скачать книгу бесплатно
– Можно просто Соня, – сказала молодая женщина, протягивая Холту руку так грациозно, так благородно, что он чуть было не поднес эту изящную руку к своим губам. И в то же время в ее прекрасных зеленых глазах не было и намека на соблазнение, тогда как многие женщины не упустили бы подобного момента.
Вблизи она казалась еще красивее. Пола, уже вовсю трещавшая перед Маркусом, должно быть, возненавидела Соню Эриксон.
Прекрасная Соня завоевала Маркуса. Никакого легкого увлечения. Маркус был не из тех, кто после смерти жены старается утопить свое горе в новом романе. Скорее уж он превратился в затворника.
И вот нате вам! Околдовали!
Если бы Холт и дальше смотрел в зеленые глаза Сони, это могло бы случиться и с ним, таково было ее необыкновенное очарование.
– Маркус о вас много рассказывал, – сказала Соня.
– Если мне хочется послушать о себе что-то хорошее, я иду к Маркусу.
– Возможно, мне стоит сделать реверанс? – улыбнулась она своей странной полуулыбкой.
– Возможно, мне тоже стоит поклониться? Красоте.
– Нечего удивляться, что Маркус вас так выделяет, – спокойно отозвалась она на комплимент.
– Ну, вас он тоже находит особенной.
Эта благородная манера держаться определенно была у нее в генах. Стоило бы проверить, откуда она. У нее очень мягкий голос. Легкий акцент. Он не мог сказать какой. Говорило ли это о благородном происхождении?
Его рука, обнаружил он с некоторым презрением к себе, до сих пор ощущала эффект ее прикосновения. Это был словно короткий, но обжигающий контакт с электричеством. Ему нужно взять это на заметку. Соня Эриксон была опасной. Очень опасной.
– Маркус очень дорог мне.
– Значит, вы оба благословенны.
Она отвернулась от него к Маркусу, и на ее лице мелькнуло что-то вроде разочарования.
«Она знает, как разыграть партию!» – Холт едва не зааплодировал.
Пола моментально возникла рядом, с улыбкой встряв в разговор:
– Вы прекрасно выглядите, мисс Эриксон. – Это прозвучало почти искренне.
– Спасибо, – последовал легкий наклон светловолосой головы.
Пола должна быть идиоткой, если еще не поняла, что мисс Эриксон сразу же разгадала ее тактику и решила просто не обращать внимания на ее враждебность. «Мудрое решение, – подумал он. – Играть надо без эмоций».
– И этот кулон! – Пола всплеснула руками. – Само совершенство! Вы должны мне сказать, где вы его купили. Или это семейная драгоценность?
Полная бестактность!
Пока Холт раздумывал, то ли ему отойти от Полы подальше, то ли наступить на ее дорогую туфлю, мисс Эриксон подняла свою белую руку к сверкающему изумруду и сказала:
– Моя семья потеряла все в конце Второй мировой войны.
«Боже, почему, черт возьми, она занимается цветами? У нее все данные, чтобы стать кинозвездой!» – подумал Холт.
– Правда? – недоверчиво вскинула брови Пола. – Этого не может быть. Я чувствую, вы разыгрываете меня.
– Если бы… – Мисс Эриксон произнесла это так тихо, словно разговаривала сама с собой.
«Пора вмешаться!» – Меньше всего Холту хотелось, чтобы это как-то задело Маркуса.
– Не пойти ли нам к столу? – предложил он. Его голос был слаще патоки, но внутри все кипело.
Маркус посмотрел на племянника с благодарностью и мягко взял Соню за руку:
– Проводи нас, Дэвид.
Холт так и сделал, взяв на себя ответственность, как и полагалось сильному мужчине.
С того момента, как Маркус предложил ей пойти на вечер, Соня не переставала гадать, на что это может быть похоже. Ее взгляд скользил по просторному залу. Все сверкало под большими люстрами: блестки, жемчуг, кристаллы, дорогая бижутерия, смеющиеся глаза. И платья! Без бретелек, через одно плечо, с открытой спиной, да и спереди почти ничего. Калейдоскоп красок. Она знала, что попадет в окружение очень богатых людей – тех, кто привык быть на публике, а возможно, встретит кого-нибудь и из семьи Маркуса, хотя ей было известно, что его родители живут в Нью-Йорке.
О Дэвиде Холте Вэйнрайте она тоже знала. Из журналов и деловых обозрений. Он был щедро одарен природой – мужчина, на которого непременно стоило посмотреть. Его мать, Шарон Холт-Вэйнрайт, была наследницей «Холт фармацевтик». Деньги женятся на деньгах. Таково правило.
Маркус всегда звал своего племянника Дэвидом. В основном потому, что имя Холт перешло к нему из семьи его матери – от дяди Филиппа, брата Шарон, к которому и приклеилось это прозвище. Возможно, из-за его выразительной внешности и высокого роста, что было характерно для всех Холтов.
Она чувствовала, что семья Маркуса будет против нее. Разница в возрасте – существенный фактор. Хотя богатые мужчины частенько вступали в брак с молоденькими девушками, – был ли этот брак по любви или нет, – молодые жены редко удостаивались кредитом доверия. И это тоже было правилом.
Сплетники теперь из кожи повылезают. Соня работала в цветочном магазине, очень хорошем, но она была не из их круга. За ее спиной – никакой уважаемой семьи. Никаких связей. Никакой престижной школы или университета. Но хуже всего, что ей только двадцать пять. Маркус был старше этой цветочницы почти на три десятка лет! Тем не менее, прекрасно осознавая эти минусы, Соня приняла его приглашение. Она знала, что ее светловолосая красота, унаследованная от матери, а той, в свою очередь, от ее матери, давала ей определенные преимущества. Впрочем, Соня никогда и не собиралась искать себе мужа среди миллионеров.
Маркус отличался от всех. Она почувствовала в нем затаенную боль в первый же день, когда он пришел в ее магазин. Сначала он остановился возле витрины, этот достойный пожилой господин, вероятно привлеченный большим букетом – из бутонов лилий цвета лайма, роскошных тропических листьев, веток инжира с пурпурными плодами и рубиново-красных пионов, который она поставила в деревянную японскую вазу. Только одна композиция. Больше ничего отвлекающего.
Она улыбнулась, встретившись с ним взглядом. Через какое-то время он опять зашел в магазин, наполненный изумительными цветами и ароматами. Элегантный, вежливый мужчина. Было видно, что он погружен в свои мысли и одновременно поражен чем-то. «Какие-то воспоминания», – подумала она. Их дружба расцветала. Через какое-то время он попросил «проявить свою магию» в его большом красивом доме. Для одного человека дом был определенно велик. Он нанял семейную пару – экономку и шофера, но продать дом так и не смог. С этим домом было связано слишком много воспоминаний…
Соня знала все о воспоминаниях. Собственно, это и соединило их. Так случается в жизни. Подобное стремится к подобному. Потом Маркус направил к ней в магазин свою тетю, леди Палмерстон. Леди Палмерстон, в свою очередь, – своих друзей. Им обоим Соня многим обязана. Она понимала, что для молодой женщины, особенно в ее положении, Маркус Вэйнрайт был знатной добычей. Возраст не в счет. Он был красивым, умным, интересным мужчиной. К тому же принадлежал к тем людям, которым нравилось делать других людей счастливыми. Маркус был замечательным человеком.
В первый раз, когда они встретились, он сразу же заметил, что у нее зеленые глаза.
«У моей жены тоже были очень красивые глаза. Зеленые, как изумруды».
Бедный Маркус. Все его счастье развеялось как дым. Похожая трагедия случилась и с ней…
– О чем вы задумались?
Соня повернула голову. Голос звучал приглушенно, явно предназначенный только для ее ушей. Во время ужина она внимательно прислушивалась к его участию в общей беседе. Именно Холт Вэйнрайт направлял разговор в нужное русло за их столом, где сидели восемь человек. Он умел ясно излагать свои мысли и быстро схватывать суть проблемы, с легкостью управляя этой блестящей веселой компанией. И держаться при этом естественно и непринужденно.
Ее место за столом находилось между Маркусом и Холтом. Маркус был занят, отвечая на поток вопросов сидящей рядом с ним дамы, Тары Брэдфорд, главного администратора торгового банка, женщины с запоминающейся внешностью и прекрасно сохранившейся для своих пятидесяти лет. Тара Брэдфорд, разведенная, скорее красивая, чем привлекательная, была явно заинтересована в Маркусе. Это было видно в каждом ее взгляде, в каждом жесте. Тара была близким другом покойной жены Маркуса. С Соней она перебросилась лишь несколькими словами – это было очень мягкое и вежливое обращение. Общественное мнение – важная вещь. Тара хотела создать впечатление, что она знает: Маркус скоро придет в себя. Ведь зрелая женщина может предложить куда больше…
– Я вспоминала, как впервые встретила Маркуса, – сказала она.
– Он пришел к вам в магазин?
– Его привлекла одна из моих композиций в витрине.
– Мне говорили, что у вас к этому талант.
– Довольно скромный, – сказала Соня, чувствуя, что не может отвести от него глаз.
– Леди Палмерстон – еще одна из ваших поклонниц.
– У меня бизнес. Мне нужны клиенты. Хорошие клиенты, которые могут оценить то, что я делаю.
– Тогда, наверное, вам было приятно, когда Маркус и леди Палмерстон вошли в вашу дверь.
Она посмотрела в его темные глаза:
– Возможно, я когда-нибудь и вам смогу быть полезной, Дэвид. Я начала делать композиции для обедов, вечерних приемов, свадеб. Столько работы, что скоро придется приглашать помощников.
– Я возьму это на заметку, – сказал он, прекрасно зная, что постарается никогда не встречаться с ней. Слишком опасно. Лучше даже не думать об этом. – Расскажите мне о себе.
«Ей наверняка будет что рассказать», – цинично заметил его внутренний голос.
– Мне нечего рассказывать, – быстро сказала она. – Да и вообще, существует такая вещь, как неприкосновенность частной жизни. – Она чуть отклонилась назад, поднимая свой бокал.
– Дело в том, Соня, что красивые женщины обычно имеют немало скелетов в своем шкафу.
– Ну, если в моем шкафу и притаилась парочка скелетов, то вам все равно до них не добраться.
– Это предупреждение?
Соня пожала плечами.
Своими прекрасными белыми плечами. Он мог бы научиться ценить это движение. Даже ждать его. И этот ее жест руками! М-м-м…
– Так да или нет? – тихо спросил он.
Она повернула голову, зная, что он пытается на чем-то ее поймать. Его глаза были так же темны, как ее – полны света.
– Это не предупреждение. Обещание, – так же тихо ответила она.
В этот момент Маркус повернулся к Соне.
Если Холт и смутил Соню, то она сумела это скрыть. Откуда у нее столько выдержки в ее двадцать пять лет?
Он не сомневался – у мисс Сони Эриксон была история.
Сейчас она уже наверняка превкушает свое розовое будущее с Маркусом. У Холта не было ни малейшего сомнения, что, если ей нужен брак, Соня его получит. Она уже получила драгоценности. Нужно будет спросить у Маркуса – дипломатично, конечно, – он дал их только на вечер? Или же у него совсем поехала крыша и он их подарил?
Есть прекрасное английское выражение fall in love – «упасть в любовь». Ощущения примерно те же, что и при свободном падении. Прекрасная Соня могла бы разбить сердце кому угодно. Ее жизненный путь наверняка был устлан телами ее воздыхателей. Любовников? У Холта мелькнула мысль, что было бы потрясающим опытом разделить постель с мисс Эриксон. В конце концов, он же мужчина, хотя доверия к ней у него не было. Прекрасная мисс Эриксон носила маску. Ему нужно будет обязательно проверить ее. Так сказать, прояснить ситуацию.
Но в его голове тут же прозвучал усталый голос: «Слишком поздно».
Глава 2
Сегодня у Холта был запланирован обед с Ровеной – там же, где и всегда, у Симона. Им с Ровеной было что обсудить. А именно – будущее Маркуса. Маркус был очень дорог им обоим, и сейчас они понимали, что Маркус второй раз в жизни полностью захвачен чувством и может серьезно думать о браке с женщиной, которая по возрасту годится ему в дочери.
Ну а что в этом плохого? Это случается со многими красивыми и умными девушками. Чаще всего с блондинками. Богатые мужчины женились преимущественно на блондинках. Холт не знал почему. Красота может принимать разные обличия. Но, надо признать, блондинки все же очень хороши…
Он уже опаздывал на десять минут. Пришлось в ускоренном темпе провести деловую встречу.
Ровена, увидев его, помахала ему рукой. Холт начал пробираться между столиками, выхватывая взглядом знакомые лица. Это место было очень популярно.
– Прошу прощения. Опоздал. – Он нагнулся, чтобы поцеловать Ровену в ее бархатную щеку. Ему нравилось в ней абсолютно все. Ее хитрость и ее мудрость. И то, что она, словно опознавательным знаком, всегда пользовалась одними и теми же духами. Роза, смягченная ирисом, мускус и… что там еще? Ваниль?
Аромат был чудесный и сразу напоминал о Ровене. У прекрасной Сони были совсем другие духи – спокойные и нежные, аромат которых был ему незнаком…
– Ну и что тут у нас сегодня? – Сев за столик, он сразу же схватился за меню.
Ровене, как всегда, было приятно видеть его:
– Надеюсь, я не ошиблась в выборе. Я уже сделала для нас заказ, зная, как у тебя мало времени.
– Тебе известны мои вкусы. – Он поднял руку, чтобы заказать вино. Они брали всегда одну бутылку. Вполне достаточно. У него впереди еще работа, а Ровена, бывшая жена дипломата и хозяйка большого дома, хорошо знала свои границы. Не мешало бы, чтобы и Пола тоже знала… Она стала ужасно строптивой после того вечера, утверждая, что «эта Эриксон не только запустила свои когти в Маркуса, но и тебя тоже очаровала». Конечно, он это отрицал. Правда, не слишком горячо…
К превосходному рислингу Ровена заказала запеченные устрицы с белым трюфельным маслом, тасманского лосося со сметанным крабовым соусом и овощи. Он сказал, что пропустит десерт. Ровена на этот раз предпочла остановиться на шоколаде и мандариновом парфе. Она была из тех редких счастливчиков, которые любили поесть, но при этом не прибавляли ни фунта.
– Значит, ты думаешь, что Маркус в нее влюблен?
– Я бы этого не говорил, если бы не думал. Она очень красива. Хорошо говорит. Не дура.
– Но ты не доверяешь ей? – У Ровены были проницательные серые глаза.
– На ней были изумруды Люси! Уж чего-чего, а этого я от Маркуса не ожидал.
– Может, она обещала вернуть их, после ночи?
– Ты думаешь… она осталась еще и на ночь? – Эта мысль заставила его помрачнеть.
– Брось, дорогой! Мы живем в XXI веке. Маркус все еще очень красивый мужчина. Она вполне могла остаться.
– Счастливый сукин сын, – процедил Холт сквозь зубы.
– А ты уверен, что сам не попался? – Наклонившись, Ровена коснулась его руки.
– Я мужчина, Ровена, – сухо сказал он.
– И даже очень. А что там, кстати, у тебя с твоей Полой?
Он провел рукой по лбу:
– Ты прекрасно знаешь, что у нас с Полой никогда не было ничего серьезного. Мы просто друзья. Вот и все.
– Надеюсь. – Ровена облегченно вздохнула. – Но эта ее мамаша! – Она закрыла глаза. – Но хватит о Роландсах. Ничего удивительного, что Джордж все время проводит на работе.
