Недобрая сказка

– Варна, ты что здесь делаешь?

– А ты?

– Не мог уснуть, решил в окошко к тебе поскрестись, но ты не отворяла. Я знаю как чутко ты спишь, ты бы услышала, если была у себя. Что случилось?

– Ничего не случилось. Я спать пойду.

– Где твоя рубаха? Что с тобой случилось?!

Варна начала всхлипывать пуще прежнего, из глаз снова хлынули слезы. Вацлав подошел и заключил девушку в крепкие объятья. Как только всхлипывания перестали, он отстранился и посмотрел на Варну испытующим взглядом.

– Сегодня ночью я видела сон про Ратибора. Вещий сон, я пошла его на реку спасать и правда с ним была беда, мавки убить хотели. Уж не знаю почему, но они меня испугались, попрятались. Я Ратибора из воды вытащила, а он меня поцеловал, а я его не оттолкнула. Прости меня Вацлав! Повела его до дому, он повел меня за собой, зашли мы в его сарай…

Новый приступ рыданий сотряс Варну, она видела напряженный взгляд Вацлава, но он сделал над собой усилие и погладил Варну по волосам. Повисла гнетущая тишина. Варна смотрела под ноги и не решалась поднять глаза от земли. Вацлав же очень боялся услышать продолжение, но и ждать уже больше не мог.

– Что дальше? У вас все было? Он тебя заставил?

– Нет, он порвал мою рубаху. Полез на меня, но я двинула его коленом и сбежала.

– Сучий сын…

Варна разразилась новым потоком слез. Вацлаву полегчало, от того, что Варна сбежала, но злость на Ратибора внутри разрасталась как костер в сухом лесу.

– Прости меня. – промолвила Варна, подавляя очередной всхлип.

– Почему ты пошла с Ратибором? Ты его любишь?

Вопрос вогнал Варну в ступор. Она даже плакать перестала. Что она чувствует к Ратибору? Сначала он ей просто приглянулся, как впрочем и доброй половине села. Потом был этот поцелуй. А теперь что? Он ей противен. Просто поигрался, хотел сделать больно. Раньше она на него снизу вверх смотрела, а теперь наоборот.

– Нет.

Вацлав тяжело выдохнул.

– И зачем ты только с ним связалась? Я спать не могу, во всех снах тебя вижу. Не нужно мне жены другой, только ты.

– Вацлав, если бы не отец. Не могу я за тебя пойти, без его благословения.

– Я добьюсь его, не знаю как, но я добьюсь.

– Мне нужно идти, а то не ровен час батюшка меня хватиться. Иди и ты спать, не мыкайся больше.

– Хорошо, только ты первая домой заходи, а я уж следом.

Варна направилась к своей избе и под пристальным взглядом Вацлава скрылась за дверью. Злость клокотала в груди юноши. Он ускорил шаг, идя в направлении сарая Ратибора. Приходилось спешить, Вацлав надеялся застать его на месте. Он подошел к сараю и очень тихо постучал в дверь.

– Варна? Ты вернулась?

Дверь сарая раскрылась и в лунном свете появилось лицо Ратибора. Он только начал понимать, что перед ним Вацлав, как тут же ему в лицо прилетел удар. Ратибор так и уселся на пол сарая, держась за окровавленный рот. Вацлав вошел внутрь.

– Я думал ты мой друг, а ты…

Пристыженный Ратибор с трудом поднял глаза. Если бы это был любой парень из деревни. Кто угодно. Он бы уже лежал здесь в пыли и плевался кровью. Но это был Вацлав. Его лучший друг, человек, ставший ему словно брат. И теперь он просто не мог вынести этого взгляда. Разочарованного, пронизанного болью и ненавистью. Как он мог предать друга? Ратибор всегда знал, что Вацлав любит Варну, в этом не было никакого секрета. И все же он сделал то, что сделал.

– Вацлав, я ее не заставлял со мной идти.

– Да как ты вообще посмел! Ты же знаешь, что я к ней чувствую. Как я ее люблю. Если бы не ее отец, мы давно были бы вместе.

– Лукавый попутал, не знаю, что на меня нашло. Я не хотел, но как-то само сложилось. Варне я теперь не мил, убежала и видеть меня больше не захочет.

– Это я и без тебя знаю.

Вацлаву на глаза попалась разодранная девичья рубаха и новая волна ярости захлестнула его, он подлетел к Ратибору, схватил за грудки и приложил затылком о бревна сарая.

– Если еще раз услышу от Варны или увижу, что ты вокруг нее вьешься, пеняй на себя. Уж я найду способ как с тобой поквитаться, поверь мне, сгноблю.

Ратибор верил. Вацлав отпустил бывшего друга и вихрем вылетел из сарая.

Глава 11.

Варна прокралась в сени. Прислушалась к звукам. Вроде все тихо. Открыла дверь и зашла в избу. Громогласный храп отца раз за разом нарушал ночную тишину. Варна надела чистую рубаху и легла спать, но сон не шел, на сердце было не спокойно. Как она могла так поступить с Вацлавом? Она побежала за Ратибором лишь только он поманил и зачем? Завтра же он будет увиваться уже за кем-то другим в этом весь Ратибор. Может это все от желания жить, жить пока еще можно, пока еще не пришла осень?

Варна смотрела в потолок. Отец видимо повернулся и храпеть перестал. Наступила тишина. Вдруг как будто в углу что-то зашуршало. Варне стало не по себе. Может мышь? А если крыса? Их она боялась до жути. Варна лежала ни жива ни мертва. Чу, слышит по половицам топот маленьких ножек. Не четырех, а двух. Будто маленький ребенок по полу голыми ногами шлепает. Тут уж Варне вовсе сделалось не хорошо. Конечно, может ей все чудится и у страха глаза велики, да лучше уж она запросто так отца разбудит, чем тут одной от страха помирать. И только она решила окликнуть отца, как ей на ноги что-то приземлилось. По весу будто кошка к ней запрыгнула. Да только не видать никого, сколько Варна не напрягала зрение. Пусто, но по ней кто-то ползет, ползет по ее животу.

"Вот и смерть моя пришла", – подумала Варна, – не зря я зимой упала, не жилец я боле. Добравшись до шеи невидимка вцепился в нее мертвой хваткой и стал душить. Варна захрипела, пытаясь позвать отца. Казалось, это было ее единственным спасением.

– Оте… – захрипела она, а маленькие пальчики давили на шею все сильнее перекрывая дыхание. Варна услышала, как отец зашевелился. Она снова попыталась подать голос, но получился только хрип. Кровь распирала лицо, глаза начала застилать кровавая пелена. Это конец, пронеслось в голове.

Варна держалась за чьи-то цепкие ручки. Всеми силами она пыталась отцепить их. Желание жить придавало ей сил. Если она не может оторвать этой цепкой хватки, нужно сделать что-то еще. Ощупью она стала пробираться по чьим-то рукам и дошла не то до меха, не то до бороды. Вот оно – шея! С остервенением она впилась своими пальцами в чью-то шею. Поначалу ничего не помогало. Нужно что-то еще, как-то сбить его с толку. Девушка начала раскачиваться из стороны в сторону, пока не шлепнулась на половицы. Теперь маленький душегуб был под ней и она начала душить его с большей силой, прибавив тяжесть своего веса, пальчики на ее шее стали разжиматься. Варна изо всех сил хватала ртом воздух. Она хрипела, но свою хватку не ослабляла. Ручонки вцепились в ее руки пытаясь освободится.

– Задушу, гаденыш. – просипела Варна.

– Пусти! – прохрипел ей в ответ невидимка.

Прямо на глазах в темноте начал проступать чей-то силуэт. Существо было косматым, на лице топорщилась борода. Темноту вокруг разрушал свет зеленых глаз. Они словно два огромных светлячка освещали получеловеческое лицо и пространство вокруг. Перед Варной сидел маленький мужичок, только черты его были более дикими, звериными. Рот был наполнен широкими, как лопата зубами, некоторые из которых отсутствовали. Улыбка домового была поистине зловещей. Облачен он был в красную рубаху и широкие светлые штаны.

– Пусти, блудница, проклятая!

– Отпущу, если слово дашь, что более меня не тронешь.

– Так и быть, девица, не трону, отпусти старика!

Варна расслабила руки, мужичок вцепился в пострадавшее горло.

– Чуть со свету, блудница, не сжила.

– Какая я тебе блудница?

– А кто же? Пол ночи тебя в доме нет.

– И что? Ты кто вообще такой?

– Домовой! Али не признала? Кому как ни мне знать, что в доме неладное делается.

– Так это ты наши с отцом вещи воруешь?

– Не ворую, а прибираю, что у вас лежит не на месте. Если вещи нету места, то я ей его нахожу. К тому же я их возвращаю.

– Возвращаешь, да, тоже мне. Пока мисочку молока и ломоть хлеба не принесешь тебе, да слезно не попросишь, нечего и пытаться пропажу найти.

– А это плата за вашу непутевость. Нечего вещи раскидывать.

– Я уж думала мне мерещится, что молоко отпито, а хлеб погрызен. Думала может мыши, а это все и правда ты.

– Что сказать, харчи разнообразием не отличаются, да я благо не брезгливый.

– Зачем душил меня?

– А чтобы знала почем стоит по пол ночи по сараям хаживать.

– Не твое это дело!

– Как не мое, ты как благодарная дочь должна в избе сидеть косы расплетать, да спать почивать, а не ходить позориться на всю деревню. Ведь я же тебя знаю, не похоже это на тебя. Хорошо еще дурного не случилось, а то как пить дать может и задушил бы тебя вовсе, я мужик строгий. Вот зачем ночью ушла?

– Много ты знаешь. А знаешь, что помирать мне скоро?

– Помирать? Погоди, а ведь и правда.

Два зеленых глаза осмотрели Варну с макушки до пяток.

– И то верно! К осени издохнешь, как пить дать. Я-то уж вижу. На соломе хоть успела поваляться перед смертью, а больше уж ничего и не успеешь. Ты уж не серчай, что душил, я ведь не со зла, так для острастки, попугать.

В комнате повисла гнетущая тишина. На Варну пристально смотрел лохматый мужичок, а она начала горько плакать. Тишину разрушил раскатистый отцовский храп.

– Ну полно тебе убиваться, слезами горю не поможешь.

– И ничего нельзя сделать? – всхлипнула девушка.

– Жаль мне тебя, непутевая, я ведь тебя почитай сызмальства знаю. Я бы рад помочь, Варна, да не в моих это силах. Ты ложись спать, не майся, а я на тебя сон напущу, а то ведь так и не уснешь до утра.

– Хорошо.

Варна послушно легла спать, она утирала слезы, которые так и катились. Домовой забрался к ее голове поводил руками надо лбом, а потом просто взял и испарился. На Варну накатила такая волна теплоты, будто лежит она снова в маминых теплых объятьях и никаких забот и хлопот, все ее существо пропитано любовью. Сон тихо накрыл ее и не отпускал до самого утра.

Глава 12.

Это был жаркий июльский день, канун праздника Купала. Жители деревни Пята были в предвкушении ночного празднества. В ожидании вечера девушки коротали время переплетая венки из съедобных корений, цветов и трав. Не была исключением и Варна. Она сидела в девичьем кругу на заросшей высокой травой поляне.

– Не правда ли, мой Ратибор самый пригожий на деревне? – завела тему Алена.

Многие девушки подтвердили и закивали ей в ответ. Щеки Варны вспыхнули, она ничего не сказала и не кивнула, но мысли ее сразу же унеслись к нему. К их поцелую у реки, к ужасной сцене в сарае, эти мысли и отталкивали ее и в то же время не давали покоя.

– Сегодня он будет бегать только за мной, вот увидите, девки. – с уверенностью продолжала Алена.

Варна кинула на нее недобрый взгляд, но тут же опомнилась и стала смотреть на лежащий на коленях венок.

– За тобой и еще за парой тройкой девок, не больше. – пробубнила толстушка Анка и добродушно расхохоталась, ткнув подружку Варну локтем.

Все девушки вокруг поддержали ее звонким смехом. Только Варана и Аленка не засмеялись, бросая друг на друга косые взгляды. Дело у многих подходило к концу и девушки стали расходится, надев на голову уже готовые венки и прощаясь до вечера. Варна доканчивала вплетать лист папоротника и совсем не заметила как на лугу осталась кроме нее одна лишь Аленка. Та подошла к ней со спины наклонилась к ее уху и прошептала:

– А ты ведьма, держись от него подальше, а не то пеняй на себя, так легко как после бани не отделаешься. Да и осень не за горами.

Внутри Варны закипела злоба, зеленые глаза стали темными как болотный омут. Она обернулась в сторону обидчицы, но увидела, что та отошла уже далеко.

– Ничего, отольются тебе мои слезы. – Думала Варна, надевая на голову венок и двигаясь в сторону дома.

Незаметно наступал вечер и все молодые люди стала стягиваться за околицу. Начались разнообразные приготовления. Со всех сторон стаскивался хворост, деревянные колеса и просмоленные бочки. Вацлав раздобыл конский череп и с гордостью нес его впереди себя. Девушки же принялись наряжать срезанную для праздника верхушку яблони с маленькими яблочками – купайлу. Они украсили ее полевыми цветами, венками из хлебных колосьев и разноцветными лентами. Потом подняли наряженное деревце и торжественно понесли его по деревне под веселые песнопения. Всей гурьбой девицы выбрали симпатичную полянку и там воткнули дерево в землю. Парни наблюдали за действом и следом за девушками вышли на поляну, но стояли поодаль. Красавицы начали водить вокруг купайлы хоровод. Тут настала и очередь парней присоединиться к веселью. Они начали устраивать на деревцо налет, пытаясь сорвать то яблочко, то ленту, то венок. Девушки же всячески мешали этому, сжимая свой круг вокруг яблоньки и становясь плотно-плотно друг к другу. Как только парни отходили чуть дальше, круг расширялся и девушки продолжали водить хоровод, давая парням новую возможность для кражи.

Варна также стояла в этом кругу, она держала пухлую руку подруги Анки в своей ладони. Неожиданным рывком прямо между девушек к деревцу устремился Ратибор. Как бы невзначай парень задел длинную Варнину юбку и прошелся пальцами по щиколотке. Ее словно обдало кипятком, от места его прикосновения вверх по ноге поползли мурашки. Воспользовавшись тем, что девицы не успели плотно сгруппироваться, Ратибор стащил с деревца венок и вылетел за пределы хоровода. Победно водрузив венок себе на голову он подмигнул и без того оторопевшей Варне, и видя ее смущение расплылся в самодовольной улыбке. Хоровод пошел своим чередом.

– Ты смотри-ка, вот лис, так и зыркает на тебя. – прошептала Анка склонившись к уху подруги.

Вацлав наблюдал за действиями Ратибора, его челюсть крепко сжалась, на скулах заходили желваки. Сурово сдвинутые брови, только подчеркивали злобу в глазах, устремленных на бывшего друга.

Когда добрая половина украшений и яблок исчезла с купайлы, игру решено было завершать. Собравшись вместе девушки и парни подняли деревцо и понесли к реке топить.

Ратибор подбежал к купайле, Вацлав последовал за ним ни на шаг не отставая. В итоге они оба схватили яблоньку по бокам и раскачивая из стороны в сторону выбросили в воду под громкий свист парней и возгласы девушек.

Сумерки сгустились, темно-синее небо окрасилось более густыми тонами, стремясь к темноте. Отчетливо засверкали звезды. Наступило время ночного веселья, времени когда молодые люди забыв обо всем окружали костры, как когда-то их далекие предки. Горящее колесо на огромном шесте, красующееся под черепом коня, вертелось разбрасывая золотые искры.