Её безумный дракон, или Царская невеста

Юлия Берёзкина

Её безумный дракон, или Царская невеста

Пролог

Луша взвизгнула, деревянная бадья выпала из рук и покатилась по склону. Перед ней лежало бездыханное тело. Она кинулась к дому, закрыла дверь на засов и заорала:

– Где тебя носит, паразит несчастный! Ты же обещал, что сюда никто не сможет пробраться!

– Луш, я же говорил, что жёлтые ягоды есть нельзя, от них мерещится всякое! – раздался недовольный сонный голос.

– Да какие ягоды! Тут человек валяется!

– Живой?

– Не уверена.

– Хватай меч и руби ему башку, пока не очухался.

– Я не смогу, я боюсь.

– Тогда в доме сиди, у меня сейчас дела важные. К вечеру появлюсь и прибью, если сам к тому времени не помрёт.

Последний раз Луша видела живого человека год назад. «Этот полоумный и вправду голову оторвать может. Нет уж, пойду сначала сама всё осмотрю», – решила она, схватила меч и, испуганно озираясь отправилась на разведку.

Мужское тело лежало на животе, из одежды на нём остались одни штаны. Вместо спины сплошное кровавое месиво, похоже его стегали кнутом, на голове кровоточила рана. Луша легонько пнула незваного гостя, тот не реагировал. Потрогала, вроде тёплый. «Что ни делается, то к лучшему», – пробормотала она любимую бабулину фразу. Потом принесла медвежью шкуру, с трудом перекатила на неё полуживого мужчину и поволокла в дом к тёплому камину.

Глава первая

Шорох на подоконнике повторился. Луша поёжилась, она уже целый год жила одна и всё равно по вечерам бывало жутковато. Последний месяц лета выдался холодным и дождливым, поэтому форточка точно должна быть закрыта.

«Мышей мне только не хватало!» – раздражённо подумала она, на цыпочках подкралась к окну и рывком раздвинула шторы. По подоконнику суетливо ползала большая золотистая бабочка. Её странные остроконечные крылья безвольно повисли вдоль брюшка и периодически задевали открытую упаковку влажных салфеток.

Не выпускать же златокрылку в дождь, да и с крыльями у неё беда. Луша вбила в поисковик: «Содержание бабочек в домашних условиях». Прочитав массу инструкций и советов, взялась за дело. Поставила обогреватель у окна, развела мёд с водой и разлила полученную жидкость в контейнер для льда – бабочководы утверждали, что этого вполне достаточно для пропитания чешуекрылых. Покопавшись в холодильнике, нашла апельсин, порезала кружочками, разложила по подоконнику и со спокойной совестью улеглась спать. Захочет жить – выживет.

У Луши никогда не было домашних животных и утром она убежала на репетицию, благополучно забыв о появившемся питомце или питомице.

Вернувшись домой после вечерней репетиции, она насторожилась. Телевизор работал на полную громкость. Луша точно помнила, что не включала его несколько дней, а уж канал с мультфильмами точно не её тема. На всякий случай проверила все закутки и успокоилась: может, случайно нажала на пульт перед уходом, мало ли, всякое бывает. Затем спокойно поужинала, искупалась и улеглась с новой книжкой. Читалось плохо. Она сто раз давала себе зарок не грызть всякую ерунду в кровати, но многолетняя привычка неизбежно одерживала победу. Луша побрела на кухню, где лежали чипсы. Пакетик нашёлся, но… он был пуст, также как пластиковая коробка с лапшой быстрого приготовления. Странно, она же всегда выбрасывает в мусорное ведро использованные упаковки. Может, в квартире завёлся барабашка? Тут Луша вспомнила о бабочке и пошла её проведать.

Вместо бабочки на подоконнике лежала золотая тушка размером с голубя.

– Мясо есть? – спросила тушка писклявым голосом.

– Ты кто? – опешила Луша.

– Не помню, но мяса очень хочется. Чувствую, помру если не съем. Спаси меня, пожалуйста!

Луша потёрла глаза, ущипнула себя в разных местах и пошла проверять морозилку. Среди упаковок с пельменями и полуфабрикатами нашлась куриная грудка, оставшаяся после очередной попытки сесть на диету.

– Курица подойдёт? – спросила она.

– Конечно, тащи быстрей.

– Она замороженная.

– Ну и что, давай, не томи.

Тушка схватила грудку, кинула перед собой и из её маленькой пасти вырвалось пламя. Через минуту хорошо прожаренный кусок курицы был сожран.

– Ты что, дракон? – прошептала Луша.

– Точно, вспомнил, я – дракон! Перенеси меня на диван, а то тут жёстко, а спускаться по шторе долго.

– А ты мне мебель не спалишь? Подоконник расплавил, мог бы предупредить, я бы миску железную принесла.

– А ты разве не знаешь, что драконы жареное мясо любят, могла бы сама догадаться. Ладно, сам спущусь.

Он прыгнул на штору, зацепившись острыми когтями, и вместе с ней шмякнулся на пол. Карниз угрожающе заскрипел. Луша кинулась доставать дракончика. На ощупь он оказался очень тёплым, а весил килограмма три, не меньше.

– Говорил же, перенеси сама, – проворчал он. – Ох, уж эти женщины!

Луша положила дракончика на диван и села рядом, не сводя с него глаз. Она сосредоточенно перебирала в уме всю известную ей родню. Сумасшедших в роду точно не было.

– Не смотри на меня так, – заявил дракон, развалясь на подушке. – Ты не сошла с ума. Перед тобой, действительно, вершина эволюции – дракон. Возможно, завтра я пойму, как оказался здесь. Только предупреждаю, чтобы вернуть память, мне надо много есть. Отборного мяса.

– Чипсы с лапшой ты сожрал?

– Сухую гадость в маленькой комнате? Конечно, я, голод не тётка. Булки сдобные тоже я слопал, ух, и вкусные же они!

– Телевизор тоже ты включил?

– Ага. Мне же надо знакомиться с новым миром, язык, опять же, учить. Тухло тут у вас, неинтересно живёте.

– Как тебя зовут? – спросила Луша.

– Го… Би… Дабу… Бо… Би… – дракончик затопал короткими ножками и горестно сообщил: – Не могу вспомнить.

– Я буду звать тебя Бобик и это не обсуждается.

– Надеюсь, так в вашем мире зовут королей или великих рыцарей?

– Ты прав, именно так их и зовут, а сейчас я пошла спать и не вздумай заползти в мою спальню!

– Не, не пойду, мне и на диване хорошо. А тебя как зовут?

– Луша. Лукерья.

– Так себе имечко. Спокойной ночи, Лушка! – Бобик зевнул и закрыл глаза.

Луша свернулась калачиком и крепко задумалась. Вот что ей делать? Звонить родителям и сообщать, что их единственная дочь свихнулась? Самой идти к психиатру? В романах о драконах героини сначала попадают в иной мир, потом знакомятся с писанными красавцами, которые периодически покрываются чешуёй и обретают крылья. А у неё всё через назад. Конечно, оставалась слабая надежда, что эта дикая история имеет вполне реальное объяснение – вдруг она съела что-нибудь испорченное и сейчас бредит в инфекционке под капельницей. Луша и не заметила, как заснула.

Глава вторая

Утро началось с истошного вопля Бобика:

– Мясо! Мясо! Мясо! И две булочки!

Луша не шевелилась, крепко зажмурившись, но долго притворяться спящей не получилось. Настырный дракон вскарабкался на кровать и принялся прыгать по ней, громко ухая.

– Бобик, я же предупредила, чтобы не смел заползать в спальню! Ты зачем в такую рань разбудил, репетиция в одиннадцать начинается, – Луша замахнулась подушкой, но Бобик заверещал, пытаясь перейти на ультразвук:

– Спокойствие! Только спокойствие! Какая репетиция? Лушка, шуруй на рынок за мясом, пока я с голоду не умер! Сейчас по телевизору сказали, что самое свежее мясо продается на рынке, и открывается он в восемь утра. И про булки не забудь!

За ночь дракон подрос и теперь напоминал бройлерного цыплёнка. Увидев, что Луша не торопится, он распластался на кровати и срывающимся шёпотом пролепетал:

– Ты ведь спасёшь меня от голодной смерти?

– Уговорил, спасу.

Бобик выглядел таким несчастным, что она решила не перечить. Раз в её голове поселился воображаемый дракон, то пусть он будет счастливым и сытым. Ну, а мясо она и сама слопает, пожарит и слопает.

– Луш, ты аккуратнее ходи. Там… – Бобик мотнул головой в сторону прихожей. – Ну, в общем, сама увидишь. Ты обо мне совершенно не заботишься, а у меня, между прочим, естественные потребности имеются.

– О, нет… – простонала Луша.

Посреди прихожей в большой луже возвышалась куча отходов драконьей жизнедеятельности.

– Может, тебе кошачий туалет купить? – спросила Луша, наведя порядок.

– А ты как справляешься? – поинтересовался он.

Бобик быстро понял, как пользоваться унитазом и пообещал вести себя хорошо пока ему добывают пропитание.

***

– Тебя только за смертью посылать! – разбурчался дракон, встретив Лушу. – Отдала деньги, взяла мясо и бегом домой, а ты, поди, по торговым рядам шлялась!

– До рынка еще доехать надо, автобус долго ждала, – зачем-то принялась оправдываться она.

– У тебя лучший друг с голоду умирает! Надо было на такси ехать.

– Такси денег стоит.

– Ты же работаешь и зарплату получаешь.

– Ну, после отпуска с деньгами у всех напряжёнка, не бурчи.

– Луша, у тебя же теперь есть я – решатель всех проблем!

Бобик уцепился за хвост и завертелся юлой, жалобно повизгивая. Через минуту он остановился и, выплюнув три золотые чешуйки, высокомерно спросил:

– Надеюсь, ты сумеешь выгодно продать сию прелесть?

– Бобик, бедненький, тебе очень больно? – Луша присела над дракончиком, разглядывая внушительную рану, из которой сочилась голубоватая жидкость.

– Я сейчас испытываю адовы муки, но выбора нет, без денег ты меня голодом уморишь… – увидев, что на глаза Луши навернулись слёзы, недовольно фыркнул: – Ах, какие мы нежные, уж и пошутить нельзя. Не переживай, к вечеру новые вырастут. Пошли завтрак для меня, любимого, готовить.

Давний бабушкин поклонник, ювелир дядя Боря удовлетворённо поцокал языком и щедро заплатил за слитки странной формы, якобы обнаруженные в шкатулке Клавдии Петровны. Лишних вопросов он не задавал, чем несказанно порадовал Лушу.

Несмотря на то, что золото и деньги, вырученные за него, оказались вполне осязаемыми, она продолжала сомневаться в собственной вменяемости и искренне надеялась, что однажды дракон испарится из её жизни.

Вечером Бобик, радостно подпрыгивая, кинулся к Луше.

– Да накормлю я тебя, дай хоть куртку снять! – завозмущалась она.

– Ты можешь о чем-нибудь кроме еды думать? Я вспомнил кто я такой!

– Мы же выяснили, что ты дракон.

– Драконы всякие бывают, миров много и нас много. Но я необычный дракон!

– Я в курсе, читала, – усмехнулась Луша. – И когда ты обернёшься невозможно прекрасным мускулистым красавцем? Хочешь сказать, что ты моя истинная пара?

– Лушка, оставь эти грязные намёки! Я твой друг, твой самый лучший товарищ и защитник.

– Погоди, но в книгах драконы всегда оборачиваются и превращаются в невероятных мужчин.

– Так то в книгах, а я-то настоящий.

– А может, ты просто не помнишь, как превращаться во вторую ипостась?

– Луш, но ты же в школе училась, физику, химию, биологию проходила. Про закон сохранения массы слышала небось? Как я такой огромный могу в человека превратиться? Такое только в сказках бывает.

– Бобик, не хочу разочаровывать, но ты вовсе не огромный.

– Я скоро вырасту. На самом деле я нематериальный, я – бесплотный дух.

– Чего? – сдвинула брови Луша. – Ты же жрёшь в три горла! Лопаешь всё, что не приколочено.

– Стопэ! Оставь эти гнусные инсинуации. Ем я много тут, на вашей Земле, чтобы восстановиться. Я – дракон рода!

– Какого?

– Не помню, но я великий. Тьфу, сбила с мысли. Пошли ужинать.

Зажарив пару килограмм отборной говядины в металлическом тазу, Бобик минут пятнадцать чавкал, подвывая от удовольствия.

– Я вспомнил, почему меня закинули к тебе, – заявил объевшийся дракончик и пустил громкую отрыжку.

– Фу, – сморщилась Луша.

– Могла бы сделать вид, что не заметила. Так вот, мы – бесплотные духи живём в Эрале, это такое зачарованное место в космосе. Про космос я сейчас только понял, очень интересные у вас передачи познавательные показывают, правда не понимают, что к чему, ну, да ладно. В нашей галактике куча планет, а Эраль один и драконы сами выбирают себе рыцарей. Вернее, мы выбираем себе обычного человека, помогаем ему стать богатым и знатным и нарекаем его рыцарем дракона. Люди, сама понимаешь, недолговечны, а мы бессмертные. Когда рыцарю исполняется… – Бобик задумался на пару минут. – Когда ему шестьдесят лет по-вашему исполняется, дракон выбирает себе нового рыцаря из его родственников. Вот поэтому нас и называют – дракон рода. Мы верно служим целым поколениям.

– И сколько же драконов на одну планету приходится? – поинтересовалась Луша, дожёвывая пиццу с морепродуктами.

– Пару десятков, не больше, ни к чему в одном мире кучу богатеев разводить.

– У нас миллиардеров больше.

– У вас отсталый мир не сравнивай.

– Это у вас дикий мир и рыцари, поди, с мечами и копьями на конях скачут.

– Из пушек палить много ума не надо, и в моём мире все рыцари благородные.

– Зубы твои благородные хоть чистят?

– Не волнуйся, ещё как чистят и медицина на высоте, не то, что у вас. Хватит мне зубы заговаривать, перехожу к главному. Раз меня закинули к тебе, следовательно, ты – невеста моего рыцаря, и должна отправиться в мой мир! Что молчишь?

– Думаю, как лучше в твой мир попасть – на самолёте или на поезде, – рассмеялась Луша.

– Когда с моим рыцарем знакомиться будешь много не болтай, за умную сойдёшь! И нечего на меня так смотреть! Я скоро вырасту и сам тебя перенесу.

– Всё, я спать пойду, надоело твои бредни слушать.

– Луш, ты что, обиделась? Мой рыцарь знаешь какой? Красивый как все ваши кинозвезды вместе взятые, только лучше, а ещё он жутко знатный и богатый. Твой краш будет лучший во всех мирах.

– Телевизор на тебя дурно влияет, – сморщилась Луша, не любившая новомодных словечек. – Смотри приличные программы и каналы, а не всё подряд.

– Слушаюсь и повинуюсь, о мудрейшая командирша! Вернёмся к моему рыцарю.

– Ну и на кой ему нужна я? Бобик, ты всё напутал, я же обычная девушка.

– Лушка, не придуривайся, я ещё вчера понял, что ты королева в изгнании.

– С чего ты взял?

– Доверься мне, я умею хранить тайны.

– Какие тайны? Я обычная земная девушка.

– А это что? – дракон кивнул на портреты, висящие на стене.

Луша тяжело вздохнула. Её угораздило родиться внучкой великой бабушки и дочкой талантливой мамы. Их величие распространялось лишь на конкретный регион Центрального федерального округа, но Луше и этой славы хватило с лихвой.

Бабушка стала примой местного драмтеатра в двадцать четыре года. Маститый журналист в рецензии назвал её «Королева Н-кой сцены» и на протяжении следующих шестидесяти лет Клавдию Петровну именовали именно так. Она вышла замуж за худрука и благополучно переиграла кучу главных и заглавных ролей. Лушину маму Королева сцены родила по тем временам очень поздно, почти в сорок. Девочка блистала сначала на детских утренниках, потом в школьных спектаклях. Поступила в Щепку с первого раза, закончила с отличием и вернулась в родной город под крыло папы-худрука с женихом, выпускником того же прославленного вуза. Молодые играли без устали, а ближе к сорока озаботились продолжением рода. И на свет появилась Лукерья Витальевна Полыванова.

Окружающие единодушно сошлись во мнении, что на девочке природа конкретно отдохнула. К окончанию школы Луша сама смирилась с неизбежным и пыхтящим паровозиком ползла по рельсам, проложенным знаменитыми родственниками. Пыхтящим, потому что все горести она предпочитала заедать шоколадками и пирожными, которые ей без очереди и без денег отпускали в театральном буфете. Бабушка хмурилась, получая чеки, но исправно оплачивала их, надеясь, что внучка вот-вот возьмётся за ум. В итоге, когда Луша поступила в местный театральный институт, в её личном деле красовалась следующая запись: рост – 172, вес – 92, размер – 56.

В студенческих спектаклях Лукерье Колывановой доставались роли няней и кормилиц главных героинь. Народная артистка РСФСР Клавдия Петровна Шарина, будучи профессионалом, авторитетом на преподавателей не давила и главные роли для внучки не выбивала. После окончания вуза главный режиссёр сам предложил Луше влиться в труппу театра, боясь расстроить родителей и бабушку девушки. За два года служения в театре репертуарный лист молодой актрисы украсили следующие роли: Пятый снеговик, Вторая продавщица, Дворня, Горожанка и Свита.

Год назад Клавдия Петровна умерла в очень почтенном возрасте. Родителей сманил в свой театр молодой, но подающий надежды режиссёр с Дальнего Востока. Луша переехала в бабушкину двушку и начала капитальный ремонт в родительской квартире, благо бабуля оставила солидные накопления. Родители в дочкины фантазии не лезли, и Луша впервые в жизни поняла, что наконец-то занимается тем, что ей безумно нравится. Она часами сидела в интернете, продумывая планировку и дизайн. Выбирала двери, обои и плитку, самозабвенно торговалась с бригадиром. Результат превзошёл самые смелые ожидания, лишь одно удручало – изначально Луша собиралась сдавать квартиру, а теперь рука не поднималась пустить в роскошные апартаменты незнакомых людей. Делать ремонт в бабушкином жилище она не торопилась, старинная мебель, люстры и книги, многочисленные портреты и фотографии Клавдии Петровны завораживали. Она любила рассматривать бабушкины безделушки и перечитывать письма от её восторженных поклонников.

Бобик указал на портрет, где талантливый художник изобразил бабушку в роли шиллеровской Марии Стюарт, в парадном одеянии с короной, на другом полотне она предстала в образе Маргариты Наваррской из спектакля «Реванш королевы», а на третьем в костюме Снежной королевы.

– Ой, Бобик, это моя бабуля в сценических нарядах. Я просто на неё очень похожа.

– Значит, сплошная фикция, – надулся Бобик. – То-то я смотрю дворец маловат, развернуться негде, и ты на портретах уж больно красивая.

– А в жизни я страшная?

– Ты мои слова не переворачивай. Волосы у тебя роскошные, таких снежно-белых грив у нас по пальцам пересчитать и глаза как бирюза. Приодеть бы тебя по-человечески. Но ничего, в мой мир попадём, наряжу тебя как королевишну.

– И как твой мир называется?

– Вот к чему эти бесконечные расспросы, предупредил ведь, что не восстановился пока, память подводит.

– Спать ложись, может, к утру что-нибудь вспомнишь.

– Стой! Вспомнил! Империя, в которой мой рыцарь живёт называется Царская!

– Какая? – поперхнулась Луша.

– Царская, – высокомерно повторил Бобик. – А столица империи Цар.

– И правит Царской империей царь? – хихикнула Луша.

– Ох и тёмная ты женщина. Империей всегда правит император.

Луша не стала продолжать разговор, списав странное название на драконий склероз. Честно говоря, она начала привыкать к наглому дракончику и всё чаще в голове проносилось: «А вдруг он говорит правду?»

Глава третья

На следующий вечер её ожидал неприятный сюрприз. Луша вернулась домой поздно. Во всех комнатах город свет, в телевизоре бушевали страсти турецкого сериала, как обычно, на полной громкости. Предвидя очередную схватку за тишину и покой, она зашла в зал и схватилась за голову. На полу валялась люстра, на ней, раскинув крылья лежал Бобик.

– Я тебя сейчас с балкона выкину! – зло процедила она.

– Уйди, старуха, я в печали… – простонала в ответ золотая тушка.

– Это я старуха? – Луша схватила Бобика за хвост и поволокла к балконной двери.

– Я впал в неистовство, осознав, что не могу летать, – заголосил дракон.

– Сейчас я впаду в неистовство, и ты осознаешь, каково это – лишиться рогов!

– Прости, прости, королева моих дивных снов! Я больше не буду! – Бобик ухватился зубами за стул и жалобно заскулил.

Луша бросила чешуйчатый хвост и устало опустилась в кресло.

– Телевизор выключи, – буркнула она.

– Конечно, звёздочка моя ясная! Луш, я летать учился, я ведь дракон.

– С такими темпами роста ты скоро в квартире не поместишься, надо тебя на дачу перевозить.

– Ура! Дача! – обрадовался дракончик.

– Зря радуешься, там соседи могут увидеть.

Бобик завращал совершенно безумными глазами.

– Ты что-то вспомнил? – с надеждой спросила Луша.

– Да! Через неделю я дорасту до состояния невидимости!

– Это как?

– Меня будешь видеть только ты.

– Завтра закажу грузоперевозку, но сразу предупреждаю – придётся завернуть тебя в ковер и обмотать скотчем. И чтоб тихо сидел! Не вздумай грузчиков напугать.

– Да нешто я не понимаю, – заворчал Бобик и, сложив крылья, потопал на кухню за мусорным ведром.

Луша до отвала накормила Бобика и улеглась в кровать с очередной книжкой про драконов. Минут через десять настоящий дракон с разбегу бухнулся рядом.

– Кормить больше не буду и не надейся! – строго сказала она.

– Мне надо с тобой серьезно поговорить.

– До утра подождать не можешь?

– Нет.

– Ты вспомнил что-то важное?

– Не то слово! Скажи, ты девственница?

– Пошёл вон, дрянь чешуйчатая! – разозлилась Луша.

– Не уйду. Это вопрос жизни и смерти.

– Чьей?

– Точно не помню, но я обязан это знать.

– Я тебя сейчас с балкона скину!

– Лушенька, я не могу своему рыцарю порченную невесту доставить.

– Я же говорила, что не собираюсь перебираться в твой мир.

– Значит, не девственница, – тяжело вздохнул Бобик.

– Не смей вторгаться в мое личное пространство!

– Сколько у тебя было мужчин?

Луша реально потеряла дар речи. Исповедоваться перед драконом она точно не собиралась. Эту больную тему даже подруги не поднимали. Первая юношеская влюблённость прошла без следа, а со вторым кавалером-сокурсником всё случилось. Ожидаемого удовольствия не испытала, хорошо хоть нежелательных последствий удалось избежать. Повторять эксперимент не хотелось. Был ещё и третий невразумительный роман, о котором она предпочитала не вспоминать.