+/– Чувство

Она другая. Совсем другая…

Иногда я спрашиваю себя: если бы ни сходство с Лили, чтобы я чувствовал?

Еще совсем ребенок…но такая взрослая… Она видит в мире слишком многое. Временами она замирает и настороженно озирается вокруг, как будто картинки возникают перед ней впервые. И снова видит, но еще больше…

А сейчас…

«Убила» – на тонкой губке появилась кровавая трещинка, да и глаза стали серьезнее. Теперь они уже не наблюдают, а предупреждают о возможной опасности.

– Извини. Пришла без предупреждения – трещина становится все глубже, когда губы начинают шевелиться.

– Ничего. Я почти закончил – я проводил Селену в свой кабинет и сейчас она смотрит, как я пишу эти строки.

– Хрома сказала, что ты писатель. Не думала, что еще остались те, кто пишут от руки.

Я чувствую, как она медленно приближается и останавливается у меня за спиной.

– Я не буду читать. Не волнуйся. Просто мне нравится это действие. Когда перо ходит по бумаге, получается такой, скрипящий звук. Меня это успокаивает. Папа часто пишет чернилами. Говорит, что работа у него такая – любить все, что стирается во времени… и сохранять это, если не для других, то хотя бы в собственном сердце. Думаю, некоторые писатели делают то же самое.

– А кем работает твой отец? – спрашиваю я. Меня удивляет её речь. Она говорит тихо, но так четко, что я могу даже понять, в каком положении находятся её губы.

– Он археолог.

– Хорошая профессия. – Говорю я. – А главное – очень редкая.

Я разворачиваюсь к ней и вижу, как улыбка медленно нанизывается на тугое лицо, но глаза также красноречиво серьезны.

11 глава

– Мы идем вдвоем? – Селена шла рядом с Алексом, но её взгляда удостаивались только прохожие. Их умиротворенные улыбки казались зловещими в тени вечно зеленых деревьев.

– Тебе нужен кто-то еще? – парень остановился, обворожительно вскинул брови и приблизился на опасно личное расстояние.

Селена сделала быстрый шаг назад, не оставляя без внимания проходящего мимо парнишку с лицом подростка. Двухметровый рост заставлял сомневаться в его кажущейся юности. Маленькую головку накрывала широкополая шляпа – трибли, из-под которой торчали непослушные локоны рыжих волос. Низкокалорийное тело было завернуто в плотный плащ с кожаными вставками на месте карманов. Самым странным Селене показались синеющие ноги в сандалиях. Нагие, с кривыми тонкими пальцами и несоразмерно длинными розовыми ногтями. Он, чисто по-мальчишески, подмигнул любопытной юной особе, и, продолжая скрести ногами по мягкой дорожке, прошел мимо.

– Нет. Пожалуй, никого не нужно.

И они снова побрели по улице.

– У Локи дела. Важные. – Алекс наблюдал, как девушка равнодушно тащится рядом. – Гораздо важнее, чем возможность посюсюкаться с чужой беловолосой девочкой.

Но Селена не поддалась на провокацию, а лишь спросила:

– Куда мы идем?

– И это все, что ты можешь сделать? Спросить, куда мне идем – у Алекса что-то зудело внутри и не давало ему покоя. Его раздражали её опущенные глаза, равнодушный тон, и равномерные шаги – Может, просто придушишь меня, чтобы я не стоял между тобой и твоим принцем?

Селена замерла. Все тело её сжалось, беленькие кулочки заскрипели от давления. Она впервые посмотрела на него. Губы исчезли в одну тугую полоску. Белая кожа посерела. Жестокие, бескомпромиссные глаза красноречиво шептали: «Ты хочешь убийцу? Смотри».

Дикий ужас охватил парня. Вся кровь отступила от лица. Сделав над собой титаническое усилие, Алекс попытался изобразить что-то похожее на улыбку.

– Ладно-ладно. Я же пошутил.

– Это не смешно.

– Да-да. Ты права. Это не смешно – закончил он полушепотом.

Алекс уставился на блестящую поверхность у себя на руке. – Мы опаздываем.

***

Металлическое полотно остроугольного здания блестело в окружении дюжины зеркальных столбов. А по узким щелям с самого острого угла плавно до самой земли вместе с легкой вибрацией, она уведомляла всех о начале процессии, спускались лучи красного света. В это время на улице всегда приглушали свет – в темноте спокойнее говорить с «богом».

Алекс приложил руку к небольшому окошку – единственная выступающая поверхность среди плавных линий, которые устремляются в небо, чтобы проткнуть его своим желанием и взлететь, позабыв об отравленной атмосфере. Непросвещенный вряд ли сможет отыскать там вход. Родители всегда приводят сюда своих детей, когда тем исполняется 17. До этого возраста про «бога» следующим поколениям рассказывают дома и в школах.

– Ты, я думаю, никогда здесь не была.

Алекс продолжал держать руку, пока красноватые линии расходились волнами от его прикосновения, сообщая о прибытии «верующего». А хранитель, или, как в данном случае, хранительница уже знала о нем все, даже больше, чем возможно он сам о себе знал.

И вот гладкая поверхность, точно плавленый металл прогнулась под невидимым весом и обнажила внутреннюю пустоту.

– Подожди минут 5, а потом тоже приложи свою руку к экрану. Тебе сюда рано еще приходить, но я думаю, эта женщина сделает исключение.

И вот поверхность снова разгладилась, прихватив с собой нового посетителя.

Селена достаточно знала про здание. Детям с пеленок вдалбливали в голову мысль про замечательное место, в котором можно просить все что угодно. И если «бог» сочтет твое желание стоящим, то вскоре он поможет в его осуществлении.

Такая вот замечательная история про деда мороза. Нужно лишь хорошо себя вести.

Но её семья и так вела себя хорошо, без всяких подарков от бога. Более того, пока другие девочки делились впечатляющими историями, Селена продолжала слушать отца, который настаивал на том, что верить в чудо и просить что-то у бога – естественно, но для этого не нужно особенное место. «Желание – это что-то личное – повторял папочка, – и пусть оно таким и останется до того момента, пока не воплотиться в реальности».

Да, и было что-то зловещее в поблескивающих глазах людей, которым доставалось что-то просто так, из прихоти. По крайней мере, именно в такой обертке они это преподносили другим. Так что мамочка и папочка ходили на «молитву» и просили за весь мир, обходя лишний раз свои скромные персоны.

За этими мыслями Селена даже не поняла, сколько конкретно прошло времени. Как на её руке что-то неприятно зажужжало: «Ты уснула там? Или тебя успели украсть?»

Быстро спохватившись, Селена положила руку так же, как и до этого сделал Алекс. По прозрачной коже забегали мурашки, а следом за ними слегка задрожало здание. Селене показалось, что оно живое. И если прислушаться, то в уверенном беге света по венам можно услышать его шепот. Здание расскажет обо всех живых, ныне существующих под его пристальным надзором, а может и поплачет с ними, если только оно способно плакать, как и те, кто превратил веру в налаженный инструмент ублажения масс.

И вот ткань здания поглотала и Селену. Девушка вздрогнула от неожиданной прохлады. Внутри помещение оказалось таким же отшлифованным, как и снаружи – ни одной резкой линии, все плавно и слито во что-то до невозможности единое. Множество кабинок обрамляли идеальный круг, в них периодически заходили люди. В центре находилась большая плоскость с отверстием внутри. Там стояла женщина. Она двигала своими руками над поверхностью то с одной стороны, то с другой. От этого стульчики, каймой обрамляющие экран светились. Электронный голос произносил номер. Человек спокойно вставал и шел к одной из кабинок.

Алекса нигде не было, поэтому Селена пошла прямо к женщине. Гладко причесанная в тугой кокон, в разноцветном одеянии до пола она походила на цыганку. «Она скорее заберет у тебя последнее, чем даст тебе благое спасение» – промелькнула в голове у Селены. Но выбора уже не было.

Селена не успела вдоволь очароваться странным зрелищем, как женщина её заметила и от чего-то растерялась. Руки её беспомощно опустились, глаза увлажнились.

Селена нервно улыбнулась, что-то больно кольнуло её в висок – она поняла, кто эта женщина и почему ради Селены она сделает исключение.

В этот момент что-то тяжелое рухнуло ей на плечо и резко прижало к более крупному телу. Селена недовольно фыркнула и скинула с себя руку Алекса.

– Ладно-ладно. Я больше не буду к тебе приставать. Но нам нужно идти.

– Как идти? Но я думала…

– Чего ты думала? Что мы будем разговаривать о важных вещах в этом месте стукачей. Ну, уже нет. Для таких разговоров существуют другие места. Ладно, пошли. Не стоит слишком часто светить твоей мордашкой.

Алекс кивнул женщине, та успела очнуться и снова взялась за свое важное дельце, но все же периодически на них поглядывала. Она кивнула ему в ответ и показала два и три пальца поочередно.

– Мне во вторую, тебе в третью кабинку.

Он подвел её к одной из кабинок и бережно положил её ручку на гладкую поверхность. Селена ощутила себя марионеткой. Чувство ей не понравилось. От Алекса отдавало самодовольной прихотью.

– Алгоритм везде одинаков. Кладешь руку на панель, и ждешь, пока тебя впустит. Не нужно там ничего говорить, просто заходишь и выходишь. Мы здесь не ради душещипательных откровений. Поняла?

– Я думала, люди приходят сюда, чтобы просить о сокровенном.

– Процентов 20, да. Остальные приходят плакать, жаловаться. Не знаю, что должно произойти с человеком, чтобы он разучился страдать. Встретимся снаружи.

Селена легонько кивнула.

Алекс направился к следующей кабинке.

12 глава

Слава «Timeflows», лучшего заведения 6 купола, распространилась гораздо дальше и многие с нетерпением ждали своей очереди. Бронировать столик нужно было за месяц или даже больше. Именно поэтому, Селена удивилась, что этим вечером она сидит напротив Гретты, окруженная многочисленными шестеренками. Все они крутились, одна за другой, пока не добирались до главных больших часов. Тогда Минутная стрелка делала ленивое движение и смещалась на одно деление. Это был один из немногих часовых механизмов в куполах, в остальном время было забито под кромку технологий.

Гретта оделась спокойнее, чем в церковь. Пастельные тона обрамляли её тело словно песок, который в древности покрывал пустыни. Сейчас же вся землю устилали созданные оазисы с поддерживаемой погодой, такие же пестрые, как бывшее одеяние Гретты.

– Мне нравится, как вы одеты. Но вам не жарко?

Гретта, укутанная с ног до головы, продолжала внимательно смотреть на Селену:

– Мне кажется этому месту, – она обвела взглядом медные шестеренки, – это очень подходит. Она слегка подняла свободный рукав. – Очень хорошая ткань.

– Да. Вы смотритесь очень гармонично.

В этот момент что-то недалеко от Селены недовольно заскрипело, от чего девчушка слегка вздрогнула, а вслед за ней задрожала и женщина в своем повествовании.

Это история стала ярким примером того, как что-то обычное, наполненное прохладной стабильностью натыкается на чью-то больную фантазию. И в итоге, не в силах с ней справиться, стабильность встает перед ней на колени в своем немом страдании.

Леонора, так звали сумасшедшую, была прекрасной бабушкой для своих внучек. Белесые улыбчивые создания часто проводили с ней обеды, пока Гретта, их прелестная мамочка, распределяла «почтения» всевышнему.

В тот день они снова составляли компанию своей мудрой наставнице. Девчушки подшучивали над Леонорой. Близняшки частенько просили окружающих угадать кто из них кто, но с бабушкой эта игра была особенно сладкой. Бабушка давно видела их насквозь, но не торопилась расстраивать их своей проницательностью. Она портила молодое лицо рожицами, изображавшими муки раздумья. Внучки наслаждались этим концертом, насмешливо подбадривая старушку.

Что же было дальше остается загадкой. Камеры в доме в какой-то момент выключились, видимо, не желая смотреть на скорый ужас. А когда Гретта вернулась домой, от девочек не осталось и следа, а вместо матери перед ней предстало скукожившееся существо с возбужденными глазками и руками, вымазанными толи кровью, толи соком какого-то экзотического растения – она их судорожно лизала, временами растирая плечи. Экспертиза ничего не дала, кроме бешеной дозы чистейшего вещества в крови той, что когда-то именовалась Леонорой. Вскоре она просто исчезла. Конечно, никто не стал её искать. В этом мире нет дела до свихнувшейся старушки.

Девочки так и остались числиться в розыске. Но инспекторы не прикладывали больших усилий, чтобы их разыскать.

– Я видела достаточно похожих малюток. Внутренне я ждала чего-то подобного. Когда же это случилось…Я не знаю, что думать… Береги себя, девочка. Слышишь? – Достав свой перламутровый платочек, Гретта быстро вытерла подступившие слезы и улыбнулась.

– Никогда не была здесь??? – женщина решила перевести тему на что-то нейтральное.

– … Нет. Мы все хотели сходить с родителями. Но как-то не получалось. Сюда сложно попасть, когда хочется. А каждый раз, когда находился столик – у нас не было времени.

Улыбка Гретты слегка скривилась, так, будто её владелица пыталась её поддерживать в прежнем положении, но у нее это не очень выходило. И в итоге она совсем освободила свое лицо от этого напускного признака благополучия. От этого оно стало только приятнее.

– Мой друг – хозяин этого места. Он всегда оставляет для меня столик. Я не так часто здесь бываю – так что можешь приходить со своими родителями, когда у вас есть возможность. Просто скажи на входе, что от меня. – ГретаМилн протянула свою визитку Селене.

– Но это как-то…

– Неудобно? – Гретта пододвинула визитку к скрещенным ручкам Селены. – Я так и не смогла сходить с ними сюда. Мне казалось, что они еще слишком малы. Так что я делаю это скорее для себя. Не отказывай глупой женщине.

Селена нежно прикоснулась к руке Гретты. Слезы снова появились на её лице, но в этот раз она не стала беспокоить свой платочек.

13 глава

В центре 6 купола упирался в небо огромный бочонок, напоминающий своим пламенным блеском слиток золота. Локи спокойно приложил руку к знакомой панели центра защиты населения. Вены здания набухли фиолетовым – второй уровень доступа – члены семьи сотрудников управления, и он беспрепятственно вошел внутрь.

Несколько десятков толстых трубок, расположенных как будто в разброс, пронизывали здания с первого по последний этаж. Лифты постоянно семенили по ним между ячейками из плотного темного стекла. В небольших кабинетах, словно в сотах улья, на благо общества трудились работники управления безопасностью. Через прозрачные полы здания можно было видеть множество ног в идеально отполированных черных ботинках. Эти ноги не знали ни минуты покоя: они ходили, тряслись, стукали, топали, ерзали, скрипели, пританцовывали, носки некоторых ботинок взмывали в воздух и плавно опускались, покачивались, бились друг о дружку, потягивались, отчаянно следую за мыслью своих хозяев.

В каждой клеточки этого места Локи невольно видел черты своего отца. Он до сих пор помнил, как очутился здесь, будучи крохотным мальчуганом. Тогда на нем был синий маленький костюмчик с бордовым галстучком. Угольно-черные кудри на непропорционально большой головке подпрыгивали при каждом шаге, который он делал вслед за отцом. Локи старался, изо всех сил, выглядеть также уверенно, но все равно чувствовал робость в этих угловатых коридорах под взглядами сотрудников, камер и разноцветных экранов информационных панелей, которыми было утыкано здание. Отец не обращал внимания на неуверенность сына, и только иногда бывало, что запыхавшийся мальчик тыкался в статную фигуру, потому что та неожиданно замедлялась. Локи вспыхивал, большая рука трепала его по головке и, абсолютно счастливый, он готов был следовать за отцом куда угодно.

Но внешнее сходство не означает внутреннего совпадения. Локи отучился на следователя, но нашел себя на поприще матери. Планы отца не сбылись. Так и не найдя возможности для близости, они отдалились друг от друга окончательно, хотя и продолжали соблюдать некоторые условности. Локи некоторое время раздумывал, стоит ли сначала зайти к нему, но передумал.

Когда лифт, ставший ему за все годы другом, открылся, он узнал одного из учеников его отца. Кай был, пожалуй, самым странным из персонажей, которые когда-либо бывали в общем доме семьи. Всегда молчаливый и вечно голодный. Он походил на живого мертвеца со своей осунувшейся тонкой кожей щек и синюшными пухлыми губами. Даже сейчас он что-то жевал, иногда причмокивая своей жертвой. Черные короткие волосы лежали плотной шапкой. Белки с серыми зрачками суетились в глубоких впадинах глазниц. Тяжесть такого заключения делало их жадными до окружающего мира, и они все что-то выискивали, словно истеричный вор-карманник, обыскивающий найденный им труп.

Локи побаивался этого взгляда и недолюбливал самого парня, в тайне понимая, что именно Кай стал его заменой.

Кай лениво улыбнулся, не выпуская длинную съестную гадость из своих белых зубов:

– Наверх?

– Нет. По привычке подошел. – Локи перешел к другому лифту, но Кай не отпустил его так просто. Локи ощущал немое преследование этих болезненных глаз. Он догадывался, что сейчас его появление здесь подвергается тщательному анализу. И очередная сложная логическая цепочка мыслей и доводов привели Кая к одной единственной фразе:

– Не скучно.

Но, что вообще значило это «Не скучно»? Кай всегда говорил односложно, как будто вырывая фразы из контекста своих мыслей, что каждого ставило в тупик. И только, когда речь шла о сложной задачке, он скрещивал свои костлявые руки, встряхивал плечами, словно съеживаясь от холода, и раскладывал решение на множество мелких ящичков, так что смог бы понять даже самый маленький ребенок. Говорил он медленно, ровно и без пауз, разделяя вздохами свою монотонную речь.

Вместе они поднялись на 25 этаж, где их пути, к глубокому облегчению Локи, разошлись. Кай пошел дальше по коридору, а Локи зашел в кабинет к следователю.

Как только он увидел следователя, неприятный осадок от встречи с Каем исчез. Рыжие длинные волосы, собранные в хвост на затылке, и большие голубые глаза. Локи сразу узнал Нэйла. Самого молодого и успешного ученика отца. Сразу после университета он прошел стажировку в одном из престижнейших мест на земле – в центральном управлении 1 купола и сразу же стал следователем. За ним закрепилась слава человека с самой молниеносной раскрываемостью. С Локи они были хорошо знакомы. Нэйл часто бывал у них на семейных праздниках и ужинах. Общение всегда было крайне приятным и комфортных для обеих сторон. Для Локи Нэйл казался довольно поверхностным, но веселым человеком. С ним он мог посмотреть на повседневные вещи через призму розовых очков, и это давало ему возможность отдохнуть от себя самого, временами слишком тяжелого.

Как только Локи подошел к столу своего предполагаемого мучителя тот приветливо улыбнулся и пожал ему руку.

– Мне от тебя много не нужно – проговорил он быстро. На работе Нэйл старался быть серьезнее, хотя и не мог до конца скрыть веселого нрава. – Просто расскажи мне в мельчайших подробностях, что там произошло. Уж ты-то умеешь – подмигнул он парню. – И что не так с этой старушкой – может поле какое-то особенное вокруг нее, что камеры не работают – добавил он озадаченно.

Локи заметно оживился при последних словах:

– А что случилось? Неужели… записей нет?

– Увы. Повезло тебе, что за старушкой числиться странное дельце, а то мне пришлось бы тебя задержать. А так… показания девчонки и дело закрыто. – Нэйл вытянулся на этих словах. В каждой черточке его лица читался триумф от успешно выполненного долга, поддерживающего его шикарную репутацию.

Что ж. Локи описал во всех подробностях и, как и полагается хорошему писателю – они кишели правдоподобностью достаточной, чтобы закрыть дело. Единственное, что его беспокоило – Селена.

– Нэйл, можно ли как-то обойтись без допроса? Ей всего 16 и она безумно испугалась.

– Ммм. Дай подумать. Может ей немного полежать в больнице. Небольшое заключение врача о её нервном истощении и закрою даже раньше – он победоносно ткнул пальцем в воздух. – Я думаю, ты знаешь, как это делается – сказал он одними только губами.

14 глава

Широкий подземный этаж стал главным средством достижения высокой работоспособности сотрудников. Здесь их низменная потребительская частичка могла вырваться на свободу и оторваться на полную. Самым любимым место многих был, конечно же, подземный картинг плавно перетекающий в казино и зону с десятками различных игровых автоматов. Люди могли делать там все, что их душе угодно: танцевать, петь, гонять на настоящих и виртуальных тачках, проживать чужие жизни, строить стратегии и проигрывать свои деньги. Здесь они бились с самым опасным врагом – со скукой. И битва была настолько безумной и яростной, что даже сквозь звукоизоляцию можно было услышать отчаянные вопли проигравших и самодовольный смех победителей.

Локи невольно содрогнулся, когда сквозь небольшое окно увидел одно из лиц, перекошенных от удовольствия.

– Неужели ты здесь работаешь? – обратился он к Каю.

– Мягко и не скучно – ответил он так, будто следователи сами выбирали себе кабинеты. Локи даже показалось, что парень оправдывает начальство за то, что одного из гениев они отправили работать туда, где люди дуреют, почувствовав свободу. Но он не мог не согласиться со словом «мягко». Вокруг не было ни одной информационной панели, только много атласных диванчиков, на которых дремали люди. В приятном материале стен и полов с блаженством тонули ноги в черных носках и все возможные звуки. В основном царил все-таки покой. Некоторые пили кофе и медленно ели за уютными столиками, которые временами показывались стадами перед усталыми хищниками. И не было ни одного угла без аппарата с синтетическим наполнителем. Люди, без пиджаков с расслабленными галстуками, с ботинками в одной руке, то и дело подходили к ним и уходили с отпечатком розового расслабления на лицах.

Людей становилось все меньше, пока Кай не подвел Локи к особенной зоне релаксации. Она была очень популярна, но это старались не афишировать. Время отдыха в кабинках распределялось по номерам, а номера распределялись между желающими через анонимную сеть. По крайней мере, сотрудники считали, что хотя бы в этом они защищены от постороннего ока. В окружении прекрасных ландшафтов мужчины предавались своим самым горячим фантазиям, иногда туда заходили пары. Кай повел Локи прямо в одну из кабинок:

– Не смотри – потом он поморщился и добавил: Не слушай.

Они прошли по узкому коридору, сквозь полупрозрачное стекло можно было видеть жутковатые тени деревьев и красное лунное свечение. Чье-то учащенное дыхание и яростные стоны смешивались с мольбами и криками о помощи.

Кай быстро закрыл дверь и поежился так, будто собирается говорить, но ничего не сказал. Небольшое уютное помещение залилось светом информационных панелей. Единственное его отличия от кабинок улья – была мягкая обивка пола и кресла, в остальном – тот же стол с собственной программной панелью и стены, обитые технологией общего контакта. И еще Локи показалось, что в кабинете не было ни одной камеры, что его порадовало и одновременно озадачило.

Кай поймал Локи на том же месте, где они встретились, и со своей исключительной манерой ничего толком не говорить потащил его за собой. Локи не очень был рад новой встречи, но сопротивляться не стал. Его беспокоили исчезнувшие записи, а Кай был программистом от купола, что было лучше, чем просто от бога.

– У тебя слишком большие руки – медленно проговорил Кай, не отвлекая своих неугомонных глаз от панели.

– Что?

– Отпечатки не твои – перекидывал он внимание с одной панели на другую – Хорошо даже. – Последние слова Кай растянул.

На панелях мигали фотографии мертвой старушки и отчеты. Локи вспомнил, что любая, даже очень хорошая история, может наткнуться на улики и факты.

– Это не твое дело, насколько я знаю… – уже начал он.

Но Кай отвернулся от панели, его острые впадины глаз слегка сжались, он как-то очень глупо улыбнулся:

– Не стоит. Записи удалены. Намеренно.

– Ты их удалил?

– Нет.

– Тогда кто?

Кай снова развернулся к панели. Его костлявая широкая рука быстро бегала по панели, другой он указал наверх:

– Кто-то свой… Много власти.

15 глава

Дорога в «Timesflow» заняла у Локи гораздо больше времени, чем он предполагал. На него в очередной раз напала задумчивость. Это происходило так часто, что, когда её долго не было, он начинал из-за этого беспокоиться и снова оказывался в её власти. Но в этот раз она пришла абсолютно естественно, так как приходят нежданные наглые гости. Им явно не рады, но выпроводить их ты все-таки не сможешь.

Локи медленно ступал по черному кружеву дороги, которая вела на небеса. Именно такого названия она удостоилась благодаря своей воздушной красоте. Дорожка окаймляла идеально круглую площадь. В центре всего блестел своим металлическим хладнокровием 5-ти метровый идол. Так казалось на первый взгляд. По сути же это был толстый конусовидный столб, усыпанный выступающими лепестками и линиями, причудливо извивающимися и образующими сплошной узор.