Срезы

Ю. Корсар

Срезы

Глава 1

Очередь за счастьем

В 7 утра очередь в «Счастье» уже вилась вокруг угла, как змея, проглотившая собственный хвост. Магазинчик с неоновой вывеской открылся в прошлом месяце, обещая «гарантированное счастье за 499 рублей». Тридцать человек толкались у дверей, сжимая мятые купюры, будто это билеты в рай. «Давай быстрее, я на работу опаздываю!» – рявкнула женщина в пуховике, тыча локтем пенсионера с авоськой.

Витя, долговязый парень в потёртой куртке, стоял последним. Он копил на это «счастье» две недели, отказавшись от обедов в столовке завода. Вчера мастер орал, что уволит, если Витя ещё раз опоздает, но сегодня он решил: плевать, надо жить. На витрине магазина красовались коробки с надписью «Счастье Pro» – обновлённая версия, теперь с «усиленным эффектом». В комплекте: аромасвеча с запахом «успеха», браслет с «энергией позитива» и QR-код на медитацию от нейросети.

Двери открылись, и толпа рванула внутрь, как на распутье в чёрную пятницу. Женщина в пуховике выхватила последнюю коробку прямо из-под носа у старушки, которая только и успела пискнуть: «Мне бы для внука…» Витя протиснулся к прилавку, но продавщица, жуя жвачку, бросила: «Всё, распродано. Приходи завтра». Витя замер, сжимая 500 рублей в кулаке. Завтра? Завтра он или уволен, или без ужина.

Он вышел на улицу, где уже моросил дождь. У мусорки валялась пустая коробка от «Счастья Pro» – кто-то выбросил, даже не распаковав. Витя поднял её, отряхнул. Внутри был только мятый чек и QR-код, но он всё равно сунул коробку под куртку. Дома, в своей однушке, где обои отклеивались, как старая кожа, он поставил коробку на стол. Счастье, значит? Ну-ну.

На заводе мастер всё-таки уволил его. «Ты, Витёк, не тянешь, – сказал он, подписывая обходной. – Иди, ищи своё счастье». Витя вернулся домой, открыл коробку и отсканировал QR-код. Нейросеть пропела: «Закройте глаза, вдохните успех». Витя вдохнул так, что перегорела лампочка. Успех пах сыростью и пустым холодильником.

На следующий день он снова стоял у «Счастья». Очередь выросла до сорока человек. Женщина в пуховике хвасталась подруге: «Я вчера взяла, и знаешь, муж премию получил! Работает, зараза!» Витя сжал коробку в руках, чувствуя, как картон рвётся под пальцами. Он смотрел, как продавщица пересчитывает деньги, а за её спиной, в подсобке, мелькнула стопка новых коробок «Счастья Pro». Их было десятки, но она снова крикнула: «Всё, распродано!» Старушка у дверей всхлипнула, а какой-то мужик в очереди плюнул на тротуар: «Опять для своих оставили».

Витя почувствовал, как в груди закипает злость. На продавщицу, которая лжёт в лицо. На коробку, которая пахнет клеем и обманом. На женщину в пуховике, которая уже выхватила вторую коробку, подмигнув продавщице. Но больше всего он злился на этих дураков в очереди, которые верят, что счастье можно купить за 499 рублей. Идиоты, думал он, швыряя коробку в мусорку.

Он развернулся, чтобы уйти, но остановился. В отражении витрины магазина он увидел себя – долговязого, сутулого, с пустыми руками. И понял, что стоит в той же очереди, что и они. Не за «Счастьем Pro», а за чем-то другим – за работой, за деньгами, за надеждой, что завтра будет лучше. Но кто продаёт ему эту надежду? И сколько он готов за неё платить?

Витя плюнул на тротуар, как тот мужик, и пошёл прочь. Очередь за его спиной гудела, как улей. А над ней мигала вывеска: «Счастье Pro – только сегодня!»

Глава 2

Заговор

В 2025 году Артём был уверен: его жизнь катится под откос не просто так. Он сидел в своей комнате, освещённой только экраном старенького ноутбука, и листал форумы. «Сети следят за нами, – писал анонимный пользователь под ником Правда666. – Они знают, где ты, что ты ешь, о чём думаешь. И если ты не с ними – ты против них». Артём кивнул, будто этот аноним говорил прямо с ним. «Точно, вот почему у меня всё так паршиво», – пробормотал он, открывая очередную вкладку.

Артём работал фрилансером – брал заказы на дизайн логотипов, но в последнее время клиенты исчезали. Последний заказчик написал: «Ты трижды сроки сорвал, я отказываюсь». Артём фыркнул: «Да какие сроки? Это ты специально, чтобы меня подставить! Я же знаю, у вас там нейросети настроены против меня». Заказчик перестал отвечать, но Артём уже всё решил: это не его вина, это заговор. Сети, боты, алгоритмы – они все против него.

Он начал копать. На одном форуме писали, что платформы для фриланса используют ИИ, чтобы отсеивать «неудобных» исполнителей. «Они сканируют твои соцсети, звонки, даже камеры на улице», – утверждал пост. Артём вспомнил, как однажды лайкнул «свободу от цифрового рабства». «Ну всё, – подумал он, – я для них угроза, потому что не ведусь на их рекламу и подписки».

Он перестал брать заказы через платформы – «там же всё под контролем». Вместо этого он искал клиентов через знакомых, но те быстро сливались. «Они уже знают, кто я, – шептал он, прячась под капюшоном. – Сети передали мой профиль в чёрный список». Один заказчик попросил его больше не писать, когда Артём начал рассказывать про «цифровые заговоры». «Вы в курсе, что ваши камеры меня отслеживают? Я не дурак!» – кричал он в голосовые сообщения, пока его не заблокировали.

Дома он наклеил на камеру ноутбука изоленту и отключил геолокацию на телефоне. Но проблем меньше не стало. Интернет начал глючить, и Артём сразу понял: «Это они, сети, специально мне скорость режут, чтобы я не мог правду искать». Он написал пост на форуме: «Меня прессуют, кто сталкивался?» Ответы посыпались: «Тебя чипировали через еду», «Это 5G-вышки, они тебе мозг выжигают», «Срочно ставь фольгу на окна». Артём послушался – фольга теперь блестела на стёклах, но интернет всё равно отключился. «Провайдеры с ними заодно!» – рявкнул он, швырнув телефон в стену.

Без новых заказов денег стало меньше, и Артём решил снимать видео для соцсетей, где обличал «цифровой заговор». «Сети на всех нас! Они управляют вашей жизнью, а вы не замечаете!» – вещал он, сидя в темноте с фонариком у лица. Видео набрало 3 просмотра, и Артём снова всё понял: «Алгоритмы занижают мои охваты, потому что я раскрываю правду!»

Его соседка Катя, зашедшая попросить соль, застала его за разбором старого роутера. «Они туда жучок поставили, я знаю», – бормотал он, раскручивая устройство отвёрткой. Катя вздохнула: «Артём, ты бы лучше заказы вовремя сдавал. Я вон через платформу клиента нашла, уже неделю работаю». Артём посмотрел на неё, как на предателя: «Ты что, не понимаешь? Платформы – это их ловушка! Они тебя уже завербовали, ты теперь под их контролем!» Катя ушла, покачав головой, а Артём крикнул ей вслед: «Скажи своим сетям, что я не сдамся!»

Ночью он сидел у окна, глядя на мигающий фонарь. В голове крутилась мысль: «Все против меня – сети, алгоритмы, провайдеры, даже Катя». Но тут телефон, который он всё-таки подобрал со стены, завибрировал. Новый заказчик написал: «Сделаешь за сутки логотип для стартапа? Мы запускаем сервис – «Цифровой Мир 3.0», хотим, чтобы там были пиксели, нейросети, технологии. Плачу двойной тариф!». Артём забыл про заговоры через секунду. «Конечно, сделаю! – ответил он, сияя. – Пиксели, нейросети – это прямо моё!» Он открыл ноутбук, не обращая внимания на заклеенную камеру, и начал рисовать логотип с голограммами и цифрами, напевая под нос. «Сети – это ерунда, главное – деньги», – думал он, не замечая, как легко его принципы растворились в двойном тарифе.

Наутро он отправил логотип, но заказчик ответил: «Это не то, ты вообще ТЗ читал? Мы просили минимализм, а у тебя тут дискотека 2000-х». Артём замер, глядя на экран. И правда, в ТЗ был чётко написан «минимализм», но он вчера отвлёкся на очередной форумный пост про «чипы в еде» и не дочитал. Он хотел было рявкнуть, что это «сети опять всё подкрутили», но тут заметил, что на экране ноутбука, в углу, мигает кнопка микрофона – красная, как сигнал тревоги. Он точно её выключил. Точно. Или… не выключил?

Артём почувствовал, как по спине пробежал холод. «Они слушают, – прошептал он, глядя на кнопку. – Они всё слышали». Где-то в глубине экрана, за пикселями, ему почудилось: «Тест на лояльность провален». Он отшатнулся, опрокинув кружку. Комната погрузилась в темноту, но кнопка продолжала мигать – медленно, как глаз, который следит за каждым его шагом. А за окном, в подворотне, кто-то в чёрном капюшоне набирал сообщение: «Объект 472: сопротивление минимально, готов к следующей фазе».

Глава 3

Спор

В одном захолустном городишке жили-были два приятеля – Вася и Коля. Оба они были далеки от науки, как Луна от Земли, но это не мешало им спорить до хрипоты о том, как устроена Вселенная. Вася работал в автосервисе, а Коля продавал батарейки на рынке, и каждый вечер, после пары кружек пива в местной забегаловке «У Зины», они присаживались на лавочку и пускались в астрономические дебаты.

Всё началось с того, что Вася как-то заявил:

– Слышь, Коль, Луна – это просто дырка в небе, через которую светит Солнце ночью!

Коля, поперхнувшись пивом, вытаращил глаза:

– Ты чё, Вася? Луна – это типа огромный блин, который по небу катается! Я в интернете видал, там один мужик писал, что она плоская, как его бывшая!

Вася хмыкнул и ткнул пальцем в небо:

– Плоская? Да ты на неё посмотри! Она круглая, как твои батарейки! А ещё она, поди, из сыра сделана, раз такая жёлтая!

Коля, оскорблённый за свои батарейки, вскочил с лавки:

– Сыр? Сам ты сыр! Луна – это спутник, понял? Она вокруг Земли летает, потому что… ну, потому что магниты там какие-то, в космосе!

– Магниты? – заржал Вася. – Это ты в своём ларьке магниты продаёшь! Луна просто висит, потому что её на верёвочке к звёздам привязали. Я сам видал, как она качается, когда ветер сильный!

Тут спор разгорелся не на шутку. Коля, размахивая руками, доказывал, что звёзды – это фонарики, которые инопланетяне включают, чтобы следить за людьми. Вася же настаивал, что звёзды – это дырки в небесном куполе, через которые сочится свет из другого мира. Про планеты они тоже спорили: Коля утверждал, что Марс красный, потому что там не зелёные, а красные человечки, а Вася был уверен, что это ржавчина от старых космических кораблей, которые там бросили.

Однажды их спор услышала Зина, хозяйка забегаловки, женщина суровая, но любопытная. Она высунулась из окошка и крикнула:

– Эй, два астронома самопальных, может ещё про чёрные дыры поспорите?

Вася с Колей переглянулись. Чёрные дыры? Это был новый уровень. Коля, почесав затылок, заявил:

– Чёрная дыра – это когда космос пылесосом засасывает всё подряд, даже свет! Я в кино смотрел.

Вася, не желая отставать, возразил:

– Не, Коль, это просто чёрная кастрюля, куда звёзды падают, когда гаснут. У меня тёща такую на кухне держит – там всё пропадает, даже ложки!

Зина только фыркнула и ушла наливать пиво, а спорщики продолжили. Они уже дошли до теории Большого взрыва, который Коля обозвал «Большим пшиком», утверждая, что Вселенная началась, когда кто-то чихнул в космосе. Вася же был уверен, что это был взрыв гигантской космической петарды, которую подожгли боги ради прикола.

Иногда жители городка собирались у «Зины», чтобы послушать, как Вася доказывает, что Млечный Путь – это след от пролитого молока, а Коля – что это сахарная пудра, которую рассыпали по небу. Никто из них не знал, что такое гравитация или спектральный анализ, но это не мешало им с жаром придумывать свои версии устройства космоса.

Однажды к ним подсел старичок с телескопом, оказавшийся настоящим астрономом-любителем. Он попытался объяснить, что Луна – не сыр и не блин, что звёзды – это гигантские шары плазмы. Вася с Колей выслушали его, покивали и… тут же начали спорить, правда ли, что чёрные дыры – это просто космические мусорки или всё-таки порталы в параллельные миры.

Старичок вздохнул и ушёл разглядывать звёзды в одиночестве. А Вася и Коля? Они и не думали сдаваться. На следующий вечер они уже сидели на лавочке, с новыми кружками пива и свежими теориями. Коля клялся, что скоро изобретёт батарейку, которая докажет, что Луна заряжается от Солнца, а Вася грозился построить в гараже телескоп из старого карбюратора, чтобы «раз и навсегда доказать, что космос – это просто большой автосервис».

Глава 4

Зонт для ясной погоды

Вадик был человеком предусмотрительным. Ну, по крайней мере, он так считал. Каждое утро, выходя из своей хрущёвки на окраине города, он проверял три вещи: кошелёк, ключи и зонт. Зонт – особенно. Вадик жил в районе, где погода менялась быстрее, чем настроение его начальницы. «Лучше перебдеть», – думал он, вешая на плечо потрёпанную сумку и засовывая зонт в боковой карман.

За последние две недели Вадик брал зонт каждый день. И каждый день – ни капли дождя. Солнце палило так, что асфальт плавился, а зонт, тяжёлый, с облупившейся ручкой, только оттягивал плечо и цеплялся за прохожих в переполненном автобусе. «Ну и зачем я его таскаю?» – ворчал Вадик, вытирая пот со лба. Коллеги в офисе уже начали подшучивать: «Вадик, ты что, дождик вызываешь? Пока ты с зонтом – ни тучки!» Он отмахивался, но к концу второй недели всё-таки сдался. «Хватит, – решил он. – Прогноз ясный, небо синее, не буду я больше этот зонт таскать, как дурак».

Утро вторника началось как обычно. Вадик глянул в окно – солнце сияло, облака даже не намекали на бунт. Он оставил зонт на вешалке, впервые за две недели чувствуя лёгкость в плечах, и пошёл на работу. В автобусе было душно, но он улыбался: «Вот оно, свобода! Никаких лишних тяжестей». На обеде коллеги снова шутили: «Ого, Вадик, ты без зонта? Ну всё, держись, сейчас ливень начнётся!» Он посмеялся, отмахнулся и заказал себе лишний кофе – настроение было отличное.

К трём часам дня небо начало темнеть. Сначала незаметно, как будто кто-то прикрутил яркость на небесном экране. Вадик, сидя за компьютером, не обращал внимания – он был занят отчётом, который надо было сдать к вечеру. Но когда за окном раздался первый раскат грома, офис загудел. «О, начинается!» – крикнула Лена из бухгалтерии, подбегая к окну. Вадик поднял голову и почувствовал, как внутри всё сжалось. Небо было чёрным, как экран выключенного телефона, а первые капли уже барабанили по стеклу.

Дождь хлынул так, будто кто-то наверху опрокинул ведро. Вадик смотрел на ливень, на зонты коллег, которые предусмотрительно захватили свои «спасатели», и на свои кроссовки, которые точно не переживут такую стихию. «Ну почему именно сегодня?» – думал он, пока Лена, хихикая, раскрывала свой ярко-красный зонт. «Вадик, ты же наш талисман! Без зонта – дождь, с зонтом – солнце. Может, тебе в метеобюро пойти?»

До дома Вадик добирался под струями воды, прячась под козырьками и деревьями, но это мало помогало. Кроссовки хлюпали, куртка промокла насквозь, а в голове крутилась одна мысль: «Я же знал. Знал, что без зонта нельзя». Дома он бросил мокрую одежду в ванную, заварил чай и сел у окна, глядя на ливень. В приложении погоды всё ещё сиял значок солнца – прогноз не обновился с утра. «Идиоты», – пробормотал Вадик, но в глубине души понимал: дело не в прогнозе.

Он вспомнил, как две недели таскал зонт, как потел под солнцем, как ругал себя. А теперь сидел мокрый, с простудой на горизонте, и думал: может, зонт – это не про дождь? Может, это про его вечную готовность к худшему? Вадик всегда ждал подвоха: от погоды, от начальства, от жизни. Он копил на чёрный день, отказывал себе в отпуске, потому что «вдруг уволят», и даже в отношениях всегда держал дистанцию – «а вдруг не сложится». Зонт был его символом: тяжёлым, неудобным, но таким привычным.

На следующий день ливень не утихал. Вадик, с соплями и температурой, всё-таки взял зонт, но, выходя из дома, заметил, как соседка Света, вечно весёлая и беззаботная, бежит под дождём безо всякой защиты, смеясь и прыгая по лужам. «Вот дура, – подумал Вадик, раскрывая свой зонт. – Промокнет, заболеет, а мне ещё на работу тащиться». Но Света, заметив его, крикнула: «Вадик, ты всё с этой тяжестью ходишь? Брось ты его, живи легче!» Он фыркнул, но её слова засели в голове.

Весь день он смотрел на зонт, прислонённый к столу, и думал: а что, если Света права? Что, если он тащит этот груз зря? К концу дня он решился: выбросил зонт в мусорку у офиса, чувствуя, как что-то внутри сжалось. «Хватит бояться», – сказал он себе, шагая под ливень.

Но ливень оказался сильнее, чем он думал. Ветер выворачивал деревья, вода заливала улицы, а Вадик, промокший до нитки, поскользнулся и упал в грязную лужу. Прохожие, укрытые зонтами, бросали снисходительные взгляды. Один мужик хмыкнул: «Без зонта в такую погоду? Ну и дебил». Вадик поднялся, стряхивая грязь, но внутри всё кипело. Он понял: Света врёт. Легче не будет. Жизнь – это ливень, который всегда застанет врасплох, и без зонта ты просто утонешь.

Дома он достал из шкафа старый, ещё более тяжёлый зонт – запасной, который хранил «на всякий случай». Но, глядя на него, Вадик вдруг замер и понял: он не просто боится дождя. Он боится жить. А зонты – это лишь повод прятаться. Но что толку? Ливень всё равно найдёт щель. Вадик сжал зонт и шагнул под ливень, зная, что ничего не изменится. Пусть льёт. Он всё равно будет мокрым.

Глава 5

Крутизна

На задворках города, где асфальт плавился от зноя, а в воздухе висел запах бензина и дешёвого одеколона, раскинулся автосалон «Мотор-Эго». Здесь, среди ржавых тачек и кричащих вывесок, собралась толпа. Было не понятно, кто начал первым эту заварушку, но набирала обороты битва: мужчины и женщины мерялись, кто круче.

Васёк, автослесарь с сальными волосами, в кожанке, потёртой до блеска, стоял у своего Жигули, который дымил, как заводская труба. На капоте красовалась наклейка «Бешеный носорог», а из колонок на весь район орал шансон. «Вот это, бабы, мужская тачка! – горланил он, размахивая гаечным ключом. – Тыщу раз движок перебрал, а она рвёт, как ракета!» Женщины, стоявшие рядом, закатили глаза. Катя, с татуировкой дракона на полспины, в лосинах, которые трещали по швам, фыркнула: «Ракета? Да ты на ней только до шиномонтажки и доедешь! Моя малышка, – она ткнула в розовый электросамокат, обклеенный стразами, – на одном заряде до центра и обратно. Без вони и с ветерком! Вот это круто, а не твой таз!»

Васёк побагровел и заржал, чуть не пролив энергосос на асфальт. «Самокат? Серьёзно? Это для школоты, а не для крутых! Ща покажу, что такое настоящий мужик!» Он достал из багажника сабвуфер размером с холодильник, врубил шансон на максимум и начал качать пресс прямо у машины, крича: «Смотрите, как надо! 120 от груди жму, бабы, а вы только ногти красите!» Мужики заорали в поддержку, кто-то даже запустил пивную банку в воздух. Но тут вперёд вышла Лена, самодостаточная леди из соседнего офиса. Она достала смартфон, поправила очки и ледяным голосом сказала: «Пресс? Серьёзно? А я вчера сделку на сто тыщ закрыла, пока ты свой таз чинил. Билеты на Бали уже в кармане. Вот это, мальчики, круто».

Васёк чуть не взорвался. «Бали? Да вы там без вайфая сгинете, принцессы! А я в лесу выживу, как волк!» Он вытащил складной нож, открыл его с пафосным щелчком и начал точить палку, которую подобрал у забора. «Вот это брутальность, а не ваши коктейли с зонтиками!»

Лена усмехнулась: «Выживешь? Да ты без пива и шашлыка через час в гараж сбежишь! А я на сёрфинге волну на десять баллов взяла – вот это круто, а не твой ножик!» Она показала видео, где волна сбивает её с доски, но она гордо встаёт. Мужики притихли, но Васёк не сдавался: «Сёрфинг – фигня! Я в гараже штангу таскаю, а ты небось даже гвоздь забить не можешь!»

К вечеру салон превратился в арену: мужики хвастались бородами, тату и лошадиными силами, а женщины – подписчиками, карьерой и умением делать сто дел сразу. Васёк уже орал, что он «выжил в тайге с одним спичечным коробком», хотя дальше гаража не ходил, а Лена доказывала, что её премия круче, потому что «она сама себя сделала».

И тут на площадку въехал грузовик с рекламой «Мотор-Эго». Из него вылез пацанчик лет двадцати, в шортах, с вейпом. Он включил колонку с каким-то тикток-рэпом и крикнул: «Эй, динозавры, вы чё тут? Крутизна – это я! У меня миллион фолов в тиктоке, а вы всё в гаражах да на Бали тусите, как лохи!» Толпа замерла. Васёк сжал нож так, что побелели костяшки.

Пацанчик укатил, оставив за собой облако вейп-дымки и запах клубничного ароматизатора. А толпа осталась стоять, как статуи, осознавая, что их «крутизна» устарела ещё вчера. Васёк плюнул на асфальт и пошёл качать штангу в гараж. Крутизна оказалась миражом, который растворяется быстрее, чем дым от вейпа. А под слоем напыщенности – всё те же люди, бегущие за ветром, который дует не в их сторону.

Глава 6

Супергерой

В городе Громыхаловск жил-был супергерой по имениВитя. Он был местной легендой: с утра снималкотиков сдеревьев, к обеду тушил пожары силой своего дыхания (похожего на перегар после вчерашнего кваса), а к вечеру ловил грабителей, размахивая своим плащом, который больше напоминал занавеску. Витя был везде: помогал старушкам перейти дорогу, чинил лифты взглядом, а однажды даже уговорил облако не лить дождь на свадьбу мэра. Горожане обожали его, ставили ему памятники из картона и пели песни, в которых восхваляли своего героя.

Но у Вити была тайна, о которой никто не знал. В детстве, когда Витя был просто Витькой из пятого подъезда, он мечтал стать звездой караоке. Он представлял, как поёт «Мурку» так, что стены дрожат, а девчонки из соседнего двора падают в обморок от восторга. Но родители, люди суровые, как зимний Громыхаловск, только фыркали: «Караоке? С такими ручищами тебе на завод, гайки крутить, а не песни горланить!» Витька, вздохнув, пошёл в ПТУ, где его «ручищи» случайно погнули станок, спасли однокурсника от падающей балки и прославили его как парня, который «может всё». Так, против воли, Витька стал Витей Спешит-на-Помощь, супергероем, которого Громыхаловск не заслуживал, но получил.

Теперь, спустя годы, Витя носился по городу, как метеор с похмелья, спасая всех подряд. Он вытаскивал хомяков из канализационных люков, уговаривал маршрутки не ломаться, а однажды даже утихомирил стаю голубей, которые устроили бунт на центральной площади. Но каждый вечер, возвращаясь в свою однокомнатную пещеру суперсилы (она же хрущёвка), Витя смотрел на старый микрофон, купленный за копейки на барахолке, и вздыхал. «Когда-нибудь я спою», – думал он, но тут же звонил телефон: то баба Клава застряла в погребе, то у мэра опять пролился кофе на важные документы. Витя мчался на помощь, а микрофон покрывался пылью.

Горожане, конечно, не замечали Витиных страданий. Они писали петиции, чтобы он спасал ещё больше, ещё быстрее. «Витя, почини канализацию!» – кричали одни. «Витя, останови пробку на Ленина!» – вопили другие. А один блогер даже запустил хэштег #ВитяСпешитНаПомощь, требуя, чтобы герой спасал котиков в прямом эфире.

Деньги, которые ему иногда совали благодарные граждане, тоже мечтали о другом. Купюры, засунутые в его карман, переговаривались: «Мы могли бы оплатить билет на караоке-баттл в столице! Или купить крутой микрофон с подсветкой!» Монетки звенели: «А мы бы заплатили за уроки вокала, чтобы Витя не фальшивил на высоких нотах!» Но Витя, верный своему долгу, тратил всё на ремонт плаща и батарейки для фонарика, которым он светил в подвалы, спасая очередных зверушек.

Однажды в Громыхаловске объявили грандиозный караоке-конкурс с главным призом – поездкой на международный фестиваль «Пой, как звезда». Витя, услышав об этом, чуть не уронил старушку, которую нёс через дорогу. «Вот он, мой шанс!» – подумал он, представляя, как поёт «Мурку» под овации толпы. Он даже начал репетировать в ванной, пока соседи не начали стучать по трубам, крича: «Витя, спаси нас от своего воя!»

Но судьба, как всегда, посмеялась. В день конкурса в городе прорвало дамбу, мэр застрял в лифте, а голуби с площади снова взбунтовались, теперь уже с поддержкой ворон. Витя, скрипя зубами, метался по Громыхаловску: чинил дамбу, вытаскивал мэра, разгонял птиц. Караоке-конкурс шёл полным ходом, а Витя, весь в грязи и перьях, смотрел на экран в баре, где пели без него. Он успел только на финал, где какой-то парень в кожанке надрывался с песней про любовь. Витя допил квас и побрёл домой.

В своей хрущёвке он плюхнулся на диван, глянул на запылённый микрофон и буркнул: «Ну и фиг с ней, с “Муркой”. Мир спасать – оно надёжнее». Купюры в кармане зашуршали, словно фыркнув, а мелочь звякнула: «Серьёзно, чувак?» Но Витя уже включил телевизор, где крутили репортаж о его подвигах. Громыхаловск славил своего героя, а он смотрел на экран и думал: «Не. Петь – не моё. Спасать – вот это я могу».

Глава 7

Стеклянная жизнь

Сеня, мужик лет сорока, однажды ночью увалился спать после третьей бутылки «Балтики». И приснился ему сон, да такой, что хоть в кино снимай, и с пометкой «18+» за откровенность. Будто живёт он в Стеклянном мире, где всё – от домов до людей – прозрачное, как витрина в ювелирке, только без блеска. Каждый видит каждого насквозь, точнее – мысли, которые, как мухи, жужжат в голове.