скачать книгу бесплатно
Женские слабости
Маргарет Уэй
Любовный роман – Harlequin #193
На одном из великосветских вечеров все обратили внимание на молодую красивую женщину, спутницу Маркуса Вэйнрайта – пожилого вдовца-миллиардера. Соня Эриксон младше Маркуса на тридцать лет, да еще обычная цветочница! Все ясно – охотница за миллионами! Но Дэвид Вэйнрайт, молодой племянник Маркуса, не на шутку заинтересовался этой девушкой…
Маргарет Уэй
Женские слабости
In the Australian Billionaire’s Arms
© 2011 by Margaret Way, Pty., Ltd
«Женские слабости»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012
© Перевод и издание на русском языке,
ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012
* * *
Глава 1
Такой красивой женщине восхищенные взгляды гарантированы, во всяком случае, она непременно заставит всех повернуть голову в ее сторону.
Взгляд Холта был прикован к незнакомой белокурой женщине. Она вошла в банкетный зал под руку с Маркусом Вэйнрайтом, принадлежащим к одной из пятидесяти самых богатых и влиятельных семей Австралии. Их появление мгновенно заставило смолкнуть все разговоры.
– Просто не верю своим глазам! – сказала Пола Роландс – из тех самых Роландсов, что владели сетью магазинов. – Вот тебе и доказательство, Холт! Значит, все эти разговоры были правдой. – Ее длинные точеные ноготки вонзились в тонкую ткань его дорогого костюма. – Маркус привел ее на самый большой вечер года!
Что было в высшей степени показательно.
– По крайней мере, она не пробралась сюда тайком, – заметил он. – Хотя я уверен, что даже самый крутой вышибала не осмелился бы спросить у нее паспорт.
Пола развернулась к нему:
– Холт, ты сошел с ума? Она же работает в цветочном магазине!
– И все туда ходят!
– Вот именно!
Ей не приходило в голову, что это было сказано с иронией. Пола Роландс была из породы снобов. Холт это знал, тем не менее она ему нравилась. Такое глупое высокомерие – это, конечно, минус, но у Полы были и плюсы. Она умела одеваться и всегда могла составить компанию. Как в постели, так и вне ее. Самым большим плюсом было, разумеется, то, что в широкий круг общения Полы входил и ее отец, миллионер Джордж Роландс. Джордж был гениальным самородком, предпринимателем в первом поколении и действительно человеком стоящим.
– Я думаю, она владелица этого бизнеса, – добавил Холт. – Бабушка Ровена говорила мне как-то, когда пошли сплетни, что эта девушка очень хорошо подбирает цветы.
Пола изумленно уставилась на него:
– Подбирает цветы? Дорогой, ты что, серьезно?
Он рассмеялся:
– Конечно, серьезно. Я вовсе не имел в виду, что она добывает их из-за заборов соседей и набивает ими багажник своей машины. У нее действительно есть талант аранжировщика.
– А разве это так трудно?
– Уж можешь мне поверить, составление букетов – в своем роде искусство.
– Любая гусыня могла бы это делать, – пробормотала Пола, не сознавая, что унаследовала вкус своей матери. Вернее, его отсутствие. – Накупить побольше цветов да и рассовать по каким-нибудь вазам – вот и вся премудрость!
– Если бы! – Он продолжал наблюдать за Маркусом и его красавицей, словно сошедшей с великолепной парадной картины конца XIX века. Сингер Сарджент или, может, Жак-Эмиль Бланше?[1 - Сарджент Джон Сингер (1856–1925) – известный американский художник-портретист. Бланше Жак-Эмиль (1861–1942) – французский художник и писатель. (Здесь и далее примеч. ред.)]
– Твоя бабушка сегодня здесь? – спросила Пола, надеясь, что ответ будет отрицательным. В присутствии Ровены Вэйнрайт-Палмерстон она чувствовала себя не в своей тарелке. – Она прекрасно выглядит для своего возраста.
– Она прекрасно выглядит для любого возраста, – автоматически поправил ее Холт, не отводя глаз от белокурого видения.
– Холт? – Пола пихнула его локтем, пытаясь вернуть себе его внимание.
Он поморщился:
– Ты что, хочешь покалечить меня?
– Никогда, детка! – Ее рука начала ритмично поглаживать его спину.
«Она исключительно хороша. – Холт не смог скрыть своего восхищения. – Очень примечательная молодая леди и, без сомнения, благородного происхождения. Спокойная, невозмутимая красота, как говорят, в старинном стиле. Ничего современного. Вот это, я думаю, Маркуса и привлекло. Тут может быть романтическая история…»
– Ты заметил ее волосы? – Прекрасная Пола опять вклинилась в его мысли.
– Уж не собираешься ли ты меня уверить, что сама родилась с этими медными волосами?
Глаза Полы вспыхнули.
– Уж всего-то несколько прядей, – солгала она. – А у нее вообще ничего натурального! Откуда еще берутся такие блондинки, кроме как из флакона с краской для волос?
– Из Скандинавии, может быть? – предположил он. – Ее фамилия, кажется, Эриксон. Соня Эриксон. Норвежские корни? Норвегия – страна полуночного солнца, родина Ибсена, Грига, Эдварда Мунка[2 - Мунк Эдвард (1863–1944) – норвежский живописец и график, тяготевший к символизму и экспрессионизму.], Сигрид Унсет[3 - Унсет Сигрид (1882–1949) – норвежская писательница, лауреат Нобелевской премии 1928 года.] и… всех этих бесславных предателей.
Пола нахмурилась. Она не знала и половины этих имен. Она видела ибсеновскую «Гедду Габлер» в сиднейском театре и решила, что это жуткая скукотища, даже если и Кейт Бланшетт[4 - Бланшетт Кейт – австралийская кино- и театральная актриса.], как всегда, была великолепна.
– Я никогда не думала, что Маркус окажется таким глупцом, – произнесла она с неожиданной злостью. – Так же как и маман.
– Ах, маман! – Эта ужасная маман с ее чихуахуа, который встречал всех гостей со злобой ротвейлера.
Мэрилин Роландс была уверена, что если девушка не выйдет замуж до двадцати четырех лет, то, значит, ей так и суждено жить и умереть в одиночестве. А потому она хотела как можно скорее выдать замуж свою двадцативосьмилетнюю дочь. За него, Холта. Но даже если бы Пола была единственной женщиной в мире, он, вероятнее всего, остался бы холостяком.
– Ты ведь был на ужине, который устроила маман, чтобы свести вместе Маркуса и Сьюзан Хампстед? – Пола на мгновение отвела осуждающий взгляд от мисс Эриксон. – Они оба остались без пары.
Его ответ был резким до неприличия:
– Ну да. Сьюзан Хампстед. Три мужа. Три развода. А Маркус потерял свою единственную, причем любимую, жену.
– Да, да. Я знаю, – согласилась Пола, продолжая поглаживать Холта по спине, что его страшно раздражало. Но он не мог оскорбить Полу публично, стряхнув ее руку. Значит, придется терпеть.
Они не были влюбленной парой. Холт с самого начала дал ей это понять. Никаких обязательств! Но Пола и ее мать все еще питали надежду, что между ними что-то есть или скоро будет.
Холту стало тошно.
– Маркус слишком долго был затворником. Приятно, что он снова стал появляться в обществе. – Только меньше всего семье Вэйнрайт хотелось бы, чтобы Маркус сделал ужасную ошибку. Девушка слишком молода. Слишком красива. Все слишком. Возможно, она и не имела напора Сьюзан Хампстед, но была куда более опасна…
– Маркусу, должно быть, пришлось подписать солидный чек, чтобы одеть ее для этого вечера. – Пола опустила глаза на свое дизайнерское платье, которое вдруг показалось ей не таким уж сногсшибательным. – Представляю, сколько оно стоит. Ни одна флористка не может позволить себе такого. Думаю, это «Шанель». И украшения тоже. Кажется, я где-то их уже видела…
Чистейший изумруд, окруженный сверкающими бриллиантами, украшал тонкую гордую шею. Когда-то этот изумруд принадлежал Люси… Так же как и длинные серьги. Тот самый набор, который был свадебным подарком Маркуса его зеленоглазой жене! Эти драгоценности никто не видел, должно быть, уже лет шесть, точнее – с того дня, когда милую маленькую Люси забрали умирать в онкологическую клинику…
– Любовницы никогда не выйдут из моды, – сказал Холт с неожиданной злостью.
Изумруды Люси, бог ты мой! Как если бы Люси возражала! Она что, перевернулась бы в гробу? Разве она не дала бы Маркусу еще один шанс на счастье с этой красивой молодой женщиной?
Но мужское чутье Холта забило тревогу. Спутница Маркуса была из тех женщин, которые могли изменить всю жизнь… Он заметил, что украшения сочетаются не только с платьем, но и с ее зелеными глазами. У них был очень необычный разрез. Эти глаза запросто могли бы посоперничать с драгоценным кулоном, который спускался в маленькую ложбинку между двумя небольшими округлостями… Ее кожа была удивительно белой. В Австралии очень редко можно увидеть такую фарфоровую кожу. Густые светлые волосы – Холт мог бы поспорить на миллион, что они ее собственные и натурального цвета, – были забраны в элегантный пучок, перекрученный серебряными и золотыми нитями и сияющий, словно восходящее солнце. Это было исключительно эффектно.
У Холта появилось ощущение, что перед ним молодая богиня.
Ровена, как всегда, оказалась права. Молодая женщина, работающая в цветочном магазине, выглядела настоящей аристократкой, такими спокойными и невозмутимыми были ее манеры. Не было заметно, что ее сколько-нибудь смущало это блестящее окружение – важные бизнесмены, знаменитости и общественные деятели или беспокоили откровенные взгляды. Женщина двигалась с уверенностью, в которой не было и намека, что она сознает, какой эффект произвела своим появлением. Члены королевской семьи не могли бы держаться достойнее.
– И она выше Маркуса, – заметила Пола, словно женщине запрещалось быть выше мужчины, с которым она пришла.
– Это, наверное, из-за каблуков. – Тем не менее ее рост был определенно выше среднего.
И вообще, это была очень контрастная пара. Маркус, среднего роста, с внушающей беспокойство худобой, темными волосами с легкой проседью, серыми глазами и серьезным лицом, выглядел скорее как университетский профессор, чем как глава отдела недвижимости в их корпорации. Его спутница была очень стройной. Красивые руки, шея, маленькая высокая грудь. Ее ноги, скрытые под длинным платьем, без сомнения, были также безупречны.
Хотя, возможно, она и не была продолжательницей древнего аристократического рода, как считала Ровена. Скорее уж это твердолобая искательница золотых слитков. Но женщина была настолько красива, что могла бы получить любого мужчину. Разумеется, в списке требований для ее соискателей на первом месте стоял бы его счет в банке. Это, конечно, существенно уменьшало число претендентов. Хотя Маркус все равно бы оказался на самом верху. Он был самым богатым из семейства Вэйнрайт.
Пола с силой сжала его руку.
– Послушай, Пола, эти твои занятия в спортзале действительно не прошли даром, – поморщился Холт.
– Извини. – Она чуть ослабила свою стальную хватку. – Ты обычно не такой чувствительный. Думаю, ты просто расстроился из-за Маркуса. Она определенно авантюристка!
– Немало женщин страдают этим же недугом, – заметил Холт.
Пола издала нервный смешок. По крайней мере, она была богатой наследницей. Так что к ней это не имело отношения.
– Будь внимателен, – предупредила она. – Они направляются к нам.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Почему бы и нет? В конце концов, Маркус – мой дядя.
Она узнала его по фотографиям. Дэвид Холт Вэйнрайт. Фотографии не отдавали ему должного. В жизни он олицетворял собой воплощенную мужественность. Странно, но многим красивым мужчинам как раз этого и недоставало. У Холта же, наоборот, было в избытке. Она оценила его внушительный рост, прекрасное сложение, острый взгляд – такой же, как у его дяди, уверенные манеры, которые присущи только богатым людям, плюс конечно же сексуальность. Сексуальность, которая, наверное, притягивает к нему женщин сотнями…
Его черные как вороново крыло волосы, чуть длиннее, чем обычно, лежали крупными волнами. Блестящие темные глаза, такие темные, что казались черными, доминировали на живом лице. Он хорошо выходил на фотографиях. Белозубая улыбка время от времени, словно фотовспышка, освещала смуглое лицо.
И он наверняка уже пришел к заключению, что она авантюристка, охотящаяся за богатым мужем, – именно это Соня прочла в его оценивающем взгляде. Что может быть лучше для работающей девушки, чем выйти замуж за миллионера?
– Подруга Дэвида, Пола Роландс, – шепнул Маркус ей на ухо. – Ее отец владеет сетью магазинов. Не позволяйте ей слишком себя третировать.
– Разве это имеет какое-то значение, что она обо мне думает? – спросила она тоном полного безразличия. Слава богу, сейчас она неплохо владела искусством скрывать свои чувства. Это была долгая борьба. Не просто было научиться не показывать свою уязвимость, быть осторожной с людьми, не торопиться доверять им свои мысли. Маркус был исключением.
– Нет, не имеет, – рассмеялся он.
– Ну, вот и отлично. – Соня слегка сжала его руку.
То, что она сегодня здесь, было данью уважения Маркусу Вэйнрайту. Она знала, что, приняв его приглашение, она сделала большой шаг из тени на свет. Ей этого не хотелось, но Маркус настаивал. Он сказал, что ее внешние данные непременно будут замечены и это поможет привлечь в ее магазин многих новых покупателей. Она уже начала замечать богатых клиентов среди ее обычных покупателей. Некоторые из них имели приятные манеры, другие были невозможно претенциозны. Тетя Маркуса Ровена, леди Палмерстон, вдова известного дипломата, сэра Роланда Палмерстона, была среди первых. Она часто звонила в магазин и восторженно говорила, что находит составленные Соней букеты исключительно «вдохновляющими».
– Но она непременно попытается, дорогая, – предупредил Маркус. – Женщины из этой семьи ужасно высокомерны.
– Но ваш племянник все же что-то находит в ней? Она красива и, похоже, умеет одеваться.
Маркус рассмеялся сухим смехом, который тут же перешел в кашель.
– Поверьте, Соня, моему племяннику нужно от женщины гораздо больше, чем умение одеваться. Это Пола и ее мать просто вцепились в него!
– Ну что ж, их можно понять.
– Да, Дэвиду от нас досталось все самое лучшее, – с гордостью сказал Маркус.
Внутренний голос, который всегда был начеку, подал предупредительный сигнал. Не в отношении самодовольной красотки Полы Роландс, наследницы многомиллионного состояния, а в отношении Дэвида Холта Вэйнрайта, любимого племянника Маркуса. Именно он был тем, кто мог стать причиной ее страданий. Соня привыкла доверять своей интуиции. Дэвид Вэйнрайт занимал важное место в жизни своего дяди, и у него уже возникли сомнения по поводу ее дружбы с Маркусом.
Это уже потом Дэвиду казалось, что Соня Эриксон возникла в его жизни словно вспышка на небосклоне. Очень мало кому это удавалось. И дело было не только в красоте женщины. Восхищала ее необыкновенная уверенность в себе. Одна красота не гарантировала бы такой уверенности. Например, у Полы этого не было.
Пола все продолжала шептать ему что-то на ухо, хотя Маркус и его прекрасная спутница были уже почти перед ними.
– Сделай мне одолжение, Пола, хорошо?
– Конечно, дорогой. Все, что скажешь!
– Тогда заткнись, пожалуйста! Чертовски невежливо так себя вести. – Вытянув руку, Холт сделал движение вперед: – Дядя Маркус.
– Дэвид. – Выражение глубокой симпатии отразилось на лице старшего Вэйнрайта.
Они пожали друг другу руку и коротко обнялись. У Маркуса и Люсиль Вэйнрайт не было детей, хотя они их очень хотели, поэтому Холт с самого детства был очень близок с дядей и тетей. Они любили его, а он любил их. В некотором роде Дэвид сумел заменить им сына, которого у них никогда не было.
Маркус представил свою спутницу:
– Соня Эриксон.
Никаких дальнейших объяснений. Просто Соня Эриксон. Но было абсолютно ясно, что Соня Эриксон очень много значит для него. А если нет, то почему эти изумруды?..
Изумруды Люси.
