скачать книгу бесплатно
– Графа Эрвина… из Гаварда…
Вот тут-то Эрвин удивлённо обомлел, пытаясь что-то понять, снова переспросил:
– Как? Как ты его назвал?
– Граф Эрвин… А что?
– Меня тоже зовут Эрвин…
– Да? – парнишка оживился. – Ничего себе. Бывают же в жизни совпадения. Я ошибся, простите. Конечно, его же похоронили уже и давно, ещё осенью. Просто вы очень похожи. Богу было угодно сотворить вас таким же, как мой бывший господин.
– А почему ты здесь?
Парнишка вздохнул и помял тряпку, не зная, с чего начать.
– Я был слугой графа, я помогал ему одеваться, мыться… Когда привезли мёртвого графа, я помогал готовить его к похоронам. – Парень ещё больше наклонился к Эрвину и перешёл на шёпот; руки его, комкающие тряпку, заметно дрожали. – Мне кажется, что это был не он… Вместо графа мы похоронили другого человека.
– Как это? Ты что, не узнал его в лицо?
– У него не было лица…
– Это как? – Эрвин улыбался недоверчиво.
– Да, внешне он был похож… Цвет волос, рост… Но всё лицо у него было разбито. Ох, и досталось же ему, упокой Господи его душу… – Поспешно перекрестился. – Его ограбили и изуродовали. Его бы и родная мать не узнала, не то что…
Эрвин усмехнулся, а у самого по спине пробежал холодок.
– Но ты-то узнал? Почему ты подумал, что это не твой господин? – Улыбался сухо, глядя в лицо молодого человека.
– У него не было одного пальца на ноге, я заметил это, когда его одевали для похорон. – Опять перекрестился, видно, страху он натерпелся в своё время прилично. – А у господина Эрвина, у графа, увечий не было, я это знаю точно…
– И что, ты кому-нибудь сказал об этом?
Парень отрицательно помотал головой, шепнул в ответ:
– Я испугался. Если это так, если мы похоронили другого человека, то это значит, что граф Гавард жив и может объявиться. Ведь так?
– Ты просто сбежал?
– Нет, я попросил у нового графа отпустить меня в город на заработки, и он меня отпустил…
– Нового графа? – переспросил Эрвин.
– Да, им стал дядя пропавшего графа…
Эрвин вздохнул и улыбнулся.
– Да, занятная история, будешь рассказывать её своим детям и внукам. – Парень усмехнулся в ответ. – Я не граф, мы просто похожи…
– Я понял. – Виновато пожал плечами. – Простите.
– Да ладно, чего в жизни не бывает.
Эрвин поднялся, собрал свои покупки и пошёл. Странная история с этим графом. Удивительное дело. Как такое могло случиться, чтобы похоронили другого человека? Верно, этот парень что-то напутал, не может быть такого. Как можно не узнать тело родного человека? Ведь этот дядя, что стал новым графом, должен был узнать племянника, ведь так? Зачем ему хоронить другого? Что за глупости? Этот Виран что-то напутал, что-то понял не так…
– Стоп! – Эрвин замер, как вкопанный, снег громко хрустнул под сапогами. Он не говорил своего имени! Виран?
Почему я подумал, что его так зовут? Он не называл мне, как его зовут, это я говорил ему, что я – Эрвин, а он нет… Виран. Виран…
В памяти неожиданно возник момент из прошлого, всплыл сам собой, как старый сон, забытый, но вдруг вспомнившийся внезапно. Клубы влажного пара поднимаются от горячей воды, блаженное тепло растекается по всему телу, вода мягко ударяет в грудь, делает невесомым тело. Была зимняя охота, все зверски замёрзли на ветру, и сейчас эта вода возвращала к жизни, наполняла живительным теплом. И среди всего этого улыбающееся лицо молодого слуги с вопросом:
– Милорд, добавить горячей воды вам?
Виран. Это был Виран. Парень с постоялого двора. Это он! Он!
Я вспомнил его имя. Я вспомнил его в прошлом. Я вспомнил себя в прошлом.
Охота. Зимняя охота с гостями. Понаехали бароны на Рождество, все хотели выезда в лес, но день был выбран неудачно. На сильном ветру все замёрзли и отогревались после в горячих ваннах. Потом был пир, и день вспоминался со смехом.
Да! Да! Да! Это было, было…
А это значит, значит, что я и есть граф Эрвин Гавардский? И имя моё не случайно совпало с именем пропавшего графа. Я – граф! Граф Гаварда!
Но ведь его похоронили!
Эрвин нахмурился и потоптался в рыхлом снегу на улице. Снег выпал только утром, и к обеду его ещё не утоптали снующие горожане, он хрустел под ногами.
Графа Гавард похоронили в родовом склепе, это известно любому, так говорил и Виран, но… Он сомневался, что похороненный человек есть граф Гавард, мало того, он утверждал, что похоронен другой человек, у него есть уродство – нет пальца на ноге, а у графа, у меня, увечий не было! И нет!
Зачем похоронили другого человека? Кому это было нужно? Я – граф Гавард! Я – граф!
Вспомнилось лицо Ллоис, её грустные глаза и улыбка, её сомнение: «Ты – какой-нибудь милорд…»
Она думала, я рыцарь или кто-то из окружения какого-нибудь барона, сквайр-оруженосец. Но нет, милая моя Ллоис, я не рыцарь и не оруженосец, и даже не барон, я – граф! Самый настоящий граф…
Память вернула обрывки прошлого из той, прежней жизни. Весёлые пиры, охоты, знатные гости, бароны со своими жёнами, сыновьями и дочерьми. Его знакомили с молодыми девушками, богатыми представительницами знатных семей, разодетыми в меха и в бархат, улыбчивыми и скромными, насмешливыми и болтливыми. Но он не торопился жениться, опекуна у него не было и отца уже тоже, он был сам вправе выбирать себе невесту и время для свадьбы.
И Ллоис… Как опрометчиво он предложил ей стать его женой… Никто не поймёт его. Он отверг выгодные партии и женился на крестьянской девушке, дочери деревенской ведьмы?
Он потоптался на снегу, растерянно вглядываясь в лица прохожих. На ум пришли её слова: «Ты всё вспомнишь, и тот мир заберёт тебя от меня…» Как она была права! Как прозорлива! Теперь он граф, и он не может жениться на девушке-крестьянке. Да, она спасла ему жизнь, она полюбила его, она перешагнула через себя, через своё прошлое, чтобы быть с ним, но он не может перешагнуть через своё прошлое.
В глазах уже стояли турниры, замки, охоты, богатые гости, король… Нет, через такое прошлое нельзя перешагивать.
«Прости меня, Ллоис, я люблю тебя, но ты не для меня… Мне надо было уйти раньше, не доводить всё до такого, не давать глупых обещаний… Что я наделал? Как я мог? Куда торопился? Но ведь тогда я не знал, что я граф, а теперь знаю. Она должна понять меня, она же меня любит. Она поймёт…»
Кто-то толкнул его в спину, и Эрвин упал в снег, ударившись головой о каменную кладку стены.
– Дорогу! Пошёл прочь! Дорогу графу!
Эрвин завозился в снегу, потирая ушиб на голове. Чёрт! Как больно! Снег таял на лице, на руках, стекал по щеке прохладными каплями. Прохожие рядом расступались, и Эрвин только успел отдёрнуть ладонь из-под ноги грузного горожанина в тяжёлом плаще. Поднялся, всё ещё потирая ушиб, глядел в сторону процессии. Яркие флаги и вымпела с гербами, всадники охраны, свита, красивые лошади с попонами и изящной сбруей. Молодой оруженосец вёл под уздцы гнедого жеребца, а в седле сидел граф. Граф Гавардский.
Эрвин узнал его тут же, как только глянул в лицо. Дядя Вольф, бывший барон, а теперь граф Гавард. И всё промелькнуло в голове в долю секунды. Завещание. Охота. Лес. Выстрел из арбалета. Боль…
Он перевёл взгляд на лицо советника, барона Лурра, ехавшего следом.
«Это этот человек во всём виноват, это он, скорее всего, «надоумил» дядю Вольфа, сам бы он никогда на подобное не решился. Убить собственного племянника! И король что, всё-таки дал ему и титул, и земли, как я, дурак, просил по завещанию?»
Эрвин аж застонал от бессильной ярости.
«Подонки! Как вы могли?! Через меня! Через мою жизнь! Какой грех, какое предательство! А я… Я-то думаю и гадаю, кто же я такой? Бегинки с прихода с ног сбились, ищут какого-то пропавшего Эрвина в округе. А вы… вы… Вы уже похоронили какого-то бедолагу вместо меня, дали ему моё имя, убили, изуродовали его, чтобы никто по лицу не узнал подмены. И никто не знает. Кроме Вирана-слуги, он догадался, и правильно, что никому не рассказал о своих страхах, иначе вы и его убили бы, подстроили какую-нибудь гадость. Сволочи!»
Он не мог просто молчать, не мог просто пропустить процессию мимо, расталкивая людей впереди себя, пробился поближе и выкрикнул, когда граф поравнялся с ним:
– И что, совесть не мучает вас?! Вы ещё можете крепко спать по ночам?!
Граф резко глянул вбок на выкрик, остановив коня, все заозирались на Эрвина. Он же смотрел своему родственнику прямо в глаза долго, мучительно долго, а может, ему только казалось, что это было долго. Конечно же, они узнали друг друга. Несмотря на худобу, одежду простолюдина, щетину на щеках, граф Вольф Гавард узнал своего племянника.
Можно было ожидать всё, что угодно, граф мог поступить по-разному: обрадоваться встрече с пропавшим родственником, не обратить внимания, но он уже привык быть графом и лишь махнул рукой своей личной охране, отдавая приказ:
– Арестуйте его, он угрожает графу!
И в миг толпа, окружающая Эрвина, откатила в стороны, оставляя его одного посреди пустого пространства заснеженной улицы. А он уже видел спешащих к нему людей с копьями.
Нет! Этого не будет! Он не позволит ему убить себя второй раз!
Эрвин сорвался с места и, поднырнув под мордами лошадей из процессии, переметнулся на другую сторону улицы. Толпа не приняла его, все глазели ошарашено, но ни один не уступил ему места, и тогда Эрвин припустил вдоль улицы по освобождённому для графа коридору. Бежал во весь дух, слыша за спиной скрип снега под сапогами десятков ног. Вместе с охраной графа его ловили и зеваки, желающие подзаработать на поимке преступника.
Такого расклада Эрвин, конечно, не ожидал. Надо было искать место, где можно было бы спрятаться на время. Город незнакомый, рядом постоялый двор, где работает Виран, он-то, наверное, укрыл бы своего господина, но не хотелось подставлять парня, он мог ещё пригодиться в будущем. Он был ценным свидетелем для своего милорда, если вдруг придётся доказывать правду в суде.
Ноги несли вдоль улицы, не разбирая дороги, потом Эрвин нырнул в боковую, постарался затеряться среди прохожих. Это было трудно, горожан ему попадалось не так и много для этого времени суток, а может, он просто выбрал не самую многолюдную улицу. Все расступались, прижимаясь к каменным стенам, пропускали и Эрвина, и его погоню.
– Держите! Держите преступника!
Но, слава Богу, никто не пытался его задержать. Эрвин петлял по улицам туда-сюда, пока не оказался в кварталах ремесленников, залетел в часовню и спрятался в исповедальне. Хрипло дышал, стараясь восстановить дыхание, через резную решётку наблюдал за входной дверью. Вошли вооружённые люди, но помощник священника не пропустил их с оружием. Прошли двое, оставив копья, и принялись проверять всех присутствующих, заглядывая в лица.
– Проклятье… – прошептал Эрвин, хрипло дыша.
Что теперь делать? Он загнал себя в мышеловку, выхода отсюда нет. Сколько пройдёт времени, пока они доберутся до исповедален и найдут его здесь? Он восстанавливал сбитое дыхание и пытался думать, как выбраться из этой ловушки. Неужели они так хорошо помнят его в лицо? Скорее всего, они ориентируются по одежде и тому, что он убегает. Если не бежать, вести себя спокойно, что-нибудь придумать с одеждой? А главное – успокоиться.
Да, доказать правду будет не так-то просто. Даже если он и граф Гаварда, это ещё надо суметь доказать, а сделать это при нынешнем графе, с его желанием властвовать, будет не то что не просто, а невозможно. Эрвина объявят самозванцем. И что бы он ни говорил, ему не дожить до суда. Никто не позволит ему выступить в судебных разбирательствах, скорее всего ему просто устроят несчастный случай, или убьют, как преступника. Родной дядя уже сейчас назвал его преступником и послал на поиски своих гончих собак с оружием. Вон, как рьяно они его ищут.
Эрвин перевёл дыхание, наблюдая за происходящим в церкви через решётку исповедальни. Чтобы что-то доказывать, чтобы дожить до суда, чтобы даже хотя бы иметь смелость заявить о себе, ему нужен покровитель. Богатый, знатный человек с титулом, родственник или друг. Все знакомые, скорее всего, уже признали дядю Вольфа. Кто из них посмеет выступить против? Родственников нет, теперь уже – нет. До короля не добраться. Кто будет его слушать? Его объявят сумасшедшим. «Да, я поторопился, Ллоис, никой я не граф, я был им, когда-то был, но вряд ли стану им снова…»
Сейчас даже из Виланда выбраться будет проблематично. Скорее всего, перекроют все ворота. Дядя Вольф не даст ему уйти. Слишком много поставлено на карту. Одно преступление ведёт за собой другое. Сначала они «убили» его, потом, когда пропало тело, потому что его нашли бегинки, пришлось убить другого человека и похоронить его под чужим именем. Сейчас никто не выпустит его живым не то что из города, даже из этой церкви.
– Ты желаешь исповедаться, сын мой?
Эрвин вздрогнул от голоса священника рядом и обернулся к другой стене.
– Да, святой отец. Я ненавижу собственного дядю, потому что он желает моей смерти. За это я попаду в ад, или Господь сумеет понять меня?
А сам в это время, пока говорил, развязывал тесёмки своего плаща, сбросил его и, вывернув на другую сторону, снова надел. Цвет чуть отличался, ничего, пойдёт. Так-то лучше.
– Почему ты считаешь, что это так? Расскажи мне, сын мой. Почему ты думаешь, что твой родственник желает твоей смерти?
– Он не просто желает, он уже один раз пытался это сделать, но Господь пока хранит меня.
Через решётку он заметил, что у второй исповедальни стоит молодая женщина, она, видно, только вышла и не знала, что происходит, удивлённо осматривалась, видя, что кого-то ищут среди присутствующих. Эрвин нащупал под плащом рукоять кинжала на поясе.
– Уповай на силу Господа, сын мой. Он умеет творить чудеса, – продолжал святой отец.
– Я знаю, отец, Он уже сотворил со мной чудо однажды, когда сохранил мне жизнь.
– О, чудны дела Твои, Господи! – Священник перекрестился за спиной Эрвина, но тот уже не смотрел и не слушал.
В миг вышел из исповедальни и приблизился к женщине. Поймал её за локоть и притиснул к себе, под плащом вдавил кинжал под рёбра. Шепнул в испуганное лицо прихожанки:
– Если не будешь орать, выйдешь отсюда живой. Веди себя спокойно. Ты и я – семейная пара, мы просто возвращаемся домой, хорошо?
– У меня дети… – Она глядела на него огромными испуганными глазами.
– Вот и хорошо, ты же хочешь, чтобы мама их вернулась домой живой и здоровой? – Женщина коротко кивнула, дрожа длинными ресницами. – Пошли. Просто веди себя спокойно. Ладно?
Эрвин подтолкнул её к выходу. Женщина шла на дрожащих ногах, но всё же шла, выводя Эрвина за собой. Все искали одного парня, и на парочку в дверях мало кто обратил внимания. У паперти стояли вооружённые люди, кто-то даже был конным. Как же графу хотелось разделаться с племянником, что он отправил столько людей на его поиски. Эрвин естественным движением набросил широкий капюшон плаща.
– Пошли отсюда, дорогая.
Женщина подчинилась. Всю свою жизнь она молилась Богу, ходила в церковь, исправно платила налоги и думать не думала, что может попасть в неприятности подобного рода. Почему это случилось с ней? Что она сделала не так? В чём провинилась?
– Не убивайте меня… – прошептала. – У меня нет денег…
Эрвин огляделся по сторонам и перебил вопросом:
– Что это за квартал?
– Ткачи… Здесь живут ткачи.
– Ты тоже ткачиха или твой муж? – Она согласно кивнула головой. – Далеко живёшь?
– Рядом. Только не убивайте меня… Что вы натворили? За что вас ищут? Вы беглый преступник? Я никому ничего не расскажу. У меня дети.
Эрвин встряхнул её, чтоб меньше болтала.
– Я уже слышал про детей. Пойдём к тебе. Скорее всего, они начнут обыскивать квартал, мне нужно спрятаться. Муж твой дома? – Женщина отрицательно повела подбородком. – Вот и отлично! Ты – мой подарок от Бога! – Наконец-то, в душе появилась твёрдая уверенность, что всё обойдётся, что он сможет выбраться из этой передряги. Женщина вздохнула и глянула ему в лицо, повернув голову, спросила:
– Я – ваш подарок, а вы для меня кто?
– Я? – Эрвин усмехнулся. – Я – твоё испытание. Пошли быстрее.
