Змеиное Море

Воины Изумрудных Сумерек начали выносить еду, и консорты поднялись, чтобы присоединиться к королевам. Лун занял место рядом с Нефритой и устроился на ее подушке. Она прислонилась к нему, и он почувствовал приятное тепло, исходившее от ее чешуи. Понизив голос, она спросила:

– Ты в порядке?

– Да. – Он думал, что хорошо сдерживает свои эмоции, но, видимо, это было не так. – Я что, выгляжу расстроенным?

– Ты выглядишь рассерженным.

Забавно, он-то чувствовал лишь усталость и смирение. Лун отвел взгляд, и она не стала допытываться дальше.

Воинов, которые, похоже, были братьями и сестрами или любовниками и любовницами королев и консортов, пригласили остаться и отужинать вместе с ними, после чего повелись более любезные разговоры, хотя Луну стало от этого ненамного легче. На него и так уже достаточно пялились. А теперь еще и воины бросали на него любопытные взгляды.

Хорошо хоть еда была вкусной. Им подали мясо, сырое и свежее, нарезанное маленькими кусочками, так что им не приходилось меняться, чтобы его прожевать, а еще горки нарезанных и очищенных фруктов. Еще здесь были различные корешки – сырые и запеченные в специях на углях, чтобы размягчить и придать им вкус. Здесь не было лепешек, которые пекли арборы в Тумане Индиго, но зато было печенье с тмином, которое оказалось почти таким же вкусным.

Прошедший день был долгим и волнительным, и когда Лун наконец набил живот, ему захотелось спать. Он как раз пытался откинуться на Нефриту так, чтобы задремать и при этом не упасть, когда она сказала:

– То, что ты сказал Зиме, – это правда? Ты ничего не помнишь о своем родном дворе?

Она говорила негромко. Остальные были еще заняты разговорами или едой.

– Ты думала, я солгал? – Врал он, конечно, часто, с этим Лун поспорить не мог. Цикл за циклом он лгал, чтобы проникать в земные поселения: лгал о том, что он делал, где был и как добрался из одного места в другое за столь короткий срок, – так что для него это стало привычным делом.

– Промелькнула у меня такая мысль, – немного иронично сказала Нефрита. – Ну так что?

– Нет. – Его самым ранним воспоминанием было то, как он спал в дупле дерева, в тепле, окруженный четырьмя маленькими арборами. «Листок, Покой, Свет и Веточка». Он уже давно не позволял себе вспоминать их имена. – Я ничего не помню. Вечеру я сказал то же самое.

– Хм-м. – Нефрита с изящной точностью насадила на коготь кусочек фрукта. – Тогда, возможно, Зима просто хотела посмотреть на тебя поближе.

– Зачем?

– Возможно, она думала, что сможет узнать, из какого ты двора. Королевы и консорты из одного рода зачастую сильно друг на друга похожи.

Он внимательно на нее посмотрел, стараясь увидеть в ней хоть какое-то сходство с ее родней, но Нефрита казалась ему похожей только на саму себя.

– Ты совсем не похожа на Жемчужину.

– Другая королева скажет, что похожа. – Она вдруг выпрямилась и нахмурилась. – А это еще что?

Лун сел прямее и увидел, как кто-то спланировал вниз с платформы, где сидели свободные королевы. Лун узнал серо-зеленый рисунок ее чешуи и негромко выругался. Это была Зола.

К тому моменту, когда она приземлилась, все королевы уже насторожились, а консорты и воины забеспокоились и поглядывали на нее с опаской. Шипы Бури взволнованно подергивались.

Зола остановилась перед Нефритой, агрессивно подняв шипы.

– Меня зовут Зола.

Нефрита спокойно посмотрела на нее.

– И какое мне до этого дело?

Зола обнажила зубы.

– Я говорила с твоим консортом в приемном зале. Я назвала его прелестным и удивилась, что ты оставила его здесь без защиты. Но затем я узнала, что тебе так отчаянно хотелось завести консорта, что ты приняла одиночку.

Лун не шелохнулся, хотя ему страшно хотелось спрыгнуть с платформы, и неважно, сможет он перевоплотиться или нет. По сравнению с этим стычка в приемном зале происходила почти что один на один, но теперь все королевы и консорты смотрели на них, разговоры наверху стихли, а внизу весь остальной двор постепенно понял, что происходит что-то неловкое.

Нефрита непринужденно и спокойно отпила чай, а затем отставила чашку в сторону, звякнув по керамике выпущенными когтями.

– Столь горькая зависть к моему удачливому выбору консорта бесчестит тебя, а не меня.

Зола зарычала.

– Твой консорт бросил мне вызов. Если не боишься…

Нефрита рывком поднялась на ноги, в тот же миг ее очертания смазались, и она приняла крылатый облик. Лун перекатился в сторону и приземлился в приседе, готовясь перевоплотиться и броситься в бой. Нефрита остановилась меньше чем в шаге от Золы, ощетинившись шипами. Зола рефлекторно отшатнулась, но Нефрита лишь сказала:

– Я принимаю твой вызов.

Зола зарычала, но рык прозвучал неубедительно, ведь она уже уступила, подавшись назад. Пытаясь наверстать упущенное, она посмотрела на Луна и сказала:

– Когда я одержу победу, возможно, я заберу тебя себе.

Лун обнажил зубы.

– Если ты одержишь победу, я выпущу тебе кишки.

Зола недоверчиво посмотрела на него. Нефрита с обманчивым спокойствием сказала:

– Это не пустая угроза. – Она тряхнула шипами. – Хочешь драться сейчас или в какой-нибудь неопределенный день в будущем?

Глубокий рык Бури прервал ответ Золы.

– Разбирайтесь друг с другом снаружи.

Какой-то долгий миг две королевы не шевелились. Нефрита стояла неподвижно, как статуя, грозная и непримиримая. Зола тяжело дышала и, как вдруг понял Лун, с трудом удерживала шипы поднятыми. Возможно, до этого молодая королева не понимала, что Нефрита старше. «И привыкла давать отпор Жемчужине», – подумал Лун.

Затем Зола шагнула назад. Ее шипы дрожали. Она сказала:

– Значит, снаружи.

Нефрита посмотрела на нее, затем неторопливо повернулась и шагнула к краю платформы. Взглядом приказав Луну следовать за ней, она спрыгнула в колодец.

Лун перевоплотился и прыгнул за ней. Спустившись на три яруса, она приземлилась на балкон, где сидели Звон, Елея и остальные. Лун не остановился и продолжил спускаться по спирали на дно колодца. Хорошо хоть Зола дождалась, когда они закончат есть.

Нефрита, видимо, сказала воинам всего несколько слов, потому что она приземлилась лишь через миг после Луна. Она сразу же направилась к арке, которая вела из колодца. Судя по наклону ее шипов, Нефрита была в ярости, и Лун тоже начал испытывать жгучее негодование. «Это не моя вина».

Он вышел за ней в просторное фойе, где пересекались несколько коридоров. Нефрита остановилась у фонтана, спускавшегося по резным камням в покрытый цветами бассейн. Она повернулась к Луну и сухо сказала:

– Ты предложил сразиться с ней. – Рычание в ее голосе усилилось. – О чем ты вообще думал?

Лун знал, что ему стоит принять земной облик – ссориться в крылатом было опасно. Но вместо этого он склонил голову набок, нарочно задираясь.

– Я думал, что предлагаю сразиться с ней.

– Королевы не дерутся с консортами.

– В это с трудом верится.

Ее глаза сузились, и во взгляде появилась ледяная угроза.

– Когда мы будем драться, не вмешивайся.

Негодование переросло в ярость, и его шипы встали дыбом.

– Если она оставит на тебе хоть царапину, я порву ее на куски.

Он видел, что у нее с трудом получалось держать себя в руках и не отвесить ему затрещину.

– Лун…

– Ты знала, какой я, когда привела меня сюда, – с досадой прошипел он. – Я не такой, как они. И никогда таким не буду.

Нефрита гневно махнула хвостом, но его слова, похоже, попали в точку. Она пристально посмотрела на него, и рык пропал из ее голоса, когда она сказала:

– Ты можешь притвориться, что ты такой же, как они, хотя бы пока мы здесь.

Уязвленный, Лун отвел взгляд. Просьба… не была неразумной. Он просто не знал, почему не мог ее исполнить. «Ты спровоцировал Золу, хотя бывал во многих необычных местах и знал, что этого делать не стоит». Но он провел слишком много циклов, пытаясь влиться в любую общину, в которой оказывался, и подстраивался под ожидания, которые едва понимал. Казалось, что он истратил все свое терпение на чужаков, и на свой собственный народ его уже совсем не осталось.

– Я больше не могу притворяться.

Нефрита покачала головой, все еще подергивая хвостом. Но она, похоже, смирилась с этим.

– Зола молода.

Он снова посмотрел на нее.

– Как и ты.

Нефрита насмешливо склонила голову.

– Я больше. Я сильнее. И я много сражалась. А она нет.

На пол колодца приземлилась воительница. Пройдя через арку, она приняла земной облик. Это была Ива, приветствовавшая их в приемном зале. Она остановилась в нескольких шагах от них и обратилась к Нефрите.

– Буря желает, чтобы я поговорила с тобой.

Нефрита мрачно поджала губы.

– Говори.

– Это не было спланировано. – Ива неловко замялась. – Зола – самая младшая королева-дочь при дворе и потому безрассудна. Она поддалась наущениям своих сестер и их воительниц, которые так же глупы, как и она сама.

Шипы Нефриты смущенно дернулись. Похоже, Буря решила великодушно признать свою вину, хотя и сделала это через воительницу. И, судя по всему, подобное признание требовало в ответ того же, потому что Нефрита сказала:

– Мой консорт привык защищать себя. Он не осознавал, что столкнулся с ребяческой грубостью, а не с искренней угрозой.

Лун опустил глаза, сдерживая желание впиться когтями в пол. Он все прекрасно осознавал, ему просто было все равно.

Ива поколебалась, а затем прибавила:

– Я знаю, что Буря предпочла бы, чтобы никакого вызова и вовсе не было.

Нефрита склонила голову.

– Скажи ей, что если Зола не явится, то я не стану ее преследовать. А если явится… то я ее не убью.

По лицу Ивы промелькнуло облегчение.

– Я передам Буре. Спасибо.

Они пересекли приемный зал колонии и вышли наружу, на открытую платформу, где приземлились, когда только прибыли сюда. Утес уже ждал их там в земном облике, своим бесстрастным видом умудряясь выразить презрение ко всем ним, но в особенности к Луну.

Больше на платформе никого не было, лишь несколько воинов летали над ней, кружась у защитного барьера из шипов. Нефрита прошагала вперед, присела и взмыла в воздух. С силой взмахивая крыльями, она поднялась высоко над платформами колонии. У барьера из шипов она заложила вираж и начала кружить. Патрулирующие воины постарались отлететь от нее как можно дальше.

Лун принял земной облик, сложил руки и попытался расслабить плечи. Утес многозначительно молчал. Луну хотелось сказать что-нибудь в духе: «Я не хотел, чтобы так вышло». Но говорить с Утесом было бессмысленно, ему следовало сказать это Нефрите. Он помог Золе совершить ужасную глупость. Настоящий консорт проигнорировал бы чужую королеву или отвел бы от себя ее внимание и никогда бы не позволил ей зайти так далеко.

Чувствуя себя неловко, он искал взглядом Золу, пытаясь убедиться, что она не притаилась на лианах или среди ветвей, но ее здесь еще не было. «Может быть, она не придет».

Над входом в приемный зал, чуть в стороне, находился балкон, сооруженный на кривой ветви. Там, в тени лиан, стояла Буря.

Через несколько секунд появилась подавленная компания – две королевы и несколько воительниц. Они вышли из прохода в приемный зал и встали на противоположной от Луна и Утеса стороне платформы. Две королевы, видимо, были из одиноких – обе одного возраста с Золой или моложе, и их не было среди тех, кого представила им Буря. Воительницы были в земном облике, все юные и миловидные, в цветастых одеждах и чересчур увешанные украшениями. Лун подумал, не те ли это безрассудные друзья Золы, которых упоминала Ива. Пока что они единственные вышли посмотреть на бой. Лун негромко спросил Утеса:

– Почему арборы не выходят?

С нотками иронии в голосе Утес ответил:

– У них ума больше. Двор не станет раздувать этот скандал сильнее, чем необходимо.

Лун услышал над головой шелест и, подняв голову, увидел, как Зола стремительно вылетела из проема, находившегося высоко в стволе исполинского терновника. Он дернулся и сдержался, чтобы не перевоплотиться, глядя на то, как она по дуге приближается к Нефрите.

Нефрита ждала и почти в самый последний миг извернулась в воздухе и рухнула вниз, уходя с траектории Золы. Зола плавно развернулась к ней, и две королевы облетели друг друга. Возможно, они что-то друг другу говорили, но Лун не мог ничего расслышать – они были слишком далеко.

Это продолжалось достаточно долго, так что нервы Луна, и без того взвинченные, натянулись до предела. Он все надеялся, что Зола передумает, но то, как она неуклонно набирала высоту, говорило об обратном. Нефрита наверняка это видела, но не пыталась подняться вместе с ней. Затем Зола внезапно извернулась и спикировала на Нефриту.

Две королевы сцепились, яростно мельтеша крыльями и хвостами, и стремительно рухнули вниз, к земле. Лун стиснул зубы, хотя его всего трясло от инстинктивного желания взмыть в воздух и присоединиться к бою.

Мельтешение прекратилась, и Нефрита оказалась сверху, вцепившись Золе в спину. Она расправила и выгнула крылья, замедляя их падение. Зола вяло махнула своими, и Нефрита отпустила ее. Побежденная королева спланировала вниз, к нижним ветвям колонии, а Нефрита тем временем смотрела ей вслед.

Три воительницы спрыгнули с платформы и спустились за Золой. Остальные остались на месте. Они не смотрели друг на друга и явно чувствовали себя неловко и виновато. Нефрита не спеша полетела к балкону, где ждала Буря. Тот был пуст – королева уже скрылась внутри.

Утес лишь хмыкнул и сказал:

– Пойдем внутрь.

Больше делать было нечего. Лун пошел за ним.

Они вернулись в гостевые опочивальни. Воины уже были там и ждали их у бассейна. На этот раз на ноги вскочила Песня и нетерпеливо спросила:

– Что произошло?

– Нефрита победила, – лаконично сказал Утес, садясь на шкуры.

– Мы знали, что так будет. Но что… – Песня посмотрела на выражение лица Луна и затихла. – Впрочем, подробности мне знать необязательно.

Лун направился на другой конец комнаты, где та плавно уходила в сторону. Там в плетеных стенах находился проем, и небольшой выступ пронизывал наружную стену, выходя прямо под навес из лиан. Оттуда открывался вид на широкую платформу с садом, где росли фруктовые деревья. Сейчас там трудилось всего лишь несколько арборов – они карабкались по деревьям на дальнем конце платформы и снимали с них фрукты. Лун сел на выступ, надеясь, что никто к нему не подойдет.

С наступлением вечера ветер стал прохладным и принес запахи белых цветов с молодых деревьев. Лун гадал, что они станут делать, если Стужа вырастет упрямой и напористой и начнет ввязываться в драки со всеми молодыми королевами, до которых сможет дотянуться. Он мрачно пришел к выводу, что Туману Индиго сильно повезет, если они дотянут до тех времен, когда им будет больше не о чем беспокоиться. Шло время, и он наконец услышал, как кто-то поднимается по ступеням из коридора.

До него донесся голос Нефриты – та что-то сказала остальным, но говорила она негромко, и слов было не разобрать. Затем она направилась в дальний конец комнаты, к Луну. Она пригнулась, чтобы не задеть навес из лиан, и устроилась рядом с ним. Лун скосил на нее глаза и увидел, что она в облике арборы, по-видимому, целая и невредимая.

Нефрита сказала:

– Я поговорила с Зимой, Бурей и Вечером. Мы пришли к заключению, что Зола чересчур вспыльчива даже для королевы и что рано или поздно она все равно ввязалась бы в драку. Они выразили облегчение, что это произошло с королевой, которой хватило самообладания не нанести ей серьезных увечий, и что консорт, к которому она пристала, оказался не из робких и не испугался ее. Ты ведь ее не испугался, верно?

Лун осторожно посмотрел на нее. Он не видел особого сходства с Жемчужиной, но в такие моменты он отчетливо видел, что Нефрита – праправнучка Утеса.

– Нет.

Нефрита щелчком скинула с себя упавший цветочный лепесток.

– Я так и подумала.

Похоже, что этим ситуация была исчерпана. Виноват в ней, по большей части, был Лун, однако он избежал всяческих последствий просто потому, что был консортом. Вот только теперь все в Изумрудных Сумерках считали его сумасшедшим дикарем, но ему было не привыкать.

– Что обо мне думает наш двор?

Нефрита приподняла брови – вопрос был неожиданным. Она не ответила сразу, обдумав его.

– Учителям и охотникам ты нравишься. Они провели с тобой больше времени и знают тебя лучше. И они понимают, что обязаны тебе после того, как ты отправился в улей двеев за Душой и остальными. Солдаты тебя недолюбливают, но в этом нет ничего удивительного…

Солдат Лун и так хорошо понимал.

– Они винят меня в том, что я привел Сквернов.

Нефрита поджала губы.

– Это пройдет. – И, судя по ее тону, солдатам стоило поскорее его простить. – Ну а пока Набат проследит, чтобы они не чинили тебе неприятности.

А этого Лун не ожидал.

– Почему? Он же убеждал Утеса, что мне не стоит оставаться при дворе.

Нефрита сухо посмотрела на него.

– Это было до того, как ты стал проявлять интерес к Звону. Звон – его брат, и с тех пор, как он изменился, у него никак не получалось найти себе место среди окрыленных. Так что никто не ожидал, что он станет фаворитом консорта.

Лун понимал, что положение Звона при дворе улучшилось с тех пор, как он сдружился с ним. Но он не думал, что сам Звон на это рассчитывал. Лун считал, что Звон просто тянулся к тому, кто тоже отличался от других и был изгоем.

– Набату, должно быть, тяжело из-за этого приходится.

– Он справится. Когда Звон изменился, мы были потрясены, но именно это убедило всех, кто еще прятал голову в песок, что творится что-то неладное. Всем сомневающимся наконец пришлось признать, что нам нужно переехать в другую колонию. Если бы помимо Звона изменился кто-нибудь еще, ему, наверное, было бы легче. Он бы не так выделялся. Но теперь этого не произойдет.

– Может быть, теперь, когда двор убрался подальше от старой колонии, Звон снова станет прежним. – Лун был уверен, что если это случится, то Звон будет скучать по полетам, но бывший наставник всегда давал понять, что быть арбором ему нравилось больше, чем воином.

– Цветика так не думает. – Нефрита рассеянно нахмурилась. – То, что это произошло единожды, уже странно. Но нам остается лишь ждать и смотреть. Мы далеко от Сквернов и их влияния, у нас много еды в колонии и больше места, чем мы можем заполнить.

Лун повернулся, глядя на террасы.

– Если мы сможем там остаться.

Она обреченно кивнула.

– Если мы сможем остаться.

За стенами из шипов вечер укрыл лес тенью. Нефрита уже давно ушла внутрь, но Лун остался, желая избежать разговора с остальными до тех пор, пока возбуждение от сражения Нефриты с другой королевой не спадет.

Он должен был научиться жить с другими, пусть порой их общество и давило на него. Лун и прежде жил в тесных, густонаселенных местах, но там он всегда был чужаком. Среди раксура он тоже им оставался, но все, что он делал или говорил, теперь имело гораздо больший вес. Лун смотрел, как мимо внешнего края платформы пролетели два воина, сверкая чешуей в падавшем от колонии свете. «Тебе придется научиться», – сказал он сам себе.

Когда запел хор ночных насекомых и по листьям застучал несильный дождь, он вернулся внутрь.

Все уже улеглись, кроме Утеса: он сидел у очага, неторопливо попивая чай. Остальные не стали забираться в подвесные кровати, а расположились на полу. Нефрита свернулась на мехах, но не спала. Она похлопала по пустому месту рядом с собой, и Лун стал пробираться между разлегшимися – дремлющими и засыпающими – телами.

Он лег рядом с ней, и Нефрита притянула его к себе, уткнувшись ему в шею. Его одежда была влажной, ткань – холодной от ночного воздуха, и он был только рад, когда тепло Нефриты сразу же согрело его. «Тебе придется научиться», – снова подумал Лун. Потому что он не мог оставить этот народ. «Твой народ».

Звон приподнялся на локте и негромко сказал:

– Может быть, нам стоит послать кого-нибудь узнать, все ли у нее хорошо.

Нефрита вздохнула, и ее теплое дыхание согрело волосы Луна.

– Это… неплохая мысль. Утес, ты не знаешь, где…

Утес вдруг поднял голову и насторожился.

– А вот и она.

Нефрита отпустила Луна, и он сел. Теперь он тоже услышал: по коридору к ним приближались Цветика и два арбора. Они остановились у ступеней, которые вели в гостевые покои, негромко переговорили, а затем Цветика поднялась наверх одна.

Когда она подошла к дверному проему, все уже были на ногах. Выглядела наставница ужасно. Под ее глазами виднелись темные круги усталости, а кожа была такой бледной, что казалась почти прозрачной. Вьюн стоял к ней ближе всех и взял ее под руку, чтобы помочь. Он подвел наставницу к ближайшей подушке. Цветика тяжело осела на нее, раздраженно приговаривая:

– Я в порядке, в порядке.

Нефрита села перед ней, а остальные собрались вокруг.

– Рассказывай.

– Мы увидели путь к нашему украденному семени. – Цветика потерла висок основанием ладони. – Хорошо, что мы пришли сюда. Одна я бы не справилась, а те, кто остался дома, слишком юны и не смогли бы помочь. – Она достала из-за пазухи свиток и развернула его на шкуре. – Видение было туманным, но у нас должно получиться подобраться достаточно близко к нужному месту, и там я смогу предсказать остальной путь самостоятельно.

Утес склонился, внимательно изучая сверток. Лун подался вперед, чтобы заглянуть ему через плечо. Это была карта, начертанная размашистыми линиями, с мелкими подписями на языке раксура, сделанными разными почерками и чернилами. Должно быть, ее рисовал не один наставник Изумрудных Сумерек. Утес сказал:

– К западу, за Пределами. – Он постучал пальцем по одному месту. – Это вода?

Цветика кивнула.

– Мы видели озеро или внутреннее море. Семя по меньшей мере в дне полета воина над водой, к юго-западу. – Она моргнула и покачнулась.

– Отдыхай, – сказала ей Нефрита. – Теперь мы знаем достаточно, чтобы начать строить планы. – Нефрита кивнула Вьюну, и тот, не обращая внимания на усталые возражения Цветики, подхватил ее на руки.

Звон и Песня поспешили расстелить ей постель у очага, сложив там меха и подушки. Вьюн опустил на них Цветику, и она пробурчала:

– Мне просто нужно ненадолго прилечь. – Она свернулась на подушках и тут же уснула.

Нефрита забрала у Утеса карту и развернула ее, чтобы прочесть. Остальные снова собрались вокруг, глядя на нее. Песня сказала:

– Что нам теперь делать?

Флора приподняла край листка.

– Отнесем это Жемчужине и спросим у нее.

– Так мы впустую потратим время, – негромко, но властно сказала Нефрита, обведя всех взглядом. – Нам нужно добраться туда как можно скорее. Вылетаем на рассвете.

Вьюн и Флора переглянулись. Он сказал:

– Жемчужине это не понравится.

– Ей не понравится все, что бы мы ни сделали, – сказал Лун. Он подумал, что не преувеличивает. – Но нам нужно лететь за семенем. Мы не знаем, остановились ли земные создания или еще путешествуют с ним. Колдовство показало, где оно сейчас, а не где оно будет через пять дней, если мы вернемся к древу, чтобы Жемчужина все равно приказала нам его найти.

– У нас есть и другие варианты, – сказала Флора, хотя ей было явно неловко перечить Нефрите. – Возможно, Жемчужина вообще не захочет, чтобы мы его искали. Может быть, она решит, что лучше отправить Утеса за границу Пределов, найти там другое заброшенное место и превратить его в колонию.

Лун сказал:

– Жемчужина не хотела переезжать, даже когда старая колония была окружена Сквернами, а Утес действительно знал, куда лететь. Думаешь, она захочет переезжать сейчас?

– Снова на восток, в очередную развалину, где мы не сможем обороняться и пока мы так слабы? – подхватил Звон. – А вдруг другие Скверны узнают, что произошло, и придут за нами?

Флора зашипела – испуганно, а не угрожающе.

– Утес не говорил, что не знает, куда мы можем отправиться.

Утес усмехнулся.

– Если бы у Утеса было предложение получше, Утес бы его уже озвучил.

Нефрита так выразительно посмотрела на Флору, что воительница поежилась.

– Ты говоришь все это, потому что действительно так считаешь или потому что думаешь, будто, возражая мне, ты поддерживаешь Жемчужину?

Флора глянула на Вьюна, ища поддержки, но тот ничего не сказал. Секунду висело напряженное молчание, и воительница сказала:

– Я не хочу снова переезжать. Вот что я думаю.

Нефрита сказала:

– Я думаю так же. Мы отправимся за семенем, пока есть такая возможность. – Она подождала других возражений, но больше никто ничего не сказал. Она прибавила: – Песня и Флора вернутся и скажут Жемчужине, куда мы отправились.

Лун – и не только он – бросил настороженный взгляд на Вьюна и Флору. Выражение лица Вьюна не изменилось, а Флора цинично поджала губы. Помимо Песни самым неопытным среди них был Звон. Отправить домой следовало его, а не Флору. Но ему Нефрита больше доверяла.