Сводные. Запрети мне любить тебя

– Ничего страшного, он всё равно уехал по делам. – на губах грозила нарисоваться злорадная ухмылочка, но я подавила её.

Мама у меня очень проницательный человек. И если бы не её влюбленность в Николая Владимировича, она бы давно заметила, что между мной и Яном не всё так прекрасно, как кажется за совместными семейными ужинами.

– И даже домой не зашел? – удивилась она, положив книги на письменный стол в моей комнате.

– Он же у нас взрослый мальчик. Не забывай. – мой шутливый тон заставил маму расслабиться.

– Ладно, давай, раскладывай книги, делай домашнее задание и спускайся вниз ужинать. Я как раз закончу готовить.

– Ма-ам, у меня же сегодня смена. Забыла?

Она нахмурилась и поджала губы. Ей не нравилась моя подработка баристой в кофейне. И если раньше она с горем пополам мирилась с этим, когда у нас было совсем туго с финансами, то сейчас и слышать ничего не хотела.

– Ева, мы же обсуждали.

– Я все равно не уйду с работы, мам. Не хочу просить карманные деньги у Николая Владимировича. – я оставалась непреклонной.

– Я тебе буду давать со своей зарплаты.

– Нет. – покачала головой. Спорить с мамой в очередной раз не хотелось, но я понимала, что она будет об этом говорить до тех пор, пока я поддамся на её уговоры. – К тому же за три года ко мне все уже привыкли. Да и я к ним тоже.

Мама устало вздохнула.

– Хорошо. Но если это скажется на твоей учебе, обещай мне, что ты уйдешь. – строго посмотрела на меня.

– Обещаю, – воодушевленно ответила я, положив руку на грудь.

– Тогда пока сделаю тебе перекус. – наконец, её лицо вновь озарила улыбка.

Когда мама спустилась вниз, я принялась раскладывать книги на полки и готовиться к завтрашнему дню. Домашки было немного, и много времени она не заняла. После чего я быстро перекусила, попрощалась с мамой и упорхнула на работу.

Но во дворе, к огромному сожалению, столкнулась с Яном.

– И куда это ты собралась на ночь глядя? – поймав меня за плечи, удержал на месте, потому что я собиралась просто проскользнуть мимо него, не удосужившись ответить.

Пришлось поднять глаза. Ян был высокий. Очень. С моими метр шестьдесят пять я едва доставала ему макушкой до подбородка.

И почему он не мог приехать на пять минут позже? Или подольше потусоваться в гараже?

– Ян, какой на ночь глядя? Сейчас всего четыре часа дня. Да и какое тебе вообще дело? – фыркнула, сбрасывая его руки с себя. – Не лапай меня, пожалуйста.

– Лапают по-другому, ведьмочка. – его зрачки расширились, отчего глаза стали практически черными. Настоящими омутами. – Я бы показал тебе, что такое «лапают», но ты не в моем вкусе. – оскалился одним уголком губ.

– Можно подумать, ты в моём. – закатила глаза.

Соврала, но ему же об этом не обязательно знать, правда?

Ян скрестил руки на груди и демонстративно уставился на меня в ожидании ответа.

– Ну, так?

– Не твоего ума дело.

Я обошла парня и, поправив сумку на плече, быстрым шагом покинула территорию дома Соколовых. Один раз всё же обернулась, чтобы убедиться, что Ян не шагает за мной по пятам. Но он всё так же оставался на месте, глядя мне вслед.

В этот раз я успела на автобус. И около получаса ехала до города, читая электронную книгу на телефоне. Так что даже не заметила, как добралась до работы.

– Привет, Ева. – мой напарник, Антон, приветственно помахал рукой.

Я помахала ему в ответ, улыбнувшись.

– Через пять минут начало смены, шевели булками. – ко мне подошла Кристина, официантка, шутливо пихнув в плечо. – Админша сегодня не в духе, может штраф впаять. Так что, давай. В темпе вальса, пока не заметила.

Я поблагодарила Крис и отправилась переодеваться в рабочую униформу. Успела как раз к началу.

Время за работой текло незаметно. Людей было не так много, поэтому мы с Антоном всё успевали. Даже в перерывах болтали и делились, как прошёл день. Крис тоже участвовала в нашем разговоре, но у неё было больше работы, поэтому она периодически убегала отнести заказ.

– Ева, у тебя что, парень появился? – вернувшись в очередной раз, Крис бухнула поднос на барную стойку, и вопросительно уставилась на меня.

– С чего ты взяла? – опешила. Рука дрогнула, покачнув питчер*, и я чуть не запорола пенно-молочный рисунок милой кошечки на капучино.

– Там один парень, сидящий за дальним столиком, глаз с тебя не спускает весь вечер. – она заговорщически стрельнула глазами в нужную сторону.

Я проследила за её взглядом и едва сохранила бесстрастное выражение лица, хотя на самом деле они грозились вывалиться из орбит.

За столиком сидел никто иной, как Ян. Парень расслабленно попивал кофеёк, приготовленный мною же, откинувшись в кресле, и действительно пялился во все глаза.

– Я его вообще впервые вижу. – нацепила «покер фэйс», и отдала Крис заказ.

Она мечтательно вздохнула.

– Красавчик. Видимо, ты ему понравилась.

– Боже, упаси. – вскинула руки перед собой, притворно испуганно округлив глаза.

– Тогда не против, если я возьму у него номерок? – подмигнула брюнетка, ставя капучино с чизкейком на поднос.

– Крис! Не издевайся. – укоризненно взглянула на неё. На что та хихикнула, подмигнув мне, и ушла отдавать заказ.

На кой черт он вообще тут нарисовался? Что ему от меня нужно? Если собирается просидеть тут до конца моей смены, это будет настоящее фиаско! Крис от меня точно потом так просто не отстанет. Написать ему на очередном заказе «тебе здесь не рады», что ли?

– Не похоже, что ты его не знаешь. – заметил Антон, молчавший до этого момента. Он протирал стакан для латте и задумчиво смотрел то на меня, то на Яна. – Вон как засуетилась.

– Да знаю я его. Он учится со мной в одном универе. Только Крис об этом ни слова. – призналась я, сказав полуправду. – Она же меня изведет.

– А может, всё же стоит ей сказать правду? – таким же задумчивым тоном поинтересовался напарник.

– Нет. – категорично отрезала я, взмахнув рукой в воздухе для пущего эффекта. – Я не собираюсь иметь с этим придурком никаких дел. А отказывать Крис тоже не хочу. Она очень помогала мне с адаптацией, когда я только пришла сюда работать.

Антон не стал больше ничего говорить, но я до конца смены замечала на себе его взгляд серых, как пасмурное небо, глаз.

– Он взял салфетку с моим номером! – восторженно завопила Крис, влетая в раздевалку.

Смена закончилась, и я неспешно переодевалась, надеясь, что Яна вытурили из кофейни по причине закрытия, и он уехал домой. Часы показывали пять минут одиннадцатого ночи, и я планировала ехать домой на такси, потому что мама всегда настаивала на этом. И просила не экономить деньги на собственной безопасности.

– Крис, ну по нему же невооруженным глазом заметно, что он – бабник. – выразительно посмотрела на коллегу.

– Да пофиг, – легкомысленно махнула рукой. – Лучше красивый бабник, задержавшийся в твоей постели пару раз, чем какой-нибудь Алёша надолго.

Я рассмеялась, услышав её жизненное кредо.

– Ты на самом деле так считаешь? – улыбаясь, складывала вещи в шкафчик.

– Конечно! – горячо воскликнула Крис. – У меня мама по жизни выбирает таких вот Алёш, а они, как те коты, никакой пользы, вечно лежат на диване и ничего не делают, а по весне пропадают, увлекшись какой-нибудь прохвосткой. Так что я для себя решила, что лучше быть любовницей какого-нибудь богатенького мужчины, чем жить вот, как моя мать. Вроде мужик есть, а пахать приходится за двоих.

Я сочувственно взглянула на брюнетку, не зная, что сказать.

– Не смотри на меня так. Мне нравится моя жизнь. Богатые парни, с которыми я встречалась, пусть это и заканчивалось чаще всего одной единственной ночью, всегда одаривают дорогими подарками, откупаясь. Благодаря этому я ни в чем не нуждаюсь. Каждому своё, как говорится.

– И ты никогда не хотела найти свою любовь?

– Пф, Ева. – Крис скорчила гримасу. – Что за детские сказки? Глядя на маму и на своих подруг, я тебе могу точно сказать одно: даже если любовь и существует, она быстро разбивается о быт семейной жизни. Или просто совместной. Так что лучше искать во всем свою собственную выгоду. – заключила она, захлопывая шкафчик. – Ты ещё молодая, поэтому не порть себе нервы, ища то, чего нет. Или влюбляйся в правильных парней. Желательно, с толстым кошельком в кармане. – подмигнула мне.

Крис старше меня, она давно окончила школу и колледж. Если не ошибаюсь, ей лет двадцать пять. Наверное, я бы тоже стала такой, если бы не моя мама и отчим, которые на личном примере доказали мне, что любовь всё же есть, и она так же реальна, как вот этот вот шкафчик, в который я залипла, обдумывая слова Кристины.

Хотя нет, не стала бы. Я с детства мечтательница. И мама всегда только укрепляла мою веру в чудо, а не пыталась как-то обрубить мне крылья. Она всегда говорила:

«– Евочка, если ты во что-то веришь очень сильно, Вселенная тебя услышит и исполнит твоё желание.»

Кому-то это может показаться бредом, но я верила в её слова. Да и мама – очередное доказательство этим словам. Она никогда не отчаивалась, и всё, что она говорила мне, что будет так и так, нужно только подождать – так и случалось.

– Ладно, Ева. Пока. Я побегу, а то мы с подругами сегодня договорились встретиться в клубе, потусить. – попрощалась со мной Крис. – Если что, Антон тебя проводит до остановки. Я его предупредила.

Я кивнула, помахав ей на прощание рукой. И спустя пять минут тоже вышла из раздевалки. Администратор, Ирина Валерьевна, сверяла кассу, и когда я с ней попрощалась, она лишь махнула неопределенно головой. Напарник же ждал меня у выхода.

– Долго же вы, девчонки, переодеваетесь. – добродушно заметил Антон.

– Нет, просто я никуда не тороплюсь. – пожала плечами.

– А следовало бы. – раздался злобный бас со стороны парковки, когда мы проходили мимо неё.

*Питчер – инструмент баристы в виде кувшина или ковшика, в котором он нагревает и взбивает молоко для добавления в кофе.

Глава 3

Мы с Антоном, не сговариваясь, синхронно повернули головы в сторону источника звука.

– Говоришь, простой знакомый из универа? – многозначительно скосил на меня глаза напарник.

– Я тебе всё потом объясню. – выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– Тебе точно не нужна помощь?

Я отрицательно покачала головой. И хотя Антон задал вопрос довольно-таки тихо, Ян услышал его.

– Сейчас тебе понадобится помощь, если ты срочно не последуешь её совету.

Грубо брошенная Соколовым фраза задела Антона и тот мгновенно напрягся.

Парень был чуть ниже в сравнении с Яном, но крупнее. Если брюнета можно было назвать худощавым, но жилистым, то Антон был самым настоящим качком. Приверженцем ЗОЖ. Он стабильно посещал спортзал, держа себя в форме.

– Повтори. – насупился парень. Его голос понизился на несколько октав.

Я отреагировала быстро. Положила руку на плечо напарника, привлекая к себе внимание.

– Он тебя просто провоцирует. Иди, Антон. – настойчиво прошипела ему, чувствуя под ладонью твёрдость мышц.

Он с трудом оторвал взгляд серых глаз, в ночи казавшихся грозовыми тучами, от Яна. Было видно, что парень готов превратить братца в котлету, если он произнесёт ещё хоть одну фразу. И это меня почему-то испугало.

Поэтому пришлось строго посмотреть на Соколова, который стоял, опершись о Мустанг, и произнести, взывая к остаткам его разума (если такой в принципе имелся):

– Ян, прекрати сейчас же. Ты выглядишь не круто. Скорее, как подросток, который не может справиться со своими бушующими гормонами.

– Тогда бегом в машину. – кивнул в сторону красного спорткара. – Причина конфликта сразу же исчезнет.

– Ева, если он тебя к чему-то принуждает, только скажи. Я его…

– Антон, – я уставилась на него умоляющим взглядом. – Мне, правда, не нужна помощь. Я всё объясню, просто… уйди сейчас. Пожалуйста.

Напарник неодобрительно покачал головой, взглянув на меня. Запустил руку в волосы пшеничного цвета, которые прилично отросли за последний месяц, и нервно встряхнул их. Словно сбрасывая накопившееся напряжение.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – и, не прощаясь, сунув руки в карманы, медленно пошёл вдоль аллеи, ведущей к автобусной остановке.

– Это что ещё за клоун перекаченный? – Ян распахнул передо мной пассажирскую дверь, облокотившись на неё и не пытаясь сдвинуться с места, чтобы я могла свободно пройти и сесть.

Едва сдерживая рвущееся наружу раздражение, проигнорировала его вопрос. И зло уставилась на брюнета.

– Что ты здесь делаешь? Зачем следил за мной? – пыталась прожечь в нём дырку глазами.

Мужественное лицо с выразительными квадратными скулами вытянулось.

– Воу-воу, полегче, ведьмочка, – в его тоне появились предупредительные нотки. – Отец сказал забрать тебя. А мы же вроде как дружные брат и сестра. Так что сбавь обороты, прежде чем делать поспешные выводы.

– Тогда зачем ты почти всю рабочую смену просидел в кофейне? Мог приехать к концу смены.

В этот момент подул теплый осенний ветерок, принеся с собой аромат парня: легкий, ненавязчивый, едва уловимый. Ян пах свежестью. Озоном. Так пахнет утром после дождя. Бесконечно приятно.

Мысль, что мне нравится запах братца, испугала. Поэтому я ещё больше увеличила расстояние между нами, шагнув назад. От греха подальше.

Мои телодвижения не остались незамеченными. Ян выразительно проследил за мной глазами, и только после этого соизволил ответить.

– Было любопытно, куда ты смылась, признаю, – взглянул вверх, пожав плечами. Так, будто ему глубоко фиолетово, что я об этом могу подумать.

Ян был одет в кожаную куртку поверх белой (да неужели!) футболки с логотипом, и светло-синие джинсы. Выглядел он шикарно, и если бы это был кто-нибудь другой, то я непременно бы залюбовалась им.

Но… Это был Соколов.

– Любопытство в отношении меня? – хмыкнула, и, набравшись смелости, сделала два шага вперёд, пролезая под его рукой и усаживаясь в машину. – Смотри, не влюбись в меня, Ян. – решила его поддеть. – Любопытство просто так из ниоткуда не появляется. – заметила ехидно.

Брюнет не моргая, долго, смотрел мне в глаза, после чего склонился ближе к моему лицу, и рыкнул:

– Ты слишком высокого мнения о себе, Евочка. – моё имя, сорвавшееся с его губ, прозвучало так, словно он говорил о мерзких пауках. – Я не просто так интересуюсь твоей жизнью. Для того чтобы качественно портить её, нужно знать о враге всё.

Захлопнув дверь прямо перед моим носом, Ян обошел машину и сел на водительское место. И всю дорогу до дома мы больше не обмолвились ни словечком. К моей большой радости. Иначе точно бы попереубивали друг друга.

Николай Владимирович не спал. Он сидел в гостиной и читал газету, когда мы оба зашли в дом. Подняв глаза поверх очков, отчим отвлекся от чтения и сложил газету вдвое, убрав её на журнальный столик.

– Добрый вечер, молодые люди.

Мы поздоровались в ответ. Николай Владимирович без слов указал на диван напротив, приглашая нас присесть.

Я напряглась. И буквально кожей ощутила, что Ян тоже напряжен. Он стоял рядом со мной, вызывая гусиную кожу от его близкого присутствия. Мне не нравилось, что Соколов был за моей спиной, вне поля зрения. Я чувствовала себя в этот момент максимально беззащитно. И, если бы была животным, у меня бы шерсть на загривке дыбом встала.

Мы с братцем уселись на диван, причем по разным углам. Что не укрылось от орлиного взгляда отчима.

– Вы поссорились?

Николай Владимирович, в силу возраста и профессии был человеком прямым и проницательным. Мог с первого взгляда определить, кто стоит перед ним. И что он скрывает. Поэтому, неудивительно, что он научился владеть тонкостями психологии за всё время, что работает на посту ректора. И что его боятся больше половины студентов университета, когда он вызывает их на ковёр.

Но, несмотря на это, я решилась на ложь. Я видела, что Ян уже собирался что-то ответить, и опередила его.

– Нет, просто у меня был очень тяжелый день. Вы хотели о чём-то поговорить? – попробовала перетянуть инициативу на свою сторону.

В этот момент в гостиной появилась мама. Выглядела она, как всегда, великолепно. Каштановые волосы собраны в элегантный пучок, из одежды на ней красовался бежевый шелковый халат, накинутый поверх пижамы. Мама будто сошла с кадра какого-нибудь фильма.

– Да, хотели. – мягко ответила за Николая Владимировича, присев рядом с ним.

Отчим тут же взял её руки в свои. Они заговорщически переглянулись друг с другом, прежде чем продолжить.

– Мы с Олей посчитали, что роспись росписью, но сыграть свадьбу всё же нужно. Да и многие друзья возмущены тем, что я ото всех скрыл свою прелестную жену. – низко рассмеялся Николай Владимирович. – Поэтому решили сообщить радостную весть вам самым первым.

Весть на самом деле была радостная. Она отдалась в груди разливающимся теплом. И, стоило просто взглянуть на счастливых «молодоженов», как невольно окунался в эту особую атмосферу, царящую между ними.

– Поздравляю! – воскликнула я, поднимаясь с места, и обнимая поочередно маму и отчима.

– Поздравляю. – выдавил из себя Ян. И моё настроение упало в одно мгновение.

Я взглянула на него, всё ещё сидящего на диване, и нервно сжимающего подлокотник. Его челюсть была напряжена. А глаза стали самыми настоящими темными провалами. И, хоть он и пытался скрыть свои настоящие эмоции, на этот раз у него очень плохо получалось.

Видимо, Ян совсем не был готов к этому.

– Ян? Ты хочешь что-то сказать? – голос Николая Владимировича стал холодным. Он, наконец, заметил за всей своей радостью и любовью к жене, что с его сыном творится странное.

– Нет, отец. Я рад за вас. Пойду к себе. – сухо произнёс он и подскочил с дивана, быстро поднимаясь на второй этаж.

Отчим хотел было пойти за ним, но мама удержала.

– Не нужно, Коль. Дай ему время. Это вообще чудо, что он так быстро принял нас с Евой. – мягко заметила она, кладя свою руку на его плечо.

Принял, ага… Хорошо, что мама не знает правды. Она бы точно расстроилась, собрала вещи и настояла на том, чтобы мы продолжили жить отдельно. Дабы не портить Яну жизнь своим присутствием. Такая вот она у меня…

Только поэтому я и не ябедничала насчет Яна, даже когда очень хотелось. Даже когда крутилось на языке. Я не могла себе позволить быть эгоисткой.

А вот почему молчит Ян для меня оставалось загадкой. Или, несмотря ни на что, он тоже не хочет портить отцу жизнь и видит, что тот искреннее счастлив с моей мамой? Пусть и считает, что она только притворяется любящей.

Мужчина сдался под мягким натиском мамы, сев на место, хотя его брови были сурово сдвинуты на переносице, а орлиный взгляд грозно сверкал.

– Ты голодна? – мама перевела на меня взгляд.

– Нет, мам. – я ещё раз обняла их. – Очень рада за вас. Когда свадьба?

– Примерно через месяц. – ответил Николай Владимирович. – Так что время подготовиться у нас будет. – черты его лица немного смягчились, когда он посмотрел на меня.

– Отлично. – постаралась сохранить энтузиазм на лице, хоть и переживала внутри, что после сегодняшнего Ян может что-то натворить. Да ещё и похуже того, что было. – Тогда я тоже пойду к себе. Завтра рано вставать.

Я тепло улыбнулась им обоим и, пожелав спокойной ночи, отправилась к себе.

***

Ян Соколов

Радостная весть, как же!

От злости не находил себе места. Мерил шагами комнату и периодически запускал руки в волосы, нервно взлохмачивая их. Хотелось разгромить что-нибудь, но я старался сдерживать порывы и не вести себя так, будто мне вновь пятнадцать лет.

Как до этого дошло? Аж до свадьбы! Неужели отец совсем ослеп от своего внезапно нагрянувшего приступа любви к этой… женщине? Разве не видит, что та лишь притворяется? И всё будет точно так же, как с моей матерью. Или это побочка от длительного воздержания и жизни без женщины?

Ольга, в конце концов, добьётся своего, сначала женит на себе, а потом потребует развода, получив свою часть денег и обеспечив себе и дочурке безбедную жизнь. А потом смоется в другую страну, и забудет, что где-то существует такой простодушный добряк, как Николай Константинович.

А ведь отец зарекался после предательства матери, что вновь женится… Я помню этот тяжелый период. Тяжелый для нас обоих. Который не прошёл даром. Каждый из нас до сих пор мучается внутренними травмами.

Мать ушла от нас, когда мне было двенадцать. На тот момент я не понимал, почему она бросила нас. Почему оставила родного сына и больше никогда не появлялась в нашей жизни. Был слишком мал для всего этого дерьма. А ларчик просто открывался…

Лариса, моя мать, никогда не любила отца. Всю молодость искала богатого мужика. Такого, которого можно было окрутить и развести на деньги. И нашла моего отца. Мать дождалась, когда сможет сгрести с него, как можно больше денег, и ушла. Свалила с другим мужиком заграницу.

Я не входил в её планы. Просто так вышло. Не выпитое вовремя средство контрацепции, или ещё что, в такие подробности я не окунался, но в итоге – вуаля! Родился нежеланный сын.

Отец никогда не говорил о матери плохо, то – мои личные выводы, которые основывались на тех редких фактах, что мне удалось стрясти с папы. Когда я спрашивал о ней, отец всегда отговаривался общими фразами, мол, так получилось. Не сошлись характерами, угасли чувства. Всё держалось в строжайшей тайне от меня, на тот момент подростка.

И лишь относительно недавно, когда мне стукнуло шестнадцать, папа посвятил меня в реалии жизни. И то вынуждено, потому что не хотел, чтобы я наделал случайных «наследников» ненароком. Сказал, что женщины, в основной массе своей, преследуют определенную цель. И, конечно, я не мог в тот день не поинтересовать о матери.

Разговор проходил на повышенных тонах. Естественно, подросток-бунтарь до конца поверил тогда в правду. Но, остыв чуть позже, и сопоставив все факты: холодность матери, незаинтересованность в том, что происходило в моей жизни, частое отсутствие дома, – и всё становилось предельно ясно.

Я бы даже сказал: кристально!

И с тех самых пор я не воспринимаю всерьёз женский пол. Для развлечения годятся, а для чего-то серьёзного… До сих пор мне не попадалась ни одна девушка, которой был бы интересен мой богатый внутренний мир, а не сумма, лежащая на карте и то, что у меня в штанах.

Так что я совсем не рассчитывал, что папино увлечение этой женщиной перейдёт во что-то серьезное. Он долго пил вечерами после ухода матери. Года три. Потом полностью ушёл в работу, чем увеличил свой доход в разы. Но она его окончательно «высушила».

На отца было больно смотреть, и я принял решение, что нужно его вытаскивать из этого состояния. Стал инициатором того, чтобы отец нашёл себе временное увлечение. Временное! И даже обрадовался, когда появилась Ольга, мать Евы. Отец изменился на глазах. Расцвёл. Начал чаще улыбаться.

Но моя радость недолго длилась… Ровно до того момента, когда отец привёл Ольгу со своей дочуркой в наш дом и заявил, что мы теперь семья.

Семья, ёпт! Что ж, моей радости до сих пор нет предела…

Остановившись у окна, глубоко вдохнул и выдохнул, дабы хоть немного успокоиться. За окном царила кромешная темень. Её разгоняли редкие фонари, стоящие во дворе вдоль аллеи, ведущей к выходу.

Нет, так не пойдёт. Нужно выплеснуть пар, иначе добром это не кончится. Я слишком взвинчен последние дни, в чём большая заслуга моей сестрички. Мелкого дьявола в юбке. Так можно и сорваться ненароком… Сегодня как раз проходят гонки, так что туда мне и дорога. Осталось только незаметно улизнуть из дома.

Похватав со шкафа экипировку для автоспорта, быстро переоделся и только собрался перелезть через окно и по крыше добраться до гаража, чтобы камеры не засекли, как в дверь тихонько постучали.

Чертыхнувшись, как можно тише лег в постель, чуть ли не с головой накрывшись одеялом.

Это точно не отец пришёл поговорить. Он ещё зол из-за моей выходки, поэтому будет говорить только после того, как остынет. Да и он бы сразу вошел после стука, а не ждал моего согласия. У нас с ним всегда были теплые и доверительные отношения.

Значит, это Ольга. Хочет поиграть в «хорошую мачеху»? Пусть играет. Я в этом участвовать не собираюсь.

Притворившись спящим, не стал вслух отвечать на стук и давать разрешение войти. А просто лежал и ждал, когда она поймет, что я сплю. Или что ей здесь не рады.

Я выждал минут пять по ощущениям, после чего прислушался. За дверью было тихо. Стук больше не повторялся. Так что пора вылезать (а то я уже спарился), и сооружать из чего-нибудь кокон под одеяло. На случай таких вот форс-мажоров.

Но только я полез в шкаф доставать запасное покрывало, которое сымитировало бы моё мирно спящее в кровати тело, как ручка двери тихонько щелкнула и в комнату ударила яркая полоса света из коридора.

Я замер. Меня не было видно со стороны выхода, потому что я стоял в тени за приоткрытой дверцей шкафа. Зато я прекрасно разглядел бесцеремонно вошедшего в мою комнату гостя.