы и оттянуть ребра назад, формируя из них крылья. Ваал внимательно изучал картинки, чтобы завтра досконально повторить увиденное.

– Господин, ваша супруга готова. – в библиотеку неслышно проскользнула служанка и застыла, склонив голову.

Демон захлопнул книгу и отправился в покои Шиннары, впрочем, не испытывая никакого воодушевления от предстоящего процесса.

Ваал рассматривал хрупкую фигуру девушки, что неподвижно стояла в центре комнаты. Сейчас, под тонким шёлком белья, её тело было скрыто едва ли не сильнее, чем во время ритуала на свадьбе. Демон щёлкнул пальцами и развёл руки, молчаливо приказывая слугам раздеть его, затем кивком указал на дверь.

Оставшись наедине с женой, Ваал обошёл вокруг неё. Его раздражало отсутствие хоть какой-то реакции. Треснула ткань, и одежда упала к ногам девушки, оставив её обнажённой. Ваал заставил Шиннару повернуться к нему лицом, закинул одну её ногу себе на сгиб локтя и вошёл в тело девушки, не заботясь о том, чтобы уменьшить боль от потери девственности. Он пытался поймать хоть какой-нибудь намёк на эмоции в её глазах. Но демонесса оставалась безучастной к происходящему.

Ваал рассматривал хрупкую фигуру девушки, что неподвижно стояла в центре комнаты. Сейчас, под тонким шёлком белья, её тело было скрыто едва ли не сильнее, чем во время ритуала на свадьбе. Демон щёлкнул пальцами и развёл руки, молчаливо приказывая слугам раздеть его, затем кивком указал на дверь.

Оставшись наедине с женой, Ваал обошёл вокруг неё. Его раздражало отсутствие хоть какой-то реакции. Треснула ткань, и одежда упала к ногам девушки, оставив её обнажённой. Ваал заставил Шиннару повернуться к нему лицом, закинул одну её ногу себе на сгиб локтя и вошёл в тело девушки, не заботясь о том, чтобы уменьшить боль от потери девственности. Он пытался поймать хоть какой-нибудь намёк на эмоции в её глазах. Но демонесса оставалась безучастной к происходящему.

– Твоя сестричка была куда горячее, – прорычал Ваал ей прямо в лицо, но снова не получил ответа. Демон прокрутил в голове воспоминания о ночи с её близняшкой и в несколько толчков закончил то, зачем сюда пришёл. Он брезгливо оттолкнул Шиннару, и та упала на пол, не удержав равновесия.

Демон накинул халат и покинул спальню жены, приказав служанкам привести госпожу в порядок и помочь лечь спать.

В его покоях дожидался Ург, занимая то же кресло, что и обычно, и глядя на странное небо Фанаара через приоткрытое окно.

– Молодая жена так быстро отпустила в первую брачную ночь? – с издевкой спросил Ург, когда взбешённый Ваал вошёл в комнату.