Последние цветы

Подняв воротник пальто, Василич отшвырнул окурок и направился к своей старенькой "восьмерке", припаркованной в двадцати метрах от реки, на обочине.

– Нужно выяснить, кто она такая, – Яна, переминаясь с ноги на ногу, хотела поскорее покинуть это место.

– Ладно, пусть заканчивают. Этой "снегурочке"уже все равно, а мы с тобой сейчас окоченеем, – Паша подтолкнул напарницу и направился к машине.

– Давай кофе выпьем. Что-то башка раскалывается! – усаживаясь на пассажирское сиденье, Паша достал телефон и задумчиво произнес: – Да-а, что ты о себе возомнила!

– Что, очередная пассия тебя послала? – Яна сняла капюшон и удобнее устроилась в кресле. Машина успела немного прогреться, пока они дошли до дороги.

—Нет, наоборот. Не отвечает. Вижу, что сообщения просматривает, но в ответ – тишина. Так уже больше месяца, – задумчиво произнес Павел.

—Да что ты? Не привык к динамо, напарник! Нашлась одна, уважаю! Как звать?– с довольной усмешкой спросила его собеседница.

—Женек.

—Не пугай меня, Паша, – Яна выехала на дорогу, направляясь в сторону города.

—Да, Евгения, девушка. Слушай, почему она молчит? – Павел не отпускал тему.

—Откуда я знаю? Обиделась, наверное. Ты же любишь баб обижать.

—Нет, тут другое, что-то, – опер сунул телефон в карман и достал электронную сигарету. Дождавшись, когда индикатор загорится зеленым, он сделал глубокую затяжку.

Мы выяснили личность убитой, Егор Степанович. Мария Зверева. Пропала пять месяцев назад. Утром ушла из дома, а вечером не вернулась с работы. Через два дня после исчезновения купила билет на поезд в Сызрань. Камеры слежения зафиксировали, как она вышла в зал ожидания на вокзале Сызрани, затем ответила на телефонный звонок и покинула здание. Больше ничего не известно. Коллеги допрашивали таксистов, водителей автобусов. Никто ничего не видел или не может вспомнить. Заявление поступило в отделение номер пятнадцать, поселок Мирный. Писали заявление родители. Вот все, что удалось выяснить после ее исчезновения местным операм.

Павел докладывал, а Егор Степанович смотрел в окно. Его внимание привлекла маленькая синичка, весело прыгающая по карнизу.

Опер сделал паузу, затем продолжил: «Сейчас проверяем соцсети Марии, опрашиваем коллег по работе. Ее муж, наркоман, задержан вчера вечером. Сегодня привезут на допрос. Поработаем с этим ублюдком. Я почему-то уверен, что это он убил свою жену.

—Молодцы, молодцы!» – Егор Степанович довольно потирал ладони и причмокивал, похвалив подчиненных. – Значит, закроем дело быстро, без лишней возни! Работайте.

Допрос подозреваемого.

– Итак, Николай, когда в последний раз вы видели свою жену? – Яна наклонилась над листком бумаги, обращаясь к мужчине, сидевшему перед ней в черном спортивном костюме. Капюшон был натянут на голову, а руки, скрещенные на груди, периодически расцеплялись, чтобы почесать разные части тела.

Павел расхаживал по кабинету.

—Чего молчишь, Коленька? – резким движением скинув капюшон с головы подозреваемого, крикнул Павел, проходя мимо. – Расскажи нам, как убил Марию – жену свою. Случайно, наверное, правда же?

—Так получилось? Где ты ее задушил? Дома? А потом на берег реки привез? Ну же, Коля, давай, родной, покайся! – кричал Паша ему в лицо.

Глаза Николая, стеклянные, забегали. Бледное лицо исказилось гримасой, похожей на растерянную улыбку, но тут же сменилось хмуростью. Его трясло. Начиналась ломка.

—Я не убивал Марусю. Не убивал. Нет, нет, – промямлил подозреваемый, повторяя слова как мантру. – Маруся давно пропала. Я тут ни при чем. Тогда я ее и видел в последний раз. Полгода уже прошло.

—Где ты был позавчера с десяти вечера до шести утра? – Ледяной тон Павла подействовал на наркомана как холодный душ.

—Дома был, – тихо и неуверенно ответил Николай, немного подумав.

—Кто может подтвердить, что ты был дома?

—Не знаю. Я один был.

—Ох, Коля, Коля… Нет у тебя алиби, милый! – Паша потрепал его засаленную челку и брезгливо вытер руку о свои джинсы.

—Пиши чистосердечное, Николай, – Яна протянула чистый лист бумаги.

—Нет! Я не убийца! Вы не повесите на меня убийство! Ничего писать не буду! Требую адвоката! – Коля рассеянно и сумбурно выкрикивал все, что помнил из детективных сериалов.

—Ладно, с ним все ясно. Придет время – расколется. Пусть посидит, подумает, – Павел махнул рукой. – Уводите!

—Паша, ты думаешь, Мария вернулась домой, и этот монстр держал ее в квартире? Бил, насиловал, а потом убил и выбросил на берег реки?

—А ты думаешь, это животное не способно на такое? Родители утверждали, что он бил жену неоднократно. Ждем экспертное заключение: найдут ли в квартире отпечатки Марии и следы потерпевшей в салоне автомобиля подозреваемого. Может, что-то найдут.

—Не знаю, Паша… Странно все это. Зачем ей возвращаться домой к насильнику и наркоману?

—Да кто вас знает? Зачем вы живете с алкоголиками, наркоманами, дебилами, которые вас унижают и бьют?

Выходя из соседнего кабинета, где шел допрос, Яна резко остановилась и бросила на напарника возмущенный взгляд.

—Ты, давай, не обобщай, друг. Что-то тебя понесло! – Яна зашла в свой кабинет, бросила бумаги на стол и тяжело села на стул. Достала телефон, набрала номер. – Вань, привет. Ванюша, будь другом, я тебе сейчас скину информацию. Поищи за последние пять лет подобные случаи, ладно?

Все, скидываю. Оглядывая ободранные стены и пол кабинета, она брезгливо проговорила: "Господи, когда закончится этот ремонт?

– Думаешь?.. – Паша, не закончив вопрос, сосредоточенно уставился в окно.

– Я думаю, нам нужно отработать все возможные версии, Паша, – ответила Яна.

– Ну да, ну да, – проворчал напарник, кивнув на пустую лавку перед отделением. – Давно твой птичник не приходил, Ян.

—Всем было бы удобно, если бы Николай признался в убийстве жены. Но я нутром чую, что это не он. – Яна вдохнула. Воспоминая не из приятных.

– Давненько его не видела. С того самого момента, когда мы с ним говорили, на той самой лавке. Знаешь, Паша, мне иногда кажется, что я так и брожу по разным линиям жизни. Ловлю всякие нестыковки. Не такие, конечно, глобальные, как те, что произошли со мной два года назад.

– Может, ты все-таки сумасшедшая? – Паша обнял подошедшую к нему напарницу за шею одной рукой и тепло, по-дружески, заглянул ей в глаза.

– Может, и сумасшедшая. Не боишься меня? – Яна подняла взгляд с лавочки за окном и серьезно посмотрела напарнику в глаза.

– Нет, Ян, не боюсь, – устало вздохнул Павел, убрал руку и отошел от окна. – Ничего я не боюсь, Яночка. Знаешь, чего мне иногда хочется?

—Чего?

– Сказать на работе: «Увольняюсь!» Друзьям: Уехал с девушкой в романтическое путешествие!» Кошке: «Ты приемная!» Гномикам на чердаке: «Сахара для вас больше не будет!» А самому – на месяц в психдиспансер.

– Могу устроить, – засмеялась Яна. – По блату. Жалко только твоих девчонок, они, наверное, расстроятся.

– Что тебе мои бабы сдались? – усмехнулся Павел. – Может, они обрадуются!

– Кто обрадуется? Женя? Ох, зацепила она тебя, видать, напарник. Ты так и смотришь в телефон. А она все не отвечает и не отвечает, – иронично поддразнила Яна.

– Так, все! – Павел резко сменил тему, не желая продолжать. – Давай-ка лучше навестим родителей Снегурочки!

Яна, довольная, что снова удалось зацепить друга, сняла пуховик с вешалки и вышла следом за ним из кабинета.

Престарелые владельцы повидавшего вида крашеного домика на краю поселка встретили напарников холодно. Мать, убитая горем, раскачивалась в кресле с отсутствующим взглядом.

– Когда вы в последний раз видели свою дочь или, может, созванивались, списывались? – Яна заняла кресло напротив хозяйки, Павел устроился на диване. Убитая горем мать продолжала раскачиваться, никак не реагируя на вопросы Яны.

– Она написала мне через неделю после исчезновения, – отрешенно проговорил отец убитой.

– Можете рассказать подробнее?

– Да, вот, взгляните. – Отец, надев очки, достал телефон, нашел сообщение от дочери и протянул трубку Яне.

«Папуль, я жива. У меня все в порядке. Поживу у друзей. Полиции и Коле ничего не говорите о том, что я вам написала».

– Вы не сообщили об этом полиции? – Яна бросила короткий взгляд на напарника.

– У Марии были друзья в Сызрани? – включился в разговор Паша.

– Нет, не сообщили. У нее, можно сказать, вообще не было друзей. Когда Маша вышла замуж за этого ублюдка, растеряла последних, – стиснув зубы, с ненавистью закончил отец.

– Может, у нее были какие-то увлечения, помимо работы? – предположила Яна.

– Да, зализать раны. Я сколько раз говорил ей: уходи от него! Нет, любит! Кого? Наркомана! Убийцу! – закричал мужчина и схватился за сердце. Мать продолжала раскачиваться, уставившись в одну точку, не обращая внимания на происходящее.

– Спасибо за уделенное время, – Паша встал с дивана и направился к выходу.

В кафе, где они с Пашей обычно обедали, Яна, сделав заказ официантке, отложила меню.

– Что у нас по квартире?

– Ничего, – с огорчением проворчал Паша. – Пальчиков на "Снегурочке"тоже не обнаружили.

– Биоматериал?

– Нет. Аккуратный. – Павел вздохнул и посмотрел на телефон, лежащий на столе. – Есть кое-что любопытное. Вот взгляни. – Напарник протянул телефон Яне. – Клеймо на внутренней стороне бедра, Василич прислал. Похоже на цветок.

– Да, вроде лилия. Нужно заскочить к Василичу, посмотреть. На мужа убитой у нас ничего, Паша. Нам придется его отпустить. Не он это.

– Ян, я хочу с ним поговорить, если он еще от ломки не сдох! Поехали!

– Я домой. Сергей просил приехать пораньше. Какой-то сюрприз приготовил!

Глава 7

В кабинет ввели мужчину, измученного абстинентным синдромом. Николай, муж убитой, с трудом переставлял ноги, приближаясь к стулу. Его бледно-зеленое лицо, искаженное болью, смотрело пустым, отсутствующим взглядом.

– Коля, тебе нужно рассказать правду. Тогда тебе помогут, – начал Павел тихо, когда тот уронил свое тело на стул.

– Я всё вам рассказал, – голос Николая надломился. Он заплакал, уронив голову на руки, лежащие на столе. Его состояние ухудшалось на глазах.

– Нет, Коль, ты должен рассказать, как убил Марию. Тогда твои страдания закончатся, – почти прошептал участливо Паша.

– Я подпишу всё, что хотите, только помогите мне! – умоляюще, сдавленным голосом ответил Николай, не поднимая головы.

– Вот и прекрасно!

Подъезжая к дому, Яна чувствовала, как волнение скручивает живот в тугой узел. В последнее время они с Сергеем отдалились. Ей отчаянно не хватало его заботы и тепла, которыми раньше был пропитан каждый день, и той страсти, что пылала в их телах по ночам.

Она припарковалась, заглушила мотор и на несколько секунд замерла, глядя на светящееся окно спальни. В голове роились обрывки разговоров, недосказанные слова, обиды, копившиеся изо дня в день. Что-то сломалось между ними, и Яна боялась признать это, боялась, что починить поломку будет невозможно.

Взявшись за ручку входной двери, она немного помедлила. Неслышно вошла, сняла пуховик и поднялась в спальню.

– Привет, – тихо произнесла Яна.

Сергей вздрогнул и повернулся к ней. В его глазах она увидела усталость и что-то еще.

– Привет, – ответил он, сидя на кровати. Голос любимого звучал глухо.

Яна устроилась в кресле напротив. Тревожное молчание повисло в воздухе, давя своей тяжестью. Яна чувствовала, как сердце колотится в груди, готовое вырваться наружу.

– Нам нужно поговорить, – наконец произнесла она, стараясь не выдать волнения. Голос звучал ровно, но внутри всё тряслось. За время работы в органах Яна научилась контролировать свои эмоции, но это хорошо работало с чужими людьми. Куда сложнее применять свои навыки, когда в игру вступает личное.

Сергей кивнул, не отрывая взгляда от её лица.

—Мы отдаляемся, Сергей, – голос Яны дрогнул, в нем звучала тихая мольба. – Мне не хватает тебя, твоей заботы. Кажется, мы перестали слышать друг друга.

Сергей молчал, боль отразилась на его лице, брови задумчиво сдвинулись. Яна уже почти потеряла надежду.

Он тяжело поднялся, подошел к ней и присел на корточки. Взял ее руки в свои, сжал их. Его ладони были холодными.

—Яна, прости меня. Твоя работа… Я думал, что привыкну, но это тяжело. Ты стала чужой. Вечно занятой, уставшей, раздраженной. Я люблю тебя, но не вывожу всего этого. —В его глазах блеснули слезы. Сердце Яны сжалось. Нежно обняв любимого, она прижалась к его колючей щеке, пытаясь почувствовать тепло.

—Я тоже тебя люблю, Сергей, – прошептала она. – Но это моя работа, понимаешь. Я постараюсь не проецировать то, что происходит на службе, на нас. Знаю, тебе тяжело со мной. Но ведь когда мы встретились, со мной тоже не было легко. Правда? – Яна виновато улыбнулась, заглянув ему в глаза.

Сергей подавленно кивнул и отвел растерянный взгляд. Яна чувствовала, что он что-то недоговаривает, но не решалась спросить. Она помнила, что не стоит задавать вопросы, на которые не хочешь услышать ответ. Морально она не была готова к откровениям, но чутье оперативника никуда не денешь. Все указывало на то, что у Сергея есть секреты. Возможно, не измена, а просто флирт на работе, увлечение, но точно связанное с женщиной. Стандартное поведение: раздраженность, холодность, задумчивость. Но никаких тайных переписок – Яна бы это сразу заметила. И он не прятал глаза во время разговора.

"Нужно успеть исправить ситуацию, пока не поздно,"– подумала Яна с внезапным приливом решимости. Она нежно обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к его губам.

Несмотря на пасмурное утро, Яна была в отличном настроении, полная уверенности, что все наладится. Этому способствовала страстная ночь с любимым – все было, как в первый раз.

—Он подписал признание, Ватсон, – Павел, оторвавшись от рапорта, который занял уже час, взял ручку, представив ее трубкой, и деловито сымитировал глубокую затяжку. Яна, не отреагировав, как ожидал напарник, прошла к своему рабочему столу.

—Это не он, Паша, – настроение Яны резко ухудшилось. Она чувствовала, что Павел идет по ложному следу, и прекрасно понимала, как напарник выудил признание у несчастного наркомана.

—Кому еще нужно было убивать «снегурочку»? Уверен, это он. Он же неадекватный, – проворчал Павел, поднял документ и встал.– Я к Егрызу. Ты со мной?

—Нет, напарник. Иди, получай свою конфетку! – Яна бросила сумку на стол и включила компьютер.

Павел недовольно хмыкнул. Выходя, он демонстративно громко хлопнул дверью и потопал за своей "конфеткой"к Егрызу.

Зазвонил телефон. Иван Демин.

—Да! – торопливо ответила Яна, ожидая этого звонка.

—Привет, я тебе на почту скинул документы. Не поверишь, коллега, – возбужденно тараторил Ваня. —Подобный случай был зафиксирован полгода назад: труп на берегу реки, только в Сызрани. Была найдена задушенная девушка.

Яна внимательно слушала, не перебивая.

—На внутренней стороне бедра клеймо: цветок, – прозвучал последний, самый важный аргумент, подтверждающий связь дел.

"В Сызране…"– мысли опережали память.

—Это уже интересно. Наша жертва исчезла именно там. Серийник? – риторический вопрос, сказанный с глубоким унынием. Четкое понимание, что будут еще жертвы, огорчало Яну.

—Возможно. Насилие, удушение, побои, причем, как и у нашей жертвы: нанесены в разное время. То есть, держали девушку где-то, не одну неделю.

—Поняла, спасибо, Вань! – этот звонок укрепил убеждение, что Коля тут совершенно ни при чем.

«Зачем убийца клеймит жертв?» – разглядывая на компьютере фотографии убитой полгода назад Полины Ярофеевой, размышляла Яна. «Послание? Что он хочет сказать? Что общего между жертвами? Одного возраста, да. Внешне совершенно разные. Полина Ярофеева замужем не была. Жила одна, снимала квартиру, родителей нет: умерли. Работала продавцом в магазине игрушек».

Размышления напарницы прервал вернувшийся в кабинет Павел. С довольной физиономией победителя, он важной походкой прошел на свое рабочее место.

-Паша, мне жаль тебя огорчать, но взгляни-ка на это!– Яна повернула монитор компьютера, приглашая напарника взглянуть на снимки Полины Ярофеевой. Придвинув стул, красавчик прильнул к экрану.

Недолго напарник наслаждался признанием Коли в убийстве жены. Столько разочарования и досады было в его глазах, после ознакомления с делом первой жертвы и комментариев напарницы, по вновь открывшимся обстоятельствам. Он долго и задумчиво молчал, уставившись на клеймо первой жертвы. Потом резко вскочив, коротко произнес:

– Распечатайте снимок с цветком, и пойдем к Василичу.

– Итак, товарищи опера, могу констатировать: жертв клеймили незадолго до убийства. Клеймо покрыто струпом и выглядит как свежая рана. Узор напоминает лилию. Исполнитель один: узоры у обеих жертв идентичны. – Антон Васильевич, передав Яне снимки жертв, снял очки. – Серия. Весьма прискорбно, – покачал головой Василич.

– Почему именно лилия? – Паша озадаченно почесал затылок.

– Лилия, – вздохнул Антон Васильевич и, подойдя к столу, нажал кнопку электрического чайника. Тот тут же зашипел. – Это геральдический символ, который использовался на королевских гербах, а также для клеймения преступников. В ту эпоху девушка могла получить такую печать позора за различные преступления: от воровства до недостойного поведения. Например, за распутство. – Василич хлопнул в ладоши. – Это всё? У меня дел невпроворот, друзья. Даже чаю некогда выпить, в третий раз кипячу. Заходите, если возникнут вопросы.

– Спасибо, Андрей Васильевич, обязательно, – Яна вздохнула, осознавая, что их с напарником ожидает кропотливая работа по поиску серийного убийцы. Событие, которому Егор Степанович, мягко говоря, не будет рад.

Медленно двигаясь по коридору к своему кабинету, Яна мысленно намечала план действий.

– Ян, нам необходимо встретиться с друзьями первой жертвы. Важно понять, что общего между Полиной и Марией. Какой образ жизни вели обе жертвы? У нас с тобой есть опыт работы с подобными делами.

– Да, именно об этом я и думаю, – Яна открыла дверь кабинета, прошла к сейфу и достала оружие. – Нам нужно в Сызрань. Выпиши контакты из личного дела Полины. Выезжаем сегодня. Но сначала загляни к Егрызу, обрадуй старика.

В ее словах не было сарказма. Яна и Паша дополняли друг друга, а не соревновались в остроумии. Конечно, ей тоже хотелось поскорее закрыть дело, но свалить вину на мужа жертвы – путь в никуда. Когда появится новый труп, а он появится, Яна была уверена, наркомана все равно придется отпустить. Пусть он и негодяй, но не убийца. Нужно искать настоящего душегуба.

« Сережа, я на пару дней уезжаю в Сызрань по работе. Позвоню вечером. Люблю!»

Написав сообщение, Яна сунула телефон в карман куртки.

– Пристегнись, Паша, – бросила она короткий взгляд на напарника.

– Слушаюсь, товарищ капитан!

Белая Mazda CX-5 выехала на трассу."

Глава 8

Санаторий «Лесная тишина»

Месяцем ранее.

До самого ужина Женя не выпускала из головы одну и ту же мысль. Во время экскурсии Макар обмолвился, что большинство комнат на втором этаже пустуют