скачать книгу бесплатно
Черно-белый оттенок нежности
Юлиана Мисикова
Она – блестящая студентка медицинской академии, гордость отца и надежда матери, преданная подруга и ранимая девушка, как и все, мечтающая о своем сказочном принце и вечной любви.Он тот, кого называют изгоем. На него ведут охоту элитные спецслужбы страны. Он – угроза национальной безопасности и подлежит уничтожению. Но однажды по воле судьбы их пути пересеклись, чтобы навсегда разрушить ее жизнь.Основано на реальных событиях. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
Юлиана Мисикова
Черно-белый оттенок нежности
Она взглянула на круглые настенные часы на стене и под неодобрительный взгляд охранников бегом бросилась в аудиторию, понимая, что безнадежно опоздала. Лекция началась пятнадцать минут назад, обычно шумные институтские коридоры опустели, двери в лекционные залы были плотно прикрыты. Найдя нужную дверь, она робко вошла, стараясь не привлекать к себе внимание. Преподаватель, читающая лекцию, бросила на нее уничтожающий взгляд, но прерываться не стала, решив отложить разговор об опоздании на потом.
Она быстро скользнула на свободное место в самом конце зала и достала тетрадь для конспектов. Шел ее самый нелюбимый предмет – биохимия. Некоторое время она молча слушала монотонную речь преподавателя, показывающего линейкой начерченные на доске схемы. Тема была скучной и она перевела тоскливый взгляд за окно, упираясь взглядом в серое свинцовое небо, густой пеленой нависшее над головой. Погода за окном стояла типичная для поздней осени. С деревьев почти облетели листья, одиноко утопающие теперь в мокром асфальте под ногами, порывы холодного северного ветра безжалостно срывали их, кружа над землей и заставляя сбиваться в кучу ненужного мусора. Тяжелые капли дождя мерно барабанили по стеклу, оставляя на нем мутно-грязные разводы и навевая неуловимую печаль. Дни стали совсем короткие, с редкими проблесками света сквозь низкие облака, а по вечерам в свете уличных фонарей на асфальте блестели глубокие лужи. Воздух был насквозь пропитан сыростью, казалось, стоит только глубоко вдохнуть и вместе с кислородом легкие до краев наполняться этой пронзительной влагой, капельками конденсата оседающей в бронхах и вызывая неприятный натужный кашель. По вечерам на изнывающий от холода город опускался густой туман. Он имел непроницаемый молочно-белый цвет и стелился так низко над землей, что казалось, стоит только протянуть руку и можно дотронуться до него, ощутить под пальцами его бледные контуры.
Несмотря на то что сейчас было раннее утро в зависшем низком небе не наблюдалось ни малейших проблесков света. Вокруг было пасмурно и мрачно, а в аудитории темно и холодно. Она поежилась, пожалев, что оставила свое пальто в гардеробе, сейчас бы оно ей пригодилось, и сильнее закуталась в свой крошечный белый халатик, небрежно накинутый на плечи.
– Почему тебя не было вчера на гистологии?
Услышала она сзади шепот своей подруги и украдкой обернулась.
– У родственников был юбилей, пришлось помогать. Весь день там была, только поздно вечером добралась до дома.
Так же шепотом ответила она.
– Препод был страшно недоволен, просил передать, что на зачете будет спрашивать тебя с особым пристрастием.
– До зачета еще много времени, что-нибудь придумаю.
Отмахнулась она.
– А Фаина не заметила, что меня не было?
– Вроде нет, но с анатомией могут быть проблемы. Ты в курсе, сколько нам задали до следующей недели?
– Дашь списать?
– Я сама не успела все записать. Но Зайка, кажется, записала.
– У нее я просить не буду.
– Да ладно, это она только с виду стерва, а если присмотреться получше – нормальная.
– Вот сама с ней и поговори.
– А где Эмиль?
– Без понятия. Я думала он здесь.
– Нету. Вчера его тоже не было, все подумали, что вы вместе прогуливаете пары. – Хихикнула девушка и заговорщически подмигнула.
Их разговор прервал строгий голос преподавателя, обратившего на них внимание.
– Мало того что ты пришла на мою лекцию с опозданием, так ты еще и болтаешь без умолку, Мадина!
– Я не болтала.
– Значит, мне показалось, и ты внимательно слушала лекцию? Ну тогда подойди сюда и расскажи нам цикл Кребса.
Повисла напряженная тишина, все взгляды были обращены на нее. Она нехотя поднялась и подошла к кафедре, на которой стояла преподаватель.
– Здесь нарисована схема, которая поможет тебе сориентироваться. С этими словами она указала линейкой на доску.
Она проследила за кончиком линейки и вздохнула.
– Цикл Кребса это система биохимических реакций… – Она запнулась и замолчала, лихорадочно вспоминая главу из учебника, где говорилось об этом.
Все замерли в ожидании.
– …по средствам которой большинство организмов эукариотов получают основную энергию в результате окисления пищи.
Наконец закончила она фразу и вздохнула с облегчением, под одобрительные взгляды однокурсников.
– Очень хорошо что ты помнишь это. А где они происходят?
Последовал очередной вопрос преподавателя.
– В клетках митохондрий.
– Правильно. Какие химические реакции включает в себя цикл?
На этот раз она не нашлась, что ответить и молчала, глядя на схему перед собой.
Подождав некоторое время, преподаватель обратилась к остальной аудитории.
– Может кто-нибудь из вас знает ответ?
Все молчали.
– Карина?
В ответ тишина.
– Вика?
Снова тишина.
– Дамир?
– Включает несколько химических реакций, в результате которых высвобождается энергия.
– Кто-нибудь вообще меня слушал сейчас?
Возмущенно спросила преподаватель и покачала головой.
– Этот процесс называется системой переноса электронов по аналогии с переходом аденозинтрифосфата в аденозин дифосфат. Аденозинтрифосфата обеспечивает реакции метаболизма химической энергией. Цикл Кребса важная часть процесса дыхания и обмена веществ клетки.
Она замолчала и обвела взглядом аудиторию.
– Все понятно или есть вопросы?
Все энергично закивали в ответ.
– Тогда перерыв пятнадцать минут.
Не успела она произнести эти слова, студенты завозились и с шумом высыпали из аудитории, переговариваясь, и обгоняя друг друга.
Она тоже вышла, ведомая общим потоком и тут же столкнулась с подружками, которые уже ждали ее в коридоре.
– Ну рассказывай. – Нетерпеливо произнесла Вика, хватая ее за руку и увлекая в сторону.
– Нечего рассказывать. Вчера весь день работала в поте лица. – Пожала плечами Мадина, вглядываясь в лица проходящих мимо молодых людей.
– Прямо так и работала? – Хохотнула Карина.
– Ну если считать работой накрывать столы для банкета на двести человек, то да.
– А у кого был банкет?
– У двоюродного брата отца был юбилей, и он решил пригласить на него половину города.
– Не удивительно, учитывая какой пост он занимает.
– Да, там было полно важных шишек и нужно было организовать все в лучшем виде.
– А куда же тогда пропал Эмиль?
– Не знаю, я думала, он будет здесь.
– Его не было со вчерашнего дня.
– Может, заболел?
– Он бы меня предупредил.
– Позвони ему, Мади.
Она посмотрела с удивлением, но подружки дружно закивали, выражая солидарность во мнениях.
– Если он и завтра не появится, Фаина узнает и тогда сессию он не закроет.
– Хорошо, вечером позвоню. Но мне бы не хотелось, чтобы он расценил мой звонок как личный интерес к нему.
– А как еще он должен его расценить, если вы почти жених и невеста? – Хихикнула Вика
– Ничего подобного! Кто сказал тебе такую глупость?
– Это не глупость, все видят, как он к тебе относиться.
– Это все твое неуемное воображение. На самом деле ничего нет, мы с Эмилем просто друзья.
– Ну тогда твой долг позаботиться о друге и не дать ему провалить сессия.
Разговор пришлось прервать, потому что послышался сигнал, оповещающий о начале новой лекции и студенты стали неохотно заходить в аудитории. Они вошли последними и заняли свои места, приготовившись к очередной скучной проповеди, которая закончился только через полтора часа.
Она вдоль и поперек успела изучить крохотное полутемное пространство одиночной камеры, бесчисленное количество раз измерить шагами расстояние от одной стены до другой, рассмотреть каждую трещинку в штукатурке на стенах, исследовать каждый сантиметр окружающего пространства, которое казалось, неумолимо сужается у нее над головой. Узкая железная кровать, привинченная к полу ржавыми металлическими болтами, облезлая темно-серая краска на стенах, местами облупившаяся и осыпающаяся на пол, наполовину стертый каменный пол, с выемками и углублениями по всему периметру, крошечным, забранным толстой решеткой окном под потолком, таким узким, что в него едва ли можно было бы высунуть голову и одиноко висящей тусклой лампочкой на потолке. Мерцающего желтоватого света хватало только на то, чтобы осветить маленький пятачок в центре, в то время как углы тонули в чернильной мгле. Сначала она считала дни, проведенные здесь, делая едва заметные отметки на стене, но потом оставила это занятие, поняв всю его бесполезность. Время просто остановилось в этом замкнутом изолированном мире, где ее бросили на неопределенное время. Сначала ей казалось, что она задыхается в этом каменном мешке, постепенно сжимающимся у нее над головой, ей не хватало воздуха, стены давили на нее, с каждой минутой отнимая по сантиметру пространства. Но потом она стала играть в придуманную ею же игру, закрывая глаза и представляя себя в других местах, окруженная людьми, с которыми она хотела бы поговорить. Она мечтала во сне и наяву и этим мечты спасали ее от неуютной реальности окружающего пространства. Но иногда сквозь сомкнутые веки просачивались болезненные воспоминания из прошлого, о котором она запрещала себе думать. Эти воспоминания ранили, причиняли боль, заставляли сердце сжиматься в мучительном приступе вины.
Устав метаться по своей одиночной камере как зверь в клетке, она обессиленно опустилась на жесткий матрас кровати и подложив руки под голову, устало прикрыла глаза. Яркие, словно реальные, воспоминания незамедлили явиться перед ее мысленным взором.
Она как будто снова почувствовала липкий, сковывающий душу страх, когда автобус, в котором она ехала, стал медленно останавливаться на блокпосте. Со своего места она отчетливо видела двух полицейских, быстро направляющихся к ним. Дверь бесшумно открылась и поднявшись в салон они сказали, что будут проводить проверку документов. Усталые пассажиры, не задавая лишних вопросов, начали послушно доставать свои паспорта и удостоверения личности. Один из офицеров прошел по салону, бросая мимолетные взгляды в протянутые ему документы. Не похоже было что его интересуют все эти люди, его цепкий внимательный взгляд быстро скользил по лицам, словно выискивая в толпе кого-то конкретного. Она сидела в самом конце душного полутемного салона, вспотев от страха и вжавшись к глубокое кресло, словно это могло спасти ее от пристального взгляда полицейских. Отчаяние, затопившее ее при приближении офицера полиции, усугубилось, когда его блуждающих взгляд остановился на ней. В его лице ничего не изменилось, не дрогнул ни один мускул, но она поймала этот неуловимый оттенок узнавания и ее сердце стремительно упало вниз, неумолимо пропуская удары. В порыве отчаяния она попыталась избавиться от телефона, просунув его в щель между сидениями, но он заметил это движение и потянулся к кобуре, из которой виднелся пистолет.
– Документы!
Резко бросил он, поравнявшись с ней.
Дрожащими руками она достала из рюкзака паспорт и протянула ему. Едва мазнув по нему взглядом, он повертел его в руках, словно решил вдруг потянуть время, перед объявлением окончательного решения.
– Прошу следовать за мной для досмотра.
Бросил он спустя минуту. К тому времени еще двое полицейских вошли в салон автобуса и под вопросительные взгляды других пассажиров, приблизились к ним.
– Я очень тороплюсь, мне надо ехать.
Преодолевая дрожь в голосе произнесла она, поспешно закрывая рюкзак и стараясь не смотреть на торчащий между сидениями телефон.
– Вставай и двигай на выход! Для тебя же будет лучше если ты сделаешь это по-хорошему.
Понизив голос, произнес второй полицейский, но в его голосе отчетливо прозвучала плохо скрытая угроза.
Она не двигалась с места, словно приросла к сидению и панически озираясь вокруг, словно всерьез рассчитывала на помощь окружающих людей. Но все упорно делали вид что ничего не слышат, занимаясь каждый своими делами.
Видимо терпение полицейских начало заканчиваться, потому что один из них внезапно схватил ее за локоть и грубо выдернул из кресла, швырнув в узкий проход. Она едва удержалась на ногах, больно стукнувшись плечом о соседнее кресло и беспомощно оглядываясь по сторонам. Ей не оставалось ничего другого, как подчиниться и молча пойти к выходу.
Она почти не помнила, как ее затолкали в машину и привезли в полицейский участок. Не помнила длинные полутемные коридоры, душные кабинеты, пыльные полки, заваленные увесистыми папками и усталые лица людей в форме. Ее водили из кабинета в кабинет, задавали одни и те же бестолковые вопросы, на которые у нее не было ответов. Это продолжалось бесконечно долго, настолько, что она потеряла счет времени. У нее отняли рюкзак и все личные вещи и куда-то унесли, оставив ее один на один с пожилым мужчиной в штатском. Он задавал вопросы и что-то аккуратно записывал с своем блокноте. А когда не писал, он поднимал глаза и смотрел на нее долгим немигающим взглядом, словно пытаясь прочитать ее мысли. Слава богу он не умел читать мысли, иначе очень удивился бы тому, что творилось у нее в голове. Когда в кабинет снова зашли сотрудники, сопровождавшие ее сюда, началось самое худшее. У них в руках был ее рюкзак и телефон, от которого она пыталась избавиться в автобусе. По выражению их лиц, она поняла, что самое плохое еще впереди.
Когда пожилой дознаватель хлопнул на стол перед ней раскрытый рюкзак, она сначала не поняла, что он от нее хочет.
– Это твои вещи?
Спросил он ничего не выражающим голосом. Она непонимающе кивнула.
– Доставай!
