Во тьме. 3 книги в 1

Письмо с приглашением Нейтан отправил заранее с единственного постоялого двора, где мы остановились на обратном пути. Это было уже другое заведение, чему я оказался несказанно рад. Женщин там не было, только два брата, заведовавшие весьма опрятной таверной с парой комнат для гостей. После Клементины мне не хотелось ни к кому прикасаться, а остановись мы там же, где и по пути в крепость Десмонтас, пришлось бы успокаивать дочку хозяев, ведь она прилипла бы как банный лист. Да и времени на затяжные развлечения у меня не было. Нейтан спешил домой, а учитывая, что основной причиной спешки являлось его стремление помочь мне в моих замыслах, я не мог сказать ни слова против.

Другу требовалось получить разрешение на проведение того самого бала, на который он уже пригласил барона от имени отца. Кроме того, сами приготовления к столь масштабному мероприятию занимали много времени, а указанный в письме срок был почти впритык. Именно поэтому мы вместе со всей свитой из дюжины солдат гнали лошадей во весь опор и остановились на отдых всего на одну ночь вместо двух. А стоило прибыть, не успели даже привести себя в порядок и отдохнуть с дороги, как Нейтан потащил меня сюда. Хотя он вполне мог дождаться, пока его отец сам вылезет из этих подземелий и вернётся во дворец. На мой взгляд, поймать его там было бы куда правильнее, но друг так не считал.

Чем глубже в шахту мы погружались, тем больше меня волновал вопрос, а что, собственно, герцог здесь делает? Улучшает условия труда и проверяет всё на собственном опыте? Слабо верится.

Из-за угла вывернул слуга с такой же лампой, как у Нейтана. Он чуть не врезался в меня, ведь из-за слабого освещения видел только моего друга. Я вовремя сделал шаг в сторону, войдя в круг света.

– Предупредил о нас? – спросил у него Нейтан, и его слова эхом отразились от стен и утонули где-то в глубине туннеля.

– Да, милорд, вас уже ждут, – раскланялся слуга и поспешил к выходу.

Покосившись на друга, я снова подстроился под его шаги, стараясь не отставать, но из-за так и не затянувшегося пореза пока ещё слегка хромал. Да и длительная поездка в седле не способствовала заживлению моих синяков, особенно на бёдрах. Клементина нехило отделала меня, не иначе вымещала злость в порыве страсти.

– Мы не могли дождаться, пока твой отец вернётся во дворец? – устало спросил я, решив прояснить этот момент. Друг даже не посмотрел в мою сторону. Впрочем, благодаря лампе его лицо было отчётливо видно, и на нём сохранялось выражение спокойствия.

– Он может этого не сделать до самой ночи, а то и до завтрашнего утра, – ответил Нейтан.

Меня снова пробрала неприятная дрожь от тяжести этого места и царившей здесь темноты. Не люблю темноту и ночь в целом.

Когда мы свернули за очередной угол, меня на секунду ослепил яркий свет, заполнявший небольшую пещеру, что скрывалась за ещё одним поворотом, из-за чего в основной туннель свет не проникал. Пещера представляла собой довольно замкнутое углубление в скале высотой в человеческий рост. На стенах висели лампы, а по всему периметру, ближе к центру, были воткнуты палки с крючками, они удерживали второй круг источников света. Только благодаря этому здесь удавалось осветить всё, а не маленький клочок пространства, как в туннеле.

Своды оказались ниже. Я почти доставал макушкой до потолка, а вот старший брат Нейтана, стоявший ближе к нам, подпирал его и с трудом вмещался в полный рост. Стоило нам показаться, как Адамант сразу посмотрел в нашу сторону. Рядом с ним на коленях стоял какой-то мужчина в потрёпанной одежде с завязанными глазами и кандалами на руках. Его трясло от страха. Мне показалось, что он в любой момент может рухнуть на пол.

В отличие от сына, герцог стоял к нам спиной перед огромным оранжевым камнем, что занимал весь центр пещеры, и рассматривал трещины, которыми тот был покрыт. Внутри виднелось что-то чёрное, но я не придал этому особого значения. Ну, камень и камень, очень похож на огромный янтарь. Учитывая, что основной промысел герцога – это его добыча, ничего удивительного в этом не было.

Тела я заметил не сразу, а когда скользнул взглядом по полу пещеры, чуть не попятился. Он весь был завален мёртвыми мужчинами разных возрастов и наружностей. Руки каждого из них были закованы в кандалы, а безжизненные открытые глаза смотрели наверх. Мы с Нейтаном стояли в полуметре от ближайшего мертвеца, в то время как Адамант и герцог Нейрон были ими окружены.

Я не представлял, как они передвигались по пещере, не наступая на тела. Или их не беспокоили такие мелочи и они шагали прямо по покойникам? Нервно сглотнув вставший в горле ком, я постарался не опускать взгляд и не смотреть на пол. От тел пока ещё не исходило никакого запаха, что казалось неестественным, ведь обычно перед смертью человек исторгает из себя всё, что в нём есть, а потому запах здесь должен был стоять просто невыносимый.

– У тебя опять что-то срочное? – устало пробормотал Адамант, вытирая со лба пот рукавом своего сюртука. Мужчина выглядел измотанным. Под его глазами виднелись тёмные круги от нехватки сна. Если они с герцогом торчали тут и ночами, то неудивительно, что Нейтан решил не ждать, пока отец появится во дворце.

– Да, – спокойно ответил друг.

– Хесс, – поприветствовал меня Адамант одним кивком.

Честно говоря, я не ожидал такого внимания к себе и поспешил ответить ему тем же. Старший брат Нейтана всегда вызывал во мне и восхищение, и зависть одновременно. Ведь его постигла та же участь, что уготована мне, но ему удалось победить и вернуться, вернуться жрецом. Жаль, что он ничего не помнил и не мог рассказать, к чему следовало готовиться.

– Мне нужно твоё позволение на организацию бала, – сразу приступил к делу Нейтан, сделав шаг вперёд и замерев возле крайнего из мертвецов. Брови Адаманта приподнялись, а сам он недоумённо кашлянул. Сразу после этого в пещере воцарилась тишина.

Оторвавшись от созерцания камня, герцог медленно развернулся к нам лицом. Его руки оставались сцеплены за спиной, а спина и плечи были выпрямлены. На лбу просматривались глубокие морщины. Мне давно не доводилось видеть этого человека так близко, ведь чаще всего он был занят и не удостаивал меня вниманием. Да и сейчас взгляд герцога был обращён на его младшего сына, который пытался не уступать отцу ни в чём.

– Ты прервал нас ради какого-то бала? – грозно рявкнул герцог.

Мне показалось, что от звука его голоса стены задрожали. Эхо усилило его звучание и разнесло по всей пещере.

– Это не какой-то бал. Он важен, а без твоего позволения никто и пальцем не пошевелит ради его организации. Мне нужно только оно. На словах пока будет достаточно, – сдержанно произнёс Нейтан. Его уверенности я мог только позавидовать. Он смотрел на отца, пока тот сверлил его суровым взглядом, и не подавал ни намёка на страх или неуверенность.

– Никакого бала. У меня нет времени на эту ерунду, – герцог махнул на сына рукой и отвернулся к камню.

– Я женюсь, – резко заявил Нейтан, заставляя и брата, и отца снова посмотреть на него. Меня эти слова тоже вынудили повернуть голову в сторону друга. Это он сейчас серьёзно сказал? – Я объявлю об этом после бала. Семью предполагаемой невесты на него я уже пригласил, и мне необходимо, чтобы он состоялся.

– Женишься? – восторженно переспросил герцог. Адамант, в свою очередь, только усмехнулся и скрестил руки на груди.

– Женюсь, – более уверенно ответил Нейтан.

– И на ком же?

– А вот это ты узнаешь после бала, – отозвался друг, и его губы искривились в ехидной ухмылке.

– Как ты видишь, мы тут немного заняты. А если устраивать бал, тем более учитывая эту новость, то моё присутствие будет необходимо…

– У вас по-прежнему ничего не получается, я прав? – грубо прервал Нейтан отца, из-за чего взгляд того стал ещё более суровым.

– Как видишь, – усмехнулся Адамант и окинул взглядом горы тел вокруг своих ног.

Я почувствовал себя лишним. Захотелось поклониться и уйти, но без лампы, которую так и держал Нейтан, мне из туннелей точно было не выбраться. Разве что заблудиться или свернуть там шею. Я не знал, чем именно герцог с сыном занимались в этой шахте, и на самом деле не очень хотел это знать.

– Всё ещё нужна пещера поглубже или ситуация изменилась? – хитро улыбнувшись, продолжил задавать вопросы Нейтан. На лице его отца проскользнула заинтересованность. Переступив через ближайшее к нему тело, мужчина приблизился к сыну.

– Я слушаю, – ответил Адамант, опередив герцога. Казалось, что ему до смерти надоело торчать здесь, и любая идея, которая поможет жрецу выбраться из пещеры, будет поддержана.

– Хесс, дневник с собой? – неожиданно спросил друг, посмотрев на меня.

Нейтан знал, что после приезда сюда я не мог его нигде оставить, а значит, по-прежнему носил с собой. Просунув руку во внутренний карман плаща, я извлёк дневник и неуверенно протянул другу. Приняв потрёпанную книжку с кожаной обложкой, на которой уже красовалось несколько плотных заплаток, Нейтан вручил мне лампу, а сам принялся листать страницы.

– У нас нет на это времени, – рявкнул герцог.

– Одну минуту, – выставив палец перед собой, друг пробежался взглядом по строчкам, написанным аккуратным почерком моего отца, а затем уткнулся ногтем в одну из них. – Настолько глубокая шахта подойдёт?

Нейтан сделал несколько шагов вперёд, прямо по мёртвым телам, и, не споткнувшись о них, подошёл к брату, после чего повернул дневник исписанными листами в сторону Адаманта. Изучив что-то в книге, жрец удивлённо приподнял брови и обратился к отцу.

– Это идеальный вариант. Чтобы рабочие достигли такой глубины здесь, придётся ждать не один год, – восторженно заявил он.

– Тут данные полугодовой давности, сейчас всё может быть иначе, – поспешил напомнить я, ведь после смерти моего отца барон больше не присылал информации о своих достижениях. С отцом они были хоть и не близкими, но друзьями, и потому общались и хвастались успехами в любой области. Только благодаря этому в дневнике и оказались записи о том, что барон Десмонтас использует рабский труд…

– Чья это шахта? – по слогам спросил герцог, переводя взгляд с одного сына на другого. Захлопнув дневник, Нейтан вернул его мне.

– Барона Десмонтас. Я пригласил его на бал, о котором прошу тебя.

– Кажется, вы ездили именно к нему. Надеюсь, войну вы не начали? – уже дружелюбнее поинтересовался герцог.

– Хесс его немного оскорбил, и барон запретил ему появляться на пороге своего замка. Потому мы хотим выманить его на нашу территорию, ведь вопрос так и не решён. Здесь Хесс сможет договориться с ним о своём, а ты – о своём, – пояснил Нейтан свой план.

– Он не пустит нас на свои месторождения. Ведь нам будет требоваться немного большее, чем просто их посещение ради восхищения его богатствами, – справедливо заметил Адамант. В этот самый момент герцог поднял руку ладонью вперёд, и на его лице застыло задумчивое выражение. Мужчина шевелил челюстью, из-за чего губы то и дело подрагивали, а желваки дёргались, искажая суровое лицо.

– Однако если Нейтан станет женихом его наследницы и впоследствии заключит с ней брак, то у барона не будет выбора. Хочет он того или нет, но пустить на месторождения Нейтана ему придётся. А с ним и нас, – сделал вывод герцог.

Удивлённо посмотрев на друга, я не мог поверить своим ушам. Неужели он именно это и задумал? Хочет жениться на Клементине? После того что у нас с ней было? Он совсем отчаялся? Или… им что-то движет? Интересно, что ему на это ответит сама девушка, учитывая её нежелание выходить замуж.

– Даже если так, он может не согласиться делиться информацией и пускать Нейтана туда раньше, чем его дочь вступит в права наследования, – нашёл в озвученном плане изъян Адамант.

– При таком раскладе с бароном может произойти несчастный случай, что ускорит дело. Это всё равно будет быстрее, чем мы будем безуспешно продолжать попытки здесь, не так ли? – Герцог вопросительно посмотрел на старшего сына, который лишь кивнул. От обсуждаемой темы мне стало ещё больше не по себе. Они что, всерьёз говорили об убийстве барона Десмонтас?

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, я краем глаза снова заметил того, кто всё это время молча стоял на коленях возле жреца и трясся от страха, боясь издать лишний звук. Бедолага был настолько напуган, что, вероятно, не понимал, какие заговоры плетутся в его присутствии.

– Я уже говорил, что этой глубины недостаточно. Это не я придумал. Даже всех этих негодяев не хватит. Чем ближе к сердцу тьмы, тем тоньше грань между мирами и тем проще её порвать. Я не сумеречный, во мне нет их силы, лишь её часть… И её не хватает. Шахта барона – идеальное решение, – ответил Адамант.

Я не понимал, о чём идёт речь и чем вообще они здесь занимались, но спрашивать не стал. Логичнее было задать этот вопрос Нейтану, когда вокруг не окажется посторонних.

– Тогда решено. Пусть сюда вернутся рабочие и продолжат углубляться, на всякий случай. Так мы не потеряем драгоценного времени. Я даю своё позволение на этот бал, но ты… – герцог указал пальцем на своего младшего сына, замершего среди трупов, – ты сделаешь всё, чтобы мы попали в самую глубокую шахту карьера барона.

– Я сделаю всё, что смогу, – кивнул Нейтан, соглашаясь с условиями.

– Избавься от него. – Герцог махнул на мужика, стоявшего на коленях, а сам схватил с воткнутого в землю крюка лампу и направился прочь из пещеры.

Посмотрев на бедолагу в кандалах, Адамант шевельнул рукой. Пленник задёргался и повалился на бок. Из его горла вырывались хрипы, он извивался среди мёртвых тел, пока сам не стал одним из них, застыв в глупой и нелепой позе. Куда смотрели его глаза, я не знал, ведь повязку с них так и не сняли.

– Я уберусь здесь. Можете идти. Думаю, у вас много дел, – улыбнулся нам Адамант.

После такой демонстрации возможностей жрецов я захотел не то что уйти, я захотел сбежать отсюда и больше никогда не встречаться с этим человеком. Выбравшись из горы мертвецов, Нейтан последовал за отцом. Проходя мимо, он вручил мне дневник и толкнул в бок, направляя в нужную сторону. Развернувшись, я двинулся вперёд и снова подстроился под шаг друга, стараясь не отставать от него. По туннелям мы шли молча. Пламя в лампе трепыхалось, отбрасывая блики на часть нашей одежды. Шаги эхом отдавались по всей пещере, но я слышал только то, как бешено колотилось сердце в моей груди. Хотелось спросить Нейтана о происходящем, но стоит ли? Нас мог услышать Адамант, да и герцог вполне был способен поджидать сына за каким-нибудь из ближайших углов.

– Ты правда будешь подбирать за мной объедки? – попытался я завуалировать свой вопрос так, чтобы только друг понял, о чём идёт речь. Хмыкнув, Нейтан посмотрел на меня, изобразив свою излюбленную хитрую улыбку. Любви к тем девушкам, что поддавались на мои уловки и провокации, он никогда не испытывал. Более того, презирал их. Так это воспринимал я, а уж что на самом деле творилось в голове друга, было мне неизвестно.

– До моей свадьбы с Клементиной Десмонтас дело не дойдёт.

– Ты так в этом уверен?

– Да, уверен. Нам важно заманить сюда барона и провести ваш с ним диалог, там будет видно. Если что, мой отец сам на него надавит. Двойная выгода всем.

– А если он не приедет? – задал я главный вопрос, который не решался задать никто из присутствовавших в пещере. Интересно, что бы ответил Нейтан, если бы его отец спросил это, а не я сейчас?

– Барон, может, и не приедет, но его дочери обязательно явятся, и через них мы доберёмся и до него.

– Откуда такая уверенность? – фыркнул я, вспоминая обеих старших дочерей барона. Учитывая, как мы разошлись с наследницей, вероятность её приезда сюда была крайне мала.

– Ты же неотразим. Я уверен, что они просто мечтают снова тебя увидеть, – рассмеялся Нейтан.

Мы как раз вышли из тёмного туннеля, и мне пришлось прикрыть глаза рукой, заново привыкая к слишком яркому солнечному свету. Почему-то мои губы растянулись в улыбке от слов друга. Это мне в голову должна была прийти такая мысль, а не ему.

– Спасибо, что помогаешь мне, – поблагодарил я Нейтана, посмотрев на него, как только глаза перестали болеть и смогли нормально видеть. Мы стояли на протоптанной дороге, что кругами опоясывала карьер и завершалась здесь, в самом низу. Тут же начиналась пещера, которую углубляли по приказу герцога. Отец Нейтана в окружении слуг и стражи восседал на коне и медленно поднимался по этой же самой дороге. Отсюда на него открывался отличный вид, но мужчина казался маленьким из-за расстояния.

– Что задумали твои отец и брат? – спросил я, уже не опасаясь быть кем-то услышанным.

– Отец хочет получить силу жрецов в обход правил, ведь к нему сумеречные так и не пришли. Я мало что в этом понимаю, но в последнее время он не вылезает из пещер. И только на этом я мог сыграть и заставить его делать то, что нужно мне.

От слов друга мое тело бросило в жар.

– А мёртвые люди? – сглотнув ком в горле, вставший там при воспоминаниях о телах, спросил я. Покосившись на меня, Нейтан двинулся вверх. Мы пришли сюда пешком, оставив лошадей возле спуска, а значит, путь до дворца должен был занять какое-то время, вполне достаточное для обстоятельной беседы.

– Как я понял, Адамант с помощью тьмы в душах этих преступников пытается расширить для отца портал, который застыл в куске янтаря. Ты его видел, он стоял в центре. Что-то у них уже получилось, или, наоборот, нет, ведь когда я видел его в последний раз, трещин на нём не было.

– Значит, есть вероятность, что теория моего отца верна, и сумеречные не приходят к тем, кто чист сердцем? – с надеждой в голосе спросил я, прекрасно понимая, что если бы друг знал ответ, то сразу сказал бы мне об этом.

– Мой отец никогда не казался мне чистым сердцем, но за ним не пришли. Я не знаю почему, и никто не знает, – не подтвердил он моих ожиданий и лишь в очередной раз пожал плечами.

Тяжело вздохнув, я устремил взгляд вперёд, с трудом переставляя ноги. Нужно было хорошо отдохнуть, залечить раны и подготовиться к предстоящему балу.

Если задумка удастся и хоть кто-то из семьи Десмонтас сюда приедет, мне потребуется всё моё очарование, чтобы убедить их в своей правоте и необходимости посетить карьер барона. Со старшей дочерью часть моих уловок, скорее всего, не сработает, к ней нужен будет другой подход. А вот вторая вполне может купиться на обычные заигрывания, но и их лучше обдумать заранее.

Идеальным вариантом был бы личный визит барона, однако что-то подсказывало мне, что он не настолько глуп, чтобы угодить в ловушку Нейтана. В мыслях невольно всплыл образ Кристалины, как её назвала сестра. Интересно, сколько времени у меня уйдёт на то, чтобы она изменила своё мнение и захотела сказать мне да?

Глава 7. Похищение

За сто шестьдесят восемь дней до их прихода

Криста

Крепость герцога Нейрон была видна издалека. Шпили башен с реющими на них флагами стремились к пикам гор, возвышающихся за ними. Постройка, расположившаяся на холме и торчавшая из-за макушек деревьев по обе стороны дороги, казалась массивной и грозной. Крепостная стена тянулась вокруг неё насколько хватало глаз. Путь сюда занял у нас три дня из-за того, что экипаж не мог ехать быстро, и местами процессия плелась, словно шла пешком. Кроме того, Калиста постоянно ныла, что ей надоело сидеть, и мы совершали вынужденные остановки, кроме запланированных на постоялых дворах для ночлега и приёма пищи.

Кайсу было решено оставить дома с отцом. Она была ещё слишком мала для бала, а тащить её в гости только ради того, чтобы запереть в комнате с прислугой, мама не захотела. В отличие от самой младшей сестры, Калисте было четырнадцать, она достаточно хорошо знала правила этикета, пела не хуже меня и вполне могла выходить в свет при условии неучастия в некоторых видах танцев. По мне, так и её следовало оставить дома, а не изводить бесконечным нытьём нас, отряд гвардейцев, что сопровождал экипаж, да и Стеллана. Одна мама терпела её и стойко отвечала, ни разу не повысив голос. Мне бы такую выдержку.

Клео в первый же день благоразумно пересела из экипажа на одну из запасных лошадей, и всё остальное время пути провела верхом во главе процессии. Рядом с ней, восседая на вороном коне, ехал Стеллан. Мужчина выделялся на фоне гвардейцев не только потому, что был не в их форме, а в своей обыденной чёрно-серой одежде, что ему очень шла, но и из-за длинных волос, почти касавшихся плеч. Остальные наши спутники носили короткую стрижку, и мне казалось, что их уши смешно топорщились в стороны. Правда, не у всех, у большинства. Была парочка вполне симпатичных гвардейцев, но ни в какое сравнение с графом Вольманом, да даже и со Стелланом, они не шли.

Наблюдая за тем, как периодически жрец поворачивает голову к моей сестре, и его губы шевелились, я плотно стискивала зубы. Жаль, я сама не додумалась высказать пожелание поехать верхом, ведь умела, однако специального платья для таких целей не захватила. Те, что были сложены в общем сундуке с нарядами, или надетое на меня не подходили.

О чём мужчина мог беседовать с Клео? Мне жутко хотелось это знать, но из-за топота множества копыт их не было слышно, тем более что они сильно оторвались вперёд.

Да, я была обижена на Стеллана за то, что он ляпнул при всех в столовой, и с тех пор мы не обменялись друг с другом ни словом, за исключением обязательных приветствий при встречах. Мужчина злился на меня в ответ. Ревновал и пытался вызвать ответную ревность, болтая с моей сестрой? Да сдался он ей. От кого только ей не приходили предложения о браке!

Клео могла выбрать любого знатного мужчину в королевстве и за его пределами. Зачем ей Стеллан? Однако червь ревности всё же пожирал меня изнутри, как бы я ни пыталась откинуть его и заставить себя думать о предстоящей встрече с графом. Мысли о том, что Хессвандая может не оказаться на балу, постоянно возвращали меня к беседам Клео и Стеллана, вынуждая поглядывать в их сторону слишком часто. Не хватало только, чтобы единственный мужчина, который обращает на меня внимание, увлёкся моей сестрой из-за нашей размолвки и его ревности к тому, кому я даром не нужна.

Разговор с мамой, что произошёл у нас сразу после беседы в столовой и принятого решения о поездке на бал, не оправдал моих надежд. Вместо ответов на терзающие меня вопросы она добавила ещё больше неопределённости, спросив, не влюбилась ли я в графа. А откуда мне было знать, влюбилась я или нет? Я никогда не испытывала ничего подобного.

Как люди понимают, что чувствуют любовь или эту самую влюблённость? Пытаясь отмахнуться от мысли, навязанной матерью, я надеялась убедить себя, что просто никогда прежде не встречала столь ярких личностей, и потому Хессвандай и произвёл на меня такое впечатление. Как можно влюбиться в человека, которого увидела впервые в жизни, да и то всего на несколько минут? Мама точно говорила глупости и лишила меня последних надежд разобраться в себе.

Поняла я только одно: да, граф мне нравился, как и Стеллан, плюс ещё парочка гвардейцев в нашей крепости, приветливее всего относившихся ко мне. Получилось, мама дала ответ на один вопрос, но поставила передо мной второй, не менее трудный. Ведь я никогда не задумывалась, а была ли я влюблена в нашего жреца…

Когда экипаж остановился, меня тряхнуло и вытолкнуло из собственных мыслей, заставив вернуться к реальности. Выглянув в окно, я поняла, что пропустила самое интересное, ведь хотела посмотреть на крепость снаружи, а теперь мы уже стояли возле золотых ворот, приветливо распахнутых перед нами. За ними начиналась аккуратная широкая дорожка, выложенная серым камнем. Она вела прямиком к великолепному дворцу оранжевого цвета с отделанными позолотой декоративными элементами, а местами прямо в карнизы и стены были вставлены куски янтаря, переливающиеся на солнце. От увиденного у меня перехватило дыхание, ведь прежде мне не доводилось лицезреть столь потрясающих зданий.

Из экипажа я выбиралась последней. Сперва Стеллан любезно подал руку моей матери. Потом помог Калисте, натянувшей одну из самых милых улыбок, стоило её ладони оказаться зажатой в его. И только когда они отошли от дверцы и принялись любоваться дворцом, мужчина протянул руку мне и посмотрел с каким-то вызовом во взгляде. Складывалось впечатление, что если я приму помощь, то прощу его за всё сказанное. Поэтому когда жрец ободряюще сжал мои пальцы, я натянуто улыбнулась. Нет уж, без разговора ему не замять эту тему, но сейчас не время и не место.

– Вы прекрасно выглядите, миледи, – нежно прошептал он, чуть склонившись ко мне, якобы для того, чтобы откинуть мешавшую закрыть дверцу экипажа, подушку с сиденья в сторону и поднять подножку.

Ещё бы я не выглядела прекрасно! Проснувшись ни свет ни заря на весьма посредственном постоялом дворе, я подняла на уши обеих наших служанок, взятых с собой. Они и привели меня в этот самый прекрасный вид. Мне заплели и уложили волосы так, что открывалась шея и плечи, к тому же я снова надела мамино платье тёмно-зелёного цвета, но уже другое. Всё это было сделано ради графа, не для Стеллана, и он понимал это лучше всех. Бросив взгляд на спину матери, прижимавшей к себе Калисту, я заметила, как в нашу со жрецом сторону посмотрела Клео, но, увидев мой интерес, отвернулась.