скачать книгу бесплатно
Произнес он и это прозвучало как приказ.
По-прежнему не понимая, что происходит, дрожащими руками она начала доставать из рюкзака один предмет за другим – плейер с наушниками, зонт, модный молодежный журнал, упаковку жевательной резинки, расческу, упаковку пластырей, блокнот, пару карандашей, косметичку. Там еще оставалось много всякой мелочи, когда полицейский жестом остановил ее и указав на косметичку спросил:
– Это тоже твое?
Она мазнула взглядом по хорошо знакомой фиолетовой косметичке, которой пользовалась уже давно и молча кивнула.
– Что внутри?
Несколько раз она растеряно моргнула, не зная, как реагировать на этот вопрос, но поняв по лицу своего собеседника, что он далеко от того чтобы шутить, ответила максимально серьезно:
– Косметика.
– Открывай!
По-прежнему не понимая, что происходит, она открыла косметичку и протянула ее дознавателю.
Даже не взглянув на нее, он высыпал все содержимое на стол, равнодушно наблюдая как по всей поверхности стола рассыпаются пудра, помада, тени, румяна, карандаши для глаз и куча прочей косметики, которой пользуется каждая девушка. Среди всего этого барахла, он достал две маленькие черные коробочки, размером не больше спичечного коробка и аккуратно разместив их на ладони, протянул ей.
– Откуда это у тебя?
Она с удивлением уставилась на коробочки в его руке, не вполне понимая из предназначение.
– Я не знаю, никогда их не видела.
Пожала она плечами, с возрастающей тревогой наблюдая за реакцией своего собеседника.
Сначала его лицо нахмурилось, потом губы медленно растянулись в иронической улыбке.
– Ты меня за дурака держишь, деточка?
Она молчала, не зная, что ответить и кожей чувствуя его нарастающее раздражение.
– Еще раз спрашиваю – кто тебе это дал?
– Я не знаю, что это такое и откуда взялось в моей косметичке.
– В самом деле?
Тихо, почти ласково спросил он, обдав ее обжигающим взглядом ледяных глаз.
– Может стоит спросить у твоего дружка?
Вопрос прозвучал неожиданно, словно пощечина, причинившая странную боль. Она скривилась и отвела взгляд, но после его слов страшный смысл происходящего начал медленно доходить до нее. И чем очевиднее становилась ситуация, тем больше ей не хотелось верить в свои подозрения.
– Ну так что, будешь говорить или по-прежнему предпочитаешь строить из себя дуру?
Презрительно спросил он через некоторое время, пристально наблюдая за ней.
– Мне нечего сказать. Я не понимаю, что вы от меня хотите и не знаю, что в этих коробочках. Они не мои.
– Ах ты не знаешь… Так я тебе скажу. Это взрывчатка, 400 грамм тротила, которых достаточно чтобы взорвать многоэтажный дом. Ты знаешь, какой срок тебе светит на хранение взрывчатки? В твоих же интересах сотрудничать со следствием, в противном случае пойдешь соучастницей своего дружка.
– Причем здесь он? – Все-таки спросила она, хотя меньше всего на свете хотела говорить с этим человеком про Мира, – Или вы преследуйте всех мусульман из-за их религии?
Ее собеседник едва заметно усмехнулся, отчего его лицо прорезали глубокие складки. Он откинулся на спинку своего кресла и пристальное посмотрел на нее, играя с ручкой.
– Значит, все-таки решила косить под дурочку… Что ж, дело твое, но потом не говори, что я тебя не предупреждал.
– Что вам от меня надо? Я не сделала ничего плохого и Мир тоже, оставьте нас в покое.
Собравшись с духом, произнесла она на одном дыхании, словно нырнув под воду и задержав дыхание.
Она думала, что он рассердится и начнет кричать на нее или еще хуже выгонит из кабинета, но вместо этого он открыл один из шкафчиков стола и достав оттуда толстую папку в красном переплете подвинул к ней. Медленно, словно во сне, она открыла папку и бросила взгляд на ее содержимое. Первое, что бросилось ей в глаза на белом листе бумаги, заполненном печатным текстом, это фотография Мира, где ему было лет восемнадцать, не больше. Фотография была совсем крошечной, черно-белой, явно из паспорта. На ней он выглядел таким юным и невинным, и таким умилительно серьезным, что горячая волна нежности на миг захлестнула ее, обдав согревающим тепло. Но потом ее взгляд заскользил по тексту и выражение ее лица стало стремительно меняться. Она жадно читала текст, буквально впитывая его всем своим существом и отказываясь верить тому, о чем здесь говорится. Но в тексте приводились ссылки на разные источники, в которых трудно было сомневаться. Проглотив текст буквально за несколько минут, она перевернула страницу, уперевшись взглядом в фотографии, от которых у нее перехватило дыхание, а перед глазами поплыли размытые круги. Фрагменты тел, были запечатлены так естественно и так красочно, разорванные тела, оторванные конечности, кровавые лужи и пустые глаза, с навсегда застывшим в них ужасом. Картинок было много, так много, что она сбилась со счета, вглядываясь в их тошнотворное содержимое. Она прочитала несколько страниц и подняла глаза на пожилого мужчину, внимательно наблюдавшего за ней все это время.
– Это неправда.
Тихо произнесла она, не слыша собственного голоса.
Он молчал, давая ей время осознать смысл только что полученной информации.
– Это не может быть правдой. Ему всего двадцать три, и он просто хочет любить и жить в гармонии с окружающим миром.
– Это он тебе так сказал?
Усмехнулся дознаватель, потирая трехдневную щетину.
Она молчала, не зная, что говорить, думать и делать. У нее возникло странное ощущение нереальности происходящего. Мысли путались, она не знала, чему верить. Бросив взгляд на своего собеседника, она наткнулась на полный хорошо скрытого презрения взгляд человека, для которого такие как она и Мир не люди, а мусор, на который не стоит тратить время. Она могла сколько угодно говорить о том, что все что написано в этих документах не может быть правдой, но в мозгу предательски всплывали все странные, подозрительные и нелогичные моменты в его поведении, полуслова, полувзгяды, обрывки фраз, жесты, мимика, движение глаз, взмах рук и эти две черные коробочки в ее косметичке. Откуда они там взялись? Как ни пыталась, она не могла не думать об этом и о последних словах Мира, который буквально уговорил ее поехать домой навестить родителей.
Видимо на ее лице, как в раскрытой книге отразились все ее мысли и сомнения, потому что мужчина, сидящий напротив, откашлялся и снова спросил, потихоньку начиная терять терпение.
– Мирза Далаев, в определенных кругах известный как Агент. Самый молодой член преступной группировки «Исламский след». На совести этой организации многочисленные взрывы, теракты, похищения людей, в том числе детей с целью выкупа и последующим убийством заложников. Множественные нападения на правоохранительные органы. Основная цель – создание единого воображаемого исламского государства, подчиняющегося законам шариата на территории нашей страны. Основатель «Исламского следа» его дядя Карим Далаев. Сюда же входят многочисленные родственники и приближенные семьи. Основная задача Агента в организации изучение местности и промывание мозгов девушкам с последующим использованием их как пушечное мясо при организации очередного теракта.
Она молчала, не в силах осознать смысл слов, которые он говорит. Она слышала эти слова, читала их в отчете криминалистов, который он ей предоставил, но мозг все равно отказывался вникать в их суть и применять все это к Миру. Перед мысленным взором всплывала только его улыбка, его глаза, наполненные невысказанными мыслями, его голос, густой и бархатный, шепот в полумраке площадей, его слова, полусвященные полуоткровенные. Дальше воспоминания становились более горячими и размытыми – его обнаженное тело, настолько идеально пропорциональное, словно творение величайшего скульптора, напряженные мышцы, на которых едва заметно блестели капельки пота, гладкая, как шелк, бронзовая кожа с пьянящим ароматом специй, влажные волосы, пахнущие миндальным шампунем, и наконец его глаза, в которых отражалась вселенная. Как она не старалась заглушить эти образы, они снова и снова всплывали перед глазами, мешая объективно оценивать ситуацию.
Неожиданно затянувшуюся паузу нарушил голос дознователя.
– Последний раз спрашиваю кто дал тебе тротил?
Она молчала, стараясь избегать его взгляда.
– Что он приказал тебе сделать? Зачем ты приехала?
И снова его вопросы наткнулись на глухую всепоглощающую тишину, которой она отгородилась от причиняющей боль реальности.
– Молчишь? Ты по-прежнему его защищаешь? Даже несмотря на то, что твой дружок международный террорист?
Она вскинула на него полный отчаянного негодования взгляд.
– Вы ничего не знаете! Ничего! И сейчас вы пытаетесь убедить меня в том, что Мир психопат и убийца, виновный в смерти всех этих людей?!
– Его родной дядя – Карим Далаев уже десять лет находится в международном розыске, спецслужбы нашей страны тоже ведут за ним охоту. Мы давно уже следим за Мирзой, в надежде что он приведет нас к Кариму, но до сих пор этот сукин сын был очень осторожен.
Он замолчал и на некоторое время в кабинете повисла гнетущая тишина, нарушаемая только их тяжелым дыханием.
– Ты думала, что он случайно познакомился с тобой или что ты для него хоть что-то значишь? Он использует тебя в своих целях, а когда ты станешь ему не нужна – избавиться, как от всех, кто встает у них на пути. У тебя есть два варианта – или сотрудничать с нами и помочь поймать этих мерзавцев или стать их соучастницей и сесть в тюрьму на много лет.
Она долго молчала, пораженная его словами, глядя в пол у себя под ногами и не в силах произнести ни слова. Сделав пару судорожных вдохов, она наконец подняла взгляд и произнесла, стараясь не встречаться с ним взглядом:
– Я ничего не знаю и не могу вам помочь.
– Что ж, ты сделала свой выбор. Очень жаль, что он неправильный.
С этими словами, он вышел из кабинета, оставив ее утопающую в своих мыслях и окруженную оглушительной тишиной.
Она лежит с закрытыми глазами в полумраке пустой камеры, не в силах заснуть и не в силах встать. От долгой неподвижности тело не слушается. Мышцы сделались слабыми и вялыми. Она не может пошевелить рукой, но все еще может вспоминать, хотя предпочла бы забыть многие вещи. Память никуда не делась, она всегда с ней, болезненными толчками выкидывая на поверхность очередное воспоминания, от которого хочется спрятаться, зарыть голову в песок, чтобы не помнить, не видеть эти красочные образы, то и дело мелькающие перед глазами. Но она ничего не может поделать со своими мыслями, снова и снова утопая в их стремительном водовороте. Они подхватывают ее как пушинку и уносят далеко вперед, в гигантскую воронку неотвратимости, из которой уже нет выхода. Она часто задается вопросом – зачем? Зачем судьба свела ее с ним? Зачем рука проведения привела ее в мечеть в тот жаркий летний день? Возможно, она искала прохлады под темными каменными сводами, а может бежала от самой себя, желая раствориться в ком-нибудь другом, кто будет вести ее по жизни, не давая оступиться и упасть? О чем она думала, слушая его слова, жаркий полушепот фраз, эхом отражающийся от низких сводов старой мечети? Верила ли она хоть одной из них? Задумывалась ли о смысле священного писания? Пыталась ли найти истину, связывая вырезки из Корана с его трактовкой их смысла? Или она, как многие другие, слепо, безоговорочно верила ему, хотела верить, не подвергая сомнениям ни одно слово, только потому что его глаза ласкали ее, не давая упасть в пустоту?
Она не хотела помнить тот день, когда впервые увидела его. Не хотела чувствовать трепет во всем теле от его легкого, почти неуловимого прикосновения, не хотела так глубоко заглядывать в его темные бездонные глаза, не хотела чувствовать запах его кожи на своих руках. И тем более не хотела слышать чарующий звук азана. Но никто, даже сам Бог не в силах стереть все это из ее прошлого, оно намертво врезалось в память и огненным знаменем запечатлелось во всеобъемлющей картине мироздания.
Она стояла на мосту, задумчиво глядя на несущиеся со стремительной скоростью потоки воды внизу и думала о том, где бы скоротать несколько часов, до автобуса. Впереди во всем своем великолепии раскинулась старинная сунитская мечеть, располагающаяся в одном из красивейших зданий города. Она была построена в начале прошлого века в египетском стиле и представляла собой монументальное прямоугольное сооружение из красного кирпича с двумя изящно возвышающимися на фасаде башнями, устремившими в небо свои острые шпили. Замысловатый восточный орнамент обвивал стены здания, устремляясь вверх и органично вплетаясь в огромный позолоченный купол, смыкаясь на его вершине маленьким золотым полумесяцем.
Она сотни раз видела мечеть, проходя или проезжая мимо, спеша по своим делам и не особо обращала внимание на красоту архитектурных форм, но сейчас у нее было достаточно времени, чтобы внимательно рассмотреть все детали, каждый камушек, каждый выступ, каждый завиток этого архитектурного шедевра. У нее возникло чувство, что она впервые видит это здание, монументальные железные ворота, ведущие в полумрак просторного зала, людей, то и дело входящих и выходящих оттуда. Она пересекла мост и оказалась на другом берегу реки, прямо перед мечетью, утопающей в голубых елях. Медленно прошлась по набережной в сторону мечети, полной грудью вдыхая едва уловимый аромат хвои и слушая глубокий и мелодичный звук азана, призывающий всех мусульман к послеобеденному намазу. Этот звук проникал глубоко в душу, намертво врезаясь в открытое окружающему миру сознание и принося странное, сказочное умиротворение. Вслушиваясь в него, она словно слышала тихое, едва различимое нашептывание свыше и сердце успокаивалось, перестав бешено колотиться в предвкушении чего-то ужасного.
Словно под гипнозом, она дошла до самых ворот мечети и медленно опустилась на скамейку под огромной голубой елью, не сводя взгляд с тяжелых кованных ворот, в которые нескончаемой толпой потянулись верующие. Усилием воли она подавила мимолетный порыв тоже войти в эти ворота, смешавшись с толпой и отвела взгляд от мечети, вглядываясь в противоположный берег реки. Неожиданно над самым ухом она услышала тихий вкрадчивый голос и вздрогнув, резко обернулась.
– Хочешь зайти?
Позади нее стоял молодой человек, ровесник, или может быть на пару лет старше. Его красивое бледное лицо обрамляли густые темные волосы, пронзительно темные глаза с поволокой, смотрели умно и проникновенно, словно заглядывая в душу. Выражение его лица было серьезное и даже немного скорбное, не похоже было что он шутит. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и неотрывно смотрел на нее, ожидая ответа. Она с ног до головы окинула его оценивающим взглядом, скользнув по пухлым алым губам, шее, на которой висела изящная золотая цепочка с маленьким полумесяцем, фирменному спортивному костюму и новеньким кроссовкам. Потом снова перевела взгляд на лицо и удивленно вскинула брови.
– Ты же смотрела на мечеть.
Небрежно произнес он, пожав плечами.
– Да, но я не… Просто она очень красивая. Вроде я вижу ее каждый день, но раньше не замечала всей красоты и величия этого старинного здания.
Растерянно проговорила она, словно оправдываясь и отвела взгляд.
Казалось, его не удивили эти слова, произнесенные неловко и только для поддержания разговора. Он немного помолчал, глядя прямо перед собой и словно размышляя о чем то, потом молча взял ее за руку и повел в сторону массивных металлических ворот, которые сейчас были открыты настежь. Смешавшись с толпой людей, они оказались в тесном предбаннике, где толпились женщины, приглушенно переговариваясь.
Она не сопротивлялась, послушно следуя за ним и стараясь попадать в такт его быстрых, уверенных шагов, и немного удивилась, когда они остановились.
– Тебе надо надеть вот это.
С этими словами он снял с вешалок, расположенных у входа черный хиджаб и протянул ей. Некоторое время она не знала стоит ли взять его, но после недолгого колебания все-таки взяла и вздохнув принялась крутить в руках.
Видя ее сомнения, он произнес с улыбкой:
– Я помогу тебе.
С этими словами он одел на нее темный кусок ткани, скрывший ее длинные волосы. Аккуратно расправив ткань на лбу и зафиксировав на затылке, он критически осмотрел ее со всех сторон и похоже остался доволен.
– Вот теперь идеально. Пойдем.
Они протиснулись вперед, обходя толпу, и наконец оказались внутри просторного молитвенного зала, до отказа заполненного людьми. В зале царил легкий полумрак, а в густом раскаленном воздухе слышался жаркий шепот молитв. Она завороженно рассматривала высокие полукруглые своды и от ее внимания не укрылась ни одна деталь богато декорированного интерьера. В отделке помещения гармонично сочетались белый, голубой и зеленные цвета, стены, потолки и свод купола были расписаны цитатами из Корана. Изнутри центральный купол поддерживали мраморные колонны, с потолка спускалась роскошная хрустальная люстра. Она скользнула взглядом по михрабу в восточной стене здания, потом по минбару, с которого имам начал читать пятничную проповедь. При звуках его голоса, сотни тел, одетых в черное, одновременно, словно по мгновению волшебной палочки вдруг склонились к полу, замерев в позе наивысшей покорности. Сквозь узкие окна-бойницы в основании купола проникал тусклый дневной свет, выхватывая из полумрака молитвенного зала фрагменты тел, обмотанных в темные одежды. Их дыхание, шепот, движения, мельканье тюбетеек и хиджабов, звук аятов, усиленный мощными динамиками под потолком – все это создавало причудливую, почти нереальную картину какого-то великого таинства, которое она не понимала, но которое приносило ей умиротворение. Все эти люди безоговорочно верят в то, что делают, верят каждому слову имама, верят в святую благодать, снисходящую на них во время молитвы. Для нее весь этот ритуал был всего лишь набором определенных действий, красивым, таинственным, величественным, но малопонятным и чужим. И тем не менее ее сердце замирало в восхищении, всякий раз, когда имам делал небольшую эффектную паузу, прежде чем продолжить молитву.
Они не участвовали в коллективной молитве, стоя за одной из колонн и безучастно наблюдая за происходящем в молитвенном зале. Ее взгляд был намертво прикован к сотням тел, распростертых на пестром пушистом ковре на полу, но она кожей чувствовала его проникновенный взгляд, обжигающий ее изнутри, не дающий пошевелиться и лишающий свободы. Он стоял всего в шаге от нее, не сводя с нее глаз, ловя каждое движение, выражение лица, оттенки ощущений, эмоции. Ей казалось, что он читает ее как раскрытую книгу, знает о чем она думает, в чем сомневается, чего хочет и чего боится. По выражению глаз он видел ее сомнения, по блеску в глазах чувствовал ее восторг и упоение.
В какой-то момент она потеряла счет времени, перестав понимать, где и зачем находится и ощущая только его взгляд у себя на затылке. Ей мучительно хотелось повернуться и заглянуть в его глаза, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле, что это не сон, но она не смела нарушить священное таинство происходящего неосторожным движением или неуместным словом, поэтому продолжала молча смотреть в полумрак зала, пропуская через душу непонятные, но священные слова.
Когда имам замолчал, в зале повисла неправдоподобная тишина. На секунду ей показалось, что она вдруг оглохла, что все звуки вдруг исчезли из окружающего мира, перестав существовать и оставаясь лишь плодом ее воображение. Но спустя несколько минут люди стали подниматься и неторопливо потянулись к выходу. В основном выходили женщины, мужчины же оставались в зале, сидя прямо на ковре на полу и негромко разговаривая.
Только сейчас она позволила себе пошевелить затекшей шеей и повернулась к своему собеседнику, наткнувшись на непонятный взгляд.
– Понравилось?
Тихо, одними губами спросил он. Она молча кивнула, не зная, что еще сказать.
– Честно говоря я первый раз оказалась в мечети и тем более на молитве. Но это было впечатляюще. Очень красиво и величественно.
Произнесла она и это было правдой. Она действительно была поражена этим зрелищем, мимолетным оттенком ощущения, возникшим у нее во время проповеди. Это было слепое, безумное, отчаянное повиновение одному человеку, одному богу, одному культу. Всех этих людей объединяло одно – святая вера в создателя. И это подчинение создавало удивительный эффект сплоченности и возвышенности над всем миром, что-то настолько сильное и могущественное, частью чего ей на миг захотелось стать.
Она не стала говорить ему обо всем этом, но в этом не было необходимости. Ей показалось, что все это он и без слов прочитал в ее глазах, но ни словом, ни взглядом не подал вида что угадал ее мысли. Его лицо оставалось непростительно серьезным, глаза заволокла поволока, темные и печальные, они смотрели куда-то в пустоту.
Она ждала что он скажет что-нибудь простое и банальное, но он лишь кивнул и молча направился к выходу. Ей не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Оказавшись на улице, она мельком взглянула на часы и выругалась, поняв, что безнадежно опоздала на автобус, который ушел пол часа назад. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
– Все в порядке?
– На самом деле нет. Я опоздала на автобус, теперь не знаю, как буду добираться до дома.
– Ты не в городе живешь?
– Нет, в поселке, в пятнадцати километрах от города.
– Не проблема, я подвезу тебя.
Она промолчала, посмотрев на него с сомнением. С одной стороны это была хорошая возможность попасть домой вовремя, а с другой, ей не хотелось садиться к нему в машину, ведь она совсем его не знала. Она шла молча, продолжая хмуриться и мысленно решать эту дилемму, пока они не оказались около новенького спортивного БМВ цвета мокрого асфальта.
Он обошел вокруг машины и открыл перед ней дверцу, жестом приглашая сесть, но она колебалась.
– Что случилось?
Спросил он, видя ее нерешительность.
– Я не уверена, что…
Начала она, но замолчала, избегая смотреть ему в глаза.
– Ты меня боишься?
